Выборы-2016. Что с соцсетями?
Российские политики в преддверие сентябрьских выборов осваивают социальные сети.
Правда, как говорят аналитики, серьезного влияния на аудиторию с помощью SMM они оказывать пока не научились, да и траты на них невелики.
Еще несколько лет назад страницы в ЖЖ для политиков были редкостью, сегодня же отсутствие аккаунтов в соцсетях, скорее, редкость. «Вконтакте», Facebook, Twitter - как правило, хотя бы на одной из площадок представлен тот или иной политик.
Соцсети, аудитория которых исчисляется десятками миллионов потенциальных избирателей, особенно привлекательны для тех, кто ведет избирательную кампанию, хотя, по данным комитета по политтехнологиям Российской ассоциации по связям с общественностью, кампании в интернете не используют как основной инструмент влияния на электорат.
И это связано не только с тем, что политконсультанты делают ставку на «межэлитные договоренности» в предвыборной гонке. Но и с тем, что пользоваться соцсетями большинство политиков попросту не умеют. Чаще всего в избирательных штабах нет отдельных людей, кто бы мог сосредоточиться только на кампании в Интернете. Еще реже, когда в команде политика есть тот, кто умеет работать с аудиторией соцсетей. Поэтому в аккаунтах либо дублируется не адаптированная для аудитории агитационная информация, либо все сводится к «самодеятельности». И в том, и в другом случае результатов такой подход не приносит, и Интернет начинают считать малоэффективной площадкой, не желая вкладываться в этот ресурс.
Кроме того, и сами соцсети нередко не идут на контакт с политиками - например, реклама агитационных публикаций «Вконтакте» запрещена. Не пропускает такую рекламу и «Яндекс», а также «Одноклассники». Зато Facebook позволяет политическую рекламу - по цене обычной рекламы в этой соцсети. Впрочем, есть нюанс - оплачиваться она должна из избирательного фонда кандидата, если речь идет о предвыборной кампании. По данным интернет-маркетологов, политики тратят по 2-5% от общего бюджета, выделенного на гонку, на раскрутку в соцсетях.
Политики сторонятся соцсетей еще и потому, что нередко самостоятельные попытки завоевать доверие избирателей заканчиваются конфузами. Активность в акканутах должна быть продумана. Например, сопредседатель московского штаба ОНФ Вячеслав Лысаков обратился к избирателям через группу района, который не является сферой его интересов. Его тут же засмеяли - мол, кандидат не в курсе, по какому округу идет. Нередко политики, которые должны быть более осмотрительны в соцсетях, пускаются в полемику с юзерами, что приводит к конфликтам с ними же и воспринимается остальной аудиторией негативно. А попытки «быть, как все» - публиковать фотографии с отдыха или с ужина - вызывают недовольство.
Депутат Госдумы Олег Денисенко выложил в Instagram фото стейка, собрав комментарии о том, что обед получился какой-то «некоммунистически дорогой».
Активнее всего в соцсетях себя ведут представители оппозиции, публикуя разоблачения в адрес политических оппонентов, собирая жалобы населения и проблематику для собственных расследований, которые в дальнейшем используются в собственном продвижении. Однако и тут достичь главной задачи соцсетей в контексте предвыборной кампании - нарисовать портрет человека, близкого к народу, но понимающего политические процессы - удается редко.
Тем не менее, тренд задан - и если не ближайшие две кампании, то через несколько лет соцсети в качестве площадок для раскрутки кандидатов наберут силу и вес. Как минимум потому, что аудитория социальных сетей взрослеет, а интернет становится основной площадкой для получения информации. Аудитория Рунета - больше 80,5 миллионов россиян уже сейчас.
Эксперты советуют серьезнее относится к соцсетям - отменить формальный подход к эффективности, где главным критерием успеха пока считается число подписчиков, а не отклик, использовать таргетинг и геолокацию, чтобы доносить разную информацию до разных групп избирателей. Особенно тех, до которых сложно «достучаться» полевой работой, наружной и телевизионной рекламой. И, главное, помнить о рисках и информационной гигиене, поскольку кэш помнит всё.
