596. Катынь. О решении Страсбургского суда по иску родственников расстрелянных поляков.
Вчера, 16 апреля, Европейский суд по правам человека (Страсбург) публично огласил и опубликовал на своем сайте решение по иску родственников 12 расстрелянных польских офицеров. Чуть позже он разместил на своем сайте подробное (на 36 страницах) обоснование своего решения. Конечно, эта тема вчера была главной на польском радио и ТВ, а сегодня - в газетах.
Вот довольно подробное изложение решения суда с сайта Олега Анищика, а также краткий официальный пресс-релиз Страсбургского суда на русском языке. Свой дополнительный краткий комментарий добавлю как реплику.
Олег Анищик.
ЕСПЧ рассмотрел жалобы родственников жертв Катынского расстрела.
http://europeancourt.ru/2012/04/16/10011/
16.04.2012.
Сегодня, 16 апреля 2012 года, Европейский Суд по правам человека огласил свое Постановление по делу «Яновец и другие против России» (Janowiec and Others v. Russia, жалобы NN 55508/07 и 29520/09).
Дело было инициировано родственниками 12 жертв Катынского расстрела, полицейских и военнослужащих польской армии, военного врача и директора начальной школы, которые вместе более чем с 21000 других поляков после вторжения Красной армии на территорию Польши в сентябре 1939 года были заключены в лагеря и тюрьмы, а в апреле - мае 1940 года расстреляны сотрудниками НКВД без суда и следствия и погребены в Катынском лесу под Смоленском и поселках Пятихатки и Медное.
В 1990 году Главная военная прокуратура СССР начала расследование обстоятельств Катынского расстрела. В 2004 году оно было прекращено со ссылкой на смерть обвиняемых. Как и все материалы дела, соответствующее постановление являлось секретным, поскольку, по утверждению властей, содержало сведения, составляющие государственную тайну. Поэтому материалы расследования не были доступны заявителям.
Европейский Суд по правам человека рассмотрел две претензии заявителей к российским властям. Первая из них касалась того, что власти не осуществили эффективного расследования обстоятельств Катынского расстрела. Проведение такового представляет собой одно из обязательств государства, вытекающих из права на жизнь, гарантированного статьей 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Вторая претензия заявителей заключалась в том, что российские власти нарушили в отношении них статью 3 Конвенции, гарантирующую, в частности, право не подвергаться бесчеловечному и унижающему достоинство обращению, отказавшись предоставлять сведения о судьбе их родственников и постоянно отказывая в удовлетворении всех их ходатайств, направленных на получение информации об этом. Кроме того, прекращение расследования в 2004 году превратило жертв Катынского расстрела просто в «лиц, пропавших без вести». О бесчеловечном и унижающем достоинство обращении, по мнению заявителей, также свидетельствовали решения российских судов, утверждавших, что судьба их родственников после того, как те оказались «в распоряжении» НКВД, просто неизвестна, что является отрицанием исторического факта. Наконец, о нарушении в отношении заявителей статьи 3 Конвенции, по их мнению, свидетельствовал и отказ российский властей в реабилитации их родственников со ссылкой на то, что установить конкретные юридические основания их расстрела не представилось возможным и, более того, высказывание предположений, что среди них могли быть уголовники, заслуживающие смертной казни.
Своим Постановлением Палата из 7 Судей Европейского Суда по правам человека 5 голосами против 2 (Судей от России и Чехии) решила, что по отношению к заявителям, родившимся до 1940 года и имевшим эмоциональную связь со своими родственниками - жертвами Катынского расстрела, российские власти проявили бесчеловечное обращение в нарушение статьи 3 Конвенции, а также единогласно решила, что в отношении других заявителей статья 3 Конвенции нарушена не была.
Также Палата 4 голосами Судей против 3 постановила, что Россия нарушила свои обязательства сотрудничать с Европейским Судом по правам человека, вытекающие из статьи 38 Конвенции, в связи с отказом предоставить копию вынесенного в 2004 году постановления о прекращении уголовного дела.
Наконец, 4 голосами Судей (от России, Украины, Чехии и Словении) против 3 Палата согласилась с утверждениями российских властей о том, что Страсбургский Суд не имеет права рассматривать по существу жалобу на нарушение статьи 2 Конвенции в связи с предполагаемой неэффективностью расследования обстоятельств Катынского расстрела, т.к. подавляющее большинство процессуальных действий в рамках расследования имели место до 05 мая 1998 года, когда Конвенция о защите прав человека и основных свобод вступила в силу в отношении Российской Федерации, а после указанной даты не было получено никаких доказательств, которые свидетельствовали бы о необходимости проведения нового расследования в рамках процессуальных обязательств России, вытекающих из статьи 2 Конвенции, распространяющейся на нее только с 05 мая 1998 года и не имеющей обратной силы. Это вытекает из общего правила, согласно которому международные договоры не имеют обратной силы, выраженного, например, в статье 28 Венской Конвенции о праве международных договоров.
