В защиту 282. Пост для Кашина.
Оригинал взят у m_benyash в В защиту 282. Пост для Кашина.
На днях, на сайте “Свободы” была опубликована статья уважаемого Олега Кашина под названием “Путинские черты”.
В статье упоминалось о проекте “Санация права” (в котором я тоже принимал участие) и отмечалось, что при всей красоте идеи (за красоту спасибо), она “споткнулась о ст. 282 УК РФ”.
Рассуждая далее, автор статьи, говоря уже от имени Владимира Ашуркова, объясняет читателям позицию команды проекта, что “сажать за слова и перепосты все равно надо, следует только уточнить, за какие именно слова и перепосты”.
Олег, мягко говоря, не совсем прав. Так не говорил ни Владимир, ни остальные участники проекта.
С самого момента запуска проекта, не было и дня, чтобы нам не задали вопрос про 282. Большая часть писем поступивших нам по обратной связи посвящено именно 282.
В статье Олег выражает надежду, что если создатели проекта прочтут его текст, то устыдятся и добавят все-таки антиэкстремистское законодательство в свой санационный список.
Чтобы оправдать его надежду хотя-бы в части, хочу сказать, что в экспертной группе на стадии правового анализа сейчас находятся законы внесшие поправки в ст. 282 и 275 УК РФ, а также Указ президента от 06 сентября 2008г. № 1316 которым РУБОП был превращен в центры “Э”. Что такое центры “Э” и какое отношение они имеют к статье 282, наверное говорить не стоит.
И наверное, в первую очередь, нам действительно стоит принести свои извинения, за то, что будучи всецело поглощенными самим проектом - достаточно сложным и трудоемким, - мы недостаточно ясно выразили почему ст. 282 не было в первой десятке законов.
Как известно, дьявол кроется в деталях. Давайте эти детали рассмотрим.
[Spoiler (click to open)]Проект “Санация права” - это не партия Единая Россия, в которой все решения принимаются единогласно с имитацией обсуждений. Да, члены совета спорят и не соглашаются друг с другом. Ведь истина рождается в споре, а сомнений при принятии решений не ведают только идиоты или все те же члены Единой России.
Сомнение - есть метод научного познания.
А право - это точная наука, кто-бы, что ни говорил.
Упрекать членов Совета, что они сомневаются и расходятся во мнениях, наверно несколько наивно, хотя не исключаю, что сама потребность в непоколебимой уверенности в правоте, может являться тем самым отголоском путинизма, о котором было написано в статье.
Как было сообщено еще на стадии пресс-релиза, “вдохновлен” проект был деятельностью государственной думы последнего созыва. Изначально предметом анализа должны были выступать только плоды их трудов. Затем, в порядке исключения было принято решение, что Советом могут быть расмотренны и внесены в “санационный список” (еще раз спасибо Олегу, на этот раз за шикарное название) и нормативные правовые акты принятые ранее.
По сравнению с государственной думой у Санации несколько ограниченный ресурс. В отличие от парламентариев у нас есть адекватное понимание происходящего в стране, адекватное понимание нормального, но нет такого мощного аппарата и финансирования.
Именно поэтому нами поставлена перед собой та планка, которую мы можем взять.
Мы не занимаемся нормотворчеством, несмотря на всю соблазнительность этой идеи, хотя не исключаем возможность в будущем поддаться этому соблазну.
Понимая ограниченность ресурса мы вынуждены действовать экономно, точно и последовательно. Иначе проект закончится ничем.
Решения принимаемые советом относятся не к части нормативного правового акта, а к нормативному правовому акту целиком, и выражаются в принятии заключения о рекомендации НПА к отмене либо оставлению в силе.
Нормативный правовой акт, которым порождена ст. 282 называется Уголовный кодекс и появился он в России задолго до начала формирования путинизма.
Требовать отмены УК РФ, несмотря на его явно репрессивный и бесчеловечный характер, в настоящий момент глупо.
Можно возразить на этот довод: “Отлично! Но что вам мешает “в порядке исключения” рекомендовать отмену только одной статьи 282?”
