В плену у "Острова сокровищ". Рецензия озадаченного читателя. Часть 2
Начало рецензии здесь: https://darya-olenina.livejournal.com/9281.html
Четыре главных положительных героя. Четыре ярких типажа, отличающиеся и по характерам, и по отношению ко всей этой авантюре с сокровищами. Трое из них - имеющие власть, местные вожаки, так сказать. И власть их вполне уравновешена поровну. Они считаются с мнением друг друга - добровольно или поневоле. Люди они не идеальные, поскольку мыслят в духе своей эпохи и своего общества. Но в общем хорошие, порядочные, а на фоне пиратского дурдома так вообще - хоть нимбы рисуй.
Первый. Здешний землевладелец сквайр Трелони - рубаха-барин, благодетель всей округи. Барин во всём: в плохом и в хорошем. Большой хвастун и неисправимый болтун. Любитель широких жестов и щедрых подарков. Тщеславен, самолюбив. Чаще любезен, но становится высокомерным и нетерпимым, когда чувствует, что в его авторитете сомневаются. Однако не трус и стреляет великолепно. Бывалый путешественник, потому много всякого знает. Но умом не блещет, ведёт себя как мальчишка-авантюрист. Для читателя он - временами геройская, временами комедийная фигура.
За сокровищами Трелони с большим энтузиазмом потащился сам и других за собой потащил. Зачем всё это? Чтобы было чем хвастать, когда вернёмся домой! Возьму на себя смелость (или нахальство?) предположить: возможно, он хотел не только похвастать, но и дела свои подправить, - у хвастливых господ всегда много расходов. Но автор ничего такого точно подтверждающего не сообщает, так что это предположение висит в воздухе.
Второй. Здешнее светило медицины и правосудия - доктор Ливси. Первый парень на деревне, знает себе цену и себя не уронит. Любого пирата запросто переплюнет и за пояс заткнёт по части умения строить из себя выдающуюся личность. Но при этом с достойными людьми, которых уважать есть за что, держится уважительно и вежливо. И только с людьми, которых не за что уважать, он обходится без всякой деликатности. Пиратов лечит, давая им понять, что делает большое одолжение, с шутливыми приговорками вроде: "Ну ладно, раз мой долг - всех спасать, то придётся спасти и эту никчёмную жизнь... до виселицы." Благо, он это может себе позволить. Он вообще много чего может себе позволить. Но не опускается до глупого зазнайства и вульгарной показухи - он слишком умён и воспитан для этого. Хотя очень любит щеголять не только аккуратным и красивым костюмом, но и благородной своей профессией. Внушительным антуражем и высокими принципами медицины он прямо-таки тычет в нос то одному, то другому. Впрочем, всё это щегольство у него не просто искусство для удовольствия, а средство управления людьми. И оно выглядит уместным в обществе жителей деревни, где он служит, поскольку они привыкли подчиняться силе и готовы уважать всякого, у кого хватает наглости назначить самого себя в вожаки.
В общем, Ливси - тот же Трелони, с той же властностью, шиком и широкими жестами, но при этом с умом и самодисциплиной. Лишнего не болтает. Потому и дураком никогда не выглядит. И вызывает к себе всеобщее уважение, в том числе и читательское. Один из любимых моих моментов - когда Ливси спокойно, но твёрдо осадил разбуянившегося пьяного пирата Билли Бонса. И грозный Билли, ужас и достопримечательность всей деревни, быстро притих и стал просто шёлковым, - потому что всю жизнь привык кататься на тех, кто не может дать отпор, и слушаться того, кто сильнее...
Ливси - "и швец, и жнец, и в дуду игрец". Бывший военный, побывавший в сражениях, и похоже, в качестве офицера. Какой науки он доктор - медицины, юриспуденции или того и другого сразу - неясно, но он врач и корабельный, и сухопутный, и вдобавок местный судья. Держит в руках в прямом и переносном смысле судьбы всех распустившихся и всех пострадавших в здешней округе. Чем весьма гордится и старается с честью нести своё высокое звание. Но мыслит и действует именно как военный, научившийся лечить, а не как врач, научившийся воевать. Во время напряжённой перестрелки с пиратами на острове Ливси "осмотрел" ранение упавшего рядом товарища одним взглядом и быстро определил, что дело выглядит безнадёжным. Потому... продолжил заряжать и стрелять по лезущим на крепость врагам, пока с раненым возились другие стрелки. Хотя надо бы наоборот, по идее. Врач из него своеобразный... Нет, подозревать его в нехватке медицинского образования нет причин. Просто по натуре он не столько спасатель в чистом виде, сколько командир и вожак, для которого медицина - одна из форм управления, руководства. Впрочем, других врачей здесь всё равно нет, так что пациенты "чем богаты, тем и рады". "Кабы здесь толпился полк..." Да и малую выживаемость больных на страницах книги нельзя поставить Ливси в вину, так как половина пациентов нагло не соблюдала врачебных предписаний: пираты есть пираты... Что до профессии судьи, то на страницах книги не состоялось ни одного суда. Зато Ливси был незаменим там, где надо кого-то поставить на место, урезонить, вразумить, примирить и наладить конструктивный диалог, - словом, рассудить досудебно.