В связи с распространившимися в интернете утверждениями, что Европейский Суд по правам человека признал Россию невиновной массовом расстреле поляков под Катынью, обращаю внимание, что Страсбургский Суд в принципе не рассматривал по существу вопрос о том, виновата ли Россия в расстреле как таковом. Поэтому он не принимал и не мог принять решения о невиновности или виновности России в расстреле поляков. Более того, заявители по данному делу в принципе не обращались в Европейский Суд по правам человека с требованием признать Россию виновной в как таковом расстреле их родственников, поскольку в данной части они изначально признавали, что Страсбургский Суд не имеет права рассматривать жалобу на предполагаемые нарушения, имевшие место в 1940 году, т.е. за 58 лет до вступления Конвенции в силу в отношении России.
Также добавлю, что хотя Европейский Суд по правам человека, действительно, практически прямо признал в пункте 140 своего Постановления, что Катынский расстрел является военным преступлением в смысле IV Гаагской Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 года и Женевской Конвенции об обращении с военнопленными 1929 года, на что обращается особое внимание во многих публикациях в интернете, это не было решением по существу разбирательства, т.к. Страсбургский Суд в принципе не является судом, который может рассматривать вопросы о том, имело ли место военное преступление. Это был лишь промежуточный вывод в цепочке рассуждений, касающихся вопроса о возможности рассмотрения по существу жалобы на нарушение статьи 2 Конвенции.
Оглашенное сегодня Постановление Палаты Европейского Суда по правам человека не является окончательным, т.е. оно не вступило в силу. Согласно пункту 1 статьи 43 Конвенции в течение трех месяцев с даты его оглашения любая из сторон, т.е. любой из заявителей или государство-ответчик, вправе обратиться в Европейский Суд по правам человека с просьбой пересмотреть дело на уровне Большой Палаты. Если хотя бы одна из сторон обратится с такой просьбой и она будет удовлетворена, Постановление Палаты никогда не вступит в силу. [То есть, вступит в силу то постановление, которое примет Большая Палата. - Прим.Дасси.] Если просьба будет отклонена, Постановление вступит в силу в день ее отклонения. Если ни одна из сторон не обратится с указанной просьбой, Постановление вступит в силу по истечении трех месяцев со дня его оглашения.
Вероятность обжалования Постановления заявителями достаточно высока. Не менее высока и вероятность передачи дела на рассмотрение Большой Палаты. В частности, особые мнения Судей Шпильманна, Виллигера и Нюссбергер, приобщенные к тексту Постановления Палаты, в котором они выражают свое несогласие с выводом остальных четырех Судей Палаты о невозможности рассмотрения по существу жалобы на нарушение статьи 2 Конвенции, а также прямо заявляют о нарушении Россией статьи 2 Конвенции, начинаются с прямого - и при этом в буквальном смысле подчеркнутого - заявления о том, что «дело поднимает серьезный вопрос, касающийся применения Конвенции, а также серьезные вопросы общего характера», то есть цитирования оснований передачи дела в Большую Палату, предусмотренных пунктом 2 статьи 43 Конвенции.
&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&
Краткий официальный пресс-релиз Страсбургского суда на русском языке.
PDF файл этого сообщения можно скачать по адресу:
http://cmiskp.echr.coe.int/tkp197/view.asp?action=open&documentId=906169&portal=hbkm&source=externalbydocnumber&table=F69A27FD8FB86142BF01C1166DEA398649
Пресс-релиз Секретаря Суда
(сокращенная русская версия1)
Россия должна была сотрудничать с Судом и проявлять гуманное отношение к
родственникам убитых в Катыни
Европейский Суд по правам человека сегодня огласил постановление, принятое
палатой по делу «Янович и другие против России» (жалобы №№ 55508/07 и
29520/09). Постановление опубликовано на английском языке и не является
окончательным2.
Суд постановил большинством голосов:
1) что имело место нарушение статьи 3 (запрещение бесчеловечного
обращения) в отношении десяти заявителей, а в отношении остальных пяти
заявителей нарушение не имело места;
2) что Россия нарушила обязательство создать условия для рассмотрения
дела, установленное в статье 38;
3) что жалоба на нарушение статьи 2 (обязательство расследовать нарушение
права на жизнь) выходит за пределы компетенции Суда.
Основные факты и жалобы
Заявителями по жалобам были пятнадцать польских граждан, двенадцать
родственников которых погибли в «Катынском расстреле», массовой казни польских
военнопленных и интернированных, осуществленной весной 1940 года без
судебного процесса сотрудниками НКВД СССР по решению Политбюро ЦК ВКП(б)
СССР. Родственники заявителей были захоронены, среди 21,000 прочих
расстрелянных, в массовых могилах в Катынском лесу близ Смоленска, а также
около деревень Пятихатки и Медное.
