Понять Свифта: попытка 1996 года. Часть 3. Лилипуты и великаны. - Gulliver's Travels 1996
О каком фильме идёт речь:
Двухсерийный фильм "Путешествия Гулливера", Великобритания и США, 1996 год. Режиссёр-постановщик Чарлз Стерридж. Сценарист Саймон Мур. В главной роли - Тед Дэнсон (полное имя - Эдвард Бридж Дэнсон III).
МНОГОЛИКИЙ ГУЛЛИВЕР
ЧАСТЬ 2. ПЕРЕСКАЗЫ, ПЕРЕДЕЛКИ, ЭКРАНИЗАЦИИ
2.1. ПОНЯТЬ СВИФТА: ПОПЫТКА 1996 ГОДА
Предыдущие части рецензии-обзора:
о фильме в целом - https://darya-olenina.livejournal.com/11764.html
о главном герое - https://darya-olenina.livejournal.com/11972.html
ПРО ПЕРВУЮ СЕРИЮ, ГДЕ ЛИЛИПУТЫ И ВЕЛИКАНЫ ПОКАЗАНЫ
Лилипутов бранят все, кому не лень. И есть за что. Но в фильме 1996 года их смешали с грязью по полной программе. Из лилипутского императора и его прислужников сделали таких моральных ничтожеств, что наша "Кин-дза-дза" - это ещё цветочки! У Свифта император Лилипутии и его придворные храбры, во многом даже умны, но чрезмерно властолюбивы, что и доводит их до неразумия, и временами циничны. Однако их жестокость - не извращенчески-страстная, а холодно-рассудительная. Всё, что они делают, - вполне обычное дело в обычной человеческой истории. Свифт просто подаёт знакомые картины под взглядом Человека-горы.
Взять хоть сцену пленения Гулливера лилипутами, которые приняли его за громадное чудовище, связали и обстреляли. В книге эта сцена даже во "взрослом" варианте не выглядела так... по-зверски до отвращения. Лилипуты действовали жёстко, даже слишком, но как обыкновенные люди. Они обнаружили великана, испугались и приняли меры по локализации и сдерживанию опасности. И поначалу решали, убить его на месте или всё-таки оставить в живых. "Ничего личного, только бизнес": военные, политические и экономические интересы, вопросы безопасности и конкуренции. Зависть и ревность, задетые самолюбия, - всё это пришло потом, когда познакомились с ним поближе. Гулливер в книге высказывается примерно в таком духе: "Если бы они попытались убить меня, я бы рванулся на волю изо всех сил, невзирая ни на какую боль, и дрался бы насмерть, никого не щадя." (Это не точная цитата, это своими словами.) Но лилипуты, нападая на него, не переступали последнюю черту, - не переступал её и он в своих попытках сопротивления. А он попытался сопротивляться, кстати, как всякий нормальный человек на его месте. И чуть не вырвался, но его заставили притихнуть потоком стрел, попадающих в том числе в лицо, грозя повредить глаза. Дали понять: будешь смирно лежать - и мы тебя не тронем, будешь брыкаться - пеняй на себя. Так было в книге. Всё вполне логично. В фильме же маниакальная жадность одних и маниакальный страх других приводят к форменному издевательству над пленником и даже попытке уничтожить его. Гулливер смирно и терпеливо лежит, прикреплённый к скале, не пытаясь вырваться, и не просто вскрикивает от испуга, а орёт от ужаса долго и громко. Но, видимо, не слишком, так как лилипуты от этого вопля разбегаются по окрестностям без особой паники, даже несколько лениво. А ему есть от чего орать: мало того что зацепили крючьями за кожу на щеках, так ещё и обстреливают из крошечных пушек, причём ни за что ни про что, без всякого провоцирующего действия с его стороны! Да, в этой экранизации у лилипутов есть огнестрельное оружие! До чего дошёл прогресс... в переделывании свифтовского текста на вкус и лад экранизаторов! Поистине startling у них fidelity... "Поразительная" у них "верность"...
Чем дальше в лес, тем больше дров. Первая встреча Гулливера с "высокой" монаршией особой и милосердие "великана" к лилипутам. Наверное, хотя бы эти сцены в книге Свифта все помнят? Лилипуты сдали на расправу Человеку-горе хулиганов, которые внаглую обстреляли мирно сидящего пленника вопреки приказу императора не трогать его. И выдача виновных была, так сказать, дипломатической мерой: хоть великан и на цепи, и под прицелом десятков стрел своей стражи, а всё же злить его понапрасну не следует во избежание неприятностей. Между Гулливером и лилипутами выстроились отношения, как между двумя великими державами-соседями, вынужденными признавать силу друг друга и находить компромиссы. Когда же он попугал и отпустил с миром своих обидчиков, все были только рады, что дело обошлось без жутких зрелищ, и решили, что виновные достаточно наказаны, а пленник достоин того, чтобы его содержать и налаживать с ним хорошие отношения, не выпуская его из-под контроля. Люди как люди...
Что мы видим в фильме? Разумеется, всё ту же startling fidelity. Нашли Человека-гору и связали его два нищих бедняка при помощи других местных. Думали: эх, денег зашибём благодаря этому чудищу! Тоже хороши, да. Но тут явилась императорская армия и отобрала находку. Приволокли Гулливера ко входу во дворец, крепко-накрепко привязав его к повозке спиной кверху, точно так же, как брыкающегося сумасшедшего привязывают к лавке. А нашедших его двоих бедняков в клетки посадили, чтобы неповадно было воображать о себе. Выбрел из покоев император - прямо из-за стола, доедая на ходу, - и говорит, продолжая жевать: "У меня идея! А давайте мы этих двоих дерзких наглецов великану скормим! Ну что, съел, кажись? Нет, не съел? Ничего, мы с них сами шкуры сдерём чуть позже..." Нууу, бреееед... Ну, гадость... Аж тошнит. Похоже, сценарист решил отвлечься от "Путешествий Гулливера" и вдохновился "Скромным предложением"... Была у Свифта такая оплеуха в адрес английской политики порабощения Ирландии. Последнее, крайнее средство, пущенное в ход в совершенно отчаянном положении, когда надо было призвать к человечности людей, совершенно о ней позабывших. "Мы всё равно убиваем ирландский народ, всё равно обрекаем их детей на медленное уничтожение, а не жизнь... так давайте будем покупать их на мясо и есть, и таким образом уменьшим нищету среди ирландского народа! Со всех сторон выгодное дело! Что? Бесчеловечно? Правильно! А то, что мы сейчас делаем с ирландцами, разве более человечно? Вот то-то..." В общем, очень жуткий памфлет. Лекарство по принципу "принять один яд, чтобы он нейтрализовал другой яд". Но в "Путешествиях Гулливера" Свифт редко брался за столь крайние меры, как показ полнейшего извращения, да и эти моменты он не смаковал, а описывал достаточно сухо и кратко. Нет, он не был автором мягким и умеренным. Он был просто разумным. И устраивал своим персонажам полный разнос только тогда, когда это было целесообразно. А цель его была вовсе не в том, чтобы просто тупо нагрубить и потешиться над читателями в отместку за творящийся в окружающем его обществе дурдом. Он пытался добиться результата.
