383. Катынь. Реабилитация жертв Катыни: как выйти из тупика? Позиция "Мемориала".
"Новая газета", сетевая версия, 14 февраля 2011 года:
http://www.novayagazeta.ru/data/2011/016/41.html
Надо применить закон
Реабилитация жертв Катыни: как выйти из тупика?
На прошлой неделе посол РФ в Польше Александр Алексеев в интервью «Интерфаксу», посвященном «вопросу Катыни», сообщил, что в России ведется поиск возможностей реабилитации расстрелянных польских офицеров.
Выступление посла свидетельствует прежде всего о том, что российские власти наконец пришли к пониманию необходимости реабилитировать жертвы катынского преступления. Будучи одним из представителей общества «Мемориал», которое с 2005 года добивается признания жертвами политических репрессий польских граждан, расстрелянных в ходе катынского преступления, убежден, что это намерение властей следует решительно поддержать.
Почему же российский посол вместо того, чтобы просто объявить о таком решении, заявил только о поиске возможностей его осуществления? Зачем искать, если в нашей стране с 1991 года действует закон «О реабилитации жертв политических репрессий», в котором описан порядок реабилитации разных категорий репрессированных, в частности той категории, к которой относятся расстрелянные военнопленные и узники тюрем западных областей Украины и Белоруссии?
По-видимому, дело в тупике, в который проблему реабилитации катынских жертв загнали в предыдущие годы Главная военная прокуратура (ГВП) и неизменно поддерживающие ее российские суды. В ответ на заявления о применении к ряду расстрелянных польских военнопленных закона «О реабилитации жертв политических репрессий», поступавшие от родственников и от общества «Мемориал», ГВП всякий раз отказывалась выполнить предписанную законом процедуру.
ГВП утверждает, что рассмотрение вопроса о реабилитации жертв катынского преступления невозможно, так как в случае каждого из них не сохранились уголовное дело, возбужденное против конкретного военнопленного, или иной персональный документ, на основании которого к этому человеку была применена «мера государственного принуждения».
По нашему мнению, аргументация ГВП несостоятельна, так как, во-первых, закон не предусматривает для органов прокуратуры возможности отказать в рассмотрении заявления о реабилитации.
Во-вторых, закон не требует, чтобы при реабилитации проверялось уголовное дело, возбужденное именно против лица, подлежащего реабилитации. К тому же давно известно, что против военнопленных, расстрелянных по решению Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г., уголовные дела не заводились вовсе, а их личные учетные дела, содержавшие персональные решения о применении высшей меры наказания - расстрела, были уничтожены в 1959 г. по решению руководства СССР с целью сокрытия следов преступления.
На самом деле закон требует, чтобы проверялись все дела, содержащие неотмененные решения судов и внесудебных органов на лиц, подлежащих реабилитации, т.е. допускается рассмотрение любого дела (даже возбужденного против кого-нибудь другого, или возбужденного по факту преступления), если это дело содержит решение о применении репрессии к данному лицу.
В случае жертв катынского преступления таковым является уголовное дело № 159, которое было возбуждено в 1990 г. по факту обнаружения массовых захоронений польских военнопленных, расследовалось Главной военной прокуратурой и было ею прекращено в 2004 г. за смертью обвиняемых. Это дело содержит решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г. о расстреле польских граждан, поименные списки, в которых значатся военнопленные, отправленные на расстрел, а также документальные данные, доказывающие, что лица, значащиеся в этих поименных списках, были казнены именно по указанному решению Политбюро, которое было принято по политическим мотивам.
Однако Главная военная прокуратура, как бы не замечая необходимости рассматривать комплексно все сохранившиеся документы в их совокупности, отказывалась признать не только политический мотив расстрела, но даже сам факт гибели каждого отдельного военнопленного.
Суды же всякий раз были солидарны с прокуратурой и отказывали «Мемориалу», а также родственникам расстрелянных в удовлетворении заявлений о незаконности действий ГВП. В результате и «Мемориал», и родственники ряда жертв катынского преступления были вынуждены обратиться с жалобами в Европейский суд по правам человека.
Однако по нашему убеждению было бы верно вопрос о реабилитации катынских жертв решить внутри России, не прибегая к международному правосудию. Пример недавнего разрешения проблемы реабилитации цесаревича Алексея, других бессудно казненных членов императорской семьи и их слуг (см. газету «Известия» № 05(28266) за 17 января 2011 г.) показывает, что выход из тупика возможен. Схема действий могла бы быть следующей:
1. Подобно тому, как это было сделано в случае «дела цесаревича», отменяется постановление ГВП от 21 сентября 2004 г. о прекращении уголовного дела № 159 ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств.
