Я шел зимою вдоль болота
В галошах,
В шляпе
И в очках.
Вдруг по реке пронесся кто-то
На металлических
крючках.
Даниил Хармс
Однажды шел я по Арбату,
не помню, в шляпе или без.
Вдруг Гарри Поттер с автоматом
выходит мне наперерез.
И сплюнув чем-то вроде крови,
как будто подводя итог,
взглянул, как Геринг, изподлобья,
сказал по-русски "Хенде хох!"
Я побежал скорее к речке,
А он бегом пустился в лес,
К ногам приделал две дощечки,
Присел,
Подпрыгнул
И исчез.
Над головой Яга летала,
махала сука помелом.
"От-блядь, земли ей, видишь, мало!", -
подумал леший за углом.
А с черной крыши по веревке
спускалась чья-то буква Ять.
Мне так хотелось без издевки
ее, заразу, срифмовать.
По главной улице с оркестром
прошли стада мух-дрозофил.
В седьмом ряду, на третьем месте
шла та, кого давно любил.
И белым венчиком махала
окну на третьем этаже.
Окно, мерцая, отражало
все, что свершилося уже.
Тут я себя поймал на мысли,
что мысль вообще поймать нельзя
и остается так бессмыслен-
но ловить на ней себя.
Ассенизаторы в пижамах
несут плакат "Говну - респект".
Здесь неуютно, еду к маме
на Бармалеевский проспект.
Под мышкой - книга, в сердце - камень,
вокруг - восторг и благодать.
Из всех порогов только мамин
я не боюсь переступать.
"Привет малыш, ты снова в трансе.
Пообещай мне, блудный сын,
что ты читать не будешь Хармса
и бросишь пить амфитамин".
***
Эпилог
Стакан вина и томик Блока.
Я снова за столом один...
А на листах по черным строкам
рассыпан белый кокаин.
Эпи-эпилог
И долго я стоял у речки,
И долго думал, сняв очки:
"Какие странные
Дощечки
И непонятные
Крючки!"