Начатое в 1990 году расследование массовых захоронений было прекращено в 2004
году. Постановление о прекращении расследования было засекречено и не доступно
до сегодняшнего дня; заявители не получили доступ ни к тексту постановления, ни
к материалам расследования. Российские суды отклоняли их жалобы на том
основании, что они не были признаны потерпевшими по делу. Кроме того, Главная
военная прокуратура и суды отказались удовлетворить ходатайства о реабилитации
их родственников.
В ноябре 2010 года российская Дума приняла заявление «О Катынской трагедии и
её жертвах», в котором признала, что массовый расстрел польских граждан в
Катыни был произведен по прямому указанию Сталина и других советских
руководителей, и призвала «дальше изучать архивы, выверять списки погибших,
восстанавливать честные имена тех, кто погиб в Катыни и других местах, выяснять
все обстоятельства трагедии».
Заявители утверждали, что российские власти нарушили статьи 2 и 3 Европейской
Конвенции в связи с тем, что не было проведено эффективное расследование
обстоятельств смерти их родственников, а отношение российских властей к их
попыткам получить информацию было негуманным и бесчеловечным.
Решение Суда
Решение было принято Палатой в составе:
Дин Шпильман (Люксембург), Председатель,
Карел Юнгвирт (Чехия),
Боштьян М. Зупанчич (Словения),
Анатолий Ковлер (Россия),
Марк Виллигер (Лихтенштейн),
Ганна Юдкивска (Украина),
Ангелика Нусбергер (Германия), судьи,
при участии Стивена Филипса, заместителя секретаря секции.
Обязательство создать условия для рассмотрения дела (статья 38)
Суд отметил, что российское правительство неоднократно отказывалось представить
по запросу Суда копию постановления о прекращении уголовного дела, принятого в
2004 году, ссылаясь на его секретный характер. Суд подчеркнул, что обязательство
создать условия для рассмотрения дела должно соблюдаться вне зависимости от
исхода дела и выводов Суда по итогам его рассмотрения.
Суд отклонил возражение российского правительства о якобы несущественной роли
этого постановления, указав, что только сам Суд может решить, какие документы
являются необходимыми для рассмотрения дела. Что же касается утверждения
российского правительства о том, что представление этого документа в Суд было
невозможно в силу отсутствия в национальном законодательстве процедуры для
передачи секретных документов международным организациям, то этот аргумент, по
мнению Суда, противоречит Венской конвенции о праве международных договоров,
согласно которой участник не может ссылаться на положения своего внутреннего
права в качестве оправдания для невыполнения им договора (статья 27).
Более того, Суд не нашел никаких легитимных причин для засекречивания этого
постановления. Суд отметил, что публичное и прозрачное расследование
преступлений предшествующего тоталитарного режима не могло повредить
национальной безопасности современной демократической России, особенно с
учетом того, что ответственность советских властей за катынское преступление
была признана на самом высшем уровне.
Соответственно, Суд признал, что Россия нарушила свои обязательства по статье 38
Конвенции в связи с отказом предоставить по запросу Суда копию постановления о
прекращении расследования 2004 года.
Расследование убийства (статья 2)
Прежде всего, Суд отметил, что вопрос ответственности за убийство польских
военнопленных в 1940 году выходит за рамки данного дела. Однако, в силу
Конвенции и правовых позиций Суда, государства несут обязательство провести
эффективное расследование случаев незаконного или подозрительного лишения
жизни. Такое обязательство является независимым и автономным и существует даже
в той ситуации, когда смерть произошла до вступления Конвенции в силу.
В данном деле российские власти провели значительную часть расследования до
даты ратификации Конвенции Россией (5 мая 1998 года). После этой даты никаких
значимых процессуальных действий не проводилось. Более того, Россия
ратифицировала Конвенцию через пятьдесят восемь лет после убийства
родственников заявителей. Этот период времени не только в несколько раз
превышает периоды времени в сходных делах, но его длительность также чрезмерна
в абсолютном измерении. Таким образом, Суд не смог установить реальную связь
между смертью родственников заявителей и вступлением Конвенции в силу.
Далее Суд перешел к исследованию вопроса о том, могло ли обязательство
расследовать убийства быть основано на необходимости соблюдения
основополагающих ценностей Конвенции. Суд пришел к выводу, что массовый
расстрел польских военнопленных являлся военным преступлением, поскольку
обязательство гуманного обращения с военнопленными и запрет на убийство были
частью обычного международного права, которое советские власти были обязаны
соблюдать. Однако, даже с учетом того, что военные преступления не имеют срока
давности, в период после ратификации Конвенции не было обнаружено каких-либо
новых свидетельств или доказательств, которые могли бы возложить обязанность на
российские власти возобновить расследование.
