Дебаты по Стратегии-31
другой стороны, если под договоренностями подразумевается установленная законом процедура согласования
4 декабря в Сахаровском центре прошли дебаты на тему "Стратегия-31: Нужно ли оппозиции договариваться с властью?", организованные Оргкомитетом Стратегии-31. В дебатах приняли участие политики, гражданские активисты, правозащитники....
UPD: "Грани-ТВ" сделали видео
Я тоже поучаствовал. Выступления не писал, только тезисы, поэтому вольно перескажу то, о чем говорил.
Тема дебатов мне представляется слишком широкой. Во-первых, слишком широким является понимание слов "договариваться с властью", под ним можно понимать весьма разные вещи. Во-вторых, в разных ситуациях ответ на этот вопрос может быть тоже весьма разным.
Для того, чтобы дать правильный ответ применительно к Стратегии-31, надо понять, в чем уникальность этой общественной кампании и каковы ее цели. Только тогда будет понятно, зачем и с каким результатом можно или нельзя договариваться.
Я о своем видении уникальности С-31 и говорил, и писал не раз. В ней по или тонкому расчету первоначальных организаторов или благодаря удаче сложилось редкое единство формы и содержания. Выступление против конкретного нарушения права на свободу собраний на каждой конкретной акции одновременно символизирует борьбу за свободу собраний вообще. Эта связь оказывается непосредственной и явной, благодаря чему акции С-31 и оказались так привлекательны. Невозможно повторить то же самое с борьбой за честные выборы или повышение пенсий: всегда будет возникать вопрос о том, почему именно там и именно тогда надо проводить митинг или демонстрацию с этими требованиями, да и вообще, почему надо проводить именно публичное мероприятие.
Понятно, что существенным слагаемым успеха С-31 являются запреты акций в ее рамках, в частности, на Триумфальной площади в Москве. Если бы акции согласовывались, живая и конкретная связь между борьбой за площадь здесь и сейчас и борьбой за общую свободу собраний теряла бы свой явный характер, приобретала бы характер более умозрительный и абстрактный. Согласованные акции с требованием свободы собраний ничем не отличались бы от акций с любыми другими требованиями.
Тогда возникает следующий вопрос: зачем договариваться с властью? Очевидно, для того, чтобы получить-таки согласование. Что в этом случае значит "договариваться"? Если идти на какие-то не предусмотренные законом уступки, закулисные, не установленные законом переговоры, то неясно, с какой стати отступать от заявленных принципов и чем-то жертвовать, своими руками нанося ущерб эффективности акций. Классический пример - летняя история, когда власть пыталась путем закулисных переговоров вытеснить из числа организаторов, подающих уведомление, Лимонова. Если идейной сутью С-31 является требование права граждан проводить публичные мероприятия тогда, там и в том составе, как они сами желают, то смена организаторов по требованию или предложению власти - явное отступление от принципов. Поскольку такое отступление еще и дает негативный результат с точки зрения эффективности, идея эта была очевидно вредная. Слава Богу, тогда удалось сохранить единство и избежать абсурдных уступок власти. Очевидно, что проведение согласованной акции не может быть самоцелью С-31.
На дебатах Эдуард Вениаминович говорил о том, что готов договариваться властью, но только с теми ее представителями, кто действительно принимает решения. О том же, что готов договариваться с Матвиенко, говорил Дмитриев из Питера. Но мне непонятен предмет этих гипотетических переговоров. Что на них можно уступить?
С другой стороны, если под договоренностями подразумевается установленная законом процедура согласования, то, подавая уведомление, организаторы уже вступают в такие переговоры и отказываться от них никто, вроде бы, и не предлагает.
Но по закону предметом переговоров с властью в рамках процедуры согласования может быть только предложение власти об изменении места и времени мероприятия. Власть по закону имеет право делать такие предложения. Это, однако, не предполагает того, что они обязательно являются законными. В частности, в ситуации с Триумфальной площадью 11 или 12 отказов подряд показывают, что предложения мэрии Москвы о переносе акции явно имеют незаконный характер и мотивированы не общественными интересами, а не имеющими отношения к закону политическими мотивами.
Поскольку в основе С-31 лежит право самих граждан определять время, место и состав организаторов акции и их неизменность , то в связи с акциями С-31 не приходится говорить и о содержательных переговорах в рамках согласования.
