Кадзуо Исигуро - Остаток дня
В продолжение "английской" темы напишу еще про "Остаток дня".
Чаще всего история героя в литературном или кино-произведении про то, что случился некоторый конфликт, который как-то изменил героя. Но бывает еще категория произведений, когда вроде бы ничего не происходит и герой ничего не понимает.
Для меня в этой книге очень подавляющим моментом оказалось именно то, что называется, "непрочухивание" героя. Такая пауза тягостная возникает внутри после прочтения...
Собственно конфликт описывается весьма точно в этой статье на Афише:
"Остаток дня" есть 300-страничный бубнеж дубинноголового дворецкого по имени Стивенс: овсянка, сэр, да, сэр, весьма вероятно, сэр, сию минуту, сэр. Вынести бесконечные рассуждения о чистке столового серебра и профессиональной чести можно лишь в том случае, если вы научитесь по всяким косвенным признакам угадывать, что на самом деле происходит "в душе" у Стивенса. Он не восклицает: "О, как иссушена душа моя сорокалетним лакейством!" - но что-то слишком часто в его автомобиле иссякает какая-нибудь жидкость, то вода, то бензин, и догадливый читатель понимает, что Стивенс обезвожен, выпит до дна, не-ликвиден в новых исторических условиях; так-то. Совершать эти шерлокхолмсовские умозаключения читателя вынуждает сам дворецкий: он помешан на понятии "достоинство", которое формулирует как "никогда не раздеваться на людях". Приходится идти на вуайеризм - психологический, знамо дело. В романе два сюжета. Первый, внутренний, легко описывается придуманным Ахматовой словом "невстреча": работящая экономка, которая вот уж тридцать лет тайно влюблена в болвана-дворецкого, сообщает ему о своих чувствах лишь на закате жизненного пути; щемящая грусть накатывает на нашего героя; читатель-виртуоз поймет, что бедолага Стивенс разревелся. Второй сюжет - более общий: кризис "английскости" во второй половине ХХ века.
Кроме непосредственно драмы самого Стивенса, которого мне несмотря ни на что очень жалко, потому что интеллектуального мужества осознать, что его жизнь прошла мимо чего-то по настоящему важного, в рамках ложных идеалов и представлений, очень интересно этнографически читать про этот социальный класс английского общества, про его иерархию и кастовость. В русских рецензиях почти везде отмечается и осуждается лакейство/ холопство/ холуйство, которое в русской культуре по определению окрашено негативно. Мне кажется, проблема не столько в явлении, а в том, что Стивенс отклоняет маяник в область уже за-профессиональную, не оставляя себе возможности просто быть человеком, просто сыном, просто мужем...
Вообще, и по другим произведениям, главной проблемой слуг была в том, что их личная жизнь определялась волей хозяев. Даже в Крэнфорде это присутствует - то служанке Марте нельзя иметь кавалеров, потому что сестры считают, что это неправильно, то можно, но раз в неделю (и у английских служанок как-то не возникает проблемы с поиском "настоящего" мужчины). Добрые хозяева разрешают семейную жизнь слуг, но запретить - это отнюдь не порок.
Понятно, что живые люди аскезы домов высшего общества не выдерживали и сбегали, служить попроще или замуж за рабочих и торговцев. Или иссушивались до состояния Стивенса. Но тут у меня уже, например, и корпоративные аналогии появляются, а это уже совсем оффтоп и грустно=).
Плюс меня занимает немного парадокс того общества, насколько важен был для женщины любого сословия брак в тот период, настолько много у нее было препятствий и финансового, и социального характера - по сути, если женщина шла работать, это почти до нулевого уровня снижало ее шансы выйти замуж, или например, гораздо важнее было воспитывать младших детей (при отсутствии матери) или ухаживать за родителями, чем выйти замуж и родить своих детей. Почти всегда брак в английской литературе опять же был связан с каким-то переездом, то в Индию, то в поместье мужа, то вообще удивительно, как вообще кто-то умудрялся выходить замуж=).