Таким образом, Суд установил, что рассмотрение жалобы о нарушении статьи 2
Конвенции выходит за пределы его компетенции.
Запрет на бесчеловечное обращение (статья 3)
Суд указал на различия между требованиями статьи 2 и статьи 3 Конвенции: в то
время как статья 2 требует, чтобы власти предприняли определенные
процессуальные действия, направленные на установление виновных в убийстве и
привлечении их к ответственности, статья 3 заключает в себе гарантию гуманного и
сострадательного отношения властей к родственникам погибшего. Даже в случаях,
когда Суд не компетентен рассматривать сам факт смерти, потому что она
произошла до вступления Конвенции в силу, он может исследовать соблюдение
властями требований статьи 3 Конвенции.
Суд признал, что лишь вдова польского офицера и те девять заявителей, которые
родились до 1940 года, могут считаться жертвами нарушения статьи 3, потому что у
них была устойчивая эмоциональная связь с мужем или отцом. Остальные пять
заявителей, связанные более дальним родством или родившиеся после пленения
родственников, страдали от их отсутствия в меньшей степени, и статья 3 в
отношении этой группы заявителей не была нарушена.
В отношении первой группы из десяти заявителей Суд установил, что они пережили
двойную травму: они не только потеряли своих родных и близких на войне, но не
могли узнать правду об их смерти в течение более пятидесяти лет, пока ее утаивали
и искажали власти СССР и коммунистической Польши. В период после ратификации
Конвенции Россией они были полностью исключены из процесса расследования,
просьбы о наделении их статусом потерпевших были отклонены, а доступ к
постановлению о прекращении дела был закрыт под предлогом их иностранного
гражданства.
Суд был поражен очевидным нежеланием российских властей признать реальность
Катынского расстрела. Так, российские военные суды продолжали утверждать,
вопреки установленным историческим фактам, что родственники заявителей
«пропали» в советских лагерях. Такой подход, по мнению Суда, был примером
черствого пренебрежения интересами заявителей и попыткой намеренного
затуманивания обстоятельств Катынского расстрела.
Более того, российская прокуратура и суды постоянно отклоняли ходатайства
заявителей о реабилитации их родственников, утверждая, что не представляется
возможным установить конкретные правовые нормы, на основании которых были
репрессированы жертвы катынского преступления, поскольку их уголовные дела не
сохранились. Суд не смог не согласиться с утверждением заявителей о том, что
отрицание реальности массовых убийств и предположение, что их родственники
могли быть уголовными преступниками, приговоренными надлежащим образом к
смертной казни, продемонстрировали отсутствие гуманизма в подходе российских
властей.
Наконец, Суд отметил, что обязательство гуманного отношения по статье 3 не
сводится к подтверждению факта смерти. Государство обязано приложить усилия
для прояснения обстоятельств смерти и местоположения могил. Однако, в данном
деле заявителям пришлось самим нести бремя выяснения обстоятельств смерти их
родственников, в то время как российские власти не предоставили им никакой
официальной информации и не предприняли никаких существенных попыток для
обнаружения мест захоронения их родственников.
Отметив, что заявители были полностью исключены из процесса расследования, что
они постоянно получали краткие и неинформативные ответы от российских
государственных органов, что российские суды приходили к выводам, которые были
не только взаимоисключающими, но и противоречили известным историческим
фактами, Суд установил нарушение статьи 3 в отношении десяти заявителей.
Справедливая компенсация (статья 41)
Суд решил, что в исключительных обстоятельствах этого дела установление факта
нарушения статьи 3 будет достаточной компенсацией. Вместе с тем, Россия должна
будет выплатить заявителям 6500 евро в счет возмещения судебных издержек.
Особые мнения
К тексту постановления прилагаются четыре особых мнения.
Примечания
[1] Полная официальная версия пресс-релиза опубликована только на английском и французском языках.
[2] В соответствии со статьей 43 Конвенции, в течение трех месяцев с даты вынесения Палатой постановления в исключительных случаях возможно обращение любой из сторон в деле о передаче его на рассмотрение Большой Палаты, состоящей из 17 судей. В этом случае, Коллегия в составе пяти членов Большой Палаты принимает обращение, если дело поднимает серьезный вопрос, касающийся толкования или применения положений настоящей Конвенции или Протоколов к ней, или другой серьезный вопрос общего характера. Если Коллегия принимает обращение, то Большая Палата выносит по делу окончательное постановление. В противном случае, Коллегия отклоняет запрос, и в этот момент постановление Палаты становится окончательным. Постановление Палаты становятся окончательным, если по истечении трех месяцев с даты вынесения постановления не поступило обращения о передаче дела в Большую Палату или ранее, если стороны заявляют, что они не будут просить о передаче дела в Большую Палату.
