Par coeur
(просто очередная короткая зарисовка про лямур-тужур:) )
* * *
Par coeur *
Он любит ее уже много лет, много лет они вместе, но каждое утро, просыпаясь с ней рядом, он смотрит на нее как на чудо.
Иногда он с трепетом наблюдает за рассветом или закатом, за летящей в небе птицей, за движением волн на морском берегу - все это восхищает его, рождает в душе ощущение восторга, наполняет жизнью. Часто, но не всегда. Утренний же полусонный взгляд на спящую рядом с ним женщину дарит ему это чувство каждый раз. Каждый бесчисленный раз.
Ему можно позавидовать, или не поверить, или удивиться свежести его восприятия, долголетию чувства. Он знает об этом, но знание это какое-то отстраненное, обезличенное, словно бы и не его вовсе.
Ему просто повезло. Что она - такая, а он - такой, что они встретились, и…
Почему-то фраза «полюбили друг друга» ему не нравится. Он предпочитает ставить точку после слова «встретились». Остальное - само собой разумеющееся. Произнося вслух «полюбили друг друга», он ничего не чувствует. Какие-то безликие слова. Слова вообще часто кажутся ему безликими, бессмысленными и беспомощными, когда он пытается описать свои чувства к ней или ее саму. Она кажется ему бесплотной. Идеей, мыслью, мгновенно вспыхнувшим в голове образом, который тут же испаряется, а его сменяет другой, и еще один, и еще. Она - миллионы секунд, часов, лет, картин, песен, запахов, звуков, впитавшихся в кожу взглядов, мимолетных прикосновений, вдохов и выдохов. Она - это жизнь. Не его, нет. Просто - жизнь. Женщина. Женщина, которую он любит. Об этой любви тоже сложно говорить. Как описать кровь, текущую по венам? Красная река жизни? Молекулы, движение, скорость? Лейкоциты, тромбоциты, эритроциты - как? Медицинский словарь, конечно, беспомощен, но и обычный - тоже. Он пытается выстроить музыку слов, и довольно часто это звучит красиво, и слова в этом строении иногда кажутся живыми, способными вызвать отклик, понимание, но все это - бледная тень, в которой трудно увидеть и почувствовать то, что живет у него в душе. Порой он думает, что, может, буквы более чисты и красочны? Особенно одна - та, с которой начинается ее имя. Иногда он зовет ее так - одной буквой. Одна буква, два звука. Она откликается, смеется, смотрит на него своими внимательными глазами, и этот взгляд забирает у него вздох. Он с готовностью отдает его ей, как часть своей жизни. Она принимает - с благодарностью, смущением, теплотой, улыбкой - всегда по-разному. А потом обязательно наступает момент, когда он лишает вздоха ее. И тогда она отдает ему часть своей жизни. Взглядом ли, словом, поцелуем. Так - обмениваясь дыханием - они дарят друг другу свои жизни, и им кажется, что они - вечны…
Он любит смотреть на нее, просто смотреть. Он любуется ею, изучает, ласкает взглядом, пожирает голодными глазами - все это, но часто - просто смотрит. Это тоже сложно описать, и это одно из самых прекрасных занятий, которые он знает.
Он любит переплетать свои пальцы с ее - совсем немного, нежно, осторожно, словно они пробуют друг друга на вкус, приближаясь и отдаляясь, танцуя в облаке привычных и новых отзвуков. Он любит держать ее за руку крепко, ощущая ее плоть - плоть той, которая кажется ему бесплотной. Держа ее за руку, он чувствует ее всю, вспоминая недавние ласки и прикосновения, то, как она отзывается на его поцелуи, как сдерживает стоны, закусывает губу.
