"По закону сохранения" А.Фин, "Юный техник" №4,1988
Не знаю, как у других, а у меня такое бывает - работаешь, рабо-
таешь, а потом вдруг так захочется семечек или кисленького компо-
тика! Вот и тем утром позарез захотелось конфетки, любой, пусть
хоть «Театральной», которых - чего-чего - у нас в избытке. По-
шарил по карманам, нашел, развернул бумажку, сунул леденец в
рот - и дальше нажимаю клавиши компьютера. Даже про конфет-
ку забыл. Цифры мои компьютер благополучно проглотил; перевел
его на печать и стал наводить на столе порядок.
Тут-то и обратил внимание на фантик. «Клубника со сливками»!
На Земле этим никого не удивишь, но здесь, на исследовательской
базе в районе Венеры!.. Завхоз, вы уже поняли, кроме «Театраль-
ных», которые сам любит, другим не балует.
Покрутил фантик в руках и решил, что конфета затерялась в кар-
мане еще с отпуска. Глупо, конечно: столько в кармане ни одна
конфета не пролежит, но что поделаешь, если другого объяснения
нет. Да и не ахти какая это проблема. Мелочь.
Навел порядок, развернул распечатку, которую выдала машина,
достал авторучку и стал проверять расчеты. Цифры - загляденье.
Каждая чуть не кричит, что мы с Артамоновым если и не гении, то
по крайней мере на правильном пути. Нажал я на кнопочку перед
тем, как убрать ручку обратно, и тут до меня дошло: ручка-то та
самая, которую я два дня назад подарил Коле Котову. По всем за-
конам физики она должна лететь сейчас вместе с новым хозяином
в нескольких сотнях тысяч километров от станции! Вот тебе и на!..
Я - человек заурядный. Не совсем, конечно, скажу без ложной
скромности, но автобиография простая и гладкая. Родился, учился,
поступил на работу. Таких полно.
То ли дело многие мои знакомые. У каждого бывали приключения,
невероятные случаи. По-хорошему позавидуешь. А тут ни с того, ни
с сего - и мне сразу два чуда за один час. Розыгрыш?
Работа у нас интересная, но не круглые же сутки. На отдыхе сра-
зу вспоминаешь, что ты не на Земле, даже не на Венере, а в космо-
се. Как ни крути, оранжерея - не лес, бассейн - не речка, хотя у
нас повсюду близко к натуре нарисованы деревья да поляны. При-
ходится постоянно что-нибудь придумывать. Я и шустрых улиток на
колесиках ловил под столом - спасибо биологам. И к потолку мы
с Артамоновым однажды прилипли, когда физики решили дока-
зать нам, что антигравитация существует.
Может, и тут что-то коллеги «сочинили»? Я имею в виду «Клуб-
нику со сливками» и ручку...
Машинально достал из кармана осколок, который нашел вчера
вечером в ловушке, и положил перед собой. Неужели космический
янтарик? Тот, что, как у нас считается, умеет исполнять желания?
Прошлым вечером мы с Артамоновым выгружали из ловушек до-
бычу - в основном банки из-под концентратов, обертки, ветошь,
которые порядочные люди прессуют и сдают на мусоровозы, а непо-
рядочные - сбрасывают где попало, чтобы солнечный ветер гонял
этот мусор повсюду.
Осколок я заметил возле входного раструба. Даже сквозь пер-
чатку чувствовалось, что он очень тяжел, и я вспомнил: Зигфрид
43
Шолис мне рассказывал, что именно 'космические янтарики тя-
желее, чем, скажем, осколки метеоритов. Формы и размеров могут
быть очень разные, но все словно водой отшлифованные, как кусоч-
ки земного янтаря.
Зигфриду в сверхдальних они попадались дважды, и оба, по его
словам, работали безотказно. Даже не надо было тереть, как вол-
шебную лампу Аладдина.
Да. Зигфрид рассказ о янтарях окончил советом: увидишь, за-
брось подальше. Когда я спросил, почему - объяснять он не стал.
Похлопал по плечу и успокоил: в вашем хоженом-перехоженом
ближнем космосе янтари давно не встречаются.