Чего пытались добиться сценаристы - непонятно. Можно догадаться, что в образе императора они высмеяли одного из президентов США, прославившегося на весь мир публичными шутовскими глупостями, тоже отнюдь не безобидными. А может быть, даже не одного. А может, и из британских деятелей тоже кого-то на примете имели. Карикатура вышла яркая, броская: монарх дурак дураком. Каждый придворный для этого императора - это "мальчик, а ну-ка иди сюда, подскажи, что мне говорить и делать". Кстати, актёр, который его играет, далеко не таков: судя по выражению глаз на фотографиях, в жизни он человек с мозгами. Конечно, классикой можно пользоваться для разговора со зрителями о наболевшем, это дело благородное. Но зачем делать это в духе какого-то примитивного телешоу вроде нашего "95-го квартала"?! И раз уж пошла такая пляска, почему этот американизированный император носит то же имя, что и в книге - Гольбасто Момарен Эвлем Гердайло Шефин Молли Олли Гу? Если они друг другу почти полная противоположность - значит, и имя хорошо бы изменить! В американском мультике 1939 года из императора Лилипутии тоже сделали тряпку. Но ему дали другое имя - Литтл. Этот мультик вообще самая честная из американских экранизаций Гулливера: она не стесняется своей полнейшей отсебятины и не имеет претензий на верность оригиналу. Так же, как и советский "Новый Гулливер" 1935 года, где и лилипуты, и "Гулливер" - все из двадцатого века, из эпохи борьбы капитализма и социализма, потому вполне закономерно деградировал не только сам монарх, но и весь институт королевской власти, превратившийся в театральную ширму. Кстати, между прочим, самый близкий к свифтовскому замыслу образ императора Лилипутии тоже создали у нас, в Советском Союзе, в откровенно-детском телефильме "Путешествие Лемюэля Гулливера в Лилипутию" 1985 года. Наш император заслуженно носит то же имя, что и император в книге, поскольку отличается от него лишь несколько большей демократичностью во внешних манерах. Остальное - практически то же: ух и крепко держит этот любезный с виду повелитель власть в своих руках! "Самый добрый император опасней самых злых врагов". И даже самый взрослый зритель может найти здесь немало пищи для ума и сердца. Хотя фильм - обычная сказочка для маленьких детишек, наивно-добродушная, не претендующая быть ах-ух-ох какой взрослой и в некоторых местах преобразованная на более советский лад в сравнении с первоисточником. Тем не менее... на сегодняшний день именно этот советский телефильм 1985 года делит пополам с советской же грампластинкой 1976 года право называться наименее удалённой от оригинала инсценировкой первой части книги Свифта. Это вам не американская startling fidelity, это наша обычная советская добросовестность. Хотя и проявленная слегка, не на полную мощность. Если бы наши да всерьёз за "Гулливера" взялись...
Ещё один не вполне понятный момент: если уж создателям фильма 1996 года наболели современные им проблемы США и Великобритании, то почему протест Гулливера против превышения уровня необходимой самообороны в политике, против ненужной жестокости на войне сделан так... бледно по сравнению с книгой?! В фильме, когда Гулливер увёл лучшие корабли блефусканского флота и привёл их в Лилипутию, император, подбиваемый приближёнными, сдуру заорал ему в открытую: "Теперь поди и убей всех блефусканцев поголовно! Всех до единого!“ А Гулливер наивными глазами захлопал: "Но мы же войну выиграли! При всём уважении... угрозы больше нет!“ И всё. В книге же эта сцена описана хоть и кратко, но ярко. Император был не дурак, и до поры до времени попридержал язык за зубами, не стал щеголять перед Человеком-горой своим кровожадным намерением убить каждого тупоконечника, не желающего принять остроконечную веру. Вместо этого он выразился обтекаемо, примерно так: "Приведи-ка сюда и остальные корабли неприятельского флота. Ну, ты же не откажешь своему монарху в такой маленькой просьбе?" Гулливер был хоть и наивняк, но тоже не дурак, и догадался, чем тут пахнет. (Правильность его догадки подтвердилась документально гораздо позднее.) И толкнул целую речь с кучей аргументов о невыгодности и несправедливости такой попытки полного порабощения Блефуску. И наконец, когда все аргументы были исчерпаны и вопрос встал ребром, "да или нет", Гулливер заявил, что не согласен быть орудием порабощения храброго и свободолюбивого народа. В принципе. То есть высказался не только "за мир", но и "против колонизации". Это прозвучало весьма дерзко в глазах императора... Но среди министров нашлись те, кто тоже предпочитали наладить мир с соседней империей. И они поддержали мнение Человека-Горы, хотя и вынуждены были сделать это в самой скромной и сдержанной форме, ибо спорить с императором так открыто, как Гулливер, они не решались, и имели на то основания. Кончилось всё это мирными переговорами с Блефуску, весьма выгодными для Лилипутии и впоследствии оказавшихся весьма полезными для Гулливера... Разумеется, такую "скучную" вещь, как дипломатические переговоры, сценаристы в фильм 1996 года не включили. Зато не преминули взять из первоисточника такую "интересную" вещь, как тушение пожара во дворце мочой. Что интересно, сценаристы британско-бельгийского детского фильма-сказки "Путешествие Гулливера" 1977 года поступили в точности наоборот: пожар не включили, поскольку неблагопристойно, зато показали визит послов Блефуску в Лилипутию. А вот в американском фильме "Три мира Гулливера" 1960 года опять та же история: тушение пожара показали, хоть и более благопристойно (только странновато немного), а дипломатических переговоров не было. За что американские экранизаторы так не любят несчастную империю Блефуску?
Кстати, с пожаром здесь тоже всё не так, как в книге. В фильме 1996 года Гулливера сперва поблагодарили за спасение, а потом отомстили. А в книге ему вообще никто спасибо не сказал. Более того: он и не ждал благодарности. Он же не дурак и не настолько самоуверен. И не до такой степени напился накануне вечером, чтобы спросонку основные законы Лилипутии перезабыть. Он понимал, что нарушил закон, и что нет никакой гарантии, что к такому способу помощи отнесутся спокойно. Хотя и надеялся, что его простят, поскольку он их от большой беды спас. Впрочем, жизнь-то императрицы в книге, похоже, была вне опасности: наверняка все успели эвакуироваться из горящего здания... Здесь дело не в этом. Гулливер спас дворец от уничтожения, а дворцовые порядки обернулись против него...
Вынесение приговора Человеку-горе почему-то в этом "взрослом" фильме 1996 года показали сокращённо, словно в детской версии. Мол, одни за отравление, другие за ослепление... И всё. И ни слова о той выдумке, с помощью которой в книге лилипуты собрались убить великана, оставшись безнаказанными. Ведь прежде врагов Гулливера сдерживал страх, что от большого трупа чума пойдёт, похоронить быстро не удастся. А на этот раз они придумали, как избежать неприятных побочных эффектов... Просто вздрагиваешь от омерзения перед зрелищем цинизма, когда это читаешь. И весьма понятны чувства Гулливера, который от таких новостей вскипел и подумал было дворец и всю столицу камнями забросать в отместку за такие подлости! Но, немного подумав, быстро пришёл к мысли, что так нечестно. Во-первых, он же обещал, что пальцем никого не тронет. "Давши слово - крепись". А во-вторых, было плохое, но было и хорошее в отношениях между ним и лилипутами. "Я так не могу, как они. Дворцовые понятия о благодарности у меня плохо усваиваются." В книге весь эпизод с другом, принёсшим Гулливеру весть о приговоре, и с моральным выбором Гулливера - очень важный, идейно насыщенный, ключевой. Сколько чувств и размышлений он будит... И, разумеется, советские инсценировщики его не упустили ни в радиопостановке 1976 года, выпущенной впоследствии на пластинках, ни в телефильме 1985 года из цикла "Сказка за сказкой". А в британско-американском фильме 1996 года всего этого просто нет. Друзья прибежали, разбудили беднягу: "Просыпайся, тебя казнить собираются!" Он опешивает: "С какой стати?! За что? Я ж герой!“ А они ему: "Бежим скорей, а то и нас казнят тоже!“ И всё.
Спасение Гулливера от казни за всё хорошее в фильме произошло тоже не так, как в книге. Никакой эмиграции в Блефуску не было. Просто два бедняка-лилипута оказались так благодарны Человеку-горе за то, что он их и сам не съел, и от лютой казни спас, что не только предупредили его, но и помогли ему сбежать и спрятаться от погони. Несмотря на то, что им пришлось ради этого отказаться от приобретённого обеспеченного и почтётного положения во дворце. Прятали они Человека-гору в песке на лилипутском берегу. А потом построили для него плот, чтобы он смог покинуть Лилипутию. Как это Гулливер не задохнулся в песке, будучи закопан с головой на несколько минут - неведомо... Видимо, создатели фильма считали, что "взрослая версия" - это такой грязноватый вариант всё той же детской сказочки с невозможными возможностями.