В качестве нового обстоятельства можно рассматривать необходимость включения в материалы дела № 159 материалов эксгумаций, проведенных польской стороной без участия российской ГВП в 1994-1996 гг. в местах захоронения расстрелянных военнопленных в преддверии строительства мемориальных кладбищ в Катынском лесу, Медном и Харькове. Но для этого потребуется, чтобы польская сторона передала России эти материалы.
Важнейшим из новых обстоятельств следует считать необходимость расследования бессудной казни по тому же решению Политбюро от 5 марта 1940 г. арестованных, содержавшихся в тюрьмах Украины и Белоруссии - таких же жертв катынского преступления, как и военнопленные;
2. Возобновленное дело № 159 принимает к производству Следственный комитет (СК) РФ, не связанный какими-либо предыдущими решениями по делу;
3. Следователь СК РФ выносит постановление о включении в материалы дела обнаруженного в 1994 г. Службой безопасности Украины «украинского списка», т.е. списка узников, чьи «личные дела заключенного» были переданы в ноябре 1940 г. из НКВД УССР в 1-й спецотдел НКВД СССР, а также данных эксгумаций массовых захоронений в Быковне под Киевом, в ходе которых были установлены личности отдельных заключенных, значащихся в «украинском списке»;
4. В рамках возобновленного дела следствие путем запросов в архив ФСБ РФ, Главный информационно-аналитический центр МВД РФ, в КГБ и МВД Республики Беларусь проводит поиск «белорусского списка», т.е. сведений о личностях заключенных, содержавшихся в тюрьма БССР и расстрелянных по тому же решению Политбюро от 5 марта 1940 г., что и военнопленные. В случае обнаружения сведений выносится постановление следователя о включении «белорусского списка» в материалы дела, а в случае необнаружения - в материалы дела включаются все документы, фиксирующие ход и отрицательный результат поиска;
5. По результатам возобновленного расследования выносятся постановления о признании потерпевшими:
- лиц, значащихся в поименных списках-предписаниях НКВД об отправке из Козельского и Осташковского лагерей военнопленных в распоряжение начальников УНКВД Смоленской и Калининской областей;
- лиц, значащихся в списке учетных дел убывших военнопленных Старобельского лагеря, относительно которых установлено, что они не были направлены в Юхновский лагерь военнопленных и иные места, кроме УНКВД Харьковской области;
- лиц, значащихся в «украинском списке»;
- лиц, значащихся в «белорусском списке» (в случае его обнаружения);
6. В рамках возобновленного дела выносится постановление о признании потерпевших осужденными к ВМН - расстрелу решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г.;
7. В рамках возобновленного дела, на основании записки наркома внутренних дел Берии в ЦК ВКП(б) Сталину, выносится постановление о признании политическим мотива, по которому было принято решение Политбюро от 5 марта 1940 г. о расстреле польских военнопленных и арестованных.
При этом даже необязательно отменять принятую Главной военной прокуратурой квалификацию деяний нескольких членов руководства НКВД СССР по ст. 193-17 УК РСФСР (1926 г.) как превышение власти лиц начальствующего состава РККА;
8. Выносится новое постановление следователя о прекращении уголовного дела за смертью обвиняемых;
9. Выносится постановление Следственного комитета РФ о передаче прекращенного дела, содержащего вышеперечисленные новые постановления, в Генеральную прокуратуру РФ для проведения поименной реабилитации потерпевших, значащихся в деле, в соответствии с действующим законом «О реабилитации жертв политических репрессий».
Российский посол упомянул о варианте осуществления реабилитации жертв катынского преступления единым Указом Президента РФ. Вероятно, такой вариант рассматривается как менее громоздкий по сравнению с реабилитацией органами прокуратуры, которые были бы вынуждены проводить индивидуальную процедуру по каждому из многих тысяч казненных. Путь Указа представляется приемлемым только при следующих условиях:
1. В качестве нормативного основания в Указе должен быть назван закон «О реабилитации жертв политических репрессий»;
2. Указ сможет опереться только на результаты расследования «Катынского дела». Таким образом, выбор пути Указа не снимает необходимости возобновления (на время) уголовного дела № 159 и вынесения в его рамках вышеперечисленных постановлений;
3. Неотъемлемой частью Указа обязаны стать приложенные к нему поименные списки расстрелянных польских военнопленных и узников тюрем, подлежащих реабилитации.
Без выполнения этих условий Указ станет еще одной чисто политической декларацией, но не правовым актом. По-видимому, понадобится также внесение в закон поправки, предусматривающей возможность осуществления групповой (но поименной!) реабилитации Указом Президента РФ, так как в нынешнем виде закон предусматривает для данной категории репрессированных только индивидуальную процедуру, проводимую органами прокуратуры.