Совет его я воспринял как шутку. И почему, собственно, я дол-
жен выбрасывать свой осколок? Ну, воровать нехорошо. Людей
обижать нельзя. А почему я не могу что-то пожелать? Кому от это-
го плохо? Нет, если выпрошу себе у космического янтаря что-то
такое, что всем нужно, и ни с кем не поделюсь - это последнее де-
ло... Так сам с собой разговариваю, а в глазах стоит стекло реакто-
ра, а за ним - красные искорки - кристаллы, те самые. Столько
раз их себе представлял, что могу описать каждый узел кристал-
лической решетки.
Кристаллы эти у нас называют стекляшками, но это не стекляш-
ки и не кристаллы. Не знаю даже, как назвать. Кому интересно, мо-
жет взять «Вестник космической физики» за 26-й год и почитать.
Там наша с Артамоновым большая статья о теории этого дела, а
практически мы их пока не синтезировали. Все прикидываем, как
это сделать с одним компьютером и двумя лабораторными реакто-
рами, в которых разве что бульон разогревать.
Решил проверить янтарь еще раз. Вдруг он только на ручки и
конфеты мастак. Стал придумывать что-нибудь посложнее, но чувст-
вую - ничего и не хочется. От волнения, что ли? Попробовал при-
думать фантастические блюда, чтобы аппетит проснулся. Например,
омаров в кисло-сладком соусе, оленину с чесночной подливкой...
Не получается. Даже устал.
И вдруг вспомнил, как в отпуске ходил по грибы. Перед глазами
листья движутся, а по краям тропинки ягоды - крупные, синие,
будто морозом подернутые. Ясно так все увидел. И вдруг - шорох
бумаги, и на распечатке блюдечко, а в нем горка черники. Ягодка к
ягодке, с зелеными веточками.
Даже в ушах зазвенело. Не дыша, отодвинул блюдце в сторо-
ну, зажал в кулаке осколок и так захотел, чтобы появились мои
стекляшки - хоть полблюдечка, хоть одна штучка! - что скулы
свело.
Открыл глаза - пусто. Снова зажмурился - открыл. На столе
все те же бумаги да черника в блюдце. Хоть плачь!
Сунул в рот горсть ягод с расстройства. Кристаллы, значит, ян-
тарю не по зубам? Хорошо. Так пусть он мне сделает...
На всякий случай медленно прикусил язык. Установка синтеза -
не блюдечко. Она в нашем отсеке может и не поместиться. Выле-
зет углом сквозь обшивку прямо в космос - чем все кончится?..
Нашел справочник по приборам. Ага, если сделать небольшую
44
перестановку, установка влезет. Но нужно задать координаты,
чтобы не ошибиться.
В этот момент открылся люк, вошел Артамонов и сел напротив
меня. Молчит, а на лице загадочная улыбка. Мы с ним уже два года
работаем вместе, знаю, когда он улыбается, готов сюрприз.
Делаю вид, что с головой погружен в работу, а сам жду, когда
у него терпение кончится.
- Ух ты! - кричит вдруг Артамонов (это он блюдце с черникой
увидел).- Откуда?!
Пока думал, что ему ответить, он навалился грудью на стол и го-
ворит:
- Ты сидишь тут, а на склад прибыла установка синтеза. Сведе-
ния точные. Понял?
- Ну и?..- спрашиваю я.- Конкретно!
- Что конкретно? Сейчас я ее приволоку. Или возражаешь?
Приволочет! Ха-ха!
Останавливать его не стал, напротив, дал «добро». Он взял горсть
ягод и исчез. А я стал думать, чем оконтурить место для установ-
ки. Времени на это немного: с нашим завхозом разговор короткий.
Нет - и все. Идите, мол, Иванов (Петров, Сидоров, Артамонов)
работать дальше.
По-хорошему, мне бы хоть мелок, чтобы начертить на полу ли-
нию, но, как назло, не получается захотеть мел. Только закрою
глаза - снова осень, листья, ягоды и картинка: левой ногой ста-
рый лист поддеваю. Даже устал вписывать мысленно в эту картину
мел. А когда открыл глаза - на полу сапоги. Целая дюжина, при-
чем все на левую ногу.
А что?! Расставил их по контуру прямоугольника и тут уж дал се-
бе волю: во всех деталях представил, как стоит у стены установка.
Краска свеженькая, на панели - цифровые индикаторы, ручки
управления маленькие, удобные...
