Пять лет прошло с того времени. Какого горя не уносит время? Какая страсть уцелеет в неровной битве с ним? Я знал одного человека в цвете юных еще сил, исполненного истинного благородства и достоинств, я знал его влюбленным нежно, страстно, бешено, дерзко, скромно, и при мне, при моих глазах почти, предмет его страсти - нежная, прекрасная, как ангел, - была поражена ненасытною смертью. Я никогда не видал таких ужасных порывов душевного страдания, такой бешеной, палящей тоски, такого пожирающего отчаяния, какие волновали несчастного любовника. Я никогда не думал, чтобы мог человек создать для себя такой ад, в котором ни тени, ни образа и ничего, что бы сколько-нибудь походило на надежду... Его старались не выпускать с глаз; от него спрятали все орудия, которыми бы он мог умертвить себя. Две недели спустя он вдруг победил себя: начал смеяться, шутить; ему дали свободу, и первое, на что он употребил ее, это было - купить пистолет. В один день внезапно раздавшийся выстрел перепугал ужасно его родных. Они вбежали в комнату и увидели его распростертого, с раздробленным черепом. Врач, случившийся тогда, об искусстве которого гремела всеобщая молва, увидел в нем признаки существования, нашел рану не совсем смертельною, и он, к изумлению всех, был вылечен. Присмотр за ним увеличили еще более. Даже за столом не клали возле него ножа и старались удалить все, чем бы мог он себя ударить; но он в скором времени нашел новый случай и бросился под колеса проезжавшего экипажа. Ему растрощило руку и ногу; но он опять был вылечен. Год после этого я видел его в одном многолюдном зале: он сидел за столом, весело говорил: "петит-уверт", закрывши одну карту, и за ним стояла, облокотившись на спинку его стула, молоденькая жена его, перебирая его марки.
Впечатлен событием. Если бы хоть каплю этих эмоций направить на детей гибнущих под колесами машин. Каждый месяц гибнет более 60 детей. Часть из них погибает в страшных муках. 1 650 получают различного рода увечья и инвалидность на всю жизнь. Это фактически теракт! Который происходит каждый месяц, каждый год!
И все что нужно, чтобы этого не допускать - внимание общества и желание внедрить то, что уже изобретено лучшими умами в мире.
Безусловно. Но вопрос транспортных смертей и травматизма стоит ребром.
Есть технологии и правила, которые могут это поменять принципиальным образом.
Кроме того, Вы должны понимать, что можно лечить очень хорошо, делать много качественных операций. Но когда в год гибнет на дорогах 27 000 и астрономическое число людей получают увечья, Ваши силы распыляются на тотальную неэффективность в плане всей страны. Гибель и травматизм нужно предотвращать. Это не отменяет необходимость вклада в медицину, а дополняет его.
Reply
Reply
И все что нужно, чтобы этого не допускать - внимание общества и желание внедрить то, что уже изобретено лучшими умами в мире.
Reply
А от болезней? Из-за банальной нехватки средств на лекарства, к примеру?
Reply
Есть технологии и правила, которые могут это поменять принципиальным образом.
Кроме того, Вы должны понимать, что можно лечить очень хорошо, делать много качественных операций. Но когда в год гибнет на дорогах 27 000 и астрономическое число людей получают увечья, Ваши силы распыляются на тотальную неэффективность в плане всей страны. Гибель и травматизм нужно предотвращать. Это не отменяет необходимость вклада в медицину, а дополняет его.
Reply
Reply
Leave a comment