Разумеется, и такие переговоры и даже переговоры для обсуждения не предусмотренных законом требований власти в принципе возможны. Свет не сошелся клином на несогласованных акциях, и очень часто гораздо важнее договориться и, пусть и ценой уступок, но провести все же мероприятие. Но все это не относиться к С-31.
В то же время не может быть самоцелью и отказ от согласования. Мы, подавая уведомление, демонстрируем готовность действовать по закону. Если власть уступает и действует по закону, не препятствуя проведению митинга, странно выставлять надуманные причины для того, чтобы все же отказаться от собственного уведомления и не проводить согласованный митинг. Дело не в неэтичности такого поведения, а в его пропагандистской неэффективности. Такое поведение лишит Стратегию-31 массовой поддержки.
Этот элемент был при подготовке акции 31-го октября, когда власть отказалась от противодействия митингу, указав, правда, в своем письме меньшее, чем было заявлено, число участников. Число участников, однако, по закону, в отличие от изменений места и времени, не является чем-то, что требует согласия организаторов для проведения публичного мероприятия. Это всего лишь мнение органа власти. Но в тот раз картина была смазана тем, что Л.М.Алексеева действительно участвовала в непредусмотренных законом переговорах, подписывала какие-то неустановленные законом согласия.
Впрочем, хотя некоторые из выступавших и склонны были искать врагов, на мой взгляд, вопрос о Стратегии-31 стоит сейчас в плоскости "Что делать?", а не "Кто виноват?".
Неприятной реальностью является определенный раскол. Л.М.Алексеева, Л.А.Пономарев и некоторые другие уважаемые люди планируют подавать отдельное уведомление 31 декабря. Одобрить этого я не могу. В таком деле нельзя руководствоваться эмоциями и обидами. При этом я согласен, что риторика Э.Лимонова была абсолютно неприемлемой. Но мы вот в связи с коалицией, скрепя сердце и зубы, с Жаворонковым дело имеем. А Эдуард-то Вениаминович многократно почтеннее будет. Но факты таковы. Второе уведомление почти наверняка будет. Мы не сумеем убедить тех, кто хочет его подать.
Самым глупым, что можно сделать в этой связи, будет начать метать громы и молнии, обвинять отступников в продаже Кремлю и т.п. Такие выступления на дебатах были.
Ни у кого, ни у Лимонова, ни у Косякина, ни у Алексеевой нет копирайта на Стратегию-31. Каждый волен понимать ее по-своему. И подавать отдельное уведомление - естественное право тех, кто хочет его подать, даже если я и многие другие с ними не согласны. Оскорблять же других и выдвигать нелепые претензии - значит представлять Стратегию-31 банкой с пауками.
Вопрос стоит не так. Он требует убедить каждого потенциального участника Стратегии-31в том, что существующий Оргкомитет и его действия правильнее и честнее альтернативных. Как этого можно добиться? Только собственной моральной безупречностью. Если те, кто раскалывает С-31, обосновывают свои действия тем, что С-31 превращается в инструмент пиара Э.Лимонова и монополизируется им, надо доказывать, что это не так. Все декларируют, что сейчас С-31 в Москве гораздо шире круга формальных организаторов, подающих уведомления, но эти декларации должны трансформироваться в дела. Таким делом могло бы быть радикальное расширение Оргкомитета С-31 в Москве, лишающее сторонников Эдуарда Лимонова большинства в нем. Так же должен быть расширен и список организаторов, подающих уведомления. В нем непременно должны остаться Лимонов, Косякин и Алексеева (если согласятся остаться), но должны быть добавлены многие другие: Удальцов, Пономарев, Чернозуб, Орлов, Джибладзе и другие. Только моральной безупречностью поведения организаторов акции можно преодолеть раскол. Ну, и конечно, терпимостью и дружелюбием по отношению к носителям других точек зрения.
Что касается собственно позиции "Солидарности", то я думаю, что нам ни в коем случае нельзя занимать чью-то сторону в конфликте. Наши представители должны быть либо в обоих Оргкомитетах, либо не в одном. Наша задача - способствовать объединению сил участников С-31 и противостоять конфликтам. На заседании Бюро "Солидарности" я буду предлагать утвердить такой подход.