В общем, Ливси - палочка-выручалочка для всей бедной и скудной округи, в которой образованных людей раз-два и обчёлся. Естественно, вся затея с добычей сокровищ не могла обойтись без него. Уже хотя бы потому, что согласием судьи необходимо заручиться, если не собираешься сдавать найденный клад государству, как положено. Что до самого Ливси, то он отнёсся ко всей авантюре спокойно: из-за сокровищ и приключений в энтузиазм впадать не стал, но и принципиального протеста не выказал. Выразил некоторые сомнения насчёт того, стоит ли в это грязное дело вляпываться, - таким тоном, каким врач предупреждает о побочных эффектах лекарства. Но раз пошла такая пляска, не стал возражать. И конечно, согласился участвовать: экспедиции нужен врач, а сквайру Трелони нужен ум на внешнем носителе. А самому Ливси, как видно, просто надоело сидеть в глухомани, - он достаточно честолюбив, чтобы мечтать перебраться в столицу. Что он и сделал в итоге, получив свою долю сокровищ. А жаль. Ведь так и не сказано, на кого он покинул здешних хулиганов и больных, нашлись ли на две его должности более толковые люди...
Третий. Капитан корабля Александр Смоллетт - из всех троих имеющих власть самый скромный и простой, но и самый положительный в глазах читателя. Он - не барин, не местный авторитет, он просто специалист своего дела. Честный работник, ответственный руководитель. Жестковат и хладнокровен, но справедлив и рассудителен. Прямолинеен до неуживчивости. И начисто лишён щегольского обаяния. Поход за сокровищами его не только не соблазняет, но и вызывает в нём отторжение - именно из-за окутывающей это предприятие атмосферы безбашенной авантюры и грозящей тяжёлым похмельем эйфории. Смоллетт слишком хорошо понимает, чем всё это может обернуться. Если бы он знал с самого начала, во что влезает, он вряд ли подписался бы на это дело. Не его это стезя. Но раз уж подписался - он свой долг выполнит.
В конце очень жаль Смоллетта: как это нередко бывает с людьми, влезшими не в своё дело, он пострадал больше, чем другие главные герои этой лихой свистопляски. Да, он получил свою причитающуюся долю сокровищ, как и все остальные: сквайр делил добычу по-честному между всеми участниками похода. Но во всём остальном, кроме сокровищ, поровну не получилось: Трелони и Ливси остались кругом в шоколаде, Джим Хокинс сравнительно легко отделался, а Смоллетт, выздоровев после тяжёлого ранения, был вынужден оставить морскую службу. Для него это плавание стало последним... Впрочем, ему ещё повезло: многие из рядовых матросов вообще не вернулись живыми...
Второй из любимых моих моментов в книге - там, где наши герои обживаются в заброшенной пиратской крепости и впервые понимают, что капитан Смоллетт - хоть и сухарь, и ворчливый, и не любитель авантюрных приключений, и режет правду в глаза, но он по-настоящему добросовестный человек, умный командир и надёжный товарищ. И поставленный на должность куховара доктор Ливси, выбравшись на свежий воздух из дымной пиратской кухни, чтобы отдышаться, делится с Джимом Хокинсом: "Этот Смоллетт гораздо лучше меня. Если уж я сам это признал, значит, так оно и есть." В этом психологическом эпизоде столько искренности, столько жизненности, что просто залюбуешься.
А самый-самый очаровательный, положительный и впечатляющий из положительных героев - это сам рассказчик. Ага:) Он мог и приукрасить немного, конечно. Все они тут, кроме Смоллетта, любители щегольнуть, когда есть чем. Но рассказ его выглядит вполне правдоподобно, несмотря на всю невероятную фантастичность, а чувства звучат искренне. Так что подозревать его в откровенной выдумке и подделке у меня желания не возникает. Хотя оно возникает у многих доморощенных литературных сыщиков, ходящих под девизом "я лучше знаю, что автор сказать хотел".
