Воспоминания Луизы Васильевны Мелехиной \Мясниковой\. 1999г
Для Вали и её детей.
В детстве мы любили слушать рассказы взрослых. Многое из того, что рассказывали нам в детстве, юности и в зрелые наши годы, еще сохранилось в памяти. Но о многом еще хотелось бы узнать от наших матерей, отцов, дедушек и бабушек. Однако, увы! У них уже ничего не спросишь. Мы думаем, что и у вас, наших детей и внуков, будет эта проблема в старости. Поэтому решили написать наши воспоминания о том, что слышали от старшего поколения, и о том, что знаем и помним из своей долгой жизни.
Когда Валя была маленькая (только пошла в школу) ей было интересно узнать, как мы жили в детстве. Однажды, сидя у меня на коленях (что она очень любила лет до 17), вдруг попросила: - «Мама, расскажи мне, как вы жили раньше, при царе. Я даже рассмеялась на её просьбу. А она удивилась, что и я была когда-то школьницей, октябренком, пионеркой и при царе не жила, т.к. родилась через 10 лет после революции в 1927 году. Значит, я ей тогда казалась древней старухой? (от редактора - я помню этот момент, нет, не ты мне казалась древней старухой, а наоборот, казалось, что революция была совсем недавно). А ведь мне было только 38 лет. Сейчас самой Вале уже за 40.
Как летит время!!!
Однажды, когда Илюша приезжал к нам на каникулы летом, будучи еще школьником средних классов, он попросил меня написать для него родословное древо
(прим АМ: собрал по тексту, в котором каждой семье посвящена своя глава). Чтобы в нем были записаны не только родители, но и все их родственники (братья и сестры). А так же все известные мне о них сведения. В те годы было модно в школах задавать вопросы учащимся о том, знают ли они свои корни. Но мода, видимо, прошла, и моя таблица осталась не востребованной.
Сейчас я занялась ею по просьбе Вали. Она дала мне эту тетрадь для записей воспоминаний.
Василий Дубов и его жена.
(из воспоминаний моей бабушки Соколовой А.И.)
Василий Дубов - мой прапрадед.
Жил в селе Воинское Тотемского уезда Вологодской губернии. Тотьма - на реке Сухона. Прожил, по словам бабушки Анны Ивановны Соколовой, до 100 лет. Было у него 4 сына. Один из них Иван - мой прадед. Имена других не знаю. Дед Василий занимался садоводством и водил пчёл. В его саду было 100 яблонь. А для посевов хлеба и льна земли было мало. Приходилось продавать яблоки или менять их на зерно и лён.
Однажды в семью Василия пришла беда. Одному из братьев принесли призывную повестку в рекруты, а он был уже женат. Поэтому отец уговорил ещё не женатого Ивана идти в солдаты за брата. Тогда это было возможно. Много лет спустя Иван (отслуживши 25 лет, женившись и вырастив 9 детей) опять должен был поработать на этого брата. Он взял к себе в дом старшего уже немощного брата и его больную жену и содержал их до смерти, т.к. у них не было своих детей. Бабушка рассказывала об этом как-будто с обидой на своего дядю.
О дедушке и бабушке Анна Ивановна вспоминала часто, т.к. в старости детские годы являются самыми яркими и радостными воспоминаниями (знаю по себе). Она один и тот же эпизод иногда повторяла несколько раз в день из-за старческого склероза. Мне хорошо запомнился эпизод с совой, связанный с её бабушкой.
В те времена девушки зимой, в святки (от Рождества до Крещения) и другие праздники, собирались в чьём-либо доме на посиделки. Там они занимались рукодельем (вышивали, шили или пряли пряжу), пели, гадали и колядовали (славили). К ним присоединялись парни, подростки и даже дети. Балагурили, кто во что горазд. Однажды мальчишки принесли замерзшую сову, чтобы попугать девчат. Долго дурачились, шумели, визжали, отнимая её друг у друга, пока не надоело. Хотели уже выбросить сову, но у одной из старших сестер Дубовых (имя не помню) созрел дерзкий план. Они собрали куделю (льняное волокно), которую недопряли. Закрутили в неё покрепче мертвую сову и послали с этой «куклой» к бабушке младшую, но шуструю Нюру (позднее мою бабушку). Велели ей обменять этот сверток кудели на яблоки.