Ну как-то так.
Правда, как говорят аналитики, серьезного влияния на аудиторию с помощью SMM они оказывать пока не научились, да и траты на них невелики.
Еще несколько лет назад страницы в ЖЖ для политиков были редкостью, сегодня же отсутствие аккаунтов в соцсетях, скорее, редкость. «Вконтакте», Facebook, Twitter - как правило, хотя бы на одной из площадок представлен тот или иной политик.
Соцсети, аудитория которых исчисляется десятками миллионов потенциальных избирателей, особенно привлекательны для тех, кто ведет избирательную кампанию, хотя, по данным комитета по политтехнологиям Российской ассоциации по связям с общественностью, кампании в интернете не используют как основной инструмент влияния на электорат.
И это связано не только с тем, что политконсультанты делают ставку на «межэлитные договоренности» в предвыборной гонке. Но и с тем, что пользоваться соцсетями большинство политиков попросту не умеют. Чаще всего в избирательных штабах нет отдельных людей, кто бы мог сосредоточиться только на кампании в Интернете. Еще реже, когда в команде политика есть тот, кто умеет работать с аудиторией соцсетей. Поэтому в аккаунтах либо дублируется не адаптированная для аудитории агитационная информация, либо все сводится к «самодеятельности». И в том, и в другом случае результатов такой подход не приносит, и Интернет начинают считать малоэффективной площадкой, не желая вкладываться в этот ресурс.
Кроме того, и сами соцсети нередко не идут на контакт с политиками - например, реклама агитационных публикаций «Вконтакте» запрещена. Не пропускает такую рекламу и «Яндекс», а также «Одноклассники». Зато Facebook позволяет политическую рекламу - по цене обычной рекламы в этой соцсети. Впрочем, есть нюанс - оплачиваться она должна из избирательного фонда кандидата, если речь идет о предвыборной кампании. По данным интернет-маркетологов, политики тратят по 2-5% от общего бюджета, выделенного на гонку, на раскрутку в соцсетях.
Политики сторонятся соцсетей еще и потому, что нередко самостоятельные попытки завоевать доверие избирателей заканчиваются конфузами. Активность в акканутах должна быть продумана. Например, сопредседатель московского штаба ОНФ Вячеслав Лысаков обратился к избирателям через группу района, который не является сферой его интересов. Его тут же засмеяли - мол, кандидат не в курсе, по какому округу идет. Нередко политики, которые должны быть более осмотрительны в соцсетях, пускаются в полемику с юзерами, что приводит к конфликтам с ними же и воспринимается остальной аудиторией негативно. А попытки «быть, как все» - публиковать фотографии с отдыха или с ужина - вызывают недовольство.
Депутат Госдумы Олег Денисенко выложил в Instagram фото стейка, собрав комментарии о том, что обед получился какой-то «некоммунистически дорогой».
Активнее всего в соцсетях себя ведут представители оппозиции, публикуя разоблачения в адрес политических оппонентов, собирая жалобы населения и проблематику для собственных расследований, которые в дальнейшем используются в собственном продвижении. Однако и тут достичь главной задачи соцсетей в контексте предвыборной кампании - нарисовать портрет человека, близкого к народу, но понимающего политические процессы - удается редко.
Тем не менее, тренд задан - и если не ближайшие две кампании, то через несколько лет соцсети в качестве площадок для раскрутки кандидатов наберут силу и вес. Как минимум потому, что аудитория социальных сетей взрослеет, а интернет становится основной площадкой для получения информации. Аудитория Рунета - больше 80,5 миллионов россиян уже сейчас.
Эксперты советуют серьезнее относится к соцсетям - отменить формальный подход к эффективности, где главным критерием успеха пока считается число подписчиков, а не отклик, использовать таргетинг и геолокацию, чтобы доносить разную информацию до разных групп избирателей. Особенно тех, до которых сложно «достучаться» полевой работой, наружной и телевизионной рекламой. И, главное, помнить о рисках и информационной гигиене, поскольку кэш помнит всё.
Ну как-то так.