Такой подход тоже рассматривался и наталкивался на встречный вопрос: “а уверен ли вопрошающий, что из всех статей уголовного кодекса, во всем их многообразии, именно 282 заслуживает отмены в приоритетном порядке?”
И это очень хороший вопрос.
Проект “Санация права” создан не для защиты “либеральной общественности”, неонационалистов, антифашистов и либеральных журналистов - более всех страдающих от ст. 282 и требующих ее отмены.
“Санация права” создана, как это пафосно ни звучит, для всех людей проживающих в России или вынужденных из России уехать.
Санация права - это попытка системно возразить всему тому безобразию, что генерирует государственная дума и попытка сформировать инструмент, который в будущем поможет устранить весь вред, который наносит и уже нанес бешеный принтер.
Уголовный закон в России - жуткий, бесчеловечный, пожирающий людей тысячами и сотнями тысяч.
Если спросить адвокатов-криминалистов, какие бы нормы в первую очередь они исключили или изменили в УК/УПК/ФЗ об ОРД и пр., то 282 названа была бы даже не в первой десятке.
Есть такие статьи как 108 и 109 УПК посвященные страже, есть статья 20 УПК о видах уголовного преследования, наркоманские статьи 228 и 228.1, есть статья 159 - мошенничество, есть 212.1- уголовная ответственностьзанарушение законодаетльства о митингах. есть извращенная в 2012 году статья 275 - государственная измена, ну и наконец есть ежедневно прогрессирующие в своей полной невменяемости примечания к ст. 158 УК - кража.
Речь об отмене этих статей не идет, но то, что их современный вид и применение ломают судьбы тысяч и тысяч людей сомнений нет.
При таких условиях, в приоритетном порядке, вычленить одну статью 282 из всего богатого букета Уголовного кодекса, было бы проявлением пренебрежения к населению страны.
Вот в этом-то случае, нас вполне можно было бы назвать “либеральной тусовочкой замкнувшейся на самой себе и думающей только о себе”.
Поэтому, мне представляется, что такой подход, был бы и несколько… неэтичным?
Теперь о вопросах права
Отмена любой нормы особенной части уголовного коекса, по факту является признанием государством, деяния описанного в даной норме непреступлением, т.е. его декриминализацией.
Что такое престулпение? Преступление - это виновно совершенное, общественно опасное деяние, запрещеное Угловным кодексом, под угрозой наказания (ст. 14 УК РФ).
Таким образом, прежде чем говорить о необходиости отмены ст. 282 УК РФ, необходимо ответить на вопрос: является ли деяние описанное в ст. 282 УК РФ общественно опасным?
Сама по себе рассматриаемая уголовно-правова норма, призвана реализовать конституционную норму изложенную в ст. 29 Конституции:
"Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства".
С этой нормой основного закона, противники ст. 282 насколько я понимаю, не спорят.
Теперь напомним диспозицию ст. 282 УК РФ:
"Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства - это действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации либо информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети "Интернет".
В этой правовой норме смешаны два объекта уголовно-правовой защиты:
1. общий - защита общества от возбуждения ненависти/вражды, поскольку опасными последствиями возбуждения ненависти могут вляется массовые беспорядки ведущие к многочисленным жертвам среди населения;
2. частный - защита достоинства конкретного лица от униженийпо мотивам пола, расы, национальности и пр.
Представляется, что человеческое достоинство вполне эффективно может быть защищено как в рамках административных правоотношений - имеется специальная статья 5.61 КОАП РФ, так и в рамках гражданского процесса - в порядке ст. 152 ГК РФ.
Поэтому “человеческое достоинство” как объект уголовно-правовой защиты, из рассматриваемой нормы права, наверное, стоило бы исключить.
На мой взгляд, деяния направленные на унижение человеческого достоинства, по степени своей общественной опасности, ближе к административному правонарушению, нежели к уголовному преступлению.
Как показывает практика, ряд уголовных дел по 282 возбужден именно в виду “унижения человеческого достоинства” подозреваемым, всего-то лайкнувшем “смешную картинку”.