У дедушки Василия яблок всегда было много. Хранили их в холодной половине дома до весны. Продавали или обменивали на что-нибудь необходимое в хозяйстве. Заготовкой льна занималась бабушка, поэтому к ней и пришла внучка со свертком. Ничего не подозревая, обрадованная приходом внучки старушка взяла сверток и положила на одну из полок, где уже было довольно много кудели. А внучка набрала полный фартук яблок разных сортов (очень красочно описывала цвета яблок мне моя бабушка - Анна Ив. т.к. я о них знала мало, мы жили в Сибири. (Жаль, что невозможно передать колорит её речи).
Вернулась Нюра на посиделки с яблоками. Все угощались, радовались хитроумной выдумке, хвалили девочку (8 лет) за то, что не выдала их секрет. «А я - говорила бабушка - после всё время боялась, что узнает отец и накажет меня за это. Он у нас был строгий». (Конечно, имея 9 детей надо быть строгим.) Дальше мне моя бабушка рассказывала так:- «В ту зиму бабушка заболела, пряла мало, и до свертка с совой руки не дошли. Так он и лежал до весны. Стало тепло. Птица растаяла и появился запах. Бабушка долго искала причину запаха в доме. А я боялась, что, узнав всё, она расскажет папаше или побъёт меня, поэтому старалась не попадать ей на глаза. Когда всё выяснилось, встретившись со мной, она не побила, а пожурила меня и сказала:-«Лучше бы вы просто попросили. Я бы и так дала вам яблок в святой день-праздник». Мне было очень стыдно. Ведь они были такие добрые. Дедушка в свой сад всегда нас пускал. «Только - говорил - ветки не ломайте».
В конце жизни дед Василий разделил сад на четырёх сыновей. По 25 яблонь каждому. Но братья согласились оставить сад неразделенным, чтобы ухаживал за садом тот, кто остался жить в отцовском доме (очевидно это младший), а остальным выделял часть урожая. За это старшие братья снабжали его хлебом и льном (сколько могли), т.к. деревья занимали землю, где он мог бы это выращивать. Через несколько лет Иван совсем отказался от отцовского наследства, ведь яблоки были не главным продуктом питанья для его огромной семьи, хлеб и лен нужнее для благополучия семьи.
Дубовы Иван Васильевич и Анна Васильевна. Их дети.
М.р.: Село Воинское Тотемского уезда Вологодской губернии. Даты жизни не известны.
Я думаю, что родился Иван Васильевич где-то в 20-х годах XIX века. Из расчета, что 7 ребенок (Анна) родился в 1882 году, а для рождения семерых детей нужно лет - 15 (даже если все они были погодками).
Значит вернулся со службы и женился он в 1867 году.
Служил в солдатах - 25 лет.
Следовательно призван был в 1842 году.
В возрасте 21-22 лет.
Получается, что год рождения 1820г-21г. (конечно очень приблизительно).
Прожил он более 90 лет. Значит до начала XX века.
(Жаль, что узнать точно не у кого, а до архивов далеко).
Предполагаю, что умер в 1911 году.
Был Иван Вас. крепким мужиком и после - стариком. Никогда не болел и очень много работал. Летом дома в хозяйстве. Пахал, сеял, косил, молотил хлеб, заготовлял дрова на зиму и сено для скота. А было в хозяйстве: 4 коровы, 2 лошади (не считая молодняка), овцы, свиньи и различная птица. За всем этим надо ухаживать и кормить, прежде чем они накормят семью и оденут в тёплую одежду и обувь. А зимой Иван с товарищами - односельчанами объединялись в артель и брали подряд на вывоз из леса брёвен на своих лошадях. Брёвна они доставляли в города на стройки. Иногда проходили с обозом сотни километров до Вологды, Гязовца, Тотьмы. (Эти города бабушка А.И. часто упоминала в своих рассказах).
Отслужившему в царской армии солдату в те годы выдавали деньги, чтобы он мог купить лошадь, корову и разрешали заготовить лес на постройку дома в государственном (казённом) лесу. Иван, вернувшись в родное село в 45 лет, женился, построил дом и вырастил 9 человек детей.
Если у кого-нибудь болели зубы, бабушка (Анна Ив.) всегда вспоминала своего отца. Она говорила: «Раньше нам папаша никогда не верил, что у нас болят зубы. Разве может - говорил он - кость болеть. Он дожил со своими здоровыми зубами до самого конца жизни». Видимо знали армейские лекари, чем укреплять зубы солдатам.
Жена Ивана Вас. - Анна Васильевна была моложе его на 20 лет.
Я видела её на фотографии, которая хранится сейчас у моей сестры Вари.
Анна Ивановна Соколова (Дубова), её мать - Дубова Анна Васильевна, её сестры Павла Ивановна и Ольга Ивановна, её дети - Шура - 5 лет, Костя - 3 года и Коля - 1 год. 1911 год. Можно предположить, что Анна приехала на похороны отца.
