***
Закончилось занятие в студии, дети разошлись, я закрыла кабинет и направилась на вахту сдавать ключи.
Прямо по коридору, потом налево, переход, три ступеньки вниз, поворот… Стараюсь ступать осторожно, потому что освещение самое экономное и кажется, что во всем здании уже ни души - кроме дежурного вахтера.
Внезапно донесся негромкий, но внятный, с хорошей дикцией, женский голос.
- У лунных фей в бутонах гиацинта
Шиповника медовое вино, - было продекламировано звучно, мелодично, чуть нараспев.
Боже мой, кто это?
Любопытство мое было столь велико, что я, повернув за угол, обнаружив приоткрытую дверь одного из кабинетов и услыхав за ней какое-то тихое шарканье, замерла на месте.
Женщина тоже молчала - и послышался легкий плеск.
- И в душу мне ударило оно, - сказала женщина. Поняла, что что-то тут не так, вздохнула.- Нет…как там? И в сердце мне ударило оно… М-да…А мне? Мне в голову ударило оно! - Помолчала. - Да! Вино ударяет в голову… …
И продолжила без запинки и без ошибок, с великолепной техникой чтения:
Спокойно спят в пустом старинном замке
Нетопыри, и векши, и кроты,
Укрывшись то в расселине, то в ямке;
И от расплесканных повсюду брызг,
Пьяняще пахнущих из темноты,
Им весело становится во сне,
И слышно бормотанье их и визг:
Они не знали о таком вине…
Не удержавшись, я осторожно заглянула в щелку между дверью и косяком.
Женщина лет сорока пяти в синем рабочем халате мыла подоконник. Был виден ее строгий профиль, пятно нездорового румянца на щеке, худые жилистые руки.
Я поспешно и тихо удалялась, чтобы не потревожить и не напугать ее, а мне вослед, постепенно угасая, летел Шелли, то же стихотворение, но уже по-английски…
Прямо по коридору, потом налево, переход, три ступеньки вниз, поворот… Стараюсь ступать осторожно, потому что освещение самое экономное и кажется, что во всем здании уже ни души - кроме дежурного вахтера.
Внезапно донесся негромкий, но внятный, с хорошей дикцией, женский голос.
- У лунных фей в бутонах гиацинта
Шиповника медовое вино, - было продекламировано звучно, мелодично, чуть нараспев.
Боже мой, кто это?
Любопытство мое было столь велико, что я, повернув за угол, обнаружив приоткрытую дверь одного из кабинетов и услыхав за ней какое-то тихое шарканье, замерла на месте.
Женщина тоже молчала - и послышался легкий плеск.
- И в душу мне ударило оно, - сказала женщина. Поняла, что что-то тут не так, вздохнула.- Нет…как там? И в сердце мне ударило оно… М-да…А мне? Мне в голову ударило оно! - Помолчала. - Да! Вино ударяет в голову… …
И продолжила без запинки и без ошибок, с великолепной техникой чтения:
Спокойно спят в пустом старинном замке
Нетопыри, и векши, и кроты,
Укрывшись то в расселине, то в ямке;
И от расплесканных повсюду брызг,
Пьяняще пахнущих из темноты,
Им весело становится во сне,
И слышно бормотанье их и визг:
Они не знали о таком вине…
Не удержавшись, я осторожно заглянула в щелку между дверью и косяком.
Женщина лет сорока пяти в синем рабочем халате мыла подоконник. Был виден ее строгий профиль, пятно нездорового румянца на щеке, худые жилистые руки.
Я поспешно и тихо удалялась, чтобы не потревожить и не напугать ее, а мне вослед, постепенно угасая, летел Шелли, то же стихотворение, но уже по-английски…