Александр ГУРЬЯНОВ,
координатор Польской комиссии общества «Мемориал»
14.02.2011
[выделения в тексте - мои. А.П.]
http://www.novayagazeta.ru/data/2011/016/41.html
Надо применить закон
Реабилитация жертв Катыни: как выйти из тупика?
На прошлой неделе посол РФ в Польше Александр Алексеев в интервью «Интерфаксу», посвященном «вопросу Катыни», сообщил, что в России ведется поиск возможностей реабилитации расстрелянных польских офицеров.
Выступление посла свидетельствует прежде всего о том, что российские власти наконец пришли к пониманию необходимости реабилитировать жертвы катынского преступления. Будучи одним из представителей общества «Мемориал», которое с 2005 года добивается признания жертвами политических репрессий польских граждан, расстрелянных в ходе катынского преступления, убежден, что это намерение властей следует решительно поддержать.
Почему же российский посол вместо того, чтобы просто объявить о таком решении, заявил только о поиске возможностей его осуществления? Зачем искать, если в нашей стране с 1991 года действует закон «О реабилитации жертв политических репрессий», в котором описан порядок реабилитации разных категорий репрессированных, в частности той категории, к которой относятся расстрелянные военнопленные и узники тюрем западных областей Украины и Белоруссии?
По-видимому, дело в тупике, в который проблему реабилитации катынских жертв загнали в предыдущие годы Главная военная прокуратура (ГВП) и неизменно поддерживающие ее российские суды. В ответ на заявления о применении к ряду расстрелянных польских военнопленных закона «О реабилитации жертв политических репрессий», поступавшие от родственников и от общества «Мемориал», ГВП всякий раз отказывалась выполнить предписанную законом процедуру.
ГВП утверждает, что рассмотрение вопроса о реабилитации жертв катынского преступления невозможно, так как в случае каждого из них не сохранились уголовное дело, возбужденное против конкретного военнопленного, или иной персональный документ, на основании которого к этому человеку была применена «мера государственного принуждения».
По нашему мнению, аргументация ГВП несостоятельна, так как, во-первых, закон не предусматривает для органов прокуратуры возможности отказать в рассмотрении заявления о реабилитации.
Во-вторых, закон не требует, чтобы при реабилитации проверялось уголовное дело, возбужденное именно против лица, подлежащего реабилитации. К тому же давно известно, что против военнопленных, расстрелянных по решению Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г., уголовные дела не заводились вовсе, а их личные учетные дела, содержавшие персональные решения о применении высшей меры наказания - расстрела, были уничтожены в 1959 г. по решению руководства СССР с целью сокрытия следов преступления.
На самом деле закон требует, чтобы проверялись все дела, содержащие неотмененные решения судов и внесудебных органов на лиц, подлежащих реабилитации, т.е. допускается рассмотрение любого дела (даже возбужденного против кого-нибудь другого, или возбужденного по факту преступления), если это дело содержит решение о применении репрессии к данному лицу.
В случае жертв катынского преступления таковым является уголовное дело № 159, которое было возбуждено в 1990 г. по факту обнаружения массовых захоронений польских военнопленных, расследовалось Главной военной прокуратурой и было ею прекращено в 2004 г. за смертью обвиняемых. Это дело содержит решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г. о расстреле польских граждан, поименные списки, в которых значатся военнопленные, отправленные на расстрел, а также документальные данные, доказывающие, что лица, значащиеся в этих поименных списках, были казнены именно по указанному решению Политбюро, которое было принято по политическим мотивам.
Однако Главная военная прокуратура, как бы не замечая необходимости рассматривать комплексно все сохранившиеся документы в их совокупности, отказывалась признать не только политический мотив расстрела, но даже сам факт гибели каждого отдельного военнопленного.
Суды же всякий раз были солидарны с прокуратурой и отказывали «Мемориалу», а также родственникам расстрелянных в удовлетворении заявлений о незаконности действий ГВП. В результате и «Мемориал», и родственники ряда жертв катынского преступления были вынуждены обратиться с жалобами в Европейский суд по правам человека.
Однако по нашему убеждению было бы верно вопрос о реабилитации катынских жертв решить внутри России, не прибегая к международному правосудию. Пример недавнего разрешения проблемы реабилитации цесаревича Алексея, других бессудно казненных членов императорской семьи и их слуг (см. газету «Известия» № 05(28266) за 17 января 2011 г.) показывает, что выход из тупика возможен. Схема действий могла бы быть следующей:
1. Подобно тому, как это было сделано в случае «дела цесаревича», отменяется постановление ГВП от 21 сентября 2004 г. о прекращении уголовного дела № 159 ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств.
