Среднего класса в России нет?
Не так давно в СМИ прошла информация о том, что реальные доходы россиян сокращаются.
В связи с этим даже сделали вывод о том, что российскому "среднему классу" грозит сокращение и затем исчезновение. Но согласны с этим не все. Например, руководитель отдела изучения потребления и уровня жизни "Левада-центра" Марина Красильникова считает, что в этом случае "неправильно говорить о потере того, чего не было, это вам не "упущенный доход"". По мнению Красильниковой, в России нет среднего класса в общепринятом понимании. Она напоминает, что основные его признаки - "образование, социальный статус, самоопределение и уровень доходов", и отмечает, что в обществе сейчас имеется сильная дифференциация (иначе говоря, разброс) по доходам: у 70% доходы такие, что люди не могут позволить себе расходы кроме как на текущие нужды (оплата жилья, покупка продуктов и т.д.). Тех же, кто может выбирать, на что потратить имеющиеся средства, сейчас меньше 30%.
Как говорит Красильникова, теоретически группа, которая может выбирать расходы, могла бы "претендовать на звание среднего класса" - и, как правило, делает это. Тем более что в понимании среднестатистического россиянина главный признак принадлежности к среднему классу - это доходы "не хуже соседей". По данным разных исследований людей, которые так оценивают свои доходы, у нас примерно 40-55%. Но она тут же отметает теорию о таком определении принадлежности: "эта компания людей, во-первых, не составляет основу общества (30% противостоит более однородная середина и нижние слои), а во-вторых, она очень пёстрая по своему социальному составу".
Социолог отмечает: "В ней не только "белые воротнички". Не только люди с высоким образованием. Не только мелкие предприниматели или люди свободных профессий, то есть люди самостоятельные. В ней преобладают наёмные работники, занятые в государственном либо квазигосударственном секторе, и это противоречит традиционному представлению о среднем классе как людях, независимых от государства. Говорить о среднем классе в социальном смысле этого слова не приходится".
Вместе с тем разные исследовательские центры периодически проводят исследования этого "несуществующего" класса, причём критерии, его определяющие, зачастую сильно различаются. Скажем, в ноябрьском докладе Института социологии РАН "Российское общество: год в условиях кризиса и санкций" было отмечено, что доля среднего класса растёт - с 42% в 2014-м до 44% в этом году. Но тут стоит учесть, что авторы применили достаточно заниженные критерии: в частности, как "порог" образования было принято среднее специальное (а не высшее), а доход - не ниже среднего "для данного поселения" (а не средний по стране). В результате планка дохода оказалась на уровне не 31 тысячи, а примерно 20 тысяч рублей. Несомненно, это повлияло на результаты.
Есть и более жёсткие критерии. Например, в одном из исследований специалистов РАНХиГС они были такими: высшее образование и незанятость физическим трудом либо предпринимательская деятельность, доходы выше средней зарплаты по региону либо наличие двух признаков из четырех (недвижимость, автомобиль, сбережения, высокий потребительский статус), высокая самооценка по шкалам благосостояния, власти и уважения. Людей, которые отвечали хотя бы двум из этих трёх критериев, в 2013 году было всего 20%, а сейчас и того меньше.
Говоря об этом, Красильникова отмечает: "Средний класс выхолостили практически до работников госпредприятий. Поэтому и говорить о том, что у нас средний класс сокращается, бессмысленно. Что у нас сокращается, так это доля населения, у которого есть свободный потребительский выбор. Это видно по измерениям потребительского поведения." По её словам, ещё год-два назад тех, кто может сделать выбор, было около 35%, а сейчас их доля стабильно снижается. Скажем, в августе прошлого года их было 27%, а в сентябре этого года - уже 17%.
Подтверждают её слова и другие исследователи. По данным ведущего научного сотрудника Института социального анализа и прогнозирования (ИнСАП) РАНХиГС Марии Кирилловой, причиной такого сокращения "свободных потребителей" стало не только повышение цен, но и сокращение реальных доходв - на 10,9% по сравнению с прошлым годом. В отдельных сферах падение даже больше: реальные зарплаты в госуправлении и обеспечении военной безопасности в третьем квартале 2015-го упали до 85,5% от уровня 2014-го, в финансах - до 86,2%, причём финансы - среди лидеров по сокращениям (на 7,4% за год).
Говоря о сокращении расходов россиян, Кириллова отмечает, что все экономят по-разному: в средних слоях 42% сократили потребление дорогих продуктов (среди низших слоев - 74%), 21% - пользование платной медициной (в низших 42%); 20% - расходы на платное образование (38%); 48% - на развлечения (83%) и 63% - на поездки за границу (78%). Причём представители средних слоёв чаще соглашаются на возможную подработку, чтобы обеспечить себе дополнительный доход, но, по мнению специалистов, у них мало перспектив, т.к. рынок временных (проектных) работ и подработок уже давно перенасыщен и "новичков" там не ждут.