Что и говорить, фанфикёрство дело заманчивое. Однако Стивенсон - не из нынешних модных писателей, взявшихся нарушать неписаный закон отношений между автором и читателем. А закон этот звучит примерно так: "Нельзя читателя беспардонно дурачить и вводить в обман настолько, чтобы разрушать доверие". Тем более, что Стивенсон и сочинял-то "Остров сокровищ" поначалу для своего племянника: чтобы было ах как увлекательно, но при этом не вредно в нравственном плане. Он понимал его вкус, ведь и сам очень любил читать про пиратов и их приключения, особенно в юности. Но понимал и другое: что приключенческими авантюрами можно молодому легковерному мальчишке голову задурить так, что это потом на его жизни скажется, - так же, как Джим потащился на тот злосчастный остров за взрослыми вослед... Потому Стивенсон хоть и забавляет читателя, но попутно говорит с ним о серьёзных вещах. Он нарочно рисует картину поэффектнее на радость себе и другим, но у него нет цели навешать лапшу на уши.
Если бы он хотел разоблачить своего героя-рассказчика, он бы это сделал хоть и тонко, но не так микроскопически сверхтонко, как полагают некоторые любители "игры в разоблачения". К примеру, когда Стивенсон в "Странной истории доктора Джекила и мистера Хайда" постепенно подводит читателя к разоблачению отвратительной картины двуличной морали нестойкого человека и лицемерного общества, он периодически даёт своим героям волю оправдывать свои действия. Но делает это так, что читателя, который наблюдает всю историю со стороны, глазом не замутнённым личными интересами, такие оправданки не убеждают. Ему здравый смысл подсказывает: здесь явно неладно! И совесть возмущается: ну как так можно?! Люди, что ж вы толерантно разводите руками, если у вас на глазах творится нечто непонятное, но явно недоброе?! Главный герой, что ты плетёшь про своё честолюбие, испортившее твой светлый замысел, если сам замысел был, мягко говоря, не ахти какой светлый?! Просто человек хотел усесться поудобнее на двух стульях: не только периодически отдыхать от трудов праведных, перебираясь на противоположную сторону баррикады, но ещё и пользоваться благами незапятнанной репутации, при этом вполне сознательно обзаводясь всё новыми и новыми пятнами. "Мне - и того, и другого, и можно без хлеба!“ А общество, с одной стороны, грозило ему карой за двуличие, а с другой стороны, всячески подогревало и поддерживало в нём эту двуличность. И автор сей детективной "готической повести", человек смелый и сильный духом, который даже тяжёлые и жуткие вещи описывал в своих произведениях хоть и с соответствующим чувством, но без липкого трепета... на сей раз с полным ужасом смотрит на всю эту картину, так как знает силу стихийного влечения страстей.
Так что словам героев Стивенсона можно верить или не верить, но самому Стивенсону можно доверять. Он не развратник. Он просто не картонных дел мастер.
И вообще, для читателя не верить автору - это последнее дело. Не самое плохое, но самое последнее. Потому что как только он начинает подозревать и выдумывать что-то, что идёт не в русле авторского текста, он уже не читатель. Он писатель. Фанфикёр. Творец фантазий. А прав претендовать на знание истины о героях и событиях всей истории у фанфикёра не больше, чем у автора. Даже меньше, потому что автор первый придумал, а фанфикёр пришёл на готовенькое. Если ж авторская мораль не устраивает - лучше плюнуть на такого автора и уйти своей дорогой.
Да, что-то мы далеко ушли. Оставим в покое вообразивших себя вторыми Стивенсонами и вернёмся к нашим баранам, то бишь к сокровищам и их добытчикам.
Джим Хокинс - самый главный из четвёрки главных положительных героев. И, кстати, единственный из них, кто во время описываемых приключений никакой власти не имел. Но тем не менее обрёл большое влияние на весь ход предприятия благодаря отчасти везению, отчасти своим способностям. Как уже было сказано, его глазами мы и видим всё происходящее, за исключением двух глав о событиях, при которых он не присутствовал: тут он цитирует дневник доктора Ливси. И, кстати, в своей прямой речи доктор выглядит чуть более хладнокровным и высокопарным, чем в глазах восхищающегося им Джима. Впрочем, у Джима есть основания так на него глядеть - доктор не раз был светлым лучом в его жизни...
Взгляд у Джима очень хороший: чистый, добрый и несколько склонный к восторженности, что скрашивает эту жёсткую и невесёлую историю. Он парень совестливый и смекалистый. Авантюрист, как многие мальчишки, но думающий. Причём если у других участников этой истории ум - это практический расчёт, то размышления о глубинном смысле происходящего - это по части Джима.