Вот довольно подробное изложение решения суда с сайта Олега Анищика, а также краткий официальный пресс-релиз Страсбургского суда на русском языке. Свой дополнительный краткий комментарий добавлю как реплику.
Олег Анищик.
ЕСПЧ рассмотрел жалобы родственников жертв Катынского расстрела.
http://europeancourt.ru/2012/04/16/10011/
16.04.2012.
Сегодня, 16 апреля 2012 года, Европейский Суд по правам человека огласил свое Постановление по делу «Яновец и другие против России» (Janowiec and Others v. Russia, жалобы NN 55508/07 и 29520/09).
Дело было инициировано родственниками 12 жертв Катынского расстрела, полицейских и военнослужащих польской армии, военного врача и директора начальной школы, которые вместе более чем с 21000 других поляков после вторжения Красной армии на территорию Польши в сентябре 1939 года были заключены в лагеря и тюрьмы, а в апреле - мае 1940 года расстреляны сотрудниками НКВД без суда и следствия и погребены в Катынском лесу под Смоленском и поселках Пятихатки и Медное.
В 1990 году Главная военная прокуратура СССР начала расследование обстоятельств Катынского расстрела. В 2004 году оно было прекращено со ссылкой на смерть обвиняемых. Как и все материалы дела, соответствующее постановление являлось секретным, поскольку, по утверждению властей, содержало сведения, составляющие государственную тайну. Поэтому материалы расследования не были доступны заявителям.
Европейский Суд по правам человека рассмотрел две претензии заявителей к российским властям. Первая из них касалась того, что власти не осуществили эффективного расследования обстоятельств Катынского расстрела. Проведение такового представляет собой одно из обязательств государства, вытекающих из права на жизнь, гарантированного статьей 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Вторая претензия заявителей заключалась в том, что российские власти нарушили в отношении них статью 3 Конвенции, гарантирующую, в частности, право не подвергаться бесчеловечному и унижающему достоинство обращению, отказавшись предоставлять сведения о судьбе их родственников и постоянно отказывая в удовлетворении всех их ходатайств, направленных на получение информации об этом. Кроме того, прекращение расследования в 2004 году превратило жертв Катынского расстрела просто в «лиц, пропавших без вести». О бесчеловечном и унижающем достоинство обращении, по мнению заявителей, также свидетельствовали решения российских судов, утверждавших, что судьба их родственников после того, как те оказались «в распоряжении» НКВД, просто неизвестна, что является отрицанием исторического факта. Наконец, о нарушении в отношении заявителей статьи 3 Конвенции, по их мнению, свидетельствовал и отказ российский властей в реабилитации их родственников со ссылкой на то, что установить конкретные юридические основания их расстрела не представилось возможным и, более того, высказывание предположений, что среди них могли быть уголовники, заслуживающие смертной казни.
Своим Постановлением Палата из 7 Судей Европейского Суда по правам человека 5 голосами против 2 (Судей от России и Чехии) решила, что по отношению к заявителям, родившимся до 1940 года и имевшим эмоциональную связь со своими родственниками - жертвами Катынского расстрела, российские власти проявили бесчеловечное обращение в нарушение статьи 3 Конвенции, а также единогласно решила, что в отношении других заявителей статья 3 Конвенции нарушена не была.
Также Палата 4 голосами Судей против 3 постановила, что Россия нарушила свои обязательства сотрудничать с Европейским Судом по правам человека, вытекающие из статьи 38 Конвенции, в связи с отказом предоставить копию вынесенного в 2004 году постановления о прекращении уголовного дела.
Наконец, 4 голосами Судей (от России, Украины, Чехии и Словении) против 3 Палата согласилась с утверждениями российских властей о том, что Страсбургский Суд не имеет права рассматривать по существу жалобу на нарушение статьи 2 Конвенции в связи с предполагаемой неэффективностью расследования обстоятельств Катынского расстрела, т.к. подавляющее большинство процессуальных действий в рамках расследования имели место до 05 мая 1998 года, когда Конвенция о защите прав человека и основных свобод вступила в силу в отношении Российской Федерации, а после указанной даты не было получено никаких доказательств, которые свидетельствовали бы о необходимости проведения нового расследования в рамках процессуальных обязательств России, вытекающих из статьи 2 Конвенции, распространяющейся на нее только с 05 мая 1998 года и не имеющей обратной силы. Это вытекает из общего правила, согласно которому международные договоры не имеют обратной силы, выраженного, например, в статье 28 Венской Конвенции о праве международных договоров.