В этой части у меня со сторонниками безусловной отмены ст. 282, расхождений нет.
Теперь, давайте рассмотрим, как понимает правоприменитель, действия направленные на возбуждение ненависти либо вражды?
“Под действиями, направленными на возбуждение ненависти либо вражды, следует понимать, в частности, высказывания, обосновывающие и (или) утверждающие необходимость геноцида, массовых репрессий, депортаций, совершения иных противоправных действий, в том числе применения насилия, в отношении представителей какой-либо нации, расы, приверженцев той или иной религии и других групп лиц. Критика политических организаций, идеологических и религиозных объединений, политических, идеологических или религиозных убеждений, национальных или религиозных обычаев сама по себе не должна рассматриваться как действие, направленное на возбуждение ненависти или вражды.
При установлении в содеянном в отношении должностных лиц (профессиональных политиков) действий, направленных на унижение достоинства человека или группы лиц, судам необходимо учитывать положения статей 3 и 4 Декларации о свободе политической дискуссии в средствах массовой информации, принятой Комитетом министров Совета Европы 12 февраля 2004 года, и практику Европейского Суда по правам человека, согласно которым политические деятели, стремящиеся заручиться общественным мнением, тем самым соглашаются стать объектом общественной политической дискуссии и критики в средствах массовой информации; государственные должностные лица могут быть подвергнуты критике в средствах массовой информации в отношении того, как они исполняют свои обязанности, поскольку это необходимо для обеспечения гласного и ответственного исполнения ими своих полномочий. Критика в средствах массовой информации должностных лиц (профессиональных политиков), их действий и убеждений сама по себе не должна рассматриваться во всех случаях как действие, направленное на унижение достоинства человека или группы лиц, поскольку в отношении указанных лиц пределы допустимой критики шире, чем в отношении частных лиц”.
(Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2011 N 11 "О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности").
В этом же постановлении, Пленум указывает, что при рассмотрении уголовных дел, нужно обращать внимание на умысел и мотив, поскольку субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом.
Как адвокат хочу отметить, что очень большие сложности при расследовании уголовных дел возникают именно на стадии доказывания субъективной стороны преступления - умысла и мотива. При отсутствии прямых доказательств, для того, чтобы передать дело в суд, правоохранительные органы время от времени вынуждены даже включать фантазию или пытки.
Соответственно, в стране с адекватным следствием и судом вменяемо читающим уголовный и уголовно-процессуальный кодекс, большая часть уголовных дел по 282 развалилось еще на стадии предварительного расследования.
Именно поэтому, Владимир Ашурков и заметил, что опасность представляет не только сама правовая норма, но и сформировавшаяся практика ее применения.
Возвращаясь же к объективной стороне преступления - совершению действий направленных на возбуждение ненависти или вражды, то хочу заметить, что мне кажется, что публично призывать к массовым репрессиям или геноциду несколько неправильно. И даже допускаю, что подобные призывы могут повлечь наступление тяжких последствий.
За примерами можно сходить в Вики:
“Согласно Тому де Ваалу, 12 января 1990 года Неймат Панахов и Рагим Газиев, представители радикального крыла Народного фронта Азербайджана, выступили по Бакинскому телевидению и заявили, что Баку заполнен бездомными беженцами, а тысячи армян до сих пор живут в комфорте, - провоцируя тем самым людей на насилие против армян[7]. Согласно другой версии В. В. Лунеева, погромы начались после объявления на митинге Народного фронта об убийстве армянином азербайджанца Мамедова (который с сообщниками пытался выгнать армянина Ованесова из квартиры и был убит Ованесовым)[14]:
13 января 1990 к армянину Ованесову (Баку, ул. Ханлара, д.24, кв. 31) пришли азербайджанцы Гаджиев, Мамедов и др., чтобы выгнать его из квартиры. Ованесов с сыном нанесли топором Гаджиеву и Мамедову телесные повреждения. От полученных травм Мамедов скончался, о чем было объявлено на многотысячном митинге Народного фронта Азербайджана в Баку, что послужило поводом к самым масштабным массовым беспорядкам антиармянской направленности, которые проходили в Баку с 13 по 19 января и были подавлены союзными войсками.