Он знает ее тело наизусть, каждую впадинку, каждую выпуклость, каждый изгиб. Плавные линии бедер, чуть сутулые плечи, ключицы, которые он так любит целовать, и ямочку между ними - особое место, манящее, созданное специально для того, чтобы приникать к нему губами и пить из него запах ее тела, тепло, радость, печаль…
Ему не нравится теория половинок, но он точно знает, что без нее его мир неполон. Незавершен. Несовершенен. Даже если он будет просто знать, что она есть, но не с ним - он не будет чувствовать этот мир как что-то целое. До встречи с ней он не видел вокруг никаких изъянов. Когда она пришла, все стало ярче. Когда она уходила, он понимал, что с миром что-то не так. Они вросли друг в друга? Он не знал. Он знал только, что безумно скучает, когда ее нет рядом. Это не было болью или тоской, порою это даже можно было назвать сладким, прекрасным чувством, не отягощенным болезненной нехваткой воздуха, которую часто описывают в романах. Он знал, что она тоже скучает, и их встречи после разлуки всегда были полны радостью воссоединения - чистой, беспримесной радостью.
Он любит ее, и…
Он любит ее.
Он смотрит на нее сейчас - очередное утро, очередной лучик солнца плавно движется по ее плечу - и в очередной раз испытывает восторг и счастье. Скоро она проснется, но пока ее рот расслаблен и сонно приоткрыт, он целует ее, замирая, впитывая совершенство момента. Солнечный лучик доплывает до ее лица, касается ее и его губ тоже - он чувствует это тепло… Или это она?… Да, она сонно улыбается и тепло ее улыбки питает его губы. Он улыбается в ответ, собирается отстраниться, но она обвивает его шею обеими руками и утягивает в сладко-теплое царство утреннего поцелуя и сегодня оно почему-то кажется ему оранжевым озером абрикосового варенья.
Он говорит ей об этом, она распахивает глаза и смотрит на него с забавным удивлением, потом тихо смеется и бормочет что-то про изумительное ассоциативное мышление и ванну из абрикосового джема.
Джем слишком густой для ванны, возражает он, целуя ее солнечную шею.
Она говорит «доброе утро», и он соглашается.
Каким еще может быть утро, которое начинается так?
_______________________________
Сноски:
(*) Par coeur - (фр.) наизусть
* * *
Par coeur *
Он любит ее уже много лет, много лет они вместе, но каждое утро, просыпаясь с ней рядом, он смотрит на нее как на чудо.
Иногда он с трепетом наблюдает за рассветом или закатом, за летящей в небе птицей, за движением волн на морском берегу - все это восхищает его, рождает в душе ощущение восторга, наполняет жизнью. Часто, но не всегда. Утренний же полусонный взгляд на спящую рядом с ним женщину дарит ему это чувство каждый раз. Каждый бесчисленный раз.
Ему можно позавидовать, или не поверить, или удивиться свежести его восприятия, долголетию чувства. Он знает об этом, но знание это какое-то отстраненное, обезличенное, словно бы и не его вовсе.
Ему просто повезло. Что она - такая, а он - такой, что они встретились, и…
Почему-то фраза «полюбили друг друга» ему не нравится. Он предпочитает ставить точку после слова «встретились». Остальное - само собой разумеющееся. Произнося вслух «полюбили друг друга», он ничего не чувствует. Какие-то безликие слова. Слова вообще часто кажутся ему безликими, бессмысленными и беспомощными, когда он пытается описать свои чувства к ней или ее саму. Она кажется ему бесплотной. Идеей, мыслью, мгновенно вспыхнувшим в голове образом, который тут же испаряется, а его сменяет другой, и еще один, и еще. Она - миллионы секунд, часов, лет, картин, песен, запахов, звуков, впитавшихся в кожу взглядов, мимолетных прикосновений, вдохов и выдохов. Она - это жизнь. Не его, нет. Просто - жизнь. Женщина. Женщина, которую он любит. Об этой любви тоже сложно говорить. Как описать кровь, текущую по венам? Красная река жизни? Молекулы, движение, скорость? Лейкоциты, тромбоциты, эритроциты - как? Медицинский словарь, конечно, беспомощен, но и обычный - тоже. Он пытается выстроить музыку слов, и довольно часто это звучит красиво, и слова в этом строении иногда кажутся живыми, способными вызвать отклик, понимание, но все это - бледная тень, в которой трудно увидеть и почувствовать то, что живет у него в душе. Порой он думает, что, может, буквы более чисты и красочны? Особенно одна - та, с которой начинается ее имя. Иногда он зовет ее так - одной буквой. Одна буква, два звука. Она откликается, смеется, смотрит на него своими внимательными глазами, и этот взгляд забирает у него вздох. Он с готовностью отдает его ей, как часть своей жизни. Она принимает - с благодарностью, смущением, теплотой, улыбкой - всегда по-разному. А потом обязательно наступает момент, когда он лишает вздоха ее. И тогда она отдает ему часть своей жизни. Взглядом ли, словом, поцелуем. Так - обмениваясь дыханием - они дарят друг другу свои жизни, и им кажется, что они - вечны…
Он любит смотреть на нее, просто смотреть. Он любуется ею, изучает, ласкает взглядом, пожирает голодными глазами - все это, но часто - просто смотрит. Это тоже сложно описать, и это одно из самых прекрасных занятий, которые он знает.