Да и незаметно для всех убегающая живая гора - это тоже невероятное чудо, которое тем не менее кочует из одного детского пересказа в другой. Но его нет в первоисточнике, у Свифта! У Свифта Гулливер воспользовался юридической лазейкой, дававшей ему право с разрешения императора ненадолго покинуть Лилипутию с обязательством вернуться. Приговор должен был быть объявлен только через три дня, по завершении подготовки к казни. Не дожидаясь конца этого срока, Гулливер отправил Рельдресселю письмо: мол, вы меня не теряйте, я сегодня решил выполнить старое обещание и заскочить в гости в Блефуску, засвидетельствовать почтение по случаю заключения мирного договора, мне ведь наш император на это в своё время дал предварительное устное согласие... И, не дожидаясь ответа на письмо, Гулливер ушёл. По сути, сбежал, но вроде как благовидно. Ни в одной из экранизаций этого нет!!! И в советском детском телефильме 1985 года не включили в сценарий ни дипломатические переговоры, ни эмиграцию в Блефуску... Только ли ради сокращения хронометража? В американском кинофильме 1960 года то же самое, что удивительно! Только на советской грампластинке 1976 года и в британско-бельгийском фильме 1977 года Гулливер хотя бы попросту тайком бежит в Блефуску и там ему помогают построить лодку. В остальных фильмах везде Гулливер тем или иным способом организует себе плавсредство не на блефусканском, а на лилипутском берегу, и отправляется на этом плавсредстве сразу в открытое море. И даже в хвалёной за "взрослость" версии 1996 года происходит то же самое!! Ну, здесь же startling fidelity понимается только как blithe vulgarity... Может, на побег в соседнюю державу сценаристы большинства фильмов закрывают глаза потому, что это нецензурно и неприлично - спасаться от несправедливой казни таким образом? Может быть... Ещё неприличнее и нецензурнее, чем тушить мочой пожар во дворце... Конечно... :)))
Единственный, зато яркий хороший момент во всей части про лилипутов в фильме 1996 года, - когда сидят у костра Человек-гора и два лилипута, беседуют о жизни, и он им на прощание золотое колечко дарит, - в благодарность за спасение. Это было тепло... и, самое главное, по-человечески. Полная отсебятина, но прекрасная и талантливая: эта сцена, как огонёк трогательной душевности, светит среди окружающего мрака "великолепной вульгарности" и запоминается надолго.
Но это лишь крошечный оазис нормальности посреди садистского дурдома, при взгляде на обитателей которого в добродушно-насмешливой улыбке Гулливера появляется такой оттенок... вполне уместный в данном случае. Во всяком случае, у зрителя, сличающего фильм с книгой-первоисточником, сама собой выползает на лицо тоже не очень-то почтительная ухмылка в адрес сценариста и режиссёра этого киношного бедлама. Вся первая серия, несмотря на отсутствие какой-либо обнажёнки, похожа на то самое "голое" платье, которое выглядит неприличнее, чем голое тело. Посудите сами! Взять, к примеру, сцену в стране Бробдингнег, где учёные-великаны изучают Гулливера и рассуждают о том, откуда могло появиться на свет столь странное живое существо. В книге что? Крутили его, вертели, раздевали, в лупу его бороду разглядывали... Не птица, не рыба, не животное... Наверное, эмбрион... Нет, непохож на эмбриона. А, ясно! Игра природы. Всё это очень смешно и глупо - но и только. А в фильме? В фильме не смешно. Прикололи беднягу за одежду булавками к столу, как бабочку за крылья, и говорят: "Что это за существо, а? Может, ради эксперимента спарим его с животным его размера?" Гулливер запротестовал: "А может, не надо, а? Это возмутительно!" Ну, и где у Свифта во всей его книге, даже в самой неотцензуренной версии, встречается настолько мерзопакостная извращённая фантазия? Нигде! Всяко было, но до таких крайностей не доходило! Однажды, правда, на Гулливера напала самка еху, которую, на его счастье, гуигнгнгмы от него быстро отогнали. Но она-то хоть и скотина, а от деградировавшего человека произошедшая, без всяких примесей животной крови, в том-то всё и дело. Не докатывалась свифтовская фантазия до скрещивания человека с животным!
Не пощадили экранизаторы и светлый образ Глюмдальклич, 9-летней девочки-нянюшки главного героя. У Свифта она человек безукоризненно чистый, и хотя она иногда оказывается немым свидетелем взрослых жестокостей или извращений, эта зараза на неё не перекидывается в силу её здоровой натуры. Ни от неё, ни от королевы никогда так противно не пахло, как от фрейлин, по словам главного героя. В руках своей нянюшки Гулливер чувствовал себя в полной безопасности. Её любовь была совершенно бескорыстной. А в фильме 1996 года 11-летняя Глюмдальклич... мечтает о том, что она скоро вырастет, и тогда они с Грильдригом (Гулливером) поженятся! Он, конечно, пытается её образумить: дескать, найдёшь себе более подходящего, не горюй, а я уже женат... Но её это как-то не вразумляет. Ну и что, жена-то далеко! Странноватая какая-то девочка. Нет, она не плохая. Наивная ещё, сама не понимает, что несёт. Но с перекосом в мозгу. Даже возникает мысль: уж не вдохновлялся ли сценарист образом той 11-летней самки еху, которая вздумала к Гулливеру приставать в четвёртой части? Startling fidelity to the original novel во всей красе!!!
Родители Глюмдальклич тоже странные. У Свифта великан-фермер просто жаден до денег, жаден до жестокости. Он заставлял маленького человечка проделывать трюки по многу раз на дню на потеху публике, и загонял его до полусмерти. Но в фильме 1996 года он ещё и шарлатан! Он выдавал Гулливера за Духа кукурузных полей! И народ верил, и нёс денежки за благословения. Не были великаны у Свифта суеверны! Наоборот, они были очень практичный народ. Немного слишком приземлённый, но зато весьма здравомыслящий. Это сценарист фильма "Три мира Гулливера" 1960 года придумал, будто Бробдингнег - отсталое царство средневековых суеверий! А теперь сценарист 1996 года пошёл за ним в путь счастливый...
История с великаном-эксплуататором и попавшим в рабство маленьким человечком, вынужденном потешать толпу, в книге Свифта вызывает ассоциации с типичными жизненными явлениями: эксплуатацией хозяевами своих работников, эксплуатацией антрепренёрами цирковых артистов в прошлые века, выставлением на потеху толпе дикарей-островитян во времена оголтелой колонизации, и так далее... Важно и то, как внезапно, резко меняется отношение фермера к Гулливеру: пока великан, глядя на человечка, о деньгах не думал, он был достаточно бережным и заботливым, а как ему подкинули идею заработка, так он чуть в могилу не свёл своего найдёныша, причём вполне сознательно! Ничего личного, только бизнес! В фильме же 1996 года никакого перелома нет: великан-фермер с первого же дня, с первого знакомства сразу приспосабливает человечка к своей выгодной мухлёжной затее. И из-за этого исчезает показанный Свифтом типаж, теряется острота сатиры. Свифт клеймил не какого-то там мошенника, а бессердечного предпринимателя, воображающего себя благоприличным и практичным человеком. Ненормальность того, что считалось нормой... Как можно было подменить такое меткое и глубокое наблюдение, в наши дни ещё не утратившее актуальности (хотя само явление и перешло в другие формы), чем-то более примитивным?!
И вот ЭТО вот всё называется "наиболее близкой к тексту Свифта экранизацией", и "передачей духа свифтовской сатиры"!!! В деле популяризации книги-первоисточника и приближения её к народу создатели этого фильма оказали Свифту большую услугу... очень большую... прямо-таки медвежью:))) Ладно уж исковеркали Лилипутию, - она самая известная из четырёх частей, и вряд ли найдётся столь легковерный зритель, который вообразит, что "у Свифта так и написано". Но Бробдингнег стоит на втором месте по известности и читаемости, сильнее подвергается сокращениям в детских пересказах, сильнее цензурится при приведении книги в благопристойный вид, и... кто-нибудь может и впрямь принять за чистую монету, вообразив, что в книге Свифта доходило до таких сумасбродств и извращений!
