Украина. День первый. С наступающим.
Я в Киеве. Добиралась долго, трудно. Не выспалась.
Разговоры начинаются на подъезде к границе. Женщина из Харькова рассказывает, как перессорилась с массой родственников и знакомых, живущих в России. Вернее, они с ней. Она отказалась подтверждать, что на улицах ее города убивают за русский язык (чего, разумеется, не было -- вот она и отказалась) -- и ее записали во враги. Теперь с оставшимися русскими знакомыми говорит только о погоде. Благодарит меня за то, что я думаю "не так, как все русские". И отдельно, еще горячее -- за мою информацию о том, что не все русские ТАК думают. Считаю это первым благим достижением моей поездки. Оно случилось еще до прохождения паспортного контроля.
Вообще техника иинформационной (в смысле, психологической) безопасности здесь на уровне. Люди с совершенно противоположными убеждениями всю ночь едут в одном автобусе -- и ничего, представляете? У нас так уже не бывает...
Вот женщина, у который родственник погиб в зоне АТО, начинает что-то громко говорить про "сепаров" -- и спутницы корректно, но решительно остужают ее: "Лена, ну шо ты? Оттого, шо ты говоришь, шо, кому-то лучше будет?" Вот молодой человек, начавший праздновать сильно раньше срока, громко агитирует за ДНР -- и его спутникам, которые только что хлебали с ним из одной бутылки и громко травили пахабные анекдоты, становится за него стыдно: "Димон, все, бай-бай! Спи уже! Двести грамм, вишь ты, высосал -- а развезло как с литра!"
Они научились НЕ воевать. Мы -- нет.
В абсолютно чужом доме на окраине Киева, с хозяином которого я два раза в жизни говорила по скайпу, меня приняли среди ночи, как родную. Не знают, чем еще угодить. Неудобно даже как-то... И вся семь -- украинцы, между собой говорят на мове.
Общее первое впечатление -- и заметка для друзей-психологов. Как важно осознание и признание правды. Две страны воюют. Одна не признает официально своего участия в войне -- и находится в состоянии войны. Ибо война -- это внутреннее состояние. В другой все знают, что идет война. И живут -- в мире.
С наступающим!
Разговоры начинаются на подъезде к границе. Женщина из Харькова рассказывает, как перессорилась с массой родственников и знакомых, живущих в России. Вернее, они с ней. Она отказалась подтверждать, что на улицах ее города убивают за русский язык (чего, разумеется, не было -- вот она и отказалась) -- и ее записали во враги. Теперь с оставшимися русскими знакомыми говорит только о погоде. Благодарит меня за то, что я думаю "не так, как все русские". И отдельно, еще горячее -- за мою информацию о том, что не все русские ТАК думают. Считаю это первым благим достижением моей поездки. Оно случилось еще до прохождения паспортного контроля.
Вообще техника иинформационной (в смысле, психологической) безопасности здесь на уровне. Люди с совершенно противоположными убеждениями всю ночь едут в одном автобусе -- и ничего, представляете? У нас так уже не бывает...
Вот женщина, у который родственник погиб в зоне АТО, начинает что-то громко говорить про "сепаров" -- и спутницы корректно, но решительно остужают ее: "Лена, ну шо ты? Оттого, шо ты говоришь, шо, кому-то лучше будет?" Вот молодой человек, начавший праздновать сильно раньше срока, громко агитирует за ДНР -- и его спутникам, которые только что хлебали с ним из одной бутылки и громко травили пахабные анекдоты, становится за него стыдно: "Димон, все, бай-бай! Спи уже! Двести грамм, вишь ты, высосал -- а развезло как с литра!"
Они научились НЕ воевать. Мы -- нет.
В абсолютно чужом доме на окраине Киева, с хозяином которого я два раза в жизни говорила по скайпу, меня приняли среди ночи, как родную. Не знают, чем еще угодить. Неудобно даже как-то... И вся семь -- украинцы, между собой говорят на мове.
Общее первое впечатление -- и заметка для друзей-психологов. Как важно осознание и признание правды. Две страны воюют. Одна не признает официально своего участия в войне -- и находится в состоянии войны. Ибо война -- это внутреннее состояние. В другой все знают, что идет война. И живут -- в мире.
С наступающим!