Тяга к приключениям и сокровищам у него окрашена детским ореолом романтизма. Но пиратская "романтика от слова ром" его не очаровывает нисколечко: он её повидал с изнаночки. Один пират попортил немало крови его родителям, другой дал ему прочувствовать на себе свои хищные лапищи, третий одурачил так, что вспомнишь - в жар бросает, остальные периодически грозили ему то смертью, то пыткой... Лучшая прививка от восхищения пиратами - близкое с ними знакомство в роли их жертвы.
Однако Джим сумел побывать не только жертвой пиратов, но и одной из главнейших причин их разгрома, наравне с ромом и лихорадкой. Да, ему частенько попросту везло, но не прояви он сам в нужные моменты большую смелость, твёрдость духа и соображалку, не видать бы ему пользы от этого большого везения. Он - герой по интуиции, которая заменяет ему нехватку опытности и расчётливости. Образ, мягко говоря, трудноповторимый, но неотразимо красивый. И всё же вдохновляющий читателя на кое-что весьма толковое.
В общем, Джим такой молодец, что даже песня из мультика-пародии 1988 года звучит применительно к нему не пародией, а иллюстрацией:
"Соблюдает дня режим
Джим,
Знает: спорт необходим,
Джим.
Даже опытный пират
Будет встрече с ним не рад,
Потому что пьёт пират джин."
Ну, кто читал "Остров", тот помнит эту схватку... Причём Стивенсон нарисовал её вполне правдоподобно! Его писательским воображением, умеющим прививать романтизм к реализму и реализм к романтизму так, что всё у него приживается, цветёт, пахнет и плодоносит... можно только восхищаться. Так же, как и песнями из упомянутого мультфильма.
Правда, музыка и манера исполнения этих песен, как и вся стилистика мультфильма - на любителя, а я не любитель. Но тексты песен просто гениальны!)))) Как раз тот случай, когда ирония не убивает, а подкрепляет. Такая себе пародия на поучительность, которая действует лучше обычных поучений. В этих простецких дальше некуда стишках откровенная назидательность доведена до такого крайнего предела, что становится милой и очаровательной.
"Я лично бросил, не курю, я бодр и полон сил,
Родной Минздрав благодарю, что он предупредил."
Тут уж даже самый лютый ненавистник нравоучений вряд ли сможет не улыбнуться.
"Лорды, сэры, пэры,
Знайте чувство меры, -
Избегайте пьянства вы как западни;
Ждет нас путь не близкий
И, чем крепче виски,
Тем короче, сэры, будут ваши дни.
От похмелья, сэры,
Будете вы серы
И не мил вам будет утром белый свет;
Будет враг доволен, -
Ты уже не воин,
Если пляшут в пальцах шпага и мушкет."
Здесь уже не назидание, а лихая пляска! Какова поэзия, а? :))) А вот ещё один шедевр, ушедший в народ - только процитируй пару строк, и тебе ответят следующей парой...
"Вот и все, и нету Билла, -
Жадность Билла погубила.
Он лежит на дне из ила,
В жизни мало что успев...
Жадность хуже, чем холера,
Жадность губит флибустьера!
Повторяйте с нами, сэры,
Этой песенки припев.
Раз-два-три-четыре-пять,
Знаете, наверно,
Раз-два-три-четыре-пять,
Жадность - это скверно.
Раз-два-три-четыре-пять,
Скажем без подвоха,
Раз-два-три-четыре-пять,
Жадность - это плохо,
Жадность - это плохо,
Жадность - это, сэры, очень плохо."
Это ж здорово! Доходчивость в апофеозе :))) А кому покажется простовато - есть на ту же тему с другого боку подход:
"Мы все - участники регаты:
Гребём, гребём, гребём... к себе
Всю славу, почести и злато,
Вино, красоток и т.д.
Нам зависть душу разъедает,
Что кто-то больше загребёт,
И потребленье возрастает!..
А производство - отстаёт...
Сушите вёсла, сэр, на кой вам чёрт богатство?
Жизнь коротка, и, сколько бы ни съел,
Наесться впрок - не стоит зря стараться,
Сушите вёсла, сэр, сушите вёсла, сэр."
Тут уже не просто шутка, тут глЫбокая философия...))) А вот вам и лирика:
"Я кричу тем немногим,
Кто земные тревоги
На спасительный остров
Решил променять:
Лучше быть одноногим,
Чем быть одиноким,
Когда скучно и грустно,
И некому руку пожать."
Да, хоть "Остров сокровищ" 1988 года и пародия, но авторы очень метко подхватили тот самый стивенсоновский мотив нескучного поучения и прямолинейного, но не занудного воспитания. И разрастили, разветвили его в весьма развесистую крону, доведя идеи Стивенсона до состояния ядрёной квинтэссенции.