В качестве нового обстоятельства можно рассматривать необходимость включения в материалы дела № 159 материалов эксгумаций, проведенных польской стороной без участия российской ГВП в 1994-1996 гг. в местах захоронения расстрелянных военнопленных в преддверии строительства мемориальных кладбищ в Катынском лесу, Медном и Харькове. Но для этого потребуется, чтобы польская сторона передала России эти материалы.
Важнейшим из новых обстоятельств следует считать необходимость расследования бессудной казни по тому же решению Политбюро от 5 марта 1940 г. арестованных, содержавшихся в тюрьмах Украины и Белоруссии - таких же жертв катынского преступления, как и военнопленные;
2. Возобновленное дело № 159 принимает к производству Следственный комитет (СК) РФ, не связанный какими-либо предыдущими решениями по делу;
3. Следователь СК РФ выносит постановление о включении в материалы дела обнаруженного в 1994 г. Службой безопасности Украины «украинского списка», т.е. списка узников, чьи «личные дела заключенного» были переданы в ноябре 1940 г. из НКВД УССР в 1-й спецотдел НКВД СССР, а также данных эксгумаций массовых захоронений в Быковне под Киевом, в ходе которых были установлены личности отдельных заключенных, значащихся в «украинском списке»;
4. В рамках возобновленного дела следствие путем запросов в архив ФСБ РФ, Главный информационно-аналитический центр МВД РФ, в КГБ и МВД Республики Беларусь проводит поиск «белорусского списка», т.е. сведений о личностях заключенных, содержавшихся в тюрьма БССР и расстрелянных по тому же решению Политбюро от 5 марта 1940 г., что и военнопленные. В случае обнаружения сведений выносится постановление следователя о включении «белорусского списка» в материалы дела, а в случае необнаружения - в материалы дела включаются все документы, фиксирующие ход и отрицательный результат поиска;
5. По результатам возобновленного расследования выносятся постановления о признании потерпевшими:
- лиц, значащихся в поименных списках-предписаниях НКВД об отправке из Козельского и Осташковского лагерей военнопленных в распоряжение начальников УНКВД Смоленской и Калининской областей;
- лиц, значащихся в списке учетных дел убывших военнопленных Старобельского лагеря, относительно которых установлено, что они не были направлены в Юхновский лагерь военнопленных и иные места, кроме УНКВД Харьковской области;
- лиц, значащихся в «украинском списке»;
- лиц, значащихся в «белорусском списке» (в случае его обнаружения);
6. В рамках возобновленного дела выносится постановление о признании потерпевших осужденными к ВМН - расстрелу решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г.;
7. В рамках возобновленного дела, на основании записки наркома внутренних дел Берии в ЦК ВКП(б) Сталину, выносится постановление о признании политическим мотива, по которому было принято решение Политбюро от 5 марта 1940 г. о расстреле польских военнопленных и арестованных.
При этом даже необязательно отменять принятую Главной военной прокуратурой квалификацию деяний нескольких членов руководства НКВД СССР по ст. 193-17 УК РСФСР (1926 г.) как превышение власти лиц начальствующего состава РККА;
8. Выносится новое постановление следователя о прекращении уголовного дела за смертью обвиняемых;
9. Выносится постановление Следственного комитета РФ о передаче прекращенного дела, содержащего вышеперечисленные новые постановления, в Генеральную прокуратуру РФ для проведения поименной реабилитации потерпевших, значащихся в деле, в соответствии с действующим законом «О реабилитации жертв политических репрессий».
Российский посол упомянул о варианте осуществления реабилитации жертв катынского преступления единым Указом Президента РФ. Вероятно, такой вариант рассматривается как менее громоздкий по сравнению с реабилитацией органами прокуратуры, которые были бы вынуждены проводить индивидуальную процедуру по каждому из многих тысяч казненных. Путь Указа представляется приемлемым только при следующих условиях:
1. В качестве нормативного основания в Указе должен быть назван закон «О реабилитации жертв политических репрессий»;
2. Указ сможет опереться только на результаты расследования «Катынского дела». Таким образом, выбор пути Указа не снимает необходимости возобновления (на время) уголовного дела № 159 и вынесения в его рамках вышеперечисленных постановлений;
3. Неотъемлемой частью Указа обязаны стать приложенные к нему поименные списки расстрелянных польских военнопленных и узников тюрем, подлежащих реабилитации.
Без выполнения этих условий Указ станет еще одной чисто политической декларацией, но не правовым актом. По-видимому, понадобится также внесение в закон поправки, предусматривающей возможность осуществления групповой (но поименной!) реабилитации Указом Президента РФ, так как в нынешнем виде закон предусматривает для данной категории репрессированных только индивидуальную процедуру, проводимую органами прокуратуры.
Александр ГУРЬЯНОВ,
координатор Польской комиссии общества «Мемориал»
14.02.2011
[выделения в тексте - мои. А.П.]