Он любит переплетать свои пальцы с ее - совсем немного, нежно, осторожно, словно они пробуют друг друга на вкус, приближаясь и отдаляясь, танцуя в облаке привычных и новых отзвуков. Он любит держать ее за руку крепко, ощущая ее плоть - плоть той, которая кажется ему бесплотной. Держа ее за руку, он чувствует ее всю, вспоминая недавние ласки и прикосновения, то, как она отзывается на его поцелуи, как сдерживает стоны, закусывает губу.
Он знает ее тело наизусть, каждую впадинку, каждую выпуклость, каждый изгиб. Плавные линии бедер, чуть сутулые плечи, ключицы, которые он так любит целовать, и ямочку между ними - особое место, манящее, созданное специально для того, чтобы приникать к нему губами и пить из него запах ее тела, тепло, радость, печаль…
Ему не нравится теория половинок, но он точно знает, что без нее его мир неполон. Незавершен. Несовершенен. Даже если он будет просто знать, что она есть, но не с ним - он не будет чувствовать этот мир как что-то целое. До встречи с ней он не видел вокруг никаких изъянов. Когда она пришла, все стало ярче. Когда она уходила, он понимал, что с миром что-то не так. Они вросли друг в друга? Он не знал. Он знал только, что безумно скучает, когда ее нет рядом. Это не было болью или тоской, порою это даже можно было назвать сладким, прекрасным чувством, не отягощенным болезненной нехваткой воздуха, которую часто описывают в романах. Он знал, что она тоже скучает, и их встречи после разлуки всегда были полны радостью воссоединения - чистой, беспримесной радостью.
Он любит ее, и…
Он любит ее.
Он смотрит на нее сейчас - очередное утро, очередной лучик солнца плавно движется по ее плечу - и в очередной раз испытывает восторг и счастье. Скоро она проснется, но пока ее рот расслаблен и сонно приоткрыт, он целует ее, замирая, впитывая совершенство момента. Солнечный лучик доплывает до ее лица, касается ее и его губ тоже - он чувствует это тепло… Или это она?… Да, она сонно улыбается и тепло ее улыбки питает его губы. Он улыбается в ответ, собирается отстраниться, но она обвивает его шею обеими руками и утягивает в сладко-теплое царство утреннего поцелуя и сегодня оно почему-то кажется ему оранжевым озером абрикосового варенья.
Он говорит ей об этом, она распахивает глаза и смотрит на него с забавным удивлением, потом тихо смеется и бормочет что-то про изумительное ассоциативное мышление и ванну из абрикосового джема.
Джем слишком густой для ванны, возражает он, целуя ее солнечную шею.
Она говорит «доброе утро», и он соглашается.
Каким еще может быть утро, которое начинается так?
_______________________________
Сноски:
(*) Par coeur - (фр.) наизусть