Но, как говорится, с поганой овцы хоть шерсти клок! В части фильма про великанов тоже есть одна удачная и ценная сцена. Сцена беседы Гулливера с королевой. Поскольку у Свифта Бробдингнег - это страна, процветающая при мудром правлении, то американские экранизаторы не преминули придать ей черты идеализированной американской демократии. Несмотря на то, что основное великанское население - это белые люди, похожие на обычных англичан и американцев, королеву великанов и её придворных дам изобразили негритянками и метисками в европейских костюмах той эпохи. Причём королева исполняет художественные задачи в сюжете и вершит государственные дела в стране за двоих - за себя и за короля. Мол, в справедливом государстве чернокожая женщина-правительница - это норма. Впрочем, это как раз неплохо. Хоть это и отсебятина, но особо кощунственных посягательств на идейную основу книги Свифта в данном случае не наблюдается. Так, мелкая шалость. Хотя всё-таки у Свифта в Бробдингнеге была просвещённая монархия, а не сельско-патриархальное общество, где вместо министров работает собрание старейшин деревень, заседающее дважды в год. Зато все негритянки в фильме - красавицы, и костюмы у них со вкусом пошиты. Играют чернокожие артистки не хуже остальных, белокожих. Да и по сравнению с прочими переделками это такая малость... Ладно уж... И главное: хорошо, что наконец-то экранизировали то важнейшее место во второй части, где Гулливер пытается отстоять честь и репутацию своей страны, но его выводят на чистую воду, поскольку правда о государственном строе, истории и обычаях его родины весьма неприглядна, а врать он умеет плохо. Хотя в этой версии он врал по-другому, не совсем так, как в книге. В книге он начал за здравие, но под потоком прижимающих к стенке вопросов короля великанов отступал шаг за шагом и в итоге кончил за упокой именно потому, что лгать совсем уж напропалую у него бесстыдства не хватило. И рад был без памяти, что удалось выкрутиться и смягчить или обойти молчанием хоть некоторые самые позорные факты. Потому король великанов не рассердился, а поглядел на него добродушно-снисходительно, как сам Гулливер когда-то смотрел на марширующих у него под ногами самоуверенных лилипутов. А в фильме королева закономерно рассердилась на "благонамеренную" ложь Гулливера - явную, белыми нитками шитую, но тем не менее выдаваемую за правду. Все его попытки перекрутить факты и назвать чёрное белым выглядят просто глупо и нелепо: слишком уж нагло и бесстыдно он завирается. Видимо, тут пародия на какие-то американские, а может быть и всемирные, попытки официальных политических обозревателей так же называть чёрное белым. Но всё равно как-то примитивно смотрится. Вот и не знаешь, радоваться или огорчаться, что в таком виде в кои-то веки вывели на экран один из самых идейно насыщенных, ключевых эпизодов книги!
Не забыли создатели фильма и ещё об одной из важнейших сцен в книге: о попытке Гулливера угодить королю великанов, рассказав ему об огнестрельном оружии как средстве укрепления власти на подчинённых короне землях. Король великанов категорически осудил столь бесчеловечное оружие и наотрез отказался от получения секрета изготовления пороха, сказав, что готов скорее утратить половину своего королевства, чем опуститься до познания таких методов управления. И посоветовал Гулливеру никому не рассказывать о них - под страхом смерти. Так что герой наш добился результата, совершенно противоположного своим намерениям. Конечно, Гулливера такой поступок не красит. Не очень умно с его стороны было пытаться выдать столь опасный секрет столь могучему народу, пусть даже он был уверен, что великаны никогда не высунутся за пределы своей страны в силу ограничивающих природных условий и отсутствия повышенной любознательности в области географии. Да и в пределах одной страны не стоило пытаться повышать кровавость методов укрепления власти... Это одна из тех "попыток превратиться из подорожника в чертополох", до которых Гулливер докатывался из-за долговременной психологической подавленности. Но всё же... ну, не выглядел он даже в этот момент таким ненормальным, как в фильме! В фильме Гулливер, доведённый до отчаяния всеобщим снисходительным к нему отношением, захотел сделать что-то такое, чтобы все высоко оценили его способности. Но его познания в науках и искусствах вовсе не интересовали великанов (опять же, в книге великаны хоть и были ограниченны в интересах, но не настолько, кое-что из наук и искусств у них благополучно процветало). И он решил... устроить публичную демонстрацию взрыва пороха! Попросил, чтобы для него приготовили смесь порошков по описанному им рецепту. Опасаясь, что маленький взрыв будет слишком малозаметен, сказал, что надо удесятерить дозу. И во время торжественного приёма попросил внимания и показал всем сие величие европейской науки и техники... сказав, что будет только небольшая вспышка. Но маленько просчитался с дозировкой: грохот был изрядный, стол прожгло насквозь, все присутствующие долго ещё кашляли от дыма. В общем, неловко получилось. Нет, чтобы такое вытворить, надо всё-таки немного двинуться рассудком! В книге Гулливер рассказал о военном секрете устно, лично его величеству на аудиенции, с глазу на глаз, без шума и пыли. Не захотел монарх слушать - ладно, ничего не поделаешь. Он действовал, как нормальный человек. Но нормальные люди скучны: они не бесятся без причины, они не делают из жизни какое-то дурацкое шоу, потому что для них она и без того достаточно интересна и прекрасна, да и дурдома в ней и без того хватает.
У Гулливера в книге, между прочим, были основания беспокоиться за прочность власти бробдингнежского правителя: период междоусобиц в стране окончился перемирием и разумным соглашением при деде нынешнего монарха, то есть не настолько давно, чтобы отойти в далёкое прошлое. Для того и существует у великанов королевская армия в виде ополчения, чтобы порядок в стране не нарушался. Так что с точки зрения типичного европейца той поры Гулливер предлагал вполне разумную вещь, хоть она и бредова на самом деле. И когда король великанов отказался от секрета пороха - это было действительно мудрое и благородное решение, вытекающее из убеждений, выстраданных его предками. Свифт и здесь показал ненормальность общепринятой нормы! А в фильме 1996 года просто-напросто отсутствует аналогичная идейная речь королевы о том, что огнестрельное оружие бесчеловечно и она не желает применять его для усмирения своих подданных даже в случае гражданской войны. Да, выразительно показано, какая нелепая пакость - взрывчатка, и какое впечатление произвела на красноречиво промолчавшую королеву попытка крошечного человечка гордиться такой глупостью, как разрушение. Но тем не менее вся идейная основа эпизода с порохом полностью лишена государственно-общественной составляющей. Показан только взрыв эмоций у подавленного человека. Но даже эта лично-эмоциональная часть сделана примитивнее, чем у Свифта.
Однако надо отдать должное американцам: создавать впечатляющие зрелища они всегда были мастера. Что касается спецэффектов, комбинированных съёмок, всей этой зрительной составляющей фильма 1996 года - тут всё сделано на высшем уровне. Мастерски. Технически идеально. В обоих сериях фантастический мир выглядит совершенно натурально, видения переплетаются с реальностью так, что у зрителя крыша готова поехать вслед за крышей главного героя. Сколько таланта, труда, денег во всё это вложено! И как жаль, что всё это великолепие... потрачено с таким малым коэффициентом полезного действия. Потому что создатели фильма, как и Гулливер со своим порохом... переборщили. Здешним чудотворцам показалось мало свифтовской фантазии, и они накручивали, нагнетали эффектность и зрелищность где надо и где не надо, лишь бы щегольнуть своей ловкостью, блеснуть изобретательностью, пощекотать зрителю нервы! В кино, созданном в соответствии с американскими представлениями о прекрасном, непременно нужны яркие эффекты и движуха. Чтобы каждый зритель мог сказать с восторгом: "Да-а, вот это настоящий вынос мозга!“ Мозг - он ведь для того и существует в голове, чтобы его оттуда выносить...
В фильме немало красивых и интересных сцен, но всё же слишком много в нём сцен нереальных, в которые просто невозможно поверить, а временами и откровенной бредятины, какого-то явно нездорового воображения. А ведь пронзительная, ошеломляющая сила книги "Путешествия Гулливера" состоит именно в правдоподобии происходящих в ней чудес, ощутимой реальности фантастических миров. Да, и у Свифта есть кое-где кое-какие отклонения от натуры. Но это такие мелочи, что они картину не портят. Жаль, что никто из экранизаторов не решился взяться воплотить именно этот гармонический сплав, этот могучий взлёт воображения, стоящего на прочном фундаменте реальности. Это было бы мощнейшее впечатление, покрепче любой "волшебно-сказочной" версии "Гулливера".
Ладно, хватит нам возиться в этой... в общем, в первой серии. Перейдём ко второй серии, где наблюдаются ценные "проблески разума", как выражались гуигнгнгмы.
