Нужно конечно поехать и посмотреть.
Вчера вышла с работы, села в маршрутку и вспомнила.
До того, как мне исполнилось шесть лет, мы жили на Волочаевском жилмассиве. Конечно, не первомайка, но тоже то еще гетто. Жили втроем в однушке на девятом этаже, соседский пацан был старше меня лет на десять, который, половозрев, решил, что почему бы не я. Я тогда ничего не понимала, но избежала и впоследствии страшно его боялась. Там еще была сумасшедшая соседка снизу, кошмарная карусель и тогда еще редкие, но самые настоящие наркоманы во дворах.
В 1996м году мы оттуда переехали.
Я уже четыре месяца работаю напротив этого жилмассива. И ни разу не пошла посмотреть, хотя обычно люблю возвращаться в места, где я жила. Не получается. Даже заставить себя не могу.
Через 20 минут таких воспоминаний я начала опаздывать, попав в тягучую, как дабстеп, пробку. Минуты три мне понадобилось, чтобы вспомнить, куда я еду, с кем я встречусь сейчас.
Но эти два абзаца выше никак между собой не связаны.
Мне показалось на секундочку, что все стали мне враждебны, хоть на самом деле это я стала враждебна всем. Слишком внутри стало все embient и moment de bonheur.
До того, как мне исполнилось шесть лет, мы жили на Волочаевском жилмассиве. Конечно, не первомайка, но тоже то еще гетто. Жили втроем в однушке на девятом этаже, соседский пацан был старше меня лет на десять, который, половозрев, решил, что почему бы не я. Я тогда ничего не понимала, но избежала и впоследствии страшно его боялась. Там еще была сумасшедшая соседка снизу, кошмарная карусель и тогда еще редкие, но самые настоящие наркоманы во дворах.
В 1996м году мы оттуда переехали.
Я уже четыре месяца работаю напротив этого жилмассива. И ни разу не пошла посмотреть, хотя обычно люблю возвращаться в места, где я жила. Не получается. Даже заставить себя не могу.
Через 20 минут таких воспоминаний я начала опаздывать, попав в тягучую, как дабстеп, пробку. Минуты три мне понадобилось, чтобы вспомнить, куда я еду, с кем я встречусь сейчас.
Но эти два абзаца выше никак между собой не связаны.
Мне показалось на секундочку, что все стали мне враждебны, хоть на самом деле это я стала враждебна всем. Слишком внутри стало все embient и moment de bonheur.