На снимке Анна Васильевна со своими дочерьми: Анной, Паней, Ольгой и внучатами - Шурой (моей мамой), Костей и Колей сфотографированы в полный рост. Худенькая, невысокого роста старушка в тёмной одежде, всё, что можно сказать о ней по фото.
Моя бабушка, Анна Ив, в своих рассказах очень жалела мать. Говорила о ней как о большой труженице, не знающей отдыха. «Когда она спала? - говорила Анна Ив. - мы не видели. Все ложились спать, а она ещё что-нибудь работала. Просыпались утром, она уже была на ногах, управлялась со скотиной, топила печь, готовила завтрак, пекла хлеб. С большой семьёй и большим хозяйством спать было некогда. Дети появлялись один за другим почти каждый год. Один в себе, другой в зыбке (люльке), третий на руках, а четвёртый за юбку держится».
С годами семья прибывала и подрастала.
Старших детей уже можно было заставлять что-нибудь помогать по хозяйству и нянчиться с младшими. Мальчики помогали отцу, девочки матери по дому.
«Больше всех - говорила бабушка - доставалось работы старшей сестре Марии. Она бывало рассердится на нас, младших, и скажет: - Как вы мне надоели. Хоть бы сбежать куда-нибудь подальше. Так и получилось. Вышла замуж, уехала с мужем, и больше мы её никогда не видели».
Вскоре и Александра вышла замуж и уехала из дома (о ней я ничего не знаю).
После погиб мальчик Коля девяти лет. Бабушка, Анна Ив., рассказывала, как отец принёс бездыханное тельце мальчика в дом. Как убивалась над ним неутешная мать, как рыдали все братья и сёстры. Произошёл несчастный случай. Отец со старшими сыновьями привезли с покоса сено и оставили во дворе. А сами зашли в дом чтобы погреться и пообедать, решив разгружать после обеда. Коля был во дворе и решил поиграть на сене (мечта всех мальчишек). Забрался на воз. Надел отцовский тулуп. Никто не видел, что он ещё там делал, как играл. Видимо, поскользнувшись, он упал под задние ноги лошади. Она испугалась и тронула с места вперед. Тулуп с мальчиком оказался под одним из полозьев саней. Когда отец повёл лошадь к повити (место разгрузки сена), то заметил, что тулуп валяется на дороге под возом. Подняв его, нашёл уже бездыханное тело сына.
Часто вспоминала бабушка и другое несчастье, постигшее семью. Это почти мистический рассказ о болезни её сестры Олимпиады. Я с интересом слушала его много раз.
Однажды в дом зашла нищая старуха - гадалка. Родителей дома не было, Липа оставалась с детьми за старшую домовницу. Она подала нищей милостыню. А та попросила ещё напиться. Напившись сказала: «Давай, красавица, я тебе погадаю, расскажу всю твою судьбу». Липа подала руку. Старуха посмотрела на ладонь девушки и сказала: «Вижу, красавица, что будет у тебя 10 платьев, но ты заплачешь над ними горькими слезами». Липа была уже невестой и готовила себе приданое. Девушке-невесте в те времена, выходя замуж, надо было иметь не менее десяти платьев. Липа их себе шила, вышивала, украшала сама, она была рукодельницей. Однажды зимой, светлой лунной ночью, шли подружки с посиделок. Были с ними и ребята-провожатые. Шутили, веселились, играли. Вдруг подул сильный ветер, поднялся снежный вихрь, и одна из подружек упала на дорогу. Ветер стих, как будто его и не было. А девушка не смогла встать на ноги. Это была Липа. До конца жизни она уже не могла ходить на своих ногах. По дому передвигалась с большим трудом, с табуреткой. Говорили о колдовстве. Видимо, кто-то не хотел её свадьбы с тем парнем. Руки у неё были «золотые», поэтому она вышивала, мережила, вязала, плела на коклюшках, шила для сестёр. У моей бабушки было несколько мереженых, вышитых и украшенных кружевами полотенец, сделанных Липой. Я их хорошо помню, т.к. после они перешли в приданое моей маме, а значит и нам. Это были декоративные полотенца для украшения иконостаса и стен в доме. Но в наше время, когда уже не было в доме икон, им нашлось другое применение. Когда мне было 9 лет, из одного мама сшила для меня сарафан. А рисунок козлика с другого я , увеличив крестики, вышила на коврике, когда уже была взрослая, для своих детей. Моя сестра Варя, снова вышила его на полотенце, на память, сняв рисунок уже с коврика. Липины полотенца долго были украшением нашего дома. Когда мы были маленькими и молодыми.