В связи с распространившимися в интернете утверждениями, что Европейский Суд по правам человека признал Россию невиновной массовом расстреле поляков под Катынью, обращаю внимание, что Страсбургский Суд в принципе не рассматривал по существу вопрос о том, виновата ли Россия в расстреле как таковом. Поэтому он не принимал и не мог принять решения о невиновности или виновности России в расстреле поляков. Более того, заявители по данному делу в принципе не обращались в Европейский Суд по правам человека с требованием признать Россию виновной в как таковом расстреле их родственников, поскольку в данной части они изначально признавали, что Страсбургский Суд не имеет права рассматривать жалобу на предполагаемые нарушения, имевшие место в 1940 году, т.е. за 58 лет до вступления Конвенции в силу в отношении России.
Также добавлю, что хотя Европейский Суд по правам человека, действительно, практически прямо признал в пункте 140 своего Постановления, что Катынский расстрел является военным преступлением в смысле IV Гаагской Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 года и Женевской Конвенции об обращении с военнопленными 1929 года, на что обращается особое внимание во многих публикациях в интернете, это не было решением по существу разбирательства, т.к. Страсбургский Суд в принципе не является судом, который может рассматривать вопросы о том, имело ли место военное преступление. Это был лишь промежуточный вывод в цепочке рассуждений, касающихся вопроса о возможности рассмотрения по существу жалобы на нарушение статьи 2 Конвенции.
Оглашенное сегодня Постановление Палаты Европейского Суда по правам человека не является окончательным, т.е. оно не вступило в силу. Согласно пункту 1 статьи 43 Конвенции в течение трех месяцев с даты его оглашения любая из сторон, т.е. любой из заявителей или государство-ответчик, вправе обратиться в Европейский Суд по правам человека с просьбой пересмотреть дело на уровне Большой Палаты. Если хотя бы одна из сторон обратится с такой просьбой и она будет удовлетворена, Постановление Палаты никогда не вступит в силу. [То есть, вступит в силу то постановление, которое примет Большая Палата. - Прим.Дасси.] Если просьба будет отклонена, Постановление вступит в силу в день ее отклонения. Если ни одна из сторон не обратится с указанной просьбой, Постановление вступит в силу по истечении трех месяцев со дня его оглашения.
Вероятность обжалования Постановления заявителями достаточно высока. Не менее высока и вероятность передачи дела на рассмотрение Большой Палаты. В частности, особые мнения Судей Шпильманна, Виллигера и Нюссбергер, приобщенные к тексту Постановления Палаты, в котором они выражают свое несогласие с выводом остальных четырех Судей Палаты о невозможности рассмотрения по существу жалобы на нарушение статьи 2 Конвенции, а также прямо заявляют о нарушении Россией статьи 2 Конвенции, начинаются с прямого - и при этом в буквальном смысле подчеркнутого - заявления о том, что «дело поднимает серьезный вопрос, касающийся применения Конвенции, а также серьезные вопросы общего характера», то есть цитирования оснований передачи дела в Большую Палату, предусмотренных пунктом 2 статьи 43 Конвенции.
&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&
Краткий официальный пресс-релиз Страсбургского суда на русском языке.
PDF файл этого сообщения можно скачать по адресу:
http://cmiskp.echr.coe.int/tkp197/view.asp?action=open&documentId=906169&portal=hbkm&source=externalbydocnumber&table=F69A27FD8FB86142BF01C1166DEA398649
Пресс-релиз Секретаря Суда
(сокращенная русская версия1)
Россия должна была сотрудничать с Судом и проявлять гуманное отношение к
родственникам убитых в Катыни
Европейский Суд по правам человека сегодня огласил постановление, принятое
палатой по делу «Янович и другие против России» (жалобы №№ 55508/07 и
29520/09). Постановление опубликовано на английском языке и не является
окончательным2.
Суд постановил большинством голосов:
1) что имело место нарушение статьи 3 (запрещение бесчеловечного
обращения) в отношении десяти заявителей, а в отношении остальных пяти
заявителей нарушение не имело места;
2) что Россия нарушила обязательство создать условия для рассмотрения
дела, установленное в статье 38;
3) что жалоба на нарушение статьи 2 (обязательство расследовать нарушение
права на жизнь) выходит за пределы компетенции Суда.
Основные факты и жалобы
Заявителями по жалобам были пятнадцать польских граждан, двенадцать
родственников которых погибли в «Катынском расстреле», массовой казни польских
военнопленных и интернированных, осуществленной весной 1940 года без
судебного процесса сотрудниками НКВД СССР по решению Политбюро ЦК ВКП(б)
СССР. Родственники заявителей были захоронены, среди 21,000 прочих
расстрелянных, в массовых могилах в Катынском лесу близ Смоленска, а также
около деревень Пятихатки и Медное.