Все так точно представил, что когда увидел ее воочию, не уди-
вился. Установка что надо! А рядом - чемоданчик со шлангами и
всем, что полагается. Усмехнулся, вообразив, какое будет лицо у
Артамонова, когда он это увидит, и тут зазвонил телефон. Снял
трубку.
- Миша! - голос у Артамонова глухой, наверное, прикрывает
трубку рукой.- Установки нет! Пропала! Как сквозь... короче про-
валилась!
- Ты как маленький,- отвечаю.- У завхоза никогда ничего
нет.
- Ты не понял. Я связался с Аганиным, и он отдал распоряже-
ние. Вот у меня накладная в руке, «УС - двадцать два, дробь че-
тырнадцать». Инвентарный номер три тысячи пятьсот семь...
Ай да Артамонов! Я, честно говоря, академика Аганина побес-
покоить не решился бы. А завхозу не позавидуешь. Установка - не
карандаш. Такие вещи терять никак нельзя. Ну да ладно.
- Ладно,- говорю я в трубку.- Иди сюда, что-нибудь приду-
маем.
Через минуту входит Артамонов. И, конечно, выкатывает глаза.
45
Затем лезет в карман, достает листок бумаги, смотрит в него, по-
том на установку, потом снова в листок и опускается в кресло.
- Ты представляешь, что за это нас с базы первой же почтовой
ракетой? - спрашивает он.- Самовольно! Без спросу!..
Он чуть не плачет, но я еще ничего не понимаю. Артамонов ты-
чет пальцем в табличку с инвентарным номером. На ней четыре
цифры - три, пять, ноль, семь...
Разыгрался ба-альшой скандал. С базы нас, правда, не выгнали.
Даже установку оставили. Сапоги пришлось сдать - они тоже
оказались со склада, хотя никак не пойму, зачем в космосе резино-
вые сапоги. Ну, это ладно, мелочь.
А вот, что важно: из ничего ничего не берется. Закон сохранения
никто не отменил. И если на столе появляется блюдечко с ягодами,
значит, оно исчезло с другого стола.
http://jt-arxiv.narod.ru/magazin88.html
архив журнала "Юный Техник"
таешь, а потом вдруг так захочется семечек или кисленького компо-
тика! Вот и тем утром позарез захотелось конфетки, любой, пусть
хоть «Театральной», которых - чего-чего - у нас в избытке. По-
шарил по карманам, нашел, развернул бумажку, сунул леденец в
рот - и дальше нажимаю клавиши компьютера. Даже про конфет-
ку забыл. Цифры мои компьютер благополучно проглотил; перевел
его на печать и стал наводить на столе порядок.
Тут-то и обратил внимание на фантик. «Клубника со сливками»!
На Земле этим никого не удивишь, но здесь, на исследовательской
базе в районе Венеры!.. Завхоз, вы уже поняли, кроме «Театраль-
ных», которые сам любит, другим не балует.
Покрутил фантик в руках и решил, что конфета затерялась в кар-
мане еще с отпуска. Глупо, конечно: столько в кармане ни одна
конфета не пролежит, но что поделаешь, если другого объяснения
нет. Да и не ахти какая это проблема. Мелочь.
Навел порядок, развернул распечатку, которую выдала машина,
достал авторучку и стал проверять расчеты. Цифры - загляденье.
Каждая чуть не кричит, что мы с Артамоновым если и не гении, то
по крайней мере на правильном пути. Нажал я на кнопочку перед
тем, как убрать ручку обратно, и тут до меня дошло: ручка-то та
самая, которую я два дня назад подарил Коле Котову. По всем за-
конам физики она должна лететь сейчас вместе с новым хозяином
в нескольких сотнях тысяч километров от станции! Вот тебе и на!..
Я - человек заурядный. Не совсем, конечно, скажу без ложной
скромности, но автобиография простая и гладкая. Родился, учился,
поступил на работу. Таких полно.
То ли дело многие мои знакомые. У каждого бывали приключения,
невероятные случаи. По-хорошему позавидуешь. А тут ни с того, ни
с сего - и мне сразу два чуда за один час. Розыгрыш?
