«Три орешка для Золушки»
Когда я была маленькой, то часто чего-то хотела, но почти никогда об этом не говорила… вслух. А уж помечтать я любила! Ложась спать, либо придумывала себе сон, который буду смотреть, либо загадывала всякие желания. Среди них были не только воздушные замки, но и вполне материальные ценности. Желая того или иного, я, как очень рассудительная девочка, параллельно доходчиво сама себе объясняла, почему мне ту или иную вещь не купят, а значит, и просить не следует.
Помню собаку породы колли в отделе игрушек «Детского мира». Она сидела на самой верхней полке, да не одна! Это была мама-собака, и у неё был щенок! На их шеях блестели золотые цепи! Может, поэтому они глядели на всех сверху вниз - благородные и потому неприступные? Так должны были подумать все, но не я. Ведь я-то знала: это они специально так себя ведут, слегка надменно, чтобы никому, кроме меня, не достаться. Но и мне они не должны были достаться. Я понимала: эти мама и щенок - сувенирные игрушки, для красоты, дети с такими не играют. Вернее, играли бы, но взрослые так не думают.
Поэтому я об этих собаках мечтала. И не только о них. Помню, как на цветочном базаре продавали сахарные фигурки. Белочки, лебеди и ежи. Всё это тоже было из разряда подарочно-сувенирного, и потому неразумного, думала я, и снова не просила.
Зато уж мечтая, я загадывала себе всего по три! Один экземпляр - мне, разумеется, второй - подарить кому-то из друзей, а третий… про запас! Ведь для чего, например, сахарная фигурка зайчика? Или они были марципановые… Чтобы съесть! Но ведь тогда зайчика у меня больше не останется, - поэтому три!
Второго февраля этого года, за день до начала КЛХЛ-2020 в Звенигороде, на воскресном служении для сотрудников конференции я услышала историю от Аарона Зибарта. Это была история про игру под названием «Больше и лучше», в ходе которой игроки выменивали вещи, стараясь прийти к результату, обозначенному в названии игры. Аарон рассказывал про американского мальчика, который начал эту игру с двухцентовой монетки, а закончил подержанным пикапом. Но главной была не прибыль, а мысль о том, что с Богом эта «игра» не заканчивается никогда. Любящий Отец постоянно желает дать мне больше и лучше. Но вот что может меня удерживать: страх потерять то, что уже имею, синицу в руке, которая, следуя народной мудрости, есть выбор разумных. А тут надо разжать пальцы, и тогда не то что журавля - Жар-птицу пошлет мне великий Бог, Который знает мечты, о которых я не говорю вслух. И вспомнилась спрятанная про запас манна, и три марципановых лебедя, когда один - для себя, второй - для друга, а третий - синица!
В моём детстве утром первого января, когда родители еще спали, а дети уже не знали, чем себя занять, часто показывали сказку «Три орешка для Золушки». Помните, что в них было? Три прекрасных платья, в которых Золушку принимали за таинственную княжну. Она надела их все, ни одного не сберегла на потом, о чём горько плакала:
«…Аннушка укладывала нарядное платье в орешек, и слезы одна за другой катились по ее щекам. «Правильно батюшка говаривает, - всхлипывала она, - каждому на роду своё написано! Ох, зачем я эти орешки расколола, зачем эту красоту увидала! Что мне в ней? Теперь уже ничто на свете тешить меня не будет. Ах, лягушка, лягушка, зачем ты мне орешки вернула! А тут еще и туфелька потерялась!» И вся в слезах пошла бедная девочка в кухню» (Божена Немцова, «Три орешка для Золушки»).
Не сберегла, не закопала, не припрятала - открыла все свои сокровища, увидела красоту, которой вокруг неё не было, ни в мачехе, ни в сестрах, и уж было подумала, что напрасно сердце свое разбередила, но тут её милостивый князь нашёл, и жили они долго и счастливо!
Написано для февральского номера «Лагерной правды»: https://lp.ccirussia.org/2020/02/2385/
Помню собаку породы колли в отделе игрушек «Детского мира». Она сидела на самой верхней полке, да не одна! Это была мама-собака, и у неё был щенок! На их шеях блестели золотые цепи! Может, поэтому они глядели на всех сверху вниз - благородные и потому неприступные? Так должны были подумать все, но не я. Ведь я-то знала: это они специально так себя ведут, слегка надменно, чтобы никому, кроме меня, не достаться. Но и мне они не должны были достаться. Я понимала: эти мама и щенок - сувенирные игрушки, для красоты, дети с такими не играют. Вернее, играли бы, но взрослые так не думают.
Поэтому я об этих собаках мечтала. И не только о них. Помню, как на цветочном базаре продавали сахарные фигурки. Белочки, лебеди и ежи. Всё это тоже было из разряда подарочно-сувенирного, и потому неразумного, думала я, и снова не просила.
Зато уж мечтая, я загадывала себе всего по три! Один экземпляр - мне, разумеется, второй - подарить кому-то из друзей, а третий… про запас! Ведь для чего, например, сахарная фигурка зайчика? Или они были марципановые… Чтобы съесть! Но ведь тогда зайчика у меня больше не останется, - поэтому три!
Второго февраля этого года, за день до начала КЛХЛ-2020 в Звенигороде, на воскресном служении для сотрудников конференции я услышала историю от Аарона Зибарта. Это была история про игру под названием «Больше и лучше», в ходе которой игроки выменивали вещи, стараясь прийти к результату, обозначенному в названии игры. Аарон рассказывал про американского мальчика, который начал эту игру с двухцентовой монетки, а закончил подержанным пикапом. Но главной была не прибыль, а мысль о том, что с Богом эта «игра» не заканчивается никогда. Любящий Отец постоянно желает дать мне больше и лучше. Но вот что может меня удерживать: страх потерять то, что уже имею, синицу в руке, которая, следуя народной мудрости, есть выбор разумных. А тут надо разжать пальцы, и тогда не то что журавля - Жар-птицу пошлет мне великий Бог, Который знает мечты, о которых я не говорю вслух. И вспомнилась спрятанная про запас манна, и три марципановых лебедя, когда один - для себя, второй - для друга, а третий - синица!
В моём детстве утром первого января, когда родители еще спали, а дети уже не знали, чем себя занять, часто показывали сказку «Три орешка для Золушки». Помните, что в них было? Три прекрасных платья, в которых Золушку принимали за таинственную княжну. Она надела их все, ни одного не сберегла на потом, о чём горько плакала:
«…Аннушка укладывала нарядное платье в орешек, и слезы одна за другой катились по ее щекам. «Правильно батюшка говаривает, - всхлипывала она, - каждому на роду своё написано! Ох, зачем я эти орешки расколола, зачем эту красоту увидала! Что мне в ней? Теперь уже ничто на свете тешить меня не будет. Ах, лягушка, лягушка, зачем ты мне орешки вернула! А тут еще и туфелька потерялась!» И вся в слезах пошла бедная девочка в кухню» (Божена Немцова, «Три орешка для Золушки»).
Не сберегла, не закопала, не припрятала - открыла все свои сокровища, увидела красоту, которой вокруг неё не было, ни в мачехе, ни в сестрах, и уж было подумала, что напрасно сердце свое разбередила, но тут её милостивый князь нашёл, и жили они долго и счастливо!
Написано для февральского номера «Лагерной правды»: https://lp.ccirussia.org/2020/02/2385/