Начатое в 1990 году расследование массовых захоронений было прекращено в 2004
году. Постановление о прекращении расследования было засекречено и не доступно
до сегодняшнего дня; заявители не получили доступ ни к тексту постановления, ни
к материалам расследования. Российские суды отклоняли их жалобы на том
основании, что они не были признаны потерпевшими по делу. Кроме того, Главная
военная прокуратура и суды отказались удовлетворить ходатайства о реабилитации
их родственников.
В ноябре 2010 года российская Дума приняла заявление «О Катынской трагедии и
её жертвах», в котором признала, что массовый расстрел польских граждан в
Катыни был произведен по прямому указанию Сталина и других советских
руководителей, и призвала «дальше изучать архивы, выверять списки погибших,
восстанавливать честные имена тех, кто погиб в Катыни и других местах, выяснять
все обстоятельства трагедии».
Заявители утверждали, что российские власти нарушили статьи 2 и 3 Европейской
Конвенции в связи с тем, что не было проведено эффективное расследование
обстоятельств смерти их родственников, а отношение российских властей к их
попыткам получить информацию было негуманным и бесчеловечным.
Решение Суда
Решение было принято Палатой в составе:
Дин Шпильман (Люксембург), Председатель,
Карел Юнгвирт (Чехия),
Боштьян М. Зупанчич (Словения),
Анатолий Ковлер (Россия),
Марк Виллигер (Лихтенштейн),
Ганна Юдкивска (Украина),
Ангелика Нусбергер (Германия), судьи,
при участии Стивена Филипса, заместителя секретаря секции.
Обязательство создать условия для рассмотрения дела (статья 38)
Суд отметил, что российское правительство неоднократно отказывалось представить
по запросу Суда копию постановления о прекращении уголовного дела, принятого в
2004 году, ссылаясь на его секретный характер. Суд подчеркнул, что обязательство
создать условия для рассмотрения дела должно соблюдаться вне зависимости от
исхода дела и выводов Суда по итогам его рассмотрения.
Суд отклонил возражение российского правительства о якобы несущественной роли
этого постановления, указав, что только сам Суд может решить, какие документы
являются необходимыми для рассмотрения дела. Что же касается утверждения
российского правительства о том, что представление этого документа в Суд было
невозможно в силу отсутствия в национальном законодательстве процедуры для
передачи секретных документов международным организациям, то этот аргумент, по
мнению Суда, противоречит Венской конвенции о праве международных договоров,
согласно которой участник не может ссылаться на положения своего внутреннего
права в качестве оправдания для невыполнения им договора (статья 27).
Более того, Суд не нашел никаких легитимных причин для засекречивания этого
постановления. Суд отметил, что публичное и прозрачное расследование
преступлений предшествующего тоталитарного режима не могло повредить
национальной безопасности современной демократической России, особенно с
учетом того, что ответственность советских властей за катынское преступление
была признана на самом высшем уровне.
Соответственно, Суд признал, что Россия нарушила свои обязательства по статье 38
Конвенции в связи с отказом предоставить по запросу Суда копию постановления о
прекращении расследования 2004 года.
Расследование убийства (статья 2)
Прежде всего, Суд отметил, что вопрос ответственности за убийство польских
военнопленных в 1940 году выходит за рамки данного дела. Однако, в силу
Конвенции и правовых позиций Суда, государства несут обязательство провести
эффективное расследование случаев незаконного или подозрительного лишения
жизни. Такое обязательство является независимым и автономным и существует даже
в той ситуации, когда смерть произошла до вступления Конвенции в силу.
В данном деле российские власти провели значительную часть расследования до
даты ратификации Конвенции Россией (5 мая 1998 года). После этой даты никаких
значимых процессуальных действий не проводилось. Более того, Россия
ратифицировала Конвенцию через пятьдесят восемь лет после убийства
родственников заявителей. Этот период времени не только в несколько раз
превышает периоды времени в сходных делах, но его длительность также чрезмерна
в абсолютном измерении. Таким образом, Суд не смог установить реальную связь
между смертью родственников заявителей и вступлением Конвенции в силу.
Далее Суд перешел к исследованию вопроса о том, могло ли обязательство
расследовать убийства быть основано на необходимости соблюдения
основополагающих ценностей Конвенции. Суд пришел к выводу, что массовый
расстрел польских военнопленных являлся военным преступлением, поскольку
обязательство гуманного обращения с военнопленными и запрет на убийство были
частью обычного международного права, которое советские власти были обязаны
соблюдать. Однако, даже с учетом того, что военные преступления не имеют срока
давности, в период после ратификации Конвенции не было обнаружено каких-либо
новых свидетельств или доказательств, которые могли бы возложить обязанность на
российские власти возобновить расследование.
