Феномен вампиров
В «Русском Журнале» интересный цикл обсуждений по весьма экзотической теме: Вампиры как метафора.
Авторы, которые пишут о месте вампиров в современной поп-культуре, констатируя, значительную популярность этого образа (в особенности в последние 3-4 года), задаются вопросами:
откуда взялась эта популярность?
не является ли образ вампира метафорой чего-то более важного (например: религии, политики, сексуальных отношений)?
Судя по мнениям исследователей, существует масса возможных ответов на вопрос, почему же вампиры столь популярны. Истории о вампирах в современной массовой культуре становятся разносчиками городских легенд и устоявшихся стереотипов, религиозных суеверий и т.д.
Беспочвенных образов массовое сознание (и подсознание) не создает. Истории о вампирах становятся транслятором идей примитивного оккультизма, отражением обывательской эзотерики, феноменом вульгарного мистицизма, суррогатом таинственного для чайников и сверхъестественного для бедных.
Образы вампиров в коллективном бессознательном потворствуют фантазиям обывателей, образно доказывая наличие сверхъестественного мир рядом с их собственным.
Вампиры существа, которые не переносят солнечный свет. Это вечная тема диалектического взаимоотношения света и тени, детей дня и ночных тварей.
В описании вампирской обрядности есть много от перекодировки христианского культа, религиозной традицией и обрядностью различных христианских конфессий. Это взаимосвязанные образные миры.
Массовая культура - все равно нуждается в базовых архетипах, на которых строится и религия. Она нуждается не только в мистике, но и источник для вдохновения религиозного воображения, предоставлении альтернативного источника сакральной власти.
Тема вампиров связана с религиозными поисками границ греха и того, за что можно и за что нельзя получить прощение. Современной вариацией этой древней проблематики веры является идея связана с разнородностью общества.
Тема вампиризма поднимает вопрос о том, существуют ли в плюралистичном обществе индивидуумы, которых мы просто не можем себе позволить принять в социальную структуру.
Одни доказывают, что вампиры являются метафорой секса, а их зубы это фаллический символ проникновения. Обычно вампиры мужского пола охотятся за невинными молодыми девушками.
Кровь является возбудителем, потому что люди устроены так же, как и другие живые существа, у которых секс и насилие неразделимо связаны. Эта связь сидит глубоко внутри нас, как бы мы ни старались прикрыть ее в современном обществе.
В вампирах можно увидеть такое выпущенное на волю подавленное желание о ничем не сдерживаемом самом грубом, греховном, низменном пиршестве плоти: упиться и вонзиться.
Другие считают, вампиры являются символом бессмертия, а мы же все хотели бы жить вечно.
Они еще наделены большей силой, чем обычные люди. А нам всем хотелось бы того же самого. Правда, мы понимаем, что страдание вампиров заключается в том, что их сила является следствием и причиной гибели.
Иногда вампиры являются острой социальной метафорой. Например, дискриминируемого меньшинства, которое должно скрывать свою сущность, как гомосексуалисты. Подобно им вампиры отвергаются большей частью общества, лишаются определенных прав и привилегий, и ведь еще существует базоовая религиозно-архаическая мотивация для их отторжения.
Вампиры - вполне подходят для олицетворения трансформации, деградации или качественного скачка в иное состояние. Они очень похожи на людей, ведь они однажды были людьми, которым достались невероятные возможности, но дорогой ценой.
Тут же цивилизационная тема страха перед новыми технологическими открытиями, которые дают нам сверхчеловеческие возможности, но мы платим за это высокую цену, причиняя ущерб окружающей среде или человечности (дегуманизация).
Тут же этика хищника и пищевой пирамиды. У нас есть и еще одна общая черта, которая роднит нас с вампирами, а именно необходимость питаться, уничтожая живое, чтобы жить. В этом смысле мы - все вампиры. Таким образом, изучение вампиров может помочь нам понять свое собственное поведение, и тот факт, что вампиры не являются людьми, позволяет нам с большей легкостью делать этические заключения о них, и в свою очередь делать этические заключения о собственном поведении.