4 декабря в Сахаровском центре прошли дебаты на тему "Стратегия-31: Нужно ли оппозиции договариваться с властью?", организованные Оргкомитетом Стратегии-31. В дебатах приняли участие политики, гражданские активисты, правозащитники....
UPD: "Грани-ТВ" сделали видео
Click to viewЯ тоже поучаствовал. Выступления не писал, только тезисы, поэтому вольно перескажу то, о чем говорил.
Тема дебатов мне представляется слишком широкой. Во-первых, слишком широким является понимание слов "договариваться с властью", под ним можно понимать весьма разные вещи. Во-вторых, в разных ситуациях ответ на этот вопрос может быть тоже весьма разным.
Для того, чтобы дать правильный ответ применительно к Стратегии-31, надо понять, в чем уникальность этой общественной кампании и каковы ее цели. Только тогда будет понятно, зачем и с каким результатом можно или нельзя договариваться.
Я о своем видении уникальности С-31 и говорил, и писал не раз. В ней по или тонкому расчету первоначальных организаторов или благодаря удаче сложилось редкое единство формы и содержания. Выступление против конкретного нарушения права на свободу собраний на каждой конкретной акции одновременно символизирует борьбу за свободу собраний вообще. Эта связь оказывается непосредственной и явной, благодаря чему акции С-31 и оказались так привлекательны. Невозможно повторить то же самое с борьбой за честные выборы или повышение пенсий: всегда будет возникать вопрос о том, почему именно там и именно тогда надо проводить митинг или демонстрацию с этими требованиями, да и вообще, почему надо проводить именно публичное мероприятие.
Понятно, что существенным слагаемым успеха С-31 являются запреты акций в ее рамках, в частности, на Триумфальной площади в Москве. Если бы акции согласовывались, живая и конкретная связь между борьбой за площадь здесь и сейчас и борьбой за общую свободу собраний теряла бы свой явный характер, приобретала бы характер более умозрительный и абстрактный. Согласованные акции с требованием свободы собраний ничем не отличались бы от акций с любыми другими требованиями.
Тогда возникает следующий вопрос: зачем договариваться с властью? Очевидно, для того, чтобы получить-таки согласование. Что в этом случае значит "договариваться"? Если идти на какие-то не предусмотренные законом уступки, закулисные, не установленные законом переговоры, то неясно, с какой стати отступать от заявленных принципов и чем-то жертвовать, своими руками нанося ущерб эффективности акций. Классический пример - летняя история, когда власть пыталась путем закулисных переговоров вытеснить из числа организаторов, подающих уведомление, Лимонова. Если идейной сутью С-31 является требование права граждан проводить публичные мероприятия тогда, там и в том составе, как они сами желают, то смена организаторов по требованию или предложению власти - явное отступление от принципов. Поскольку такое отступление еще и дает негативный результат с точки зрения эффективности, идея эта была очевидно вредная. Слава Богу, тогда удалось сохранить единство и избежать абсурдных уступок власти. Очевидно, что проведение согласованной акции не может быть самоцелью С-31.
На дебатах Эдуард Вениаминович говорил о том, что готов договариваться властью, но только с теми ее представителями, кто действительно принимает решения. О том же, что готов договариваться с Матвиенко, говорил Дмитриев из Питера. Но мне непонятен предмет этих гипотетических переговоров. Что на них можно уступить?
С другой стороны, если под договоренностями подразумевается установленная законом процедура согласования, то, подавая уведомление, организаторы уже вступают в такие переговоры и отказываться от них никто, вроде бы, и не предлагает.
Но по закону предметом переговоров с властью в рамках процедуры согласования может быть только предложение власти об изменении места и времени мероприятия. Власть по закону имеет право делать такие предложения. Это, однако, не предполагает того, что они обязательно являются законными. В частности, в ситуации с Триумфальной площадью 11 или 12 отказов подряд показывают, что предложения мэрии Москвы о переносе акции явно имеют незаконный характер и мотивированы не общественными интересами, а не имеющими отношения к закону политическими мотивами.
Поскольку в основе С-31 лежит право самих граждан определять время, место и состав организаторов акции и их неизменность , то в связи с акциями С-31 не приходится говорить и о содержательных переговорах в рамках согласования.