13 января начались антиармянские погромы. Огромная толпа, выкрикивая лозунги такие, как «Слава героям Сумгаита!»[15][16],"Да здравствует Баку без армян!"[17], собралась на митинг Народного Фронта на площади Ленина, а к вечеру группа людей откололась от митингующих, и стала нападать на армян[7]. Начались двухдневные погромы. Как и в Сумгаите, действия нападавших отличались изощренной жестокостью: район вокруг армянского квартала стал ареной массовых убийств, людей выбрасывали с балконов верхних этажей, толпы нападали на армян и забивали их до смерти”.
Или пример геноцида в Руанде:
“Государственное радио и аффилированная с ним частная станция «Свободное радио и телевидение тысячи холмов», подогревали обстановку призывами к убийству тутси и зачитывали списки «потенциально опасных» персон, бургомистры на местах организовывали работу по их идентификации и убийству. При помощи административных методов в организацию кампании массовых убийств были вовлечены и обычные граждане, и многие тутси были убиты своими соседями. Орудием убийства в основном служило холодное оружие, наиболее часто - мачете. Наиболее жестокие сцены разыгрывались в местах временной концентрации беженцев в школах и церквях.
Поэтому на вопрос: является ли возбуждение ненависти или вражды совершенное публично, общественно опасным деянием, лично я отвечаю, что да, является.
Если противники ст. 282, считают, что ради реализации принципа свободы слова, стоит легализовать пропаганду джихада или массовых репрессий в средствах массовой информации или на улицах России, то боюсь у меня сними есть серьезные разногласия.
Более того, полагаю, что возбуждение ненависти и вражды, в государственных средствах массовой информации происходит непрерывно и уже сейчас влечет тяжкие последствия.
При правильном понимании природы экстремизма, уголовной ответственности подлежали бы не прыщавые подростки лайкнувшие пост ВКонтактике, а работники СМИ рассказывающие про распятых детей на востоке Украины, священнослужители благословляющие российские штыки и бомбы в Сирии или военные "эксперты" призывающие к зачисткам и интернированию “пятой колонны”.
Декриминализировать, коряво описанное, но действительно общественно опасное деяние, только по той причине, что недобросовестные работники правоохранительных органов делают показатели не на матерых бандитах, а на детях сидящих в социальных сетях, а слепые судьи не умеют писать оправдательные приговоры - было бы неправильным, и вместо решения одной проблемы, породило бы множество иных.
Вот такие вот ролики
обыватель будет видеть по зомбоящику ежедневно,со всеми вытекающими последствиями.
В части санкции рассматриваемой правовой нормы.
Представляется, что санкции ст. 282 неадекватно суровыми. Сам состав преступления является формальным, т.е преступление считается оконченным не с момента наступления неких тяжких последствий, а с момента совершения действий направленных на возбуждение ненависти/вражды.
Таким образом, по сути, правовой нормой в настоящей редакции, поставлен знак равенства между лайком ВКонтакте и проповедью о геноциде перед многотысячной аудиторией. А судебная система, в свою очередь, недостаточно совершенна, чтобы нивелировать ущербность правовой нормы и адекватно назначить наказание с учетом реальной степенью его общественной опасности.
И последнее.
Антиэкстремисткое законодательство должно рассматривать комплексно, начиная от норм определяющих уголовно наказуемые деяния, заканчивая методикой борьбы с экстремизмом (настоящим) и органами осуществляющими с ним борьбу.
Поскольку, в российских реалиях борьба с экстремизмом превратилась в борьбу с инакомыслием, при анализе антиэкстремисткого законодательства, необходимо предусмотреть такие механизмы, которые не позволили бы в будущем использовать их для нагнетания страха в населении, формировании специальных отделов политического сыска наподобие центров “Э” и подавлению свободы слова.
Но повторюсь, это является уже нормотворческой деятельностью, к которой мы еще пока не готовы.
