Ну и все
Из серии "Ну и все"
Победа
И вот война закончилась, и стали по-тихоньку приходить. Первым пришел дядя Леша. Соседка забегает к матери и кричит: Сашка, Леша твой пришел, Леша пришел! Мать и баба Дуня побежали, он стоит посреди двора, от одной ноги десять сантиметров осталось. Гангрена началась, ему отрезали, наркоза, как водится, не было, дали стакан спирта и пилой отпили. А его жена с детьми жила в нашем доме, на втором этаже. Он пошел к ним, жена ему открывает и говорит: Извини, Леша, у меня другой. И не пустила. Так дядя Леша стал жить с нами.
Потом пришел дядя Коля. Он вернулся с туберкулезом. Бабе Дуне кричат: Колька твой пришел, Колька! А его семья жила в нашем доме, на первом этаже. Он пошел к ним, а жена говорит: Я уже с другим. У них была квартира, комната 7 метров и сени 3 метра. Вот его пустили в сени,и он стал там жить. Все через него ходили: бывшая жена, дети, новый муж. Его сын, Славка, часто важно так гундосил: отец не тот, кто родил, а тот, кто вырастил. И мы дрались с ним. А дядя Коля иногда приходил к нам, садился в сенях возле печки и рисовал мне картинки. Тополя и хатки украинские. Мать с отцом ему говорили: Коля, ну что ты! Ну зайди в комнату! А он стеснялся своего туберкулеза и не заходил. Сидел возле печки, грелся.
Победа
И вот война закончилась, и стали по-тихоньку приходить. Первым пришел дядя Леша. Соседка забегает к матери и кричит: Сашка, Леша твой пришел, Леша пришел! Мать и баба Дуня побежали, он стоит посреди двора, от одной ноги десять сантиметров осталось. Гангрена началась, ему отрезали, наркоза, как водится, не было, дали стакан спирта и пилой отпили. А его жена с детьми жила в нашем доме, на втором этаже. Он пошел к ним, жена ему открывает и говорит: Извини, Леша, у меня другой. И не пустила. Так дядя Леша стал жить с нами.
Потом пришел дядя Коля. Он вернулся с туберкулезом. Бабе Дуне кричат: Колька твой пришел, Колька! А его семья жила в нашем доме, на первом этаже. Он пошел к ним, а жена говорит: Я уже с другим. У них была квартира, комната 7 метров и сени 3 метра. Вот его пустили в сени,и он стал там жить. Все через него ходили: бывшая жена, дети, новый муж. Его сын, Славка, часто важно так гундосил: отец не тот, кто родил, а тот, кто вырастил. И мы дрались с ним. А дядя Коля иногда приходил к нам, садился в сенях возле печки и рисовал мне картинки. Тополя и хатки украинские. Мать с отцом ему говорили: Коля, ну что ты! Ну зайди в комнату! А он стеснялся своего туберкулеза и не заходил. Сидел возле печки, грелся.