Таким образом, Суд установил, что рассмотрение жалобы о нарушении статьи 2
Конвенции выходит за пределы его компетенции.
Запрет на бесчеловечное обращение (статья 3)
Суд указал на различия между требованиями статьи 2 и статьи 3 Конвенции: в то
время как статья 2 требует, чтобы власти предприняли определенные
процессуальные действия, направленные на установление виновных в убийстве и
привлечении их к ответственности, статья 3 заключает в себе гарантию гуманного и
сострадательного отношения властей к родственникам погибшего. Даже в случаях,
когда Суд не компетентен рассматривать сам факт смерти, потому что она
произошла до вступления Конвенции в силу, он может исследовать соблюдение
властями требований статьи 3 Конвенции.
Суд признал, что лишь вдова польского офицера и те девять заявителей, которые
родились до 1940 года, могут считаться жертвами нарушения статьи 3, потому что у
них была устойчивая эмоциональная связь с мужем или отцом. Остальные пять
заявителей, связанные более дальним родством или родившиеся после пленения
родственников, страдали от их отсутствия в меньшей степени, и статья 3 в
отношении этой группы заявителей не была нарушена.
В отношении первой группы из десяти заявителей Суд установил, что они пережили
двойную травму: они не только потеряли своих родных и близких на войне, но не
могли узнать правду об их смерти в течение более пятидесяти лет, пока ее утаивали
и искажали власти СССР и коммунистической Польши. В период после ратификации
Конвенции Россией они были полностью исключены из процесса расследования,
просьбы о наделении их статусом потерпевших были отклонены, а доступ к
постановлению о прекращении дела был закрыт под предлогом их иностранного
гражданства.
Суд был поражен очевидным нежеланием российских властей признать реальность
Катынского расстрела. Так, российские военные суды продолжали утверждать,
вопреки установленным историческим фактам, что родственники заявителей
«пропали» в советских лагерях. Такой подход, по мнению Суда, был примером
черствого пренебрежения интересами заявителей и попыткой намеренного
затуманивания обстоятельств Катынского расстрела.
Более того, российская прокуратура и суды постоянно отклоняли ходатайства
заявителей о реабилитации их родственников, утверждая, что не представляется
возможным установить конкретные правовые нормы, на основании которых были
репрессированы жертвы катынского преступления, поскольку их уголовные дела не
сохранились. Суд не смог не согласиться с утверждением заявителей о том, что
отрицание реальности массовых убийств и предположение, что их родственники
могли быть уголовными преступниками, приговоренными надлежащим образом к
смертной казни, продемонстрировали отсутствие гуманизма в подходе российских
властей.
Наконец, Суд отметил, что обязательство гуманного отношения по статье 3 не
сводится к подтверждению факта смерти. Государство обязано приложить усилия
для прояснения обстоятельств смерти и местоположения могил. Однако, в данном
деле заявителям пришлось самим нести бремя выяснения обстоятельств смерти их
родственников, в то время как российские власти не предоставили им никакой
официальной информации и не предприняли никаких существенных попыток для
обнаружения мест захоронения их родственников.
Отметив, что заявители были полностью исключены из процесса расследования, что
они постоянно получали краткие и неинформативные ответы от российских
государственных органов, что российские суды приходили к выводам, которые были
не только взаимоисключающими, но и противоречили известным историческим
фактами, Суд установил нарушение статьи 3 в отношении десяти заявителей.
Справедливая компенсация (статья 41)
Суд решил, что в исключительных обстоятельствах этого дела установление факта
нарушения статьи 3 будет достаточной компенсацией. Вместе с тем, Россия должна
будет выплатить заявителям 6500 евро в счет возмещения судебных издержек.
Особые мнения
К тексту постановления прилагаются четыре особых мнения.
Примечания
[1] Полная официальная версия пресс-релиза опубликована только на английском и французском языках.
[2] В соответствии со статьей 43 Конвенции, в течение трех месяцев с даты вынесения Палатой постановления в исключительных случаях возможно обращение любой из сторон в деле о передаче его на рассмотрение Большой Палаты, состоящей из 17 судей. В этом случае, Коллегия в составе пяти членов Большой Палаты принимает обращение, если дело поднимает серьезный вопрос, касающийся толкования или применения положений настоящей Конвенции или Протоколов к ней, или другой серьезный вопрос общего характера. Если Коллегия принимает обращение, то Большая Палата выносит по делу окончательное постановление. В противном случае, Коллегия отклоняет запрос, и в этот момент постановление Палаты становится окончательным. Постановление Палаты становятся окончательным, если по истечении трех месяцев с даты вынесения постановления не поступило обращения о передаче дела в Большую Палату или ранее, если стороны заявляют, что они не будут просить о передаче дела в Большую Палату.