Холод
- Холодно с Вами. Очень холодно…
- Зима будет долгой. Надо приготовиться…
«Убить дракона».
До Кравчука дошло наконец-то:
- Слушайте, там другая страна...
Но дело совершенно не в этом. Дело не в том, что на старости лет старый пособник бандеровецев понял, что Донбасс - не Украина, а совершенно другая страна. Он ведь не был ей изначально, не был ей никогда, но с началом войны мы вновь стали иными.
Это - следующее превращение.
Да, всё началось с того что мы категорически не приняли мутного коктейля из украинских и европейских ценностей. Причём, не приняли его до такой степени, что согласились заплатить за него очень большую цену. Для кого-то это была просто нужда. А для кого-то - собственная жизнь. - Всё в руках Господних…
И ничего не рухнуло здесь именно потому, что люди остались. Те, кто остаться посчитал своим долгом. И совсем не потому, что нам некуда было ехать, как утверждают некоторые, а потому, что очень резко и контрастно осознали, что отступать и нельзя, да и некуда. В этом - убеждение, а не обречённость, как те же некоторые, происходившее тогда, страшным гулким и знойным летом 2014-го, пытаются изобразить.
Некий рубеж был внутри. За которым - пустота и забвение.
Когда многим уехать было бы и проще, комфортнее, но, на всю оставшуюся жизнь преследовало бы одно ощущение - ты стратил. И, посему, ты - полное дерьмо. Отныне, присно и во веки веков. Почему и не бросили свою землю в час тяжелейших испытаний, которые можно сравнить только с нашествием немецко-фашистских захватчиков. Совсем не ложилось на душу ни звонить «оттуда» с постоянным идиотским вопросом «а как у вас там дела?», ни тем более обустроиться на новом месте заново и просто забыть о прошлом.
Это - наша земля. Нам с ней жить, нам с ней умирать.
Война наносит свой отпечаток. В силу чего, мы никогда не станем прежними. Беззаботными, алчущими «пожрать доселе нежратого».
Война очень быстро выколачивает подобное из тебя, подобно тому, как пожилая женщина вытряхивает пыль из мешочка от пылесоса. И то, что ранее радовало, теперь становится смешным и грустным одновременно. Грустным от осознания никчемности некоторых собственных прежних устремлений.
Но почему, приезжая в ту же Россию, мы не чувствуем себя там до конца своими?
- Мы приезжаем в Мир с войны… Которая уже очень крепко засела внутри нас самих. И ощущаем себя в разреженном пространстве.
И вполне резонно наше внимание тут же привлекает любой пролетающий вертолёт… О том, что он летит по своим вертолётьим делам и не собирается стрелять, в голову приходит уже лишь во вторую очередь…
Мы чувствуем себя танками в посудной лавке, глядя на беззаботную толпу… И чувство это становится ещё острее, когда общаешься с кем-то из местных. Даже стопроцентно разделяющим и понимающим всё, что происходит.
Просто за эти пять лет мы стали другими. И прошлое мироощущение уже невозможно будет вернуть назад. К тому беззаботному увлечению материальным, к простым его радостям, которые при Союзе очень точно называли «вещизмом». Не получится у нас и веселиться по-прежнему. Но, стоит за этим один очень простой вопрос - а нужно ли было это нам на самом деле?
Сам ход развития событий подсказывает ответ - «нет».
Увы, это была очень жестокая ступень внутренней эволюции, которую нам посчастливилось преодолеть. Мы уже всегда будем ждать опасности, взрыва. Мы не забудем долгих лет нужды и пустых улиц почти блокадного Города… И, наверное, даже когда отпразднуем те самые «шесть часов вечера после войны», будем собираться своим кругом. Кругом тех, кто всё это не только пережил, но и осознал. И именно поэтому постороннему человеку с нами будет всегда холодно. Или, в лучшем случае, несколько прохладно, скажем так…
Простите за патетику…
Click to view