Продолжение рецензии-обзора:
о действующих лицах и событиях второй серии - https://darya-olenina.livejournal.com/12521.html
Двухсерийный фильм "Путешествия Гулливера", Великобритания и США, 1996 год. Режиссёр-постановщик Чарлз Стерридж. Сценарист Саймон Мур. В главной роли - Тед Дэнсон (полное имя - Эдвард Бридж Дэнсон III).
МНОГОЛИКИЙ ГУЛЛИВЕР
ЧАСТЬ 2. ПЕРЕСКАЗЫ, ПЕРЕДЕЛКИ, ЭКРАНИЗАЦИИ
2.1. ПОНЯТЬ СВИФТА: ПОПЫТКА 1996 ГОДА
Предыдущие части рецензии-обзора:
о фильме в целом - https://darya-olenina.livejournal.com/11764.html
о главном герое - https://darya-olenina.livejournal.com/11972.html
ПРО ПЕРВУЮ СЕРИЮ, ГДЕ ЛИЛИПУТЫ И ВЕЛИКАНЫ ПОКАЗАНЫ
Лилипутов бранят все, кому не лень. И есть за что. Но в фильме 1996 года их смешали с грязью по полной программе. Из лилипутского императора и его прислужников сделали таких моральных ничтожеств, что наша "Кин-дза-дза" - это ещё цветочки! У Свифта император Лилипутии и его придворные храбры, во многом даже умны, но чрезмерно властолюбивы, что и доводит их до неразумия, и временами циничны. Однако их жестокость - не извращенчески-страстная, а холодно-рассудительная. Всё, что они делают, - вполне обычное дело в обычной человеческой истории. Свифт просто подаёт знакомые картины под взглядом Человека-горы.
Взять хоть сцену пленения Гулливера лилипутами, которые приняли его за громадное чудовище, связали и обстреляли. В книге эта сцена даже во "взрослом" варианте не выглядела так... по-зверски до отвращения. Лилипуты действовали жёстко, даже слишком, но как обыкновенные люди. Они обнаружили великана, испугались и приняли меры по локализации и сдерживанию опасности. И поначалу решали, убить его на месте или всё-таки оставить в живых. "Ничего личного, только бизнес": военные, политические и экономические интересы, вопросы безопасности и конкуренции. Зависть и ревность, задетые самолюбия, - всё это пришло потом, когда познакомились с ним поближе. Гулливер в книге высказывается примерно в таком духе: "Если бы они попытались убить меня, я бы рванулся на волю изо всех сил, невзирая ни на какую боль, и дрался бы насмерть, никого не щадя." (Это не точная цитата, это своими словами.) Но лилипуты, нападая на него, не переступали последнюю черту, - не переступал её и он в своих попытках сопротивления. А он попытался сопротивляться, кстати, как всякий нормальный человек на его месте. И чуть не вырвался, но его заставили притихнуть потоком стрел, попадающих в том числе в лицо, грозя повредить глаза. Дали понять: будешь смирно лежать - и мы тебя не тронем, будешь брыкаться - пеняй на себя. Так было в книге. Всё вполне логично. В фильме же маниакальная жадность одних и маниакальный страх других приводят к форменному издевательству над пленником и даже попытке уничтожить его. Гулливер смирно и терпеливо лежит, прикреплённый к скале, не пытаясь вырваться, и не просто вскрикивает от испуга, а орёт от ужаса долго и громко. Но, видимо, не слишком, так как лилипуты от этого вопля разбегаются по окрестностям без особой паники, даже несколько лениво. А ему есть от чего орать: мало того что зацепили крючьями за кожу на щеках, так ещё и обстреливают из крошечных пушек, причём ни за что ни про что, без всякого провоцирующего действия с его стороны! Да, в этой экранизации у лилипутов есть огнестрельное оружие! До чего дошёл прогресс... в переделывании свифтовского текста на вкус и лад экранизаторов! Поистине startling у них fidelity... "Поразительная" у них "верность"...
Чем дальше в лес, тем больше дров. Первая встреча Гулливера с "высокой" монаршией особой и милосердие "великана" к лилипутам. Наверное, хотя бы эти сцены в книге Свифта все помнят? Лилипуты сдали на расправу Человеку-горе хулиганов, которые внаглую обстреляли мирно сидящего пленника вопреки приказу императора не трогать его. И выдача виновных была, так сказать, дипломатической мерой: хоть великан и на цепи, и под прицелом десятков стрел своей стражи, а всё же злить его понапрасну не следует во избежание неприятностей. Между Гулливером и лилипутами выстроились отношения, как между двумя великими державами-соседями, вынужденными признавать силу друг друга и находить компромиссы. Когда же он попугал и отпустил с миром своих обидчиков, все были только рады, что дело обошлось без жутких зрелищ, и решили, что виновные достаточно наказаны, а пленник достоин того, чтобы его содержать и налаживать с ним хорошие отношения, не выпуская его из-под контроля. Люди как люди...
Что мы видим в фильме? Разумеется, всё ту же startling fidelity. Нашли Человека-гору и связали его два нищих бедняка при помощи других местных. Думали: эх, денег зашибём благодаря этому чудищу! Тоже хороши, да. Но тут явилась императорская армия и отобрала находку. Приволокли Гулливера ко входу во дворец, крепко-накрепко привязав его к повозке спиной кверху, точно так же, как брыкающегося сумасшедшего привязывают к лавке. А нашедших его двоих бедняков в клетки посадили, чтобы неповадно было воображать о себе. Выбрел из покоев император - прямо из-за стола, доедая на ходу, - и говорит, продолжая жевать: "У меня идея! А давайте мы этих двоих дерзких наглецов великану скормим! Ну что, съел, кажись? Нет, не съел? Ничего, мы с них сами шкуры сдерём чуть позже..." Нууу, бреееед... Ну, гадость... Аж тошнит. Похоже, сценарист решил отвлечься от "Путешествий Гулливера" и вдохновился "Скромным предложением"... Была у Свифта такая оплеуха в адрес английской политики порабощения Ирландии. Последнее, крайнее средство, пущенное в ход в совершенно отчаянном положении, когда надо было призвать к человечности людей, совершенно о ней позабывших. "Мы всё равно убиваем ирландский народ, всё равно обрекаем их детей на медленное уничтожение, а не жизнь... так давайте будем покупать их на мясо и есть, и таким образом уменьшим нищету среди ирландского народа! Со всех сторон выгодное дело! Что? Бесчеловечно? Правильно! А то, что мы сейчас делаем с ирландцами, разве более человечно? Вот то-то..." В общем, очень жуткий памфлет. Лекарство по принципу "принять один яд, чтобы он нейтрализовал другой яд". Но в "Путешествиях Гулливера" Свифт редко брался за столь крайние меры, как показ полнейшего извращения, да и эти моменты он не смаковал, а описывал достаточно сухо и кратко. Нет, он не был автором мягким и умеренным. Он был просто разумным. И устраивал своим персонажам полный разнос только тогда, когда это было целесообразно. А цель его была вовсе не в том, чтобы просто тупо нагрубить и потешиться над читателями в отместку за творящийся в окружающем его обществе дурдом. Он пытался добиться результата.
