Фотограф сжигает русские деревни ради "современного искусства"
Вчера в сети наткнулся на большое интервью известного в определенных кругах фотографа Данилы Ткаченко. Сразу хочу отметить: критиковать и осуждать коллег, работающих в различных экспериментальных жанрах - не в моих правилах. Но когда их деструктивное творчество выбирается из стен уютненьких арт-пространств и начинает уничтожать реальные объекты - молчать не нужно.
Так вот, для своего очередного фотопроекта Данила Ткаченко сжег несколько заброшенных домов в деревнях. Судя по фото, некоторые сгоревшие дома могли быть старинными и имели владельцев. Проект, кстати, называется «Родина». Как же характеризует свои «творческие порывы» креативный фотограф?
UPDATE.
Похоже, сгоревшая деревня - это Кучепалда.
Данила Ткаченко. «Родина», 2017 © Данила Ткаченко
«Современное искусство» все чаще стало напоминать мне детскую игру в догонялки с возможностью спрятаться в «домик». Этот термин стали использовать все больше и больше странных личностей, которые нарушают чужие границы. Но достаточно произнести «современное искусство» - и ты перестаешь быть просто вандалом, извращенцем и сумасшедшим, превращаясь в «творца». А твой оппонент, по умолчанию - в плебея. Очень удобно, правда?
В интервью журналу «Colta» деятель искусства охотно делится подробностями о том, как он «жег» в заброшенной деревне. Привожу фрагмент интервью:
- «- Ты недавно закончил новый проект «Родина». От чего очищался на этот раз?
- От ностальгии по старым вещам, она меня как-то притягивала. Сжигание хлама расставило некие точки внутри меня.
- С чем именно была связана ностальгия?
- Вот ты попадаешь в деревню, в которой жили люди, видишь их вещи - письма, фотографии, кучи журналов и газет, и вся эта трухляшечка начинает тебя захватывать, очаровывать. Можно засесть на чердаке и сидеть там сутками. Я провел много времени в этих домах. Там нет электричества, но есть нормальная постель и печь. И вот ты там сидишь, копаешься целыми днями и погружаешься в некое замутненное состояние. Такую тарковщину. Есть у него это состояние сновиденческого блуждания. В какой-то момент я решил расстаться с этим радикальным образом. Конечно, это по-русски: взять и на хрен сжечь. Нелогично и неправильно, но я и не претендую на какую-то правильность. После двух лет для меня это был самый логичный выход из ситуации.
- Как ты понимал, что эти дома - ничьи?
- Там дорога - сразу видно, ездят по ней или не ездят. Я не сжигал дома, в которых еще можно жить. Те дома, которые я выбирал, были гнилые, с проваленной крышей. Никому ничего плохого я не делал. Я думал так: можно копаться в этом говне или сжечь, оставить площадку, завершить этап. Сейчас другой мир, где есть интернет, и опыт поколений никому не нужен. Не думаю, что это плохо. Просто переход из одного состояния в другое.
К проекту с деревнями у меня до сих пор очень неоднозначное отношение. Есть в нем какое-то смакование горящих объектов. И огонь слишком отвлекает. Возможно, топорный проект получился. Хотя все мои проекты простые...»
Совсем недавно мы с вами обсуждали Кучепалду и спасение деревень Русского Севера. А сегодня любой «творец» считает, что он вправе просто сжечь чей-то дом. И им, разумеется, будут восхищаться. Проблема состоит еще и в том, что все это «искусство» задает определенные тенденции. Я не хочу, чтобы какие-то безумцы жгли то, что другие всеми силами пытаются сохранить.
Что не так с этими людьми? Почему они даже не понимают, что творят? Как можно защитить от них дома? И, да: как можно охарактеризовать эту «фотосессию» с юридической точки зрения? Видимо, Даниил не понимает, что ветхость дома не гарантирует того, что у него нет собственников...