Разумеется, и такие переговоры и даже переговоры для обсуждения не предусмотренных законом требований власти в принципе возможны. Свет не сошелся клином на несогласованных акциях, и очень часто гораздо важнее договориться и, пусть и ценой уступок, но провести все же мероприятие. Но все это не относиться к С-31.
В то же время не может быть самоцелью и отказ от согласования. Мы, подавая уведомление, демонстрируем готовность действовать по закону. Если власть уступает и действует по закону, не препятствуя проведению митинга, странно выставлять надуманные причины для того, чтобы все же отказаться от собственного уведомления и не проводить согласованный митинг. Дело не в неэтичности такого поведения, а в его пропагандистской неэффективности. Такое поведение лишит Стратегию-31 массовой поддержки.
Этот элемент был при подготовке акции 31-го октября, когда власть отказалась от противодействия митингу, указав, правда, в своем письме меньшее, чем было заявлено, число участников. Число участников, однако, по закону, в отличие от изменений места и времени, не является чем-то, что требует согласия организаторов для проведения публичного мероприятия. Это всего лишь мнение органа власти. Но в тот раз картина была смазана тем, что Л.М.Алексеева действительно участвовала в непредусмотренных законом переговорах, подписывала какие-то неустановленные законом согласия.
Впрочем, хотя некоторые из выступавших и склонны были искать врагов, на мой взгляд, вопрос о Стратегии-31 стоит сейчас в плоскости "Что делать?", а не "Кто виноват?".
Неприятной реальностью является определенный раскол. Л.М.Алексеева, Л.А.Пономарев и некоторые другие уважаемые люди планируют подавать отдельное уведомление 31 декабря. Одобрить этого я не могу. В таком деле нельзя руководствоваться эмоциями и обидами. При этом я согласен, что риторика Э.Лимонова была абсолютно неприемлемой. Но мы вот в связи с коалицией, скрепя сердце и зубы, с Жаворонковым дело имеем. А Эдуард-то Вениаминович многократно почтеннее будет. Но факты таковы. Второе уведомление почти наверняка будет. Мы не сумеем убедить тех, кто хочет его подать.
Самым глупым, что можно сделать в этой связи, будет начать метать громы и молнии, обвинять отступников в продаже Кремлю и т.п. Такие выступления на дебатах были.
Ни у кого, ни у Лимонова, ни у Косякина, ни у Алексеевой нет копирайта на Стратегию-31. Каждый волен понимать ее по-своему. И подавать отдельное уведомление - естественное право тех, кто хочет его подать, даже если я и многие другие с ними не согласны. Оскорблять же других и выдвигать нелепые претензии - значит представлять Стратегию-31 банкой с пауками.
Вопрос стоит не так. Он требует убедить каждого потенциального участника Стратегии-31в том, что существующий Оргкомитет и его действия правильнее и честнее альтернативных. Как этого можно добиться? Только собственной моральной безупречностью. Если те, кто раскалывает С-31, обосновывают свои действия тем, что С-31 превращается в инструмент пиара Э.Лимонова и монополизируется им, надо доказывать, что это не так. Все декларируют, что сейчас С-31 в Москве гораздо шире круга формальных организаторов, подающих уведомления, но эти декларации должны трансформироваться в дела. Таким делом могло бы быть радикальное расширение Оргкомитета С-31 в Москве, лишающее сторонников Эдуарда Лимонова большинства в нем. Так же должен быть расширен и список организаторов, подающих уведомления. В нем непременно должны остаться Лимонов, Косякин и Алексеева (если согласятся остаться), но должны быть добавлены многие другие: Удальцов, Пономарев, Чернозуб, Орлов, Джибладзе и другие. Только моральной безупречностью поведения организаторов акции можно преодолеть раскол. Ну, и конечно, терпимостью и дружелюбием по отношению к носителям других точек зрения.
Что касается собственно позиции "Солидарности", то я думаю, что нам ни в коем случае нельзя занимать чью-то сторону в конфликте. Наши представители должны быть либо в обоих Оргкомитетах, либо не в одном. Наша задача - способствовать объединению сил участников С-31 и противостоять конфликтам. На заседании Бюро "Солидарности" я буду предлагать утвердить такой подход.