Получается, что среднего класса у нас нет? Или он есть, только "не как все"?
Что не так?
В связи с этим даже сделали вывод о том, что российскому "среднему классу" грозит сокращение и затем исчезновение. Но согласны с этим не все. Например, руководитель отдела изучения потребления и уровня жизни "Левада-центра" Марина Красильникова считает, что в этом случае "неправильно говорить о потере того, чего не было, это вам не "упущенный доход"". По мнению Красильниковой, в России нет среднего класса в общепринятом понимании. Она напоминает, что основные его признаки - "образование, социальный статус, самоопределение и уровень доходов", и отмечает, что в обществе сейчас имеется сильная дифференциация (иначе говоря, разброс) по доходам: у 70% доходы такие, что люди не могут позволить себе расходы кроме как на текущие нужды (оплата жилья, покупка продуктов и т.д.). Тех же, кто может выбирать, на что потратить имеющиеся средства, сейчас меньше 30%.
Как говорит Красильникова, теоретически группа, которая может выбирать расходы, могла бы "претендовать на звание среднего класса" - и, как правило, делает это. Тем более что в понимании среднестатистического россиянина главный признак принадлежности к среднему классу - это доходы "не хуже соседей". По данным разных исследований людей, которые так оценивают свои доходы, у нас примерно 40-55%. Но она тут же отметает теорию о таком определении принадлежности: "эта компания людей, во-первых, не составляет основу общества (30% противостоит более однородная середина и нижние слои), а во-вторых, она очень пёстрая по своему социальному составу".
Социолог отмечает: "В ней не только "белые воротнички". Не только люди с высоким образованием. Не только мелкие предприниматели или люди свободных профессий, то есть люди самостоятельные. В ней преобладают наёмные работники, занятые в государственном либо квазигосударственном секторе, и это противоречит традиционному представлению о среднем классе как людях, независимых от государства. Говорить о среднем классе в социальном смысле этого слова не приходится".
Вместе с тем разные исследовательские центры периодически проводят исследования этого "несуществующего" класса, причём критерии, его определяющие, зачастую сильно различаются. Скажем, в ноябрьском докладе Института социологии РАН "Российское общество: год в условиях кризиса и санкций" было отмечено, что доля среднего класса растёт - с 42% в 2014-м до 44% в этом году. Но тут стоит учесть, что авторы применили достаточно заниженные критерии: в частности, как "порог" образования было принято среднее специальное (а не высшее), а доход - не ниже среднего "для данного поселения" (а не средний по стране). В результате планка дохода оказалась на уровне не 31 тысячи, а примерно 20 тысяч рублей. Несомненно, это повлияло на результаты.
Есть и более жёсткие критерии. Например, в одном из исследований специалистов РАНХиГС они были такими: высшее образование и незанятость физическим трудом либо предпринимательская деятельность, доходы выше средней зарплаты по региону либо наличие двух признаков из четырех (недвижимость, автомобиль, сбережения, высокий потребительский статус), высокая самооценка по шкалам благосостояния, власти и уважения. Людей, которые отвечали хотя бы двум из этих трёх критериев, в 2013 году было всего 20%, а сейчас и того меньше.
Говоря об этом, Красильникова отмечает: "Средний класс выхолостили практически до работников госпредприятий. Поэтому и говорить о том, что у нас средний класс сокращается, бессмысленно. Что у нас сокращается, так это доля населения, у которого есть свободный потребительский выбор. Это видно по измерениям потребительского поведения." По её словам, ещё год-два назад тех, кто может сделать выбор, было около 35%, а сейчас их доля стабильно снижается. Скажем, в августе прошлого года их было 27%, а в сентябре этого года - уже 17%.
Подтверждают её слова и другие исследователи. По данным ведущего научного сотрудника Института социального анализа и прогнозирования (ИнСАП) РАНХиГС Марии Кирилловой, причиной такого сокращения "свободных потребителей" стало не только повышение цен, но и сокращение реальных доходв - на 10,9% по сравнению с прошлым годом. В отдельных сферах падение даже больше: реальные зарплаты в госуправлении и обеспечении военной безопасности в третьем квартале 2015-го упали до 85,5% от уровня 2014-го, в финансах - до 86,2%, причём финансы - среди лидеров по сокращениям (на 7,4% за год).
Говоря о сокращении расходов россиян, Кириллова отмечает, что все экономят по-разному: в средних слоях 42% сократили потребление дорогих продуктов (среди низших слоев - 74%), 21% - пользование платной медициной (в низших 42%); 20% - расходы на платное образование (38%); 48% - на развлечения (83%) и 63% - на поездки за границу (78%). Причём представители средних слоёв чаще соглашаются на возможную подработку, чтобы обеспечить себе дополнительный доход, но, по мнению специалистов, у них мало перспектив, т.к. рынок временных (проектных) работ и подработок уже давно перенасыщен и "новичков" там не ждут.
Получается, что среднего класса у нас нет? Или он есть, только "не как все"?
Что не так?