Ольга Ивановна - одна из младших сестер моей бабушки. И тётя Оля - для моей мамы, приезжала к нам в гости из В-Тавды в середине 30-х годов, когда мы жили в М-Городище. С ней был мальчик лет десяти (имя не помню). Из рассказов мамы, помнится, что с родной Вологодчины она уехала из-за пьяницы мужа. В приступе «белой горячки» он чуть не убил сына и часто бил жену. «А трезвый - говорила мама - он был «ангел» - не человек». Позднее она уехала в Ирбит. Больше о ней я ничего не знаю.
О Семёне Ивановиче, только по воспоминанию мамы, знаю, что он был добрее, веселее, ласковее Петра, любил детей и с ней маленькой, играл, качая на своей ноге. Видимо дядя Петя этого не делал. Поэтому в её воспоминаниях был более суровым. Это мама вспоминала тогда, когда мы рассматривали фотографию Петра с Женой Манефой. Фотографию он прислал бабушке уже на склоне лет.
Петр Дубов с Мафеной
Пётр Ив., хоть и с бородой, но очень похож на свою сестру Анну Ив. - нашу бабушку. Видимо оба были похожи на отца. (от ред. - а мне вот кажется, что на фотографии Анна больше похожа на мать, чем круглолицые сёстры)
Позднее родственники прислали посмертный снимки Петра и его жены (они у меня). Связь бабушки с родными состоялась благодаря её младшей сестре Павле Ивановне. Она умела писать и читать. А уехала из родительского дома много позднее, в тридцатые годы, тогда как Анна уехала из Вологды в 1910 году. Тётя Паня (так мы её звали) приехала к сестре в деревню Шайтанка. Работала в колхозе телятницей. Была очень старательная и добросовестная работница. Часто награждалась подарками и грамотами как ударница. В 1938 году бабушка продала дом и переехала в Тобольск к дочери и внукам, а т. Паня осталась одна. Снимала комнатку, а после поселилась в колхозной избёнке, т.к. не имела своего дома. Во время В.Отечественной войны жить было трудно, было голодно и холодно. Отапливать жильё т. Паня (уже пожилая) не могла и часто спала на скотном дворе со своими телятами. Простыла, заболела ревматизмом и не смогла работать. Мама поехала к ней в деревню, по её просьбе в письме, и добилась устройства в дом-интернат в г.В-Тавда. Позднее, переехав в Билимбай и поселившись рядом с Билимбаевским домом-интернатом, мама попросила перевести т. Паню в Билимбай. До конца дней она жила здесь, рядом с сестрой, племянницей и с нами. Была очень доброй, умела по-доброму шутить над окружающими и над собой. Замуж никогда не выходила, т.к. у неё было небольшое косоглазие, и она всегда считала себя неполноценной. Умерла т. Паня 9 сентября 1969 г., похоронена на Первоуральском кладбище.
Дочь Анна Ив. Жила в родительском доме только до 9 лет. После её отдали «в люди». Была нянькой, прислугой, потом горничной в одной богатой семье. Хозяин семьи был управляющим банка в Ярославле. При его дочери, тоже Ане, служила горничной Анна Ив. С этой семьёй, как прислуга, она бывала на юге у моря, жила некоторое время в Мариуполе и в Константиновке. Очень красочно бабушка описывала мне свою южную жизнь - базары с изобилием фруктов и овощей, блюда приготовленные из них. Особенно меня заинтересовали «синенькие» и «фисташки», которых в Сибири я не видела и не знала, что это такое. Правда, так и не поняла « с чем их едят» пока, много лет спустя, сама не побывала на юге и не попробовала. Бабушка хорошо отзывалась о хозяйке («Старой барыне») и особенно тепло о своей подопечной - «молодой барышне», которая была ей почти ровесницей. Барышня часто дарила горничной свои наряды, т.к. больше одного-двух раз в одном и том же платье в свет не выходила. Так что Анна одевалась красиво, хотя и в платья бывшие в употреблении.
Хозяйка отпускала прислугу в праздничные дни и выходные погулять в город, в церковь, в сад или просто прогуляться по улицам с подружками (тоже из прислуги). Во время этих прогулок Анна познакомилась с Николаем Соколовым - рабочим парнем, который позднее прислал сватов к хозяевам, т.к. родителей рядом не было, и Анна давно жила самостоятельно, ей было уже 22 года. Хозяева и выдали её замуж, предоставив приличное приданое, в 1904 году.