Об остальных советских экранизациях "Острова" речь пойдёт в третьей, заключительной части: https://darya-olenina.livejournal.com/9950.html
Четыре главных положительных героя. Четыре ярких типажа, отличающиеся и по характерам, и по отношению ко всей этой авантюре с сокровищами. Трое из них - имеющие власть, местные вожаки, так сказать. И власть их вполне уравновешена поровну. Они считаются с мнением друг друга - добровольно или поневоле. Люди они не идеальные, поскольку мыслят в духе своей эпохи и своего общества. Но в общем хорошие, порядочные, а на фоне пиратского дурдома так вообще - хоть нимбы рисуй.
Первый. Здешний землевладелец сквайр Трелони - рубаха-барин, благодетель всей округи. Барин во всём: в плохом и в хорошем. Большой хвастун и неисправимый болтун. Любитель широких жестов и щедрых подарков. Тщеславен, самолюбив. Чаще любезен, но становится высокомерным и нетерпимым, когда чувствует, что в его авторитете сомневаются. Однако не трус и стреляет великолепно. Бывалый путешественник, потому много всякого знает. Но умом не блещет, ведёт себя как мальчишка-авантюрист. Для читателя он - временами геройская, временами комедийная фигура.
За сокровищами Трелони с большим энтузиазмом потащился сам и других за собой потащил. Зачем всё это? Чтобы было чем хвастать, когда вернёмся домой! Возьму на себя смелость (или нахальство?) предположить: возможно, он хотел не только похвастать, но и дела свои подправить, - у хвастливых господ всегда много расходов. Но автор ничего такого точно подтверждающего не сообщает, так что это предположение висит в воздухе.
Второй. Здешнее светило медицины и правосудия - доктор Ливси. Первый парень на деревне, знает себе цену и себя не уронит. Любого пирата запросто переплюнет и за пояс заткнёт по части умения строить из себя выдающуюся личность. Но при этом с достойными людьми, которых уважать есть за что, держится уважительно и вежливо. И только с людьми, которых не за что уважать, он обходится без всякой деликатности. Пиратов лечит, давая им понять, что делает большое одолжение, с шутливыми приговорками вроде: "Ну ладно, раз мой долг - всех спасать, то придётся спасти и эту никчёмную жизнь... до виселицы." Благо, он это может себе позволить. Он вообще много чего может себе позволить. Но не опускается до глупого зазнайства и вульгарной показухи - он слишком умён и воспитан для этого. Хотя очень любит щеголять не только аккуратным и красивым костюмом, но и благородной своей профессией. Внушительным антуражем и высокими принципами медицины он прямо-таки тычет в нос то одному, то другому. Впрочем, всё это щегольство у него не просто искусство для удовольствия, а средство управления людьми. И оно выглядит уместным в обществе жителей деревни, где он служит, поскольку они привыкли подчиняться силе и готовы уважать всякого, у кого хватает наглости назначить самого себя в вожаки.
В общем, Ливси - тот же Трелони, с той же властностью, шиком и широкими жестами, но при этом с умом и самодисциплиной. Лишнего не болтает. Потому и дураком никогда не выглядит. И вызывает к себе всеобщее уважение, в том числе и читательское. Один из любимых моих моментов - когда Ливси спокойно, но твёрдо осадил разбуянившегося пьяного пирата Билли Бонса. И грозный Билли, ужас и достопримечательность всей деревни, быстро притих и стал просто шёлковым, - потому что всю жизнь привык кататься на тех, кто не может дать отпор, и слушаться того, кто сильнее...
Ливси - "и швец, и жнец, и в дуду игрец". Бывший военный, побывавший в сражениях, и похоже, в качестве офицера. Какой науки он доктор - медицины, юриспуденции или того и другого сразу - неясно, но он врач и корабельный, и сухопутный, и вдобавок местный судья. Держит в руках в прямом и переносном смысле судьбы всех распустившихся и всех пострадавших в здешней округе. Чем весьма гордится и старается с честью нести своё высокое звание. Но мыслит и действует именно как военный, научившийся лечить, а не как врач, научившийся воевать. Во время напряжённой перестрелки с пиратами на острове Ливси "осмотрел" ранение упавшего рядом товарища одним взглядом и быстро определил, что дело выглядит безнадёжным. Потому... продолжил заряжать и стрелять по лезущим на крепость врагам, пока с раненым возились другие стрелки. Хотя надо бы наоборот, по идее. Врач из него своеобразный... Нет, подозревать его в нехватке медицинского образования нет причин. Просто по натуре он не столько спасатель в чистом виде, сколько командир и вожак, для которого медицина - одна из форм управления, руководства. Впрочем, других врачей здесь всё равно нет, так что пациенты "чем богаты, тем и рады". "Кабы здесь толпился полк..." Да и малую выживаемость больных на страницах книги нельзя поставить Ливси в вину, так как половина пациентов нагло не соблюдала врачебных предписаний: пираты есть пираты... Что до профессии судьи, то на страницах книги не состоялось ни одного суда. Зато Ливси был незаменим там, где надо кого-то поставить на место, урезонить, вразумить, примирить и наладить конструктивный диалог, - словом, рассудить досудебно.