Если в будущем, проект получит достаточную поддержку от профессионального сообщества,то мы можем заняться и этим.
На днях, на сайте “Свободы” была опубликована статья уважаемого Олега Кашина под названием “Путинские черты”.
В статье упоминалось о проекте “Санация права” (в котором я тоже принимал участие) и отмечалось, что при всей красоте идеи (за красоту спасибо), она “споткнулась о ст. 282 УК РФ”.
Рассуждая далее, автор статьи, говоря уже от имени Владимира Ашуркова, объясняет читателям позицию команды проекта, что “сажать за слова и перепосты все равно надо, следует только уточнить, за какие именно слова и перепосты”.
Олег, мягко говоря, не совсем прав. Так не говорил ни Владимир, ни остальные участники проекта.
С самого момента запуска проекта, не было и дня, чтобы нам не задали вопрос про 282. Большая часть писем поступивших нам по обратной связи посвящено именно 282.
В статье Олег выражает надежду, что если создатели проекта прочтут его текст, то устыдятся и добавят все-таки антиэкстремистское законодательство в свой санационный список.
Чтобы оправдать его надежду хотя-бы в части, хочу сказать, что в экспертной группе на стадии правового анализа сейчас находятся законы внесшие поправки в ст. 282 и 275 УК РФ, а также Указ президента от 06 сентября 2008г. № 1316 которым РУБОП был превращен в центры “Э”. Что такое центры “Э” и какое отношение они имеют к статье 282, наверное говорить не стоит.
И наверное, в первую очередь, нам действительно стоит принести свои извинения, за то, что будучи всецело поглощенными самим проектом - достаточно сложным и трудоемким, - мы недостаточно ясно выразили почему ст. 282 не было в первой десятке законов.
Как известно, дьявол кроется в деталях. Давайте эти детали рассмотрим.
[Spoiler (click to open)]Проект “Санация права” - это не партия Единая Россия, в которой все решения принимаются единогласно с имитацией обсуждений. Да, члены совета спорят и не соглашаются друг с другом. Ведь истина рождается в споре, а сомнений при принятии решений не ведают только идиоты или все те же члены Единой России.
Сомнение - есть метод научного познания.
А право - это точная наука, кто-бы, что ни говорил.
Упрекать членов Совета, что они сомневаются и расходятся во мнениях, наверно несколько наивно, хотя не исключаю, что сама потребность в непоколебимой уверенности в правоте, может являться тем самым отголоском путинизма, о котором было написано в статье.
Как было сообщено еще на стадии пресс-релиза, “вдохновлен” проект был деятельностью государственной думы последнего созыва. Изначально предметом анализа должны были выступать только плоды их трудов. Затем, в порядке исключения было принято решение, что Советом могут быть расмотренны и внесены в “санационный список” (еще раз спасибо Олегу, на этот раз за шикарное название) и нормативные правовые акты принятые ранее.
По сравнению с государственной думой у Санации несколько ограниченный ресурс. В отличие от парламентариев у нас есть адекватное понимание происходящего в стране, адекватное понимание нормального, но нет такого мощного аппарата и финансирования.
Именно поэтому нами поставлена перед собой та планка, которую мы можем взять.
Мы не занимаемся нормотворчеством, несмотря на всю соблазнительность этой идеи, хотя не исключаем возможность в будущем поддаться этому соблазну.
Понимая ограниченность ресурса мы вынуждены действовать экономно, точно и последовательно. Иначе проект закончится ничем.
Решения принимаемые советом относятся не к части нормативного правового акта, а к нормативному правовому акту целиком, и выражаются в принятии заключения о рекомендации НПА к отмене либо оставлению в силе.
Нормативный правовой акт, которым порождена ст. 282 называется Уголовный кодекс и появился он в России задолго до начала формирования путинизма.
Требовать отмены УК РФ, несмотря на его явно репрессивный и бесчеловечный характер, в настоящий момент глупо.
Можно возразить на этот довод: “Отлично! Но что вам мешает “в порядке исключения” рекомендовать отмену только одной статьи 282?”