продолжение
В детстве мы любили слушать рассказы взрослых. Многое из того, что рассказывали нам в детстве, юности и в зрелые наши годы, еще сохранилось в памяти. Но о многом еще хотелось бы узнать от наших матерей, отцов, дедушек и бабушек. Однако, увы! У них уже ничего не спросишь. Мы думаем, что и у вас, наших детей и внуков, будет эта проблема в старости. Поэтому решили написать наши воспоминания о том, что слышали от старшего поколения, и о том, что знаем и помним из своей долгой жизни.
Когда Валя была маленькая (только пошла в школу) ей было интересно узнать, как мы жили в детстве. Однажды, сидя у меня на коленях (что она очень любила лет до 17), вдруг попросила: - «Мама, расскажи мне, как вы жили раньше, при царе. Я даже рассмеялась на её просьбу. А она удивилась, что и я была когда-то школьницей, октябренком, пионеркой и при царе не жила, т.к. родилась через 10 лет после революции в 1927 году. Значит, я ей тогда казалась древней старухой? (от редактора - я помню этот момент, нет, не ты мне казалась древней старухой, а наоборот, казалось, что революция была совсем недавно). А ведь мне было только 38 лет. Сейчас самой Вале уже за 40.
Как летит время!!!
Однажды, когда Илюша приезжал к нам на каникулы летом, будучи еще школьником средних классов, он попросил меня написать для него родословное древо
(прим АМ: собрал по тексту, в котором каждой семье посвящена своя глава). Чтобы в нем были записаны не только родители, но и все их родственники (братья и сестры). А так же все известные мне о них сведения. В те годы было модно в школах задавать вопросы учащимся о том, знают ли они свои корни. Но мода, видимо, прошла, и моя таблица осталась не востребованной.
Сейчас я занялась ею по просьбе Вали. Она дала мне эту тетрадь для записей воспоминаний.
Василий Дубов и его жена.
(из воспоминаний моей бабушки Соколовой А.И.)
Василий Дубов - мой прапрадед.
Жил в селе Воинское Тотемского уезда Вологодской губернии. Тотьма - на реке Сухона. Прожил, по словам бабушки Анны Ивановны Соколовой, до 100 лет. Было у него 4 сына. Один из них Иван - мой прадед. Имена других не знаю. Дед Василий занимался садоводством и водил пчёл. В его саду было 100 яблонь. А для посевов хлеба и льна земли было мало. Приходилось продавать яблоки или менять их на зерно и лён.
Однажды в семью Василия пришла беда. Одному из братьев принесли призывную повестку в рекруты, а он был уже женат. Поэтому отец уговорил ещё не женатого Ивана идти в солдаты за брата. Тогда это было возможно. Много лет спустя Иван (отслуживши 25 лет, женившись и вырастив 9 детей) опять должен был поработать на этого брата. Он взял к себе в дом старшего уже немощного брата и его больную жену и содержал их до смерти, т.к. у них не было своих детей. Бабушка рассказывала об этом как-будто с обидой на своего дядю.
О дедушке и бабушке Анна Ивановна вспоминала часто, т.к. в старости детские годы являются самыми яркими и радостными воспоминаниями (знаю по себе). Она один и тот же эпизод иногда повторяла несколько раз в день из-за старческого склероза. Мне хорошо запомнился эпизод с совой, связанный с её бабушкой.
В те времена девушки зимой, в святки (от Рождества до Крещения) и другие праздники, собирались в чьём-либо доме на посиделки. Там они занимались рукодельем (вышивали, шили или пряли пряжу), пели, гадали и колядовали (славили). К ним присоединялись парни, подростки и даже дети. Балагурили, кто во что горазд. Однажды мальчишки принесли замерзшую сову, чтобы попугать девчат. Долго дурачились, шумели, визжали, отнимая её друг у друга, пока не надоело. Хотели уже выбросить сову, но у одной из старших сестер Дубовых (имя не помню) созрел дерзкий план. Они собрали куделю (льняное волокно), которую недопряли. Закрутили в неё покрепче мертвую сову и послали с этой «куклой» к бабушке младшую, но шуструю Нюру (позднее мою бабушку). Велели ей обменять этот сверток кудели на яблоки.
У дедушки Василия яблок всегда было много. Хранили их в холодной половине дома до весны. Продавали или обменивали на что-нибудь необходимое в хозяйстве. Заготовкой льна занималась бабушка, поэтому к ней и пришла внучка со свертком. Ничего не подозревая, обрадованная приходом внучки старушка взяла сверток и положила на одну из полок, где уже было довольно много кудели. А внучка набрала полный фартук яблок разных сортов (очень красочно описывала цвета яблок мне моя бабушка - Анна Ив. т.к. я о них знала мало, мы жили в Сибири. (Жаль, что невозможно передать колорит её речи).
