№1
Сквозь шорох радио, низкий, до дрожи пробирающий голос, сообщил:
-- Говорит Москва, работают все радиостанции страны -- Мое сердце замерло на мгновение, потом забилось часто-часто -- Передаем последние цифры числа пи: один, восемь, шесть, три, два, семь...
По коже побежали мурашки. Вспотевшие руки, сжавшие карандаш из последних сил, упорно записывали числа.
-- ... ноль, четыре, шесть, семь...
Голос произносил числа холодно и возвышенно, будто бы он не читал, а пел мессу Палестрины перед понтификом.
-- ... девять, шесть, шесть, шесть
Следующей цифры не последовало. Голос, этот голос, величественный как останкинская башня, вдруг пропал, а через секунду вернулся радиошум.
Я оцепенел.
-- Неужто... Неужто дочитали? -- пронеслось внутри.
Заскрипели половицы в коридоре. Ко мне, кажется, шел отец.
Женский голос ворвался в комнату из радиоприёмника и вывел меня из оцепенения:
-- Мы передавали последние цифры из числа пи. А теперь, последние известия.
Вдруг моя коммуналка, дом, улица и весь город заполнились истошным криком "Ура!".
Я заревел. Не помню, сколько я плакал по времени, помню, когда я отошел рядом со мной сидел отец и ревел: он, взрослый сидел и ревел так же как я.
Но это был не просто рев, это был рев гордости, гордости за то, что даже такая большая тайна природы, как последняя цифра числа пи -- была подвластна Великому Даону Приносящему Правду. Да что там число... Ему было подвласно ВСЕ!
Следующие полтора часа я просто смотрел на тетрадь, думая, что нет ничего более возвышенного и величественного, чем клеточки с цифрами.
-- Говорит Москва, работают все радиостанции страны -- Мое сердце замерло на мгновение, потом забилось часто-часто -- Передаем последние цифры числа пи: один, восемь, шесть, три, два, семь...
По коже побежали мурашки. Вспотевшие руки, сжавшие карандаш из последних сил, упорно записывали числа.
-- ... ноль, четыре, шесть, семь...
Голос произносил числа холодно и возвышенно, будто бы он не читал, а пел мессу Палестрины перед понтификом.
-- ... девять, шесть, шесть, шесть
Следующей цифры не последовало. Голос, этот голос, величественный как останкинская башня, вдруг пропал, а через секунду вернулся радиошум.
Я оцепенел.
-- Неужто... Неужто дочитали? -- пронеслось внутри.
Заскрипели половицы в коридоре. Ко мне, кажется, шел отец.
Женский голос ворвался в комнату из радиоприёмника и вывел меня из оцепенения:
-- Мы передавали последние цифры из числа пи. А теперь, последние известия.
Вдруг моя коммуналка, дом, улица и весь город заполнились истошным криком "Ура!".
Я заревел. Не помню, сколько я плакал по времени, помню, когда я отошел рядом со мной сидел отец и ревел: он, взрослый сидел и ревел так же как я.
Но это был не просто рев, это был рев гордости, гордости за то, что даже такая большая тайна природы, как последняя цифра числа пи -- была подвластна Великому Даону Приносящему Правду. Да что там число... Ему было подвласно ВСЕ!
Следующие полтора часа я просто смотрел на тетрадь, думая, что нет ничего более возвышенного и величественного, чем клеточки с цифрами.