Чего пытались добиться сценаристы - непонятно. Можно догадаться, что в образе императора они высмеяли одного из президентов США, прославившегося на весь мир публичными шутовскими глупостями, тоже отнюдь не безобидными. А может быть, даже не одного. А может, и из британских деятелей тоже кого-то на примете имели. Карикатура вышла яркая, броская: монарх дурак дураком. Каждый придворный для этого императора - это "мальчик, а ну-ка иди сюда, подскажи, что мне говорить и делать". Кстати, актёр, который его играет, далеко не таков: судя по выражению глаз на фотографиях, в жизни он человек с мозгами. Конечно, классикой можно пользоваться для разговора со зрителями о наболевшем, это дело благородное. Но зачем делать это в духе какого-то примитивного телешоу вроде нашего "95-го квартала"?! И раз уж пошла такая пляска, почему этот американизированный император носит то же имя, что и в книге - Гольбасто Момарен Эвлем Гердайло Шефин Молли Олли Гу? Если они друг другу почти полная противоположность - значит, и имя хорошо бы изменить! В американском мультике 1939 года из императора Лилипутии тоже сделали тряпку. Но ему дали другое имя - Литтл. Этот мультик вообще самая честная из американских экранизаций Гулливера: она не стесняется своей полнейшей отсебятины и не имеет претензий на верность оригиналу. Так же, как и советский "Новый Гулливер" 1935 года, где и лилипуты, и "Гулливер" - все из двадцатого века, из эпохи борьбы капитализма и социализма, потому вполне закономерно деградировал не только сам монарх, но и весь институт королевской власти, превратившийся в театральную ширму. Кстати, между прочим, самый близкий к свифтовскому замыслу образ императора Лилипутии тоже создали у нас, в Советском Союзе, в откровенно-детском телефильме "Путешествие Лемюэля Гулливера в Лилипутию" 1985 года. Наш император заслуженно носит то же имя, что и император в книге, поскольку отличается от него лишь несколько большей демократичностью во внешних манерах. Остальное - практически то же: ух и крепко держит этот любезный с виду повелитель власть в своих руках! "Самый добрый император опасней самых злых врагов". И даже самый взрослый зритель может найти здесь немало пищи для ума и сердца. Хотя фильм - обычная сказочка для маленьких детишек, наивно-добродушная, не претендующая быть ах-ух-ох какой взрослой и в некоторых местах преобразованная на более советский лад в сравнении с первоисточником. Тем не менее... на сегодняшний день именно этот советский телефильм 1985 года делит пополам с советской же грампластинкой 1976 года право называться наименее удалённой от оригинала инсценировкой первой части книги Свифта. Это вам не американская startling fidelity, это наша обычная советская добросовестность. Хотя и проявленная слегка, не на полную мощность. Если бы наши да всерьёз за "Гулливера" взялись...
Ещё один не вполне понятный момент: если уж создателям фильма 1996 года наболели современные им проблемы США и Великобритании, то почему протест Гулливера против превышения уровня необходимой самообороны в политике, против ненужной жестокости на войне сделан так... бледно по сравнению с книгой?! В фильме, когда Гулливер увёл лучшие корабли блефусканского флота и привёл их в Лилипутию, император, подбиваемый приближёнными, сдуру заорал ему в открытую: "Теперь поди и убей всех блефусканцев поголовно! Всех до единого!“ А Гулливер наивными глазами захлопал: "Но мы же войну выиграли! При всём уважении... угрозы больше нет!“ И всё. В книге же эта сцена описана хоть и кратко, но ярко. Император был не дурак, и до поры до времени попридержал язык за зубами, не стал щеголять перед Человеком-горой своим кровожадным намерением убить каждого тупоконечника, не желающего принять остроконечную веру. Вместо этого он выразился обтекаемо, примерно так: "Приведи-ка сюда и остальные корабли неприятельского флота. Ну, ты же не откажешь своему монарху в такой маленькой просьбе?" Гулливер был хоть и наивняк, но тоже не дурак, и догадался, чем тут пахнет. (Правильность его догадки подтвердилась документально гораздо позднее.) И толкнул целую речь с кучей аргументов о невыгодности и несправедливости такой попытки полного порабощения Блефуску. И наконец, когда все аргументы были исчерпаны и вопрос встал ребром, "да или нет", Гулливер заявил, что не согласен быть орудием порабощения храброго и свободолюбивого народа. В принципе. То есть высказался не только "за мир", но и "против колонизации". Это прозвучало весьма дерзко в глазах императора... Но среди министров нашлись те, кто тоже предпочитали наладить мир с соседней империей. И они поддержали мнение Человека-Горы, хотя и вынуждены были сделать это в самой скромной и сдержанной форме, ибо спорить с императором так открыто, как Гулливер, они не решались, и имели на то основания. Кончилось всё это мирными переговорами с Блефуску, весьма выгодными для Лилипутии и впоследствии оказавшихся весьма полезными для Гулливера... Разумеется, такую "скучную" вещь, как дипломатические переговоры, сценаристы в фильм 1996 года не включили. Зато не преминули взять из первоисточника такую "интересную" вещь, как тушение пожара во дворце мочой. Что интересно, сценаристы британско-бельгийского детского фильма-сказки "Путешествие Гулливера" 1977 года поступили в точности наоборот: пожар не включили, поскольку неблагопристойно, зато показали визит послов Блефуску в Лилипутию. А вот в американском фильме "Три мира Гулливера" 1960 года опять та же история: тушение пожара показали, хоть и более благопристойно (только странновато немного), а дипломатических переговоров не было. За что американские экранизаторы так не любят несчастную империю Блефуску?
Кстати, с пожаром здесь тоже всё не так, как в книге. В фильме 1996 года Гулливера сперва поблагодарили за спасение, а потом отомстили. А в книге ему вообще никто спасибо не сказал. Более того: он и не ждал благодарности. Он же не дурак и не настолько самоуверен. И не до такой степени напился накануне вечером, чтобы спросонку основные законы Лилипутии перезабыть. Он понимал, что нарушил закон, и что нет никакой гарантии, что к такому способу помощи отнесутся спокойно. Хотя и надеялся, что его простят, поскольку он их от большой беды спас. Впрочем, жизнь-то императрицы в книге, похоже, была вне опасности: наверняка все успели эвакуироваться из горящего здания... Здесь дело не в этом. Гулливер спас дворец от уничтожения, а дворцовые порядки обернулись против него...
Вынесение приговора Человеку-горе почему-то в этом "взрослом" фильме 1996 года показали сокращённо, словно в детской версии. Мол, одни за отравление, другие за ослепление... И всё. И ни слова о той выдумке, с помощью которой в книге лилипуты собрались убить великана, оставшись безнаказанными. Ведь прежде врагов Гулливера сдерживал страх, что от большого трупа чума пойдёт, похоронить быстро не удастся. А на этот раз они придумали, как избежать неприятных побочных эффектов... Просто вздрагиваешь от омерзения перед зрелищем цинизма, когда это читаешь. И весьма понятны чувства Гулливера, который от таких новостей вскипел и подумал было дворец и всю столицу камнями забросать в отместку за такие подлости! Но, немного подумав, быстро пришёл к мысли, что так нечестно. Во-первых, он же обещал, что пальцем никого не тронет. "Давши слово - крепись". А во-вторых, было плохое, но было и хорошее в отношениях между ним и лилипутами. "Я так не могу, как они. Дворцовые понятия о благодарности у меня плохо усваиваются." В книге весь эпизод с другом, принёсшим Гулливеру весть о приговоре, и с моральным выбором Гулливера - очень важный, идейно насыщенный, ключевой. Сколько чувств и размышлений он будит... И, разумеется, советские инсценировщики его не упустили ни в радиопостановке 1976 года, выпущенной впоследствии на пластинках, ни в телефильме 1985 года из цикла "Сказка за сказкой". А в британско-американском фильме 1996 года всего этого просто нет. Друзья прибежали, разбудили беднягу: "Просыпайся, тебя казнить собираются!" Он опешивает: "С какой стати?! За что? Я ж герой!“ А они ему: "Бежим скорей, а то и нас казнят тоже!“ И всё.
Спасение Гулливера от казни за всё хорошее в фильме произошло тоже не так, как в книге. Никакой эмиграции в Блефуску не было. Просто два бедняка-лилипута оказались так благодарны Человеку-горе за то, что он их и сам не съел, и от лютой казни спас, что не только предупредили его, но и помогли ему сбежать и спрятаться от погони. Несмотря на то, что им пришлось ради этого отказаться от приобретённого обеспеченного и почтётного положения во дворце. Прятали они Человека-гору в песке на лилипутском берегу. А потом построили для него плот, чтобы он смог покинуть Лилипутию. Как это Гулливер не задохнулся в песке, будучи закопан с головой на несколько минут - неведомо... Видимо, создатели фильма считали, что "взрослая версия" - это такой грязноватый вариант всё той же детской сказочки с невозможными возможностями.