Вернулась Нюра на посиделки с яблоками. Все угощались, радовались хитроумной выдумке, хвалили девочку (8 лет) за то, что не выдала их секрет. «А я - говорила бабушка - после всё время боялась, что узнает отец и накажет меня за это. Он у нас был строгий». (Конечно, имея 9 детей надо быть строгим.) Дальше мне моя бабушка рассказывала так:- «В ту зиму бабушка заболела, пряла мало, и до свертка с совой руки не дошли. Так он и лежал до весны. Стало тепло. Птица растаяла и появился запах. Бабушка долго искала причину запаха в доме. А я боялась, что, узнав всё, она расскажет папаше или побъёт меня, поэтому старалась не попадать ей на глаза. Когда всё выяснилось, встретившись со мной, она не побила, а пожурила меня и сказала:-«Лучше бы вы просто попросили. Я бы и так дала вам яблок в святой день-праздник». Мне было очень стыдно. Ведь они были такие добрые. Дедушка в свой сад всегда нас пускал. «Только - говорил - ветки не ломайте».
В конце жизни дед Василий разделил сад на четырёх сыновей. По 25 яблонь каждому. Но братья согласились оставить сад неразделенным, чтобы ухаживал за садом тот, кто остался жить в отцовском доме (очевидно это младший), а остальным выделял часть урожая. За это старшие братья снабжали его хлебом и льном (сколько могли), т.к. деревья занимали землю, где он мог бы это выращивать. Через несколько лет Иван совсем отказался от отцовского наследства, ведь яблоки были не главным продуктом питанья для его огромной семьи, хлеб и лен нужнее для благополучия семьи.
Дубовы Иван Васильевич и Анна Васильевна. Их дети.
М.р.: Село Воинское Тотемского уезда Вологодской губернии. Даты жизни не известны.
Я думаю, что родился Иван Васильевич где-то в 20-х годах XIX века. Из расчета, что 7 ребенок (Анна) родился в 1882 году, а для рождения семерых детей нужно лет - 15 (даже если все они были погодками).
Значит вернулся со службы и женился он в 1867 году.
Служил в солдатах - 25 лет.
Следовательно призван был в 1842 году.
В возрасте 21-22 лет.
Получается, что год рождения 1820г-21г. (конечно очень приблизительно).
Прожил он более 90 лет. Значит до начала XX века.
(Жаль, что узнать точно не у кого, а до архивов далеко).
Предполагаю, что умер в 1911 году.
Был Иван Вас. крепким мужиком и после - стариком. Никогда не болел и очень много работал. Летом дома в хозяйстве. Пахал, сеял, косил, молотил хлеб, заготовлял дрова на зиму и сено для скота. А было в хозяйстве: 4 коровы, 2 лошади (не считая молодняка), овцы, свиньи и различная птица. За всем этим надо ухаживать и кормить, прежде чем они накормят семью и оденут в тёплую одежду и обувь. А зимой Иван с товарищами - односельчанами объединялись в артель и брали подряд на вывоз из леса брёвен на своих лошадях. Брёвна они доставляли в города на стройки. Иногда проходили с обозом сотни километров до Вологды, Гязовца, Тотьмы. (Эти города бабушка А.И. часто упоминала в своих рассказах).
Отслужившему в царской армии солдату в те годы выдавали деньги, чтобы он мог купить лошадь, корову и разрешали заготовить лес на постройку дома в государственном (казённом) лесу. Иван, вернувшись в родное село в 45 лет, женился, построил дом и вырастил 9 человек детей.
Если у кого-нибудь болели зубы, бабушка (Анна Ив.) всегда вспоминала своего отца. Она говорила: «Раньше нам папаша никогда не верил, что у нас болят зубы. Разве может - говорил он - кость болеть. Он дожил со своими здоровыми зубами до самого конца жизни». Видимо знали армейские лекари, чем укреплять зубы солдатам.
Жена Ивана Вас. - Анна Васильевна была моложе его на 20 лет.
Я видела её на фотографии, которая хранится сейчас у моей сестры Вари.
Анна Ивановна Соколова (Дубова), её мать - Дубова Анна Васильевна, её сестры Павла Ивановна и Ольга Ивановна, её дети - Шура - 5 лет, Костя - 3 года и Коля - 1 год. 1911 год. Можно предположить, что Анна приехала на похороны отца.
