Жилищные условия трудящихся в Дореволюционной России
В данной заметке дана частично сокращённая статья действительного члена Академии строительства и архитектуры СССР Б.Р. Рубаненко, опубликованная в трудах III сессии АСиА СССР, Москва. 1958г.
***
Царская Россия оставила молодому Советскому государству в наследство хаотически застроенные города с крайне отсталым благоустройством. В исключительно антисанитарном состоянии были окраины, где ютился рабочий люд.
Часть рабочих жила в своих домах в деревнях, расположенных близко к предприятиям, другая часть пользовалась казармами, построенными предпринимателями вблизи заводов и фабрик, а многие фабриканты не стеснялись использовать под жильё для рабочих и производственные помещения. Так на овчинодубильных заводах рабочие зачастую спали в красильнях, полных удушливых испарений. На ситценабивных фабриках набойщицы спали в помещениях, пропитаннх парами уксусной кислоты.
В тех случаях, когда жилище для рабочих предоставляли сами предприниматели, это были в основном так называемые рабочие казармы, строившиеся, как правило, вблизи предприятия или на его территории. По составу живущих они делились на «холостые» и «семейные» казармы.
Рабочие казармы для холостых состояли чаще всего из общих спален на 100-110 мест. Рабочие спали на нарах, иногда в два яруса (рис 1.)
В семейных казармах по обе стороны длинного коридора располагались комнаты площадью до 15 м2. Отдельные комнаты были доступны только семьям высококвалифицированных рабочих, обычно же в комнате проживало по 2-3 семьи. В таких комнатах каждая семья имела возможность поставить лишь одру кровать, на которой ютились все члены семьи.
Во вновь возникших промышленных районах жилищный вопрос стоял ещё острее. Например, в Донбассе значительная часть рабочих ютилась в полуземлянках и артельных «балаганах».
В промышленных городах большинство рабочих семей проживало на чердаках и в подвалах доходных домов, в так называемых коечно-каморочных квартирах и в ночлежных домах.
Как показывает перепись 1912г. в Москве в коечно-каморочных квартирах обитало около 350 тыс. человек, а в подвалах и полуподвалах 125 тыс. человек. Кроме того, примерно 27 тыс. московских квартир были переуплотнены, сверх всякой возможности, в них проживало около 400 тысяч человек (в среднем 15 человек на одну квартиру). Таким образом, в ненормальных, можно сказать в катастрофических, жилищных условиях в Москве в 1912 г. проживали в общей сложности 850 тыс. человек, что составляло свыше 70% всего населения города.
В статья П. Лепешинского «Москва как торгово-промышленный центр» даётся следующая характеристика жилищных условий рабочего населения Москвы в 1914г. проживающего в коечно-каморочных квартирах: «Огромная часть рабочего населения ютится в кочено-каморочных квартирах. Гигиенические условия коечных и каморочных жильцов ужасны. На одного человека приходится в среднем 1.17 куб. сажени помещения. Духота в этих помещениях от скученности населения невыносимая: взрослые и дети, мужчины и женщины спят все вместе вповалку, нередко целыми группами помещаясь на одной койке. О вентиляции и чистоте помещений не может быть и речи. Резкий отвратительный запах от отбросов и нечистот, для изоляции и удаления которых не сколько-нибудь сносных приспособлений, вечно отравляет воздух. Коечники получают обыкновенно в своё распоряжение три голых доски и обходятся без каких бы то ни было тюфяков и подстилок. Встречаются квартиры, где десятки людей плотными кучами размещаются на нарах или на грязном полу под нарами» [1].
Не лучше жили рабочие дореволюционного Петербурга. Согласно переписи 1890г., в Петербурге насчитывалось 7374 подвальные квартиры и в них 12 217 комнат или коморок с 49 569 жильцами, 3499 квартир на чердаках и в них 5813 комнат с 21 804 жильцами. В 1912 г. угловых жильцов было 150 тыс., а в подвалах проживало 63 тыс. человек, причём на каждого приходилось лишь около 1,5 м2 жилой площади.
По данным отчёта о жилищном положении служащих Юго-Западной железной дороги, 92,2% низкооплачиваемых служащих жили в однокомнатных квартирах по 10-11 и даже 15 человек, кубатура воздуха на одного человека очень часто снижалась до 4,8 м3. [2]
В результате непрерывного роста земельной ренты и бешенной спекуляции земельными участками квартирная плата всё больше взвинчивалась. Рабочим, бюджет которых не мог выдержать этой дороговизны, оставалось искать жилище подешевле, как бы плохи ни были условия жизни в нём, и заселять каморки и подвалы.
Теснота в квартирах и связанный с этим недостаток воздуха, загрязнённость его, сырость, плохая освещённость, антигигиеническое и антисанитарное состояние жилищ пагубно влияли на здоровье населения. Туберкулёз, ревматизм и др. свивали себе прочное гнездо в этих лачугах и трущобах. Особенно тяжело это отражалось на здоровье детей. Высокая заболеваемость и смертность среди детей являлась постоянным спутником рабочих жилищ.
Статистические материалы Одесского городского управления за 1890-1900 гг. устанавливают, что в домах, расположенных в центральном районе города, смертность населения колебалась в пределах 14-15 человек на 1 тыс.; в тоже время в густонаселённых домах рабочих предместий смертность населения достигала колоссальной цифры - 62 человека на 1 тыс.