Работа у нас интересная, но не круглые же сутки. На отдыхе сра-
зу вспоминаешь, что ты не на Земле, даже не на Венере, а в космо-
се. Как ни крути, оранжерея - не лес, бассейн - не речка, хотя у
нас повсюду близко к натуре нарисованы деревья да поляны. При-
ходится постоянно что-нибудь придумывать. Я и шустрых улиток на
колесиках ловил под столом - спасибо биологам. И к потолку мы
с Артамоновым однажды прилипли, когда физики решили дока-
зать нам, что антигравитация существует.
Может, и тут что-то коллеги «сочинили»? Я имею в виду «Клуб-
нику со сливками» и ручку...
Машинально достал из кармана осколок, который нашел вчера
вечером в ловушке, и положил перед собой. Неужели космический
янтарик? Тот, что, как у нас считается, умеет исполнять желания?
Прошлым вечером мы с Артамоновым выгружали из ловушек до-
бычу - в основном банки из-под концентратов, обертки, ветошь,
которые порядочные люди прессуют и сдают на мусоровозы, а непо-
рядочные - сбрасывают где попало, чтобы солнечный ветер гонял
этот мусор повсюду.
Осколок я заметил возле входного раструба. Даже сквозь пер-
чатку чувствовалось, что он очень тяжел, и я вспомнил: Зигфрид
43
Шолис мне рассказывал, что именно 'космические янтарики тя-
желее, чем, скажем, осколки метеоритов. Формы и размеров могут
быть очень разные, но все словно водой отшлифованные, как кусоч-
ки земного янтаря.
Зигфриду в сверхдальних они попадались дважды, и оба, по его
словам, работали безотказно. Даже не надо было тереть, как вол-
шебную лампу Аладдина.
Да. Зигфрид рассказ о янтарях окончил советом: увидишь, за-
брось подальше. Когда я спросил, почему - объяснять он не стал.
Похлопал по плечу и успокоил: в вашем хоженом-перехоженом
ближнем космосе янтари давно не встречаются.
Совет его я воспринял как шутку. И почему, собственно, я дол-
жен выбрасывать свой осколок? Ну, воровать нехорошо. Людей
обижать нельзя. А почему я не могу что-то пожелать? Кому от это-
го плохо? Нет, если выпрошу себе у космического янтаря что-то
такое, что всем нужно, и ни с кем не поделюсь - это последнее де-
ло... Так сам с собой разговариваю, а в глазах стоит стекло реакто-
ра, а за ним - красные искорки - кристаллы, те самые. Столько
раз их себе представлял, что могу описать каждый узел кристал-
лической решетки.
Кристаллы эти у нас называют стекляшками, но это не стекляш-
ки и не кристаллы. Не знаю даже, как назвать. Кому интересно, мо-
жет взять «Вестник космической физики» за 26-й год и почитать.
Там наша с Артамоновым большая статья о теории этого дела, а
практически мы их пока не синтезировали. Все прикидываем, как
это сделать с одним компьютером и двумя лабораторными реакто-
рами, в которых разве что бульон разогревать.
Решил проверить янтарь еще раз. Вдруг он только на ручки и
конфеты мастак. Стал придумывать что-нибудь посложнее, но чувст-
вую - ничего и не хочется. От волнения, что ли? Попробовал при-
думать фантастические блюда, чтобы аппетит проснулся. Например,
омаров в кисло-сладком соусе, оленину с чесночной подливкой...
Не получается. Даже устал.
И вдруг вспомнил, как в отпуске ходил по грибы. Перед глазами
листья движутся, а по краям тропинки ягоды - крупные, синие,
будто морозом подернутые. Ясно так все увидел. И вдруг - шорох
бумаги, и на распечатке блюдечко, а в нем горка черники. Ягодка к
ягодке, с зелеными веточками.
Даже в ушах зазвенело. Не дыша, отодвинул блюдце в сторо-
ну, зажал в кулаке осколок и так захотел, чтобы появились мои
стекляшки - хоть полблюдечка, хоть одна штучка! - что скулы
свело.
Открыл глаза - пусто. Снова зажмурился - открыл. На столе
все те же бумаги да черника в блюдце. Хоть плачь!
Сунул в рот горсть ягод с расстройства. Кристаллы, значит, ян-
тарю не по зубам? Хорошо. Так пусть он мне сделает...