Такой подход тоже рассматривался и наталкивался на встречный вопрос: “а уверен ли вопрошающий, что из всех статей уголовного кодекса, во всем их многообразии, именно 282 заслуживает отмены в приоритетном порядке?”
И это очень хороший вопрос.
Проект “Санация права” создан не для защиты “либеральной общественности”, неонационалистов, антифашистов и либеральных журналистов - более всех страдающих от ст. 282 и требующих ее отмены.
“Санация права” создана, как это пафосно ни звучит, для всех людей проживающих в России или вынужденных из России уехать.
Санация права - это попытка системно возразить всему тому безобразию, что генерирует государственная дума и попытка сформировать инструмент, который в будущем поможет устранить весь вред, который наносит и уже нанес бешеный принтер.
Уголовный закон в России - жуткий, бесчеловечный, пожирающий людей тысячами и сотнями тысяч.
Если спросить адвокатов-криминалистов, какие бы нормы в первую очередь они исключили или изменили в УК/УПК/ФЗ об ОРД и пр., то 282 названа была бы даже не в первой десятке.
Есть такие статьи как 108 и 109 УПК посвященные страже, есть статья 20 УПК о видах уголовного преследования, наркоманские статьи 228 и 228.1, есть статья 159 - мошенничество, есть 212.1- уголовная ответственностьзанарушение законодаетльства о митингах. есть извращенная в 2012 году статья 275 - государственная измена, ну и наконец есть ежедневно прогрессирующие в своей полной невменяемости примечания к ст. 158 УК - кража.
Речь об отмене этих статей не идет, но то, что их современный вид и применение ломают судьбы тысяч и тысяч людей сомнений нет.
При таких условиях, в приоритетном порядке, вычленить одну статью 282 из всего богатого букета Уголовного кодекса, было бы проявлением пренебрежения к населению страны.
Вот в этом-то случае, нас вполне можно было бы назвать “либеральной тусовочкой замкнувшейся на самой себе и думающей только о себе”.
Поэтому, мне представляется, что такой подход, был бы и несколько… неэтичным?
Теперь о вопросах права
Отмена любой нормы особенной части уголовного коекса, по факту является признанием государством, деяния описанного в даной норме непреступлением, т.е. его декриминализацией.
Что такое престулпение? Преступление - это виновно совершенное, общественно опасное деяние, запрещеное Угловным кодексом, под угрозой наказания (ст. 14 УК РФ).
Таким образом, прежде чем говорить о необходиости отмены ст. 282 УК РФ, необходимо ответить на вопрос: является ли деяние описанное в ст. 282 УК РФ общественно опасным?
Сама по себе рассматриаемая уголовно-правова норма, призвана реализовать конституционную норму изложенную в ст. 29 Конституции:
"Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства".
С этой нормой основного закона, противники ст. 282 насколько я понимаю, не спорят.
Теперь напомним диспозицию ст. 282 УК РФ:
"Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства - это действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации либо информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети "Интернет".
В этой правовой норме смешаны два объекта уголовно-правовой защиты:
1. общий - защита общества от возбуждения ненависти/вражды, поскольку опасными последствиями возбуждения ненависти могут вляется массовые беспорядки ведущие к многочисленным жертвам среди населения;
2. частный - защита достоинства конкретного лица от униженийпо мотивам пола, расы, национальности и пр.
Представляется, что человеческое достоинство вполне эффективно может быть защищено как в рамках административных правоотношений - имеется специальная статья 5.61 КОАП РФ, так и в рамках гражданского процесса - в порядке ст. 152 ГК РФ.
Поэтому “человеческое достоинство” как объект уголовно-правовой защиты, из рассматриваемой нормы права, наверное, стоило бы исключить.
На мой взгляд, деяния направленные на унижение человеческого достоинства, по степени своей общественной опасности, ближе к административному правонарушению, нежели к уголовному преступлению.
Как показывает практика, ряд уголовных дел по 282 возбужден именно в виду “унижения человеческого достоинства” подозреваемым, всего-то лайкнувшем “смешную картинку”.
В этой части у меня со сторонниками безусловной отмены ст. 282, расхождений нет.