В общем, Ливси - палочка-выручалочка для всей бедной и скудной округи, в которой образованных людей раз-два и обчёлся. Естественно, вся затея с добычей сокровищ не могла обойтись без него. Уже хотя бы потому, что согласием судьи необходимо заручиться, если не собираешься сдавать найденный клад государству, как положено. Что до самого Ливси, то он отнёсся ко всей авантюре спокойно: из-за сокровищ и приключений в энтузиазм впадать не стал, но и принципиального протеста не выказал. Выразил некоторые сомнения насчёт того, стоит ли в это грязное дело вляпываться, - таким тоном, каким врач предупреждает о побочных эффектах лекарства. Но раз пошла такая пляска, не стал возражать. И конечно, согласился участвовать: экспедиции нужен врач, а сквайру Трелони нужен ум на внешнем носителе. А самому Ливси, как видно, просто надоело сидеть в глухомани, - он достаточно честолюбив, чтобы мечтать перебраться в столицу. Что он и сделал в итоге, получив свою долю сокровищ. А жаль. Ведь так и не сказано, на кого он покинул здешних хулиганов и больных, нашлись ли на две его должности более толковые люди...
Третий. Капитан корабля Александр Смоллетт - из всех троих имеющих власть самый скромный и простой, но и самый положительный в глазах читателя. Он - не барин, не местный авторитет, он просто специалист своего дела. Честный работник, ответственный руководитель. Жестковат и хладнокровен, но справедлив и рассудителен. Прямолинеен до неуживчивости. И начисто лишён щегольского обаяния. Поход за сокровищами его не только не соблазняет, но и вызывает в нём отторжение - именно из-за окутывающей это предприятие атмосферы безбашенной авантюры и грозящей тяжёлым похмельем эйфории. Смоллетт слишком хорошо понимает, чем всё это может обернуться. Если бы он знал с самого начала, во что влезает, он вряд ли подписался бы на это дело. Не его это стезя. Но раз уж подписался - он свой долг выполнит.
В конце очень жаль Смоллетта: как это нередко бывает с людьми, влезшими не в своё дело, он пострадал больше, чем другие главные герои этой лихой свистопляски. Да, он получил свою причитающуюся долю сокровищ, как и все остальные: сквайр делил добычу по-честному между всеми участниками похода. Но во всём остальном, кроме сокровищ, поровну не получилось: Трелони и Ливси остались кругом в шоколаде, Джим Хокинс сравнительно легко отделался, а Смоллетт, выздоровев после тяжёлого ранения, был вынужден оставить морскую службу. Для него это плавание стало последним... Впрочем, ему ещё повезло: многие из рядовых матросов вообще не вернулись живыми...
Второй из любимых моих моментов в книге - там, где наши герои обживаются в заброшенной пиратской крепости и впервые понимают, что капитан Смоллетт - хоть и сухарь, и ворчливый, и не любитель авантюрных приключений, и режет правду в глаза, но он по-настоящему добросовестный человек, умный командир и надёжный товарищ. И поставленный на должность куховара доктор Ливси, выбравшись на свежий воздух из дымной пиратской кухни, чтобы отдышаться, делится с Джимом Хокинсом: "Этот Смоллетт гораздо лучше меня. Если уж я сам это признал, значит, так оно и есть." В этом психологическом эпизоде столько искренности, столько жизненности, что просто залюбуешься.
А самый-самый очаровательный, положительный и впечатляющий из положительных героев - это сам рассказчик. Ага:) Он мог и приукрасить немного, конечно. Все они тут, кроме Смоллетта, любители щегольнуть, когда есть чем. Но рассказ его выглядит вполне правдоподобно, несмотря на всю невероятную фантастичность, а чувства звучат искренне. Так что подозревать его в откровенной выдумке и подделке у меня желания не возникает. Хотя оно возникает у многих доморощенных литературных сыщиков, ходящих под девизом "я лучше знаю, что автор сказать хотел".