1. «Москва» Путеводитель, 1914г.
2. В.И. Бошко, «Жилищный вопрос», Киев 1917 г.
***
Царская Россия оставила молодому Советскому государству в наследство хаотически застроенные города с крайне отсталым благоустройством. В исключительно антисанитарном состоянии были окраины, где ютился рабочий люд.
Часть рабочих жила в своих домах в деревнях, расположенных близко к предприятиям, другая часть пользовалась казармами, построенными предпринимателями вблизи заводов и фабрик, а многие фабриканты не стеснялись использовать под жильё для рабочих и производственные помещения. Так на овчинодубильных заводах рабочие зачастую спали в красильнях, полных удушливых испарений. На ситценабивных фабриках набойщицы спали в помещениях, пропитаннх парами уксусной кислоты.
В тех случаях, когда жилище для рабочих предоставляли сами предприниматели, это были в основном так называемые рабочие казармы, строившиеся, как правило, вблизи предприятия или на его территории. По составу живущих они делились на «холостые» и «семейные» казармы.
Рабочие казармы для холостых состояли чаще всего из общих спален на 100-110 мест. Рабочие спали на нарах, иногда в два яруса (рис 1.)
В семейных казармах по обе стороны длинного коридора располагались комнаты площадью до 15 м2. Отдельные комнаты были доступны только семьям высококвалифицированных рабочих, обычно же в комнате проживало по 2-3 семьи. В таких комнатах каждая семья имела возможность поставить лишь одру кровать, на которой ютились все члены семьи.
Во вновь возникших промышленных районах жилищный вопрос стоял ещё острее. Например, в Донбассе значительная часть рабочих ютилась в полуземлянках и артельных «балаганах».
В промышленных городах большинство рабочих семей проживало на чердаках и в подвалах доходных домов, в так называемых коечно-каморочных квартирах и в ночлежных домах.
Как показывает перепись 1912г. в Москве в коечно-каморочных квартирах обитало около 350 тыс. человек, а в подвалах и полуподвалах 125 тыс. человек. Кроме того, примерно 27 тыс. московских квартир были переуплотнены, сверх всякой возможности, в них проживало около 400 тысяч человек (в среднем 15 человек на одну квартиру). Таким образом, в ненормальных, можно сказать в катастрофических, жилищных условиях в Москве в 1912 г. проживали в общей сложности 850 тыс. человек, что составляло свыше 70% всего населения города.
В статья П. Лепешинского «Москва как торгово-промышленный центр» даётся следующая характеристика жилищных условий рабочего населения Москвы в 1914г. проживающего в коечно-каморочных квартирах: «Огромная часть рабочего населения ютится в кочено-каморочных квартирах. Гигиенические условия коечных и каморочных жильцов ужасны. На одного человека приходится в среднем 1.17 куб. сажени помещения. Духота в этих помещениях от скученности населения невыносимая: взрослые и дети, мужчины и женщины спят все вместе вповалку, нередко целыми группами помещаясь на одной койке. О вентиляции и чистоте помещений не может быть и речи. Резкий отвратительный запах от отбросов и нечистот, для изоляции и удаления которых не сколько-нибудь сносных приспособлений, вечно отравляет воздух. Коечники получают обыкновенно в своё распоряжение три голых доски и обходятся без каких бы то ни было тюфяков и подстилок. Встречаются квартиры, где десятки людей плотными кучами размещаются на нарах или на грязном полу под нарами» [1].
Не лучше жили рабочие дореволюционного Петербурга. Согласно переписи 1890г., в Петербурге насчитывалось 7374 подвальные квартиры и в них 12 217 комнат или коморок с 49 569 жильцами, 3499 квартир на чердаках и в них 5813 комнат с 21 804 жильцами. В 1912 г. угловых жильцов было 150 тыс., а в подвалах проживало 63 тыс. человек, причём на каждого приходилось лишь около 1,5 м2 жилой площади.
По данным отчёта о жилищном положении служащих Юго-Западной железной дороги, 92,2% низкооплачиваемых служащих жили в однокомнатных квартирах по 10-11 и даже 15 человек, кубатура воздуха на одного человека очень часто снижалась до 4,8 м3. [2]
В результате непрерывного роста земельной ренты и бешенной спекуляции земельными участками квартирная плата всё больше взвинчивалась. Рабочим, бюджет которых не мог выдержать этой дороговизны, оставалось искать жилище подешевле, как бы плохи ни были условия жизни в нём, и заселять каморки и подвалы.
Теснота в квартирах и связанный с этим недостаток воздуха, загрязнённость его, сырость, плохая освещённость, антигигиеническое и антисанитарное состояние жилищ пагубно влияли на здоровье населения. Туберкулёз, ревматизм и др. свивали себе прочное гнездо в этих лачугах и трущобах. Особенно тяжело это отражалось на здоровье детей. Высокая заболеваемость и смертность среди детей являлась постоянным спутником рабочих жилищ.
Статистические материалы Одесского городского управления за 1890-1900 гг. устанавливают, что в домах, расположенных в центральном районе города, смертность населения колебалась в пределах 14-15 человек на 1 тыс.; в тоже время в густонаселённых домах рабочих предместий смертность населения достигала колоссальной цифры - 62 человека на 1 тыс.
1. «Москва» Путеводитель, 1914г.
2. В.И. Бошко, «Жилищный вопрос», Киев 1917 г.