На снимке Анна Васильевна со своими дочерьми: Анной, Паней, Ольгой и внучатами - Шурой (моей мамой), Костей и Колей сфотографированы в полный рост. Худенькая, невысокого роста старушка в тёмной одежде, всё, что можно сказать о ней по фото.
Моя бабушка, Анна Ив, в своих рассказах очень жалела мать. Говорила о ней как о большой труженице, не знающей отдыха. «Когда она спала? - говорила Анна Ив. - мы не видели. Все ложились спать, а она ещё что-нибудь работала. Просыпались утром, она уже была на ногах, управлялась со скотиной, топила печь, готовила завтрак, пекла хлеб. С большой семьёй и большим хозяйством спать было некогда. Дети появлялись один за другим почти каждый год. Один в себе, другой в зыбке (люльке), третий на руках, а четвёртый за юбку держится».
С годами семья прибывала и подрастала.
Старших детей уже можно было заставлять что-нибудь помогать по хозяйству и нянчиться с младшими. Мальчики помогали отцу, девочки матери по дому.
«Больше всех - говорила бабушка - доставалось работы старшей сестре Марии. Она бывало рассердится на нас, младших, и скажет: - Как вы мне надоели. Хоть бы сбежать куда-нибудь подальше. Так и получилось. Вышла замуж, уехала с мужем, и больше мы её никогда не видели».
Вскоре и Александра вышла замуж и уехала из дома (о ней я ничего не знаю).
После погиб мальчик Коля девяти лет. Бабушка, Анна Ив., рассказывала, как отец принёс бездыханное тельце мальчика в дом. Как убивалась над ним неутешная мать, как рыдали все братья и сёстры. Произошёл несчастный случай. Отец со старшими сыновьями привезли с покоса сено и оставили во дворе. А сами зашли в дом чтобы погреться и пообедать, решив разгружать после обеда. Коля был во дворе и решил поиграть на сене (мечта всех мальчишек). Забрался на воз. Надел отцовский тулуп. Никто не видел, что он ещё там делал, как играл. Видимо, поскользнувшись, он упал под задние ноги лошади. Она испугалась и тронула с места вперед. Тулуп с мальчиком оказался под одним из полозьев саней. Когда отец повёл лошадь к повити (место разгрузки сена), то заметил, что тулуп валяется на дороге под возом. Подняв его, нашёл уже бездыханное тело сына.
Часто вспоминала бабушка и другое несчастье, постигшее семью. Это почти мистический рассказ о болезни её сестры Олимпиады. Я с интересом слушала его много раз.
Однажды в дом зашла нищая старуха - гадалка. Родителей дома не было, Липа оставалась с детьми за старшую домовницу. Она подала нищей милостыню. А та попросила ещё напиться. Напившись сказала: «Давай, красавица, я тебе погадаю, расскажу всю твою судьбу». Липа подала руку. Старуха посмотрела на ладонь девушки и сказала: «Вижу, красавица, что будет у тебя 10 платьев, но ты заплачешь над ними горькими слезами». Липа была уже невестой и готовила себе приданое. Девушке-невесте в те времена, выходя замуж, надо было иметь не менее десяти платьев. Липа их себе шила, вышивала, украшала сама, она была рукодельницей. Однажды зимой, светлой лунной ночью, шли подружки с посиделок. Были с ними и ребята-провожатые. Шутили, веселились, играли. Вдруг подул сильный ветер, поднялся снежный вихрь, и одна из подружек упала на дорогу. Ветер стих, как будто его и не было. А девушка не смогла встать на ноги. Это была Липа. До конца жизни она уже не могла ходить на своих ногах. По дому передвигалась с большим трудом, с табуреткой. Говорили о колдовстве. Видимо, кто-то не хотел её свадьбы с тем парнем. Руки у неё были «золотые», поэтому она вышивала, мережила, вязала, плела на коклюшках, шила для сестёр. У моей бабушки было несколько мереженых, вышитых и украшенных кружевами полотенец, сделанных Липой. Я их хорошо помню, т.к. после они перешли в приданое моей маме, а значит и нам. Это были декоративные полотенца для украшения иконостаса и стен в доме. Но в наше время, когда уже не было в доме икон, им нашлось другое применение. Когда мне было 9 лет, из одного мама сшила для меня сарафан. А рисунок козлика с другого я , увеличив крестики, вышила на коврике, когда уже была взрослая, для своих детей. Моя сестра Варя, снова вышила его на полотенце, на память, сняв рисунок уже с коврика. Липины полотенца долго были украшением нашего дома. Когда мы были маленькими и молодыми.