Страх пред тайными сообществами. Монстры могут выглядеть совершенно как люди. И этой обманчивостью - они опасны. Вампира можно запросто перепутать с человеком. И с виду ведь и не скажешь, что этот харизматический красавец заражен укусом радикальной идеологической непримиримости. После трагедии 9/11 монструозные персонажи могут быть где угодно и кем угодно. Возможно, что растущая популярность вампиров является реакцией общества на боязнь тех, кто выглядит как мы, но хочет причинить нам вред.
Тема крови - очень архаичный страх, вспомним дело Бейлиса или средневековые процессы над ведьмами и евреями, которые подозревались в употреблении крови. В Евангелии от Матфея читаем: "И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов" (Матф. 26: 27-28).
В Евангелии от Иоанна тема звучит еще более мощно: "Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие" (Иоан., 6: 54-55).
Кровь - всеобъемлющий символ, в котором слиты жизнь и смерть. Вампиры, пьющие живую кровь, вместе с нею отнимают у человека и жизнь - и продолжают жить именно благодаря этому.
В наш век продвинутой медицины кровь стала предметом табу, так как она переносит инфекции. Идея преступления физических барьеров - проникновения под кожу и насыщения кровью - волнует людей потому, что это составляет сущность концепции табу. Это также связано с нашими представлениями о самоконтроле и потакании своим желаниям, которые всегда занимают всех нас - всех, кто живет в современном мире, требующем от людей полного самообладания.
Лично я не люблю кинопродукцию и книги о вампирах. И никогда не любил. Для меня эти образы всегда ассоциировались с нежитью и мертвечиной. Оппозиция живое/мертвое - важнейшая. Очень интересна культура Древнего Египта - но запах обожествленной мертвечины прущий от нее… тошнотворен как нильская вода для туристов. А древнегреческая культура живая и животворящая на тысячелетия. Классический Иудаизм, в отличие от других религий, притягателен для меня - своим НЕинтересом к смерти.
Другая ассоциация с вампирами - это энергетический вампиризм, явление хорошо знакомое человеку, который имеет опыт работы в общественных или партийных структурах, где постоянно прорываются люди чем-то похожие на «черные дыры», пытающиеся напиться чужой душевной энергией, одарив тебя собственной психопатической неустойчивостью, хаосом и энтропией. Иногда они просто невыносимы.
Обильно встречаются энергетические кровососы и в блогах...
Авторы, которые пишут о месте вампиров в современной поп-культуре, констатируя, значительную популярность этого образа (в особенности в последние 3-4 года), задаются вопросами:
откуда взялась эта популярность?
не является ли образ вампира метафорой чего-то более важного (например: религии, политики, сексуальных отношений)?
Судя по мнениям исследователей, существует масса возможных ответов на вопрос, почему же вампиры столь популярны. Истории о вампирах в современной массовой культуре становятся разносчиками городских легенд и устоявшихся стереотипов, религиозных суеверий и т.д.
Беспочвенных образов массовое сознание (и подсознание) не создает. Истории о вампирах становятся транслятором идей примитивного оккультизма, отражением обывательской эзотерики, феноменом вульгарного мистицизма, суррогатом таинственного для чайников и сверхъестественного для бедных.
Образы вампиров в коллективном бессознательном потворствуют фантазиям обывателей, образно доказывая наличие сверхъестественного мир рядом с их собственным.
Вампиры существа, которые не переносят солнечный свет. Это вечная тема диалектического взаимоотношения света и тени, детей дня и ночных тварей.
В описании вампирской обрядности есть много от перекодировки христианского культа, религиозной традицией и обрядностью различных христианских конфессий. Это взаимосвязанные образные миры.
Массовая культура - все равно нуждается в базовых архетипах, на которых строится и религия. Она нуждается не только в мистике, но и источник для вдохновения религиозного воображения, предоставлении альтернативного источника сакральной власти.
Тема вампиров связана с религиозными поисками границ греха и того, за что можно и за что нельзя получить прощение. Современной вариацией этой древней проблематики веры является идея связана с разнородностью общества.
Тема вампиризма поднимает вопрос о том, существуют ли в плюралистичном обществе индивидуумы, которых мы просто не можем себе позволить принять в социальную структуру.
Одни доказывают, что вампиры являются метафорой секса, а их зубы это фаллический символ проникновения. Обычно вампиры мужского пола охотятся за невинными молодыми девушками.