Теперь, давайте рассмотрим, как понимает правоприменитель, действия направленные на возбуждение ненависти либо вражды?
“Под действиями, направленными на возбуждение ненависти либо вражды, следует понимать, в частности, высказывания, обосновывающие и (или) утверждающие необходимость геноцида, массовых репрессий, депортаций, совершения иных противоправных действий, в том числе применения насилия, в отношении представителей какой-либо нации, расы, приверженцев той или иной религии и других групп лиц. Критика политических организаций, идеологических и религиозных объединений, политических, идеологических или религиозных убеждений, национальных или религиозных обычаев сама по себе не должна рассматриваться как действие, направленное на возбуждение ненависти или вражды.
При установлении в содеянном в отношении должностных лиц (профессиональных политиков) действий, направленных на унижение достоинства человека или группы лиц, судам необходимо учитывать положения статей 3 и 4 Декларации о свободе политической дискуссии в средствах массовой информации, принятой Комитетом министров Совета Европы 12 февраля 2004 года, и практику Европейского Суда по правам человека, согласно которым политические деятели, стремящиеся заручиться общественным мнением, тем самым соглашаются стать объектом общественной политической дискуссии и критики в средствах массовой информации; государственные должностные лица могут быть подвергнуты критике в средствах массовой информации в отношении того, как они исполняют свои обязанности, поскольку это необходимо для обеспечения гласного и ответственного исполнения ими своих полномочий. Критика в средствах массовой информации должностных лиц (профессиональных политиков), их действий и убеждений сама по себе не должна рассматриваться во всех случаях как действие, направленное на унижение достоинства человека или группы лиц, поскольку в отношении указанных лиц пределы допустимой критики шире, чем в отношении частных лиц”.
(Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2011 N 11 "О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности").
В этом же постановлении, Пленум указывает, что при рассмотрении уголовных дел, нужно обращать внимание на умысел и мотив, поскольку субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом.
Как адвокат хочу отметить, что очень большие сложности при расследовании уголовных дел возникают именно на стадии доказывания субъективной стороны преступления - умысла и мотива. При отсутствии прямых доказательств, для того, чтобы передать дело в суд, правоохранительные органы время от времени вынуждены даже включать фантазию или пытки.
Соответственно, в стране с адекватным следствием и судом вменяемо читающим уголовный и уголовно-процессуальный кодекс, большая часть уголовных дел по 282 развалилось еще на стадии предварительного расследования.
Именно поэтому, Владимир Ашурков и заметил, что опасность представляет не только сама правовая норма, но и сформировавшаяся практика ее применения.
Возвращаясь же к объективной стороне преступления - совершению действий направленных на возбуждение ненависти или вражды, то хочу заметить, что мне кажется, что публично призывать к массовым репрессиям или геноциду несколько неправильно. И даже допускаю, что подобные призывы могут повлечь наступление тяжких последствий.
За примерами можно сходить в Вики:
“Согласно Тому де Ваалу, 12 января 1990 года Неймат Панахов и Рагим Газиев, представители радикального крыла Народного фронта Азербайджана, выступили по Бакинскому телевидению и заявили, что Баку заполнен бездомными беженцами, а тысячи армян до сих пор живут в комфорте, - провоцируя тем самым людей на насилие против армян[7]. Согласно другой версии В. В. Лунеева, погромы начались после объявления на митинге Народного фронта об убийстве армянином азербайджанца Мамедова (который с сообщниками пытался выгнать армянина Ованесова из квартиры и был убит Ованесовым)[14]:
13 января 1990 к армянину Ованесову (Баку, ул. Ханлара, д.24, кв. 31) пришли азербайджанцы Гаджиев, Мамедов и др., чтобы выгнать его из квартиры. Ованесов с сыном нанесли топором Гаджиеву и Мамедову телесные повреждения. От полученных травм Мамедов скончался, о чем было объявлено на многотысячном митинге Народного фронта Азербайджана в Баку, что послужило поводом к самым масштабным массовым беспорядкам антиармянской направленности, которые проходили в Баку с 13 по 19 января и были подавлены союзными войсками.
