[Вернер на столе. В процессе съемок]
За невозможностью сходить в кинотеатр и даже скачать самое паршивое кинцо, взялась я досматривать имеющуюся фильмографию Шретера. Потихоньку добравшись до Обломки Любви / Poussières d'amour - Abfallprodukte der Liebe (1996), приготовилась к очередной двухчасовой порции очаровательных оперных завываний и обилия непостижимых реплик; почему непостижимых? потому что обязательно на немецком или еще каком, обязательно без субтитров..или с субтитрами на очередном неведомом мне языке. В общем, смотр начат: длинная, нудноватая, но красивейшая документалка, известные фигуры искусства и даже Юппер наличествует, на экране немецкий хардсаб, говорят то по- испански, то по-английски, то "шпрехен зи дойч", черт знает што; и тут поразило меня нечто непоразительное (заставив встрепенуться ото сна в изумлении): бородатый певец совершенно русским языком забубнил вдруг "балладу о прокуренном вагоне":
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них,-
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!
(возникает некий..эээ...когнитивный диссонанс, когда звучат мелодичные стихи, но ты автоматически продолжаешь тупо вглядываться в субтитры, не особо мелодичные...и еще это "Die, Die", - как английское "Умри! Умри!", - заместо "с любимыми не расставайтесь").
И выглядело это так:
Про Егора и ГО: одним из любимейших сборников стала для меня "Тошнота" 1989-го, переизданная "Мистерией Звука" в 2007 году. В Тошноте собран перепетый и частично перезаписанный материал из альбомов 1988-го, всего 18 песен., включая "бонус-треки" с живыми выступлениями в каком-то ДК, и вот они-то меня радуют больше всего; даже не сами песни, а диалоги с публикой. Очевидно, администрация ДК и личности, отвечающие за безопасность в сем помещении, то и дело норовили прервать концерт из-за небогоугодного поведения публики: не дебоширства, не драк, не шума, не распития спиртных напитков, ни разжигания костров и межнациональных розней, ни разбивания бутылок об головы сограждан, - ничего этого не было, а было лишь дружное ликование и вставания ногами на стулья, на которых, разумеется, положено сидеть. Блюстители порядка забывали выключить свет в зале (или намеренно включали), а музыканты до и после каждой песни просили слезно ентот чертов свет вырубить.
Несколько реплик (во время исполнения КГБ-рок, Так закалялась Сталь и Здорово-и-Вечно):
- Либо мы стоим на стульях, либо мы слушаем Гражданскую Оборону! (Кто-то № 1)
- В зале свет погаситеееее! Погасите большой свет. (Кто-то № 2)
- Свееееет!! (Хрипит Егор истошно, тем же манером, что и "Хой")
Кто-то № 1: "Ребята, сядьте пожалуйста! Первый ряд уже разломали, я не хочу, чтоб разломали еще ряды. Сядьте все!"...///
"Слезьте со стульев срочно! Слезьте! Или концерт будет прекращен, администрация поставила ультиматум, ребята. Ни в коем случае не вставайте на стулья. У них тоже есть терпение, пока что - они терпят." ///
В финале: "Администрация сообщает, что она намерена сию секунду, немедленно прекращать".
Click to view
Click to view
Ночи мрак, словно дно колодца.
Под дождя затаившись хлыстом,
Любовался я сквозь оконце
Шурочкой за шитьем.
В это трудно поверить,
Но я ей не нужен, увы и ах.
Впопыхах не впорхнуть в двери,
Никогда не валяться в ногах.
Вжавшись в плечи главой, мимо
Бреду. Погляди ж скорей на уродца
Потешного, нежная..моя Хиросима,
Утраченного блеск солнца.
Что ж, никуда от себя не деться,
Даже в аду, в саду не скрыться.
Сам себе яма, чума, Освенцим,
Сам себе - враг и убийца
Эй, собери-ка в кулак волюшку,
Лица подними с земли крошки,
Вынырни язем из грязи, корюшкой,
Выпрямив дух да ножки.
Иль с колокольни своей свесься,
Привыкай к агонии одиночества,
Завывай в углу себя, смейся,
Забывай имя свое и отчество.
Расстроился писклявым пианино.
Пинайте же больнее арлекина!
Смешного, скучного
- да в узел скрученного,
Собою до смерти замученного.
Из мешка рассыпался градом,
Сердца выволок сахар и соль.
Полюбите же! впрочем, не надо.
Поделите его на ноль.