Что и говорить, фанфикёрство дело заманчивое. Однако Стивенсон - не из нынешних модных писателей, взявшихся нарушать неписаный закон отношений между автором и читателем. А закон этот звучит примерно так: "Нельзя читателя беспардонно дурачить и вводить в обман настолько, чтобы разрушать доверие". Тем более, что Стивенсон и сочинял-то "Остров сокровищ" поначалу для своего племянника: чтобы было ах как увлекательно, но при этом не вредно в нравственном плане. Он понимал его вкус, ведь и сам очень любил читать про пиратов и их приключения, особенно в юности. Но понимал и другое: что приключенческими авантюрами можно молодому легковерному мальчишке голову задурить так, что это потом на его жизни скажется, - так же, как Джим потащился на тот злосчастный остров за взрослыми вослед... Потому Стивенсон хоть и забавляет читателя, но попутно говорит с ним о серьёзных вещах. Он нарочно рисует картину поэффектнее на радость себе и другим, но у него нет цели навешать лапшу на уши.
Если бы он хотел разоблачить своего героя-рассказчика, он бы это сделал хоть и тонко, но не так микроскопически сверхтонко, как полагают некоторые любители "игры в разоблачения". К примеру, когда Стивенсон в "Странной истории доктора Джекила и мистера Хайда" постепенно подводит читателя к разоблачению отвратительной картины двуличной морали нестойкого человека и лицемерного общества, он периодически даёт своим героям волю оправдывать свои действия. Но делает это так, что читателя, который наблюдает всю историю со стороны, глазом не замутнённым личными интересами, такие оправданки не убеждают. Ему здравый смысл подсказывает: здесь явно неладно! И совесть возмущается: ну как так можно?! Люди, что ж вы толерантно разводите руками, если у вас на глазах творится нечто непонятное, но явно недоброе?! Главный герой, что ты плетёшь про своё честолюбие, испортившее твой светлый замысел, если сам замысел был, мягко говоря, не ахти какой светлый?! Просто человек хотел усесться поудобнее на двух стульях: не только периодически отдыхать от трудов праведных, перебираясь на противоположную сторону баррикады, но ещё и пользоваться благами незапятнанной репутации, при этом вполне сознательно обзаводясь всё новыми и новыми пятнами. "Мне - и того, и другого, и можно без хлеба!“ А общество, с одной стороны, грозило ему карой за двуличие, а с другой стороны, всячески подогревало и поддерживало в нём эту двуличность. И автор сей детективной "готической повести", человек смелый и сильный духом, который даже тяжёлые и жуткие вещи описывал в своих произведениях хоть и с соответствующим чувством, но без липкого трепета... на сей раз с полным ужасом смотрит на всю эту картину, так как знает силу стихийного влечения страстей.
Так что словам героев Стивенсона можно верить или не верить, но самому Стивенсону можно доверять. Он не развратник. Он просто не картонных дел мастер.
И вообще, для читателя не верить автору - это последнее дело. Не самое плохое, но самое последнее. Потому что как только он начинает подозревать и выдумывать что-то, что идёт не в русле авторского текста, он уже не читатель. Он писатель. Фанфикёр. Творец фантазий. А прав претендовать на знание истины о героях и событиях всей истории у фанфикёра не больше, чем у автора. Даже меньше, потому что автор первый придумал, а фанфикёр пришёл на готовенькое. Если ж авторская мораль не устраивает - лучше плюнуть на такого автора и уйти своей дорогой.
Да, что-то мы далеко ушли. Оставим в покое вообразивших себя вторыми Стивенсонами и вернёмся к нашим баранам, то бишь к сокровищам и их добытчикам.
Джим Хокинс - самый главный из четвёрки главных положительных героев. И, кстати, единственный из них, кто во время описываемых приключений никакой власти не имел. Но тем не менее обрёл большое влияние на весь ход предприятия благодаря отчасти везению, отчасти своим способностям. Как уже было сказано, его глазами мы и видим всё происходящее, за исключением двух глав о событиях, при которых он не присутствовал: тут он цитирует дневник доктора Ливси. И, кстати, в своей прямой речи доктор выглядит чуть более хладнокровным и высокопарным, чем в глазах восхищающегося им Джима. Впрочем, у Джима есть основания так на него глядеть - доктор не раз был светлым лучом в его жизни...
Взгляд у Джима очень хороший: чистый, добрый и несколько склонный к восторженности, что скрашивает эту жёсткую и невесёлую историю. Он парень совестливый и смекалистый. Авантюрист, как многие мальчишки, но думающий. Причём если у других участников этой истории ум - это практический расчёт, то размышления о глубинном смысле происходящего - это по части Джима.
Тяга к приключениям и сокровищам у него окрашена детским ореолом романтизма. Но пиратская "романтика от слова ром" его не очаровывает нисколечко: он её повидал с изнаночки. Один пират попортил немало крови его родителям, другой дал ему прочувствовать на себе свои хищные лапищи, третий одурачил так, что вспомнишь - в жар бросает, остальные периодически грозили ему то смертью, то пыткой... Лучшая прививка от восхищения пиратами - близкое с ними знакомство в роли их жертвы.