13 января начались антиармянские погромы. Огромная толпа, выкрикивая лозунги такие, как «Слава героям Сумгаита!»[15][16],"Да здравствует Баку без армян!"[17], собралась на митинг Народного Фронта на площади Ленина, а к вечеру группа людей откололась от митингующих, и стала нападать на армян[7]. Начались двухдневные погромы. Как и в Сумгаите, действия нападавших отличались изощренной жестокостью: район вокруг армянского квартала стал ареной массовых убийств, людей выбрасывали с балконов верхних этажей, толпы нападали на армян и забивали их до смерти”.
Или пример геноцида в Руанде:
“Государственное радио и аффилированная с ним частная станция «Свободное радио и телевидение тысячи холмов», подогревали обстановку призывами к убийству тутси и зачитывали списки «потенциально опасных» персон, бургомистры на местах организовывали работу по их идентификации и убийству. При помощи административных методов в организацию кампании массовых убийств были вовлечены и обычные граждане, и многие тутси были убиты своими соседями. Орудием убийства в основном служило холодное оружие, наиболее часто - мачете. Наиболее жестокие сцены разыгрывались в местах временной концентрации беженцев в школах и церквях.
Поэтому на вопрос: является ли возбуждение ненависти или вражды совершенное публично, общественно опасным деянием, лично я отвечаю, что да, является.
Если противники ст. 282, считают, что ради реализации принципа свободы слова, стоит легализовать пропаганду джихада или массовых репрессий в средствах массовой информации или на улицах России, то боюсь у меня сними есть серьезные разногласия.
Более того, полагаю, что возбуждение ненависти и вражды, в государственных средствах массовой информации происходит непрерывно и уже сейчас влечет тяжкие последствия.
При правильном понимании природы экстремизма, уголовной ответственности подлежали бы не прыщавые подростки лайкнувшие пост ВКонтактике, а работники СМИ рассказывающие про распятых детей на востоке Украины, священнослужители благословляющие российские штыки и бомбы в Сирии или военные "эксперты" призывающие к зачисткам и интернированию “пятой колонны”.
Декриминализировать, коряво описанное, но действительно общественно опасное деяние, только по той причине, что недобросовестные работники правоохранительных органов делают показатели не на матерых бандитах, а на детях сидящих в социальных сетях, а слепые судьи не умеют писать оправдательные приговоры - было бы неправильным, и вместо решения одной проблемы, породило бы множество иных.
Вот такие вот ролики
Click to viewобыватель будет видеть по зомбоящику ежедневно,со всеми вытекающими последствиями.
В части санкции рассматриваемой правовой нормы.
Представляется, что санкции ст. 282 неадекватно суровыми. Сам состав преступления является формальным, т.е преступление считается оконченным не с момента наступления неких тяжких последствий, а с момента совершения действий направленных на возбуждение ненависти/вражды.
Таким образом, по сути, правовой нормой в настоящей редакции, поставлен знак равенства между лайком ВКонтакте и проповедью о геноциде перед многотысячной аудиторией. А судебная система, в свою очередь, недостаточно совершенна, чтобы нивелировать ущербность правовой нормы и адекватно назначить наказание с учетом реальной степенью его общественной опасности.
И последнее.
Антиэкстремисткое законодательство должно рассматривать комплексно, начиная от норм определяющих уголовно наказуемые деяния, заканчивая методикой борьбы с экстремизмом (настоящим) и органами осуществляющими с ним борьбу.
Поскольку, в российских реалиях борьба с экстремизмом превратилась в борьбу с инакомыслием, при анализе антиэкстремисткого законодательства, необходимо предусмотреть такие механизмы, которые не позволили бы в будущем использовать их для нагнетания страха в населении, формировании специальных отделов политического сыска наподобие центров “Э” и подавлению свободы слова.
Но повторюсь, это является уже нормотворческой деятельностью, к которой мы еще пока не готовы.
Если в будущем, проект получит достаточную поддержку от профессионального сообщества,то мы можем заняться и этим.