Да и незаметно для всех убегающая живая гора - это тоже невероятное чудо, которое тем не менее кочует из одного детского пересказа в другой. Но его нет в первоисточнике, у Свифта! У Свифта Гулливер воспользовался юридической лазейкой, дававшей ему право с разрешения императора ненадолго покинуть Лилипутию с обязательством вернуться. Приговор должен был быть объявлен только через три дня, по завершении подготовки к казни. Не дожидаясь конца этого срока, Гулливер отправил Рельдресселю письмо: мол, вы меня не теряйте, я сегодня решил выполнить старое обещание и заскочить в гости в Блефуску, засвидетельствовать почтение по случаю заключения мирного договора, мне ведь наш император на это в своё время дал предварительное устное согласие... И, не дожидаясь ответа на письмо, Гулливер ушёл. По сути, сбежал, но вроде как благовидно. Ни в одной из экранизаций этого нет!!! И в советском детском телефильме 1985 года не включили в сценарий ни дипломатические переговоры, ни эмиграцию в Блефуску... Только ли ради сокращения хронометража? В американском кинофильме 1960 года то же самое, что удивительно! Только на советской грампластинке 1976 года и в британско-бельгийском фильме 1977 года Гулливер хотя бы попросту тайком бежит в Блефуску и там ему помогают построить лодку. В остальных фильмах везде Гулливер тем или иным способом организует себе плавсредство не на блефусканском, а на лилипутском берегу, и отправляется на этом плавсредстве сразу в открытое море. И даже в хвалёной за "взрослость" версии 1996 года происходит то же самое!! Ну, здесь же startling fidelity понимается только как blithe vulgarity... Может, на побег в соседнюю державу сценаристы большинства фильмов закрывают глаза потому, что это нецензурно и неприлично - спасаться от несправедливой казни таким образом? Может быть... Ещё неприличнее и нецензурнее, чем тушить мочой пожар во дворце... Конечно... :)))
Единственный, зато яркий хороший момент во всей части про лилипутов в фильме 1996 года, - когда сидят у костра Человек-гора и два лилипута, беседуют о жизни, и он им на прощание золотое колечко дарит, - в благодарность за спасение. Это было тепло... и, самое главное, по-человечески. Полная отсебятина, но прекрасная и талантливая: эта сцена, как огонёк трогательной душевности, светит среди окружающего мрака "великолепной вульгарности" и запоминается надолго.
Но это лишь крошечный оазис нормальности посреди садистского дурдома, при взгляде на обитателей которого в добродушно-насмешливой улыбке Гулливера появляется такой оттенок... вполне уместный в данном случае. Во всяком случае, у зрителя, сличающего фильм с книгой-первоисточником, сама собой выползает на лицо тоже не очень-то почтительная ухмылка в адрес сценариста и режиссёра этого киношного бедлама. Вся первая серия, несмотря на отсутствие какой-либо обнажёнки, похожа на то самое "голое" платье, которое выглядит неприличнее, чем голое тело. Посудите сами! Взять, к примеру, сцену в стране Бробдингнег, где учёные-великаны изучают Гулливера и рассуждают о том, откуда могло появиться на свет столь странное живое существо. В книге что? Крутили его, вертели, раздевали, в лупу его бороду разглядывали... Не птица, не рыба, не животное... Наверное, эмбрион... Нет, непохож на эмбриона. А, ясно! Игра природы. Всё это очень смешно и глупо - но и только. А в фильме? В фильме не смешно. Прикололи беднягу за одежду булавками к столу, как бабочку за крылья, и говорят: "Что это за существо, а? Может, ради эксперимента спарим его с животным его размера?" Гулливер запротестовал: "А может, не надо, а? Это возмутительно!" Ну, и где у Свифта во всей его книге, даже в самой неотцензуренной версии, встречается настолько мерзопакостная извращённая фантазия? Нигде! Всяко было, но до таких крайностей не доходило! Однажды, правда, на Гулливера напала самка еху, которую, на его счастье, гуигнгнгмы от него быстро отогнали. Но она-то хоть и скотина, а от деградировавшего человека произошедшая, без всяких примесей животной крови, в том-то всё и дело. Не докатывалась свифтовская фантазия до скрещивания человека с животным!
Не пощадили экранизаторы и светлый образ Глюмдальклич, 9-летней девочки-нянюшки главного героя. У Свифта она человек безукоризненно чистый, и хотя она иногда оказывается немым свидетелем взрослых жестокостей или извращений, эта зараза на неё не перекидывается в силу её здоровой натуры. Ни от неё, ни от королевы никогда так противно не пахло, как от фрейлин, по словам главного героя. В руках своей нянюшки Гулливер чувствовал себя в полной безопасности. Её любовь была совершенно бескорыстной. А в фильме 1996 года 11-летняя Глюмдальклич... мечтает о том, что она скоро вырастет, и тогда они с Грильдригом (Гулливером) поженятся! Он, конечно, пытается её образумить: дескать, найдёшь себе более подходящего, не горюй, а я уже женат... Но её это как-то не вразумляет. Ну и что, жена-то далеко! Странноватая какая-то девочка. Нет, она не плохая. Наивная ещё, сама не понимает, что несёт. Но с перекосом в мозгу. Даже возникает мысль: уж не вдохновлялся ли сценарист образом той 11-летней самки еху, которая вздумала к Гулливеру приставать в четвёртой части? Startling fidelity to the original novel во всей красе!!!
Родители Глюмдальклич тоже странные. У Свифта великан-фермер просто жаден до денег, жаден до жестокости. Он заставлял маленького человечка проделывать трюки по многу раз на дню на потеху публике, и загонял его до полусмерти. Но в фильме 1996 года он ещё и шарлатан! Он выдавал Гулливера за Духа кукурузных полей! И народ верил, и нёс денежки за благословения. Не были великаны у Свифта суеверны! Наоборот, они были очень практичный народ. Немного слишком приземлённый, но зато весьма здравомыслящий. Это сценарист фильма "Три мира Гулливера" 1960 года придумал, будто Бробдингнег - отсталое царство средневековых суеверий! А теперь сценарист 1996 года пошёл за ним в путь счастливый...
История с великаном-эксплуататором и попавшим в рабство маленьким человечком, вынужденном потешать толпу, в книге Свифта вызывает ассоциации с типичными жизненными явлениями: эксплуатацией хозяевами своих работников, эксплуатацией антрепренёрами цирковых артистов в прошлые века, выставлением на потеху толпе дикарей-островитян во времена оголтелой колонизации, и так далее... Важно и то, как внезапно, резко меняется отношение фермера к Гулливеру: пока великан, глядя на человечка, о деньгах не думал, он был достаточно бережным и заботливым, а как ему подкинули идею заработка, так он чуть в могилу не свёл своего найдёныша, причём вполне сознательно! Ничего личного, только бизнес! В фильме же 1996 года никакого перелома нет: великан-фермер с первого же дня, с первого знакомства сразу приспосабливает человечка к своей выгодной мухлёжной затее. И из-за этого исчезает показанный Свифтом типаж, теряется острота сатиры. Свифт клеймил не какого-то там мошенника, а бессердечного предпринимателя, воображающего себя благоприличным и практичным человеком. Ненормальность того, что считалось нормой... Как можно было подменить такое меткое и глубокое наблюдение, в наши дни ещё не утратившее актуальности (хотя само явление и перешло в другие формы), чем-то более примитивным?!
И вот ЭТО вот всё называется "наиболее близкой к тексту Свифта экранизацией", и "передачей духа свифтовской сатиры"!!! В деле популяризации книги-первоисточника и приближения её к народу создатели этого фильма оказали Свифту большую услугу... очень большую... прямо-таки медвежью:))) Ладно уж исковеркали Лилипутию, - она самая известная из четырёх частей, и вряд ли найдётся столь легковерный зритель, который вообразит, что "у Свифта так и написано". Но Бробдингнег стоит на втором месте по известности и читаемости, сильнее подвергается сокращениям в детских пересказах, сильнее цензурится при приведении книги в благопристойный вид, и... кто-нибудь может и впрямь принять за чистую монету, вообразив, что в книге Свифта доходило до таких сумасбродств и извращений!