Кровь является возбудителем, потому что люди устроены так же, как и другие живые существа, у которых секс и насилие неразделимо связаны. Эта связь сидит глубоко внутри нас, как бы мы ни старались прикрыть ее в современном обществе.
В вампирах можно увидеть такое выпущенное на волю подавленное желание о ничем не сдерживаемом самом грубом, греховном, низменном пиршестве плоти: упиться и вонзиться.
Другие считают, вампиры являются символом бессмертия, а мы же все хотели бы жить вечно.
Они еще наделены большей силой, чем обычные люди. А нам всем хотелось бы того же самого. Правда, мы понимаем, что страдание вампиров заключается в том, что их сила является следствием и причиной гибели.
Иногда вампиры являются острой социальной метафорой. Например, дискриминируемого меньшинства, которое должно скрывать свою сущность, как гомосексуалисты. Подобно им вампиры отвергаются большей частью общества, лишаются определенных прав и привилегий, и ведь еще существует базоовая религиозно-архаическая мотивация для их отторжения.
Вампиры - вполне подходят для олицетворения трансформации, деградации или качественного скачка в иное состояние. Они очень похожи на людей, ведь они однажды были людьми, которым достались невероятные возможности, но дорогой ценой.
Тут же цивилизационная тема страха перед новыми технологическими открытиями, которые дают нам сверхчеловеческие возможности, но мы платим за это высокую цену, причиняя ущерб окружающей среде или человечности (дегуманизация).
Тут же этика хищника и пищевой пирамиды. У нас есть и еще одна общая черта, которая роднит нас с вампирами, а именно необходимость питаться, уничтожая живое, чтобы жить. В этом смысле мы - все вампиры. Таким образом, изучение вампиров может помочь нам понять свое собственное поведение, и тот факт, что вампиры не являются людьми, позволяет нам с большей легкостью делать этические заключения о них, и в свою очередь делать этические заключения о собственном поведении.
Страх пред тайными сообществами. Монстры могут выглядеть совершенно как люди. И этой обманчивостью - они опасны. Вампира можно запросто перепутать с человеком. И с виду ведь и не скажешь, что этот харизматический красавец заражен укусом радикальной идеологической непримиримости. После трагедии 9/11 монструозные персонажи могут быть где угодно и кем угодно. Возможно, что растущая популярность вампиров является реакцией общества на боязнь тех, кто выглядит как мы, но хочет причинить нам вред.
Тема крови - очень архаичный страх, вспомним дело Бейлиса или средневековые процессы над ведьмами и евреями, которые подозревались в употреблении крови. В Евангелии от Матфея читаем: "И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов" (Матф. 26: 27-28).
В Евангелии от Иоанна тема звучит еще более мощно: "Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие" (Иоан., 6: 54-55).
Кровь - всеобъемлющий символ, в котором слиты жизнь и смерть. Вампиры, пьющие живую кровь, вместе с нею отнимают у человека и жизнь - и продолжают жить именно благодаря этому.
В наш век продвинутой медицины кровь стала предметом табу, так как она переносит инфекции. Идея преступления физических барьеров - проникновения под кожу и насыщения кровью - волнует людей потому, что это составляет сущность концепции табу. Это также связано с нашими представлениями о самоконтроле и потакании своим желаниям, которые всегда занимают всех нас - всех, кто живет в современном мире, требующем от людей полного самообладания.
Лично я не люблю кинопродукцию и книги о вампирах. И никогда не любил. Для меня эти образы всегда ассоциировались с нежитью и мертвечиной. Оппозиция живое/мертвое - важнейшая. Очень интересна культура Древнего Египта - но запах обожествленной мертвечины прущий от нее… тошнотворен как нильская вода для туристов. А древнегреческая культура живая и животворящая на тысячелетия. Классический Иудаизм, в отличие от других религий, притягателен для меня - своим НЕинтересом к смерти.
Другая ассоциация с вампирами - это энергетический вампиризм, явление хорошо знакомое человеку, который имеет опыт работы в общественных или партийных структурах, где постоянно прорываются люди чем-то похожие на «черные дыры», пытающиеся напиться чужой душевной энергией, одарив тебя собственной психопатической неустойчивостью, хаосом и энтропией. Иногда они просто невыносимы.
Обильно встречаются энергетические кровососы и в блогах...