Ольга Ивановна - одна из младших сестер моей бабушки. И тётя Оля - для моей мамы, приезжала к нам в гости из В-Тавды в середине 30-х годов, когда мы жили в М-Городище. С ней был мальчик лет десяти (имя не помню). Из рассказов мамы, помнится, что с родной Вологодчины она уехала из-за пьяницы мужа. В приступе «белой горячки» он чуть не убил сына и часто бил жену. «А трезвый - говорила мама - он был «ангел» - не человек». Позднее она уехала в Ирбит. Больше о ней я ничего не знаю.
О Семёне Ивановиче, только по воспоминанию мамы, знаю, что он был добрее, веселее, ласковее Петра, любил детей и с ней маленькой, играл, качая на своей ноге. Видимо дядя Петя этого не делал. Поэтому в её воспоминаниях был более суровым. Это мама вспоминала тогда, когда мы рассматривали фотографию Петра с Женой Манефой. Фотографию он прислал бабушке уже на склоне лет.
Петр Дубов с Мафеной
Пётр Ив., хоть и с бородой, но очень похож на свою сестру Анну Ив. - нашу бабушку. Видимо оба были похожи на отца. (от ред. - а мне вот кажется, что на фотографии Анна больше похожа на мать, чем круглолицые сёстры)
Позднее родственники прислали посмертный снимки Петра и его жены (они у меня). Связь бабушки с родными состоялась благодаря её младшей сестре Павле Ивановне. Она умела писать и читать. А уехала из родительского дома много позднее, в тридцатые годы, тогда как Анна уехала из Вологды в 1910 году. Тётя Паня (так мы её звали) приехала к сестре в деревню Шайтанка. Работала в колхозе телятницей. Была очень старательная и добросовестная работница. Часто награждалась подарками и грамотами как ударница. В 1938 году бабушка продала дом и переехала в Тобольск к дочери и внукам, а т. Паня осталась одна. Снимала комнатку, а после поселилась в колхозной избёнке, т.к. не имела своего дома. Во время В.Отечественной войны жить было трудно, было голодно и холодно. Отапливать жильё т. Паня (уже пожилая) не могла и часто спала на скотном дворе со своими телятами. Простыла, заболела ревматизмом и не смогла работать. Мама поехала к ней в деревню, по её просьбе в письме, и добилась устройства в дом-интернат в г.В-Тавда. Позднее, переехав в Билимбай и поселившись рядом с Билимбаевским домом-интернатом, мама попросила перевести т. Паню в Билимбай. До конца дней она жила здесь, рядом с сестрой, племянницей и с нами. Была очень доброй, умела по-доброму шутить над окружающими и над собой. Замуж никогда не выходила, т.к. у неё было небольшое косоглазие, и она всегда считала себя неполноценной. Умерла т. Паня 9 сентября 1969 г., похоронена на Первоуральском кладбище.
Дочь Анна Ив. Жила в родительском доме только до 9 лет. После её отдали «в люди». Была нянькой, прислугой, потом горничной в одной богатой семье. Хозяин семьи был управляющим банка в Ярославле. При его дочери, тоже Ане, служила горничной Анна Ив. С этой семьёй, как прислуга, она бывала на юге у моря, жила некоторое время в Мариуполе и в Константиновке. Очень красочно бабушка описывала мне свою южную жизнь - базары с изобилием фруктов и овощей, блюда приготовленные из них. Особенно меня заинтересовали «синенькие» и «фисташки», которых в Сибири я не видела и не знала, что это такое. Правда, так и не поняла « с чем их едят» пока, много лет спустя, сама не побывала на юге и не попробовала. Бабушка хорошо отзывалась о хозяйке («Старой барыне») и особенно тепло о своей подопечной - «молодой барышне», которая была ей почти ровесницей. Барышня часто дарила горничной свои наряды, т.к. больше одного-двух раз в одном и том же платье в свет не выходила. Так что Анна одевалась красиво, хотя и в платья бывшие в употреблении.
Хозяйка отпускала прислугу в праздничные дни и выходные погулять в город, в церковь, в сад или просто прогуляться по улицам с подружками (тоже из прислуги). Во время этих прогулок Анна познакомилась с Николаем Соколовым - рабочим парнем, который позднее прислал сватов к хозяевам, т.к. родителей рядом не было, и Анна давно жила самостоятельно, ей было уже 22 года. Хозяева и выдали её замуж, предоставив приличное приданое, в 1904 году.
продолжение