Однако Джим сумел побывать не только жертвой пиратов, но и одной из главнейших причин их разгрома, наравне с ромом и лихорадкой. Да, ему частенько попросту везло, но не прояви он сам в нужные моменты большую смелость, твёрдость духа и соображалку, не видать бы ему пользы от этого большого везения. Он - герой по интуиции, которая заменяет ему нехватку опытности и расчётливости. Образ, мягко говоря, трудноповторимый, но неотразимо красивый. И всё же вдохновляющий читателя на кое-что весьма толковое.
В общем, Джим такой молодец, что даже песня из мультика-пародии 1988 года звучит применительно к нему не пародией, а иллюстрацией:
"Соблюдает дня режим
Джим,
Знает: спорт необходим,
Джим.
Даже опытный пират
Будет встрече с ним не рад,
Потому что пьёт пират джин."
Ну, кто читал "Остров", тот помнит эту схватку... Причём Стивенсон нарисовал её вполне правдоподобно! Его писательским воображением, умеющим прививать романтизм к реализму и реализм к романтизму так, что всё у него приживается, цветёт, пахнет и плодоносит... можно только восхищаться. Так же, как и песнями из упомянутого мультфильма.
Правда, музыка и манера исполнения этих песен, как и вся стилистика мультфильма - на любителя, а я не любитель. Но тексты песен просто гениальны!)))) Как раз тот случай, когда ирония не убивает, а подкрепляет. Такая себе пародия на поучительность, которая действует лучше обычных поучений. В этих простецких дальше некуда стишках откровенная назидательность доведена до такого крайнего предела, что становится милой и очаровательной.
"Я лично бросил, не курю, я бодр и полон сил,
Родной Минздрав благодарю, что он предупредил."
Тут уж даже самый лютый ненавистник нравоучений вряд ли сможет не улыбнуться.
"Лорды, сэры, пэры,
Знайте чувство меры, -
Избегайте пьянства вы как западни;
Ждет нас путь не близкий
И, чем крепче виски,
Тем короче, сэры, будут ваши дни.
От похмелья, сэры,
Будете вы серы
И не мил вам будет утром белый свет;
Будет враг доволен, -
Ты уже не воин,
Если пляшут в пальцах шпага и мушкет."
Здесь уже не назидание, а лихая пляска! Какова поэзия, а? :))) А вот ещё один шедевр, ушедший в народ - только процитируй пару строк, и тебе ответят следующей парой...
"Вот и все, и нету Билла, -
Жадность Билла погубила.
Он лежит на дне из ила,
В жизни мало что успев...
Жадность хуже, чем холера,
Жадность губит флибустьера!
Повторяйте с нами, сэры,
Этой песенки припев.
Раз-два-три-четыре-пять,
Знаете, наверно,
Раз-два-три-четыре-пять,
Жадность - это скверно.
Раз-два-три-четыре-пять,
Скажем без подвоха,
Раз-два-три-четыре-пять,
Жадность - это плохо,
Жадность - это плохо,
Жадность - это, сэры, очень плохо."
Это ж здорово! Доходчивость в апофеозе :))) А кому покажется простовато - есть на ту же тему с другого боку подход:
"Мы все - участники регаты:
Гребём, гребём, гребём... к себе
Всю славу, почести и злато,
Вино, красоток и т.д.
Нам зависть душу разъедает,
Что кто-то больше загребёт,
И потребленье возрастает!..
А производство - отстаёт...
Сушите вёсла, сэр, на кой вам чёрт богатство?
Жизнь коротка, и, сколько бы ни съел,
Наесться впрок - не стоит зря стараться,
Сушите вёсла, сэр, сушите вёсла, сэр."
Тут уже не просто шутка, тут глЫбокая философия...))) А вот вам и лирика:
"Я кричу тем немногим,
Кто земные тревоги
На спасительный остров
Решил променять:
Лучше быть одноногим,
Чем быть одиноким,
Когда скучно и грустно,
И некому руку пожать."
Да, хоть "Остров сокровищ" 1988 года и пародия, но авторы очень метко подхватили тот самый стивенсоновский мотив нескучного поучения и прямолинейного, но не занудного воспитания. И разрастили, разветвили его в весьма развесистую крону, доведя идеи Стивенсона до состояния ядрёной квинтэссенции.
Об остальных советских экранизациях "Острова" речь пойдёт в третьей, заключительной части: https://darya-olenina.livejournal.com/9950.html