Бордово-красный
Много всего происходит, особенно в голове. Очень большой посыл что-то делать, а энергии на это еще больше. Весна? Не знаю. Может и нет. Но просыпаешься с солнцем, наполненный жизнью и силами, и весь день мурашки в кончиках пальцев и наэлектролизованность всюду в теле, а иногда сердце грохочет словно гром. И вспоминается тот отрывок из Бредбери, который лежит у меня летними воспоминаниями в ящике, пойманный алькиным воздушным змеем. И, словно Дуглас, я оглядываюсь кругом, не уставая удивляться миру и себе в нем. Уже месяц как променяла книжку на плеер и ловлю ощущения от всего происходящего вокруг, накладывая слова песен и звучания нот в определенные образы, созвучные окружающему миру, и жадно внемлющие ему. Это как кино для одного. Одноразовый фильм, такого же уже не повторить.
Иногда накатывает поток жажды выливать куда-то прямо сгустки этой энергии, тогда прыгаешь на велик и жмешь, жмешь педали, так сильно и быстро, пока не начинаешь задыхаться, или выскакиваешь на улицу и летишь со всех ног, пока дыхалка не собьется, а собьется - и фиг с ней, все равно летишь - бежишь до тех пор, пока не проветришь свою голову девятибальным остом.
А этот ост, он ничерта не расставляет по местам, он приносит свежий воздух, а все в голове еще больше перепутывает, сметая порывами последние остатки логичности и последовательности. И даже древняя игра норманов проходит эпично в своей тактике: конунг выиграл, он урвал свой маленький шанс на спасение, а войско погибло. И кто он, этот конунг без войска?
Каждый вечер я закрываю глаза, и не успеваю подумать, что важнее: войско или этот последний шанс? как первые лучи солнца ослепляют меня своим утром, и я снова спешу сквозь жизнь.
Иногда накатывает поток жажды выливать куда-то прямо сгустки этой энергии, тогда прыгаешь на велик и жмешь, жмешь педали, так сильно и быстро, пока не начинаешь задыхаться, или выскакиваешь на улицу и летишь со всех ног, пока дыхалка не собьется, а собьется - и фиг с ней, все равно летишь - бежишь до тех пор, пока не проветришь свою голову девятибальным остом.
А этот ост, он ничерта не расставляет по местам, он приносит свежий воздух, а все в голове еще больше перепутывает, сметая порывами последние остатки логичности и последовательности. И даже древняя игра норманов проходит эпично в своей тактике: конунг выиграл, он урвал свой маленький шанс на спасение, а войско погибло. И кто он, этот конунг без войска?
Каждый вечер я закрываю глаза, и не успеваю подумать, что важнее: войско или этот последний шанс? как первые лучи солнца ослепляют меня своим утром, и я снова спешу сквозь жизнь.