Но, как говорится, с поганой овцы хоть шерсти клок! В части фильма про великанов тоже есть одна удачная и ценная сцена. Сцена беседы Гулливера с королевой. Поскольку у Свифта Бробдингнег - это страна, процветающая при мудром правлении, то американские экранизаторы не преминули придать ей черты идеализированной американской демократии. Несмотря на то, что основное великанское население - это белые люди, похожие на обычных англичан и американцев, королеву великанов и её придворных дам изобразили негритянками и метисками в европейских костюмах той эпохи. Причём королева исполняет художественные задачи в сюжете и вершит государственные дела в стране за двоих - за себя и за короля. Мол, в справедливом государстве чернокожая женщина-правительница - это норма. Впрочем, это как раз неплохо. Хоть это и отсебятина, но особо кощунственных посягательств на идейную основу книги Свифта в данном случае не наблюдается. Так, мелкая шалость. Хотя всё-таки у Свифта в Бробдингнеге была просвещённая монархия, а не сельско-патриархальное общество, где вместо министров работает собрание старейшин деревень, заседающее дважды в год. Зато все негритянки в фильме - красавицы, и костюмы у них со вкусом пошиты. Играют чернокожие артистки не хуже остальных, белокожих. Да и по сравнению с прочими переделками это такая малость... Ладно уж... И главное: хорошо, что наконец-то экранизировали то важнейшее место во второй части, где Гулливер пытается отстоять честь и репутацию своей страны, но его выводят на чистую воду, поскольку правда о государственном строе, истории и обычаях его родины весьма неприглядна, а врать он умеет плохо. Хотя в этой версии он врал по-другому, не совсем так, как в книге. В книге он начал за здравие, но под потоком прижимающих к стенке вопросов короля великанов отступал шаг за шагом и в итоге кончил за упокой именно потому, что лгать совсем уж напропалую у него бесстыдства не хватило. И рад был без памяти, что удалось выкрутиться и смягчить или обойти молчанием хоть некоторые самые позорные факты. Потому король великанов не рассердился, а поглядел на него добродушно-снисходительно, как сам Гулливер когда-то смотрел на марширующих у него под ногами самоуверенных лилипутов. А в фильме королева закономерно рассердилась на "благонамеренную" ложь Гулливера - явную, белыми нитками шитую, но тем не менее выдаваемую за правду. Все его попытки перекрутить факты и назвать чёрное белым выглядят просто глупо и нелепо: слишком уж нагло и бесстыдно он завирается. Видимо, тут пародия на какие-то американские, а может быть и всемирные, попытки официальных политических обозревателей так же называть чёрное белым. Но всё равно как-то примитивно смотрится. Вот и не знаешь, радоваться или огорчаться, что в таком виде в кои-то веки вывели на экран один из самых идейно насыщенных, ключевых эпизодов книги!
Не забыли создатели фильма и ещё об одной из важнейших сцен в книге: о попытке Гулливера угодить королю великанов, рассказав ему об огнестрельном оружии как средстве укрепления власти на подчинённых короне землях. Король великанов категорически осудил столь бесчеловечное оружие и наотрез отказался от получения секрета изготовления пороха, сказав, что готов скорее утратить половину своего королевства, чем опуститься до познания таких методов управления. И посоветовал Гулливеру никому не рассказывать о них - под страхом смерти. Так что герой наш добился результата, совершенно противоположного своим намерениям. Конечно, Гулливера такой поступок не красит. Не очень умно с его стороны было пытаться выдать столь опасный секрет столь могучему народу, пусть даже он был уверен, что великаны никогда не высунутся за пределы своей страны в силу ограничивающих природных условий и отсутствия повышенной любознательности в области географии. Да и в пределах одной страны не стоило пытаться повышать кровавость методов укрепления власти... Это одна из тех "попыток превратиться из подорожника в чертополох", до которых Гулливер докатывался из-за долговременной психологической подавленности. Но всё же... ну, не выглядел он даже в этот момент таким ненормальным, как в фильме! В фильме Гулливер, доведённый до отчаяния всеобщим снисходительным к нему отношением, захотел сделать что-то такое, чтобы все высоко оценили его способности. Но его познания в науках и искусствах вовсе не интересовали великанов (опять же, в книге великаны хоть и были ограниченны в интересах, но не настолько, кое-что из наук и искусств у них благополучно процветало). И он решил... устроить публичную демонстрацию взрыва пороха! Попросил, чтобы для него приготовили смесь порошков по описанному им рецепту. Опасаясь, что маленький взрыв будет слишком малозаметен, сказал, что надо удесятерить дозу. И во время торжественного приёма попросил внимания и показал всем сие величие европейской науки и техники... сказав, что будет только небольшая вспышка. Но маленько просчитался с дозировкой: грохот был изрядный, стол прожгло насквозь, все присутствующие долго ещё кашляли от дыма. В общем, неловко получилось. Нет, чтобы такое вытворить, надо всё-таки немного двинуться рассудком! В книге Гулливер рассказал о военном секрете устно, лично его величеству на аудиенции, с глазу на глаз, без шума и пыли. Не захотел монарх слушать - ладно, ничего не поделаешь. Он действовал, как нормальный человек. Но нормальные люди скучны: они не бесятся без причины, они не делают из жизни какое-то дурацкое шоу, потому что для них она и без того достаточно интересна и прекрасна, да и дурдома в ней и без того хватает.
У Гулливера в книге, между прочим, были основания беспокоиться за прочность власти бробдингнежского правителя: период междоусобиц в стране окончился перемирием и разумным соглашением при деде нынешнего монарха, то есть не настолько давно, чтобы отойти в далёкое прошлое. Для того и существует у великанов королевская армия в виде ополчения, чтобы порядок в стране не нарушался. Так что с точки зрения типичного европейца той поры Гулливер предлагал вполне разумную вещь, хоть она и бредова на самом деле. И когда король великанов отказался от секрета пороха - это было действительно мудрое и благородное решение, вытекающее из убеждений, выстраданных его предками. Свифт и здесь показал ненормальность общепринятой нормы! А в фильме 1996 года просто-напросто отсутствует аналогичная идейная речь королевы о том, что огнестрельное оружие бесчеловечно и она не желает применять его для усмирения своих подданных даже в случае гражданской войны. Да, выразительно показано, какая нелепая пакость - взрывчатка, и какое впечатление произвела на красноречиво промолчавшую королеву попытка крошечного человечка гордиться такой глупостью, как разрушение. Но тем не менее вся идейная основа эпизода с порохом полностью лишена государственно-общественной составляющей. Показан только взрыв эмоций у подавленного человека. Но даже эта лично-эмоциональная часть сделана примитивнее, чем у Свифта.
Однако надо отдать должное американцам: создавать впечатляющие зрелища они всегда были мастера. Что касается спецэффектов, комбинированных съёмок, всей этой зрительной составляющей фильма 1996 года - тут всё сделано на высшем уровне. Мастерски. Технически идеально. В обоих сериях фантастический мир выглядит совершенно натурально, видения переплетаются с реальностью так, что у зрителя крыша готова поехать вслед за крышей главного героя. Сколько таланта, труда, денег во всё это вложено! И как жаль, что всё это великолепие... потрачено с таким малым коэффициентом полезного действия. Потому что создатели фильма, как и Гулливер со своим порохом... переборщили. Здешним чудотворцам показалось мало свифтовской фантазии, и они накручивали, нагнетали эффектность и зрелищность где надо и где не надо, лишь бы щегольнуть своей ловкостью, блеснуть изобретательностью, пощекотать зрителю нервы! В кино, созданном в соответствии с американскими представлениями о прекрасном, непременно нужны яркие эффекты и движуха. Чтобы каждый зритель мог сказать с восторгом: "Да-а, вот это настоящий вынос мозга!“ Мозг - он ведь для того и существует в голове, чтобы его оттуда выносить...
В фильме немало красивых и интересных сцен, но всё же слишком много в нём сцен нереальных, в которые просто невозможно поверить, а временами и откровенной бредятины, какого-то явно нездорового воображения. А ведь пронзительная, ошеломляющая сила книги "Путешествия Гулливера" состоит именно в правдоподобии происходящих в ней чудес, ощутимой реальности фантастических миров. Да, и у Свифта есть кое-где кое-какие отклонения от натуры. Но это такие мелочи, что они картину не портят. Жаль, что никто из экранизаторов не решился взяться воплотить именно этот гармонический сплав, этот могучий взлёт воображения, стоящего на прочном фундаменте реальности. Это было бы мощнейшее впечатление, покрепче любой "волшебно-сказочной" версии "Гулливера".
Ладно, хватит нам возиться в этой... в общем, в первой серии. Перейдём ко второй серии, где наблюдаются ценные "проблески разума", как выражались гуигнгнгмы.
Продолжение рецензии-обзора:
о действующих лицах и событиях второй серии - https://darya-olenina.livejournal.com/12521.html