На всякий случай медленно прикусил язык. Установка синтеза -
не блюдечко. Она в нашем отсеке может и не поместиться. Выле-
зет углом сквозь обшивку прямо в космос - чем все кончится?..
Нашел справочник по приборам. Ага, если сделать небольшую
44
перестановку, установка влезет. Но нужно задать координаты,
чтобы не ошибиться.
В этот момент открылся люк, вошел Артамонов и сел напротив
меня. Молчит, а на лице загадочная улыбка. Мы с ним уже два года
работаем вместе, знаю, когда он улыбается, готов сюрприз.
Делаю вид, что с головой погружен в работу, а сам жду, когда
у него терпение кончится.
- Ух ты! - кричит вдруг Артамонов (это он блюдце с черникой
увидел).- Откуда?!
Пока думал, что ему ответить, он навалился грудью на стол и го-
ворит:
- Ты сидишь тут, а на склад прибыла установка синтеза. Сведе-
ния точные. Понял?
- Ну и?..- спрашиваю я.- Конкретно!
- Что конкретно? Сейчас я ее приволоку. Или возражаешь?
Приволочет! Ха-ха!
Останавливать его не стал, напротив, дал «добро». Он взял горсть
ягод и исчез. А я стал думать, чем оконтурить место для установ-
ки. Времени на это немного: с нашим завхозом разговор короткий.
Нет - и все. Идите, мол, Иванов (Петров, Сидоров, Артамонов)
работать дальше.
По-хорошему, мне бы хоть мелок, чтобы начертить на полу ли-
нию, но, как назло, не получается захотеть мел. Только закрою
глаза - снова осень, листья, ягоды и картинка: левой ногой ста-
рый лист поддеваю. Даже устал вписывать мысленно в эту картину
мел. А когда открыл глаза - на полу сапоги. Целая дюжина, при-
чем все на левую ногу.
А что?! Расставил их по контуру прямоугольника и тут уж дал се-
бе волю: во всех деталях представил, как стоит у стены установка.
Краска свеженькая, на панели - цифровые индикаторы, ручки
управления маленькие, удобные...
Все так точно представил, что когда увидел ее воочию, не уди-
вился. Установка что надо! А рядом - чемоданчик со шлангами и
всем, что полагается. Усмехнулся, вообразив, какое будет лицо у
Артамонова, когда он это увидит, и тут зазвонил телефон. Снял
трубку.
- Миша! - голос у Артамонова глухой, наверное, прикрывает
трубку рукой.- Установки нет! Пропала! Как сквозь... короче про-
валилась!
- Ты как маленький,- отвечаю.- У завхоза никогда ничего
нет.
- Ты не понял. Я связался с Аганиным, и он отдал распоряже-
ние. Вот у меня накладная в руке, «УС - двадцать два, дробь че-
тырнадцать». Инвентарный номер три тысячи пятьсот семь...
Ай да Артамонов! Я, честно говоря, академика Аганина побес-
покоить не решился бы. А завхозу не позавидуешь. Установка - не
карандаш. Такие вещи терять никак нельзя. Ну да ладно.
- Ладно,- говорю я в трубку.- Иди сюда, что-нибудь приду-
маем.
Через минуту входит Артамонов. И, конечно, выкатывает глаза.
45
Затем лезет в карман, достает листок бумаги, смотрит в него, по-
том на установку, потом снова в листок и опускается в кресло.
- Ты представляешь, что за это нас с базы первой же почтовой
ракетой? - спрашивает он.- Самовольно! Без спросу!..
Он чуть не плачет, но я еще ничего не понимаю. Артамонов ты-
чет пальцем в табличку с инвентарным номером. На ней четыре
цифры - три, пять, ноль, семь...
Разыгрался ба-альшой скандал. С базы нас, правда, не выгнали.
Даже установку оставили. Сапоги пришлось сдать - они тоже
оказались со склада, хотя никак не пойму, зачем в космосе резино-
вые сапоги. Ну, это ладно, мелочь.
А вот, что важно: из ничего ничего не берется. Закон сохранения
никто не отменил. И если на столе появляется блюдечко с ягодами,
значит, оно исчезло с другого стола.
http://jt-arxiv.narod.ru/magazin88.html
архив журнала "Юный Техник"