Откуда берутся православные хипстеры?
Оригинал взят у analitik_2009 в Откуда берутся православные хипстеры?
Зачатие от хомяка.
«Идеология - это хомяк». - Славой Жижек
(концепт можно посмотреть здесь)
Недавно Андрей Кураев написал:
«Можно найти такие священные тексты, прецеденты, слова учителей, которые позволяют ненавидеть твоего оппонента и принимать жесткие меры для того чтобы заткнуть ему рот вплоть до убийства.
А можно найти совершенно противоположные слова.
Это означает, что каждый приверженец этой религиозной традиции оказывается в ситуации выбора.
Это значит, что на тебе лежит ответственность, за то, что твоя Библия раскрывается именно на этой странице.
Это не её выбор, а твой вкус».
А вкус - это понятие эстетическое.
В книге «Или-или» философ Сёрен Кьеркегор исследует неразрешимое противоречие между эстетикой и этикой как системами мировоззрения.
Эстетическое подразумевает гедонизм и личную выгоду; в оппозиции ему стоит этическое - внешний по отношению к субъекту кодекс, который важнее личных интересов.
В конечном итоге, Кьеркегор превращает эту дихотомию в триаду эстетическое, этическое, религиозное: религия в ней - высшая, сверх-этическая система.
Посвященность высшей цели позволяет преодолеть и мораль, как это сделал Авраам, решившись убить сына в доказательство своей веры.
У философа от церкви Кураева диалектический синтез произошёл в обратную сторону:
эстетическое («твой вкус») оказалось главнее внешнего этического императива.
Такое возможно только для человека, который уже находится вне этической системы и воспринимает её идеологию как объект.
Это и есть жижековский хомяк - предмет, который выступает прослойкой между собой и реальностью, позволяя относиться к ней по принципу ироничного фетишистского отстранения.
Пока консервативные верующие, всё еще находящиеся внутри религиозной системы, стоят в километровых очередях, чтобы посмотреть на нижнее бельё богородицы, прогрессивные верующие фетишизировали саму религию, и верят, зная, что всё не всерьёз.
По недавнему опросу Центра Карнеги только 40% православных искренне верят в бога, а остальным быть православными просто удобно.
Откровение Кураева позволяет отбросить устаревшую мифологию и взглянуть на новый православный мир не как на сообщество верующих, единых во Христе, а как на совокупность независимых индивидов, каждый из которых вычленяет и использует в своих интересах те элементы общей христианской этики, которые в большей степени соответствуют его чувству прекрасного,.. (отбросим в сторону тупой меркантильный расчет хипстеров от Бога, ведомых устремлениями не подпадающими под сетку "этика-эстетика" Кураева).
Конкурируя друг с другом, каждый стремится стать лучшим православным, чем другой, хоть каждый и видит православную идентичность по-своему.
По сути, такая идеология ничем не отличается от капиталистического соревнования потребителей, кроме того, что мерилом успеха является не стоимость потребленных товаров, а вкус к православию.
Всё это очень напоминает феномены контркультурного потребления, которые, в конце концов, вливаются в мэйнстрим.
Так, хипстеры, начав с попыток перещеголять друг друга необычным вкусом в отсутствие финансовых возможностей для традиционной конкуренции, в конце концов, всё равно становятся частью массовой культуры, капиталистической по своей сути.
Так же и православные: поднявшись по социальной лестнице, они меряются уже не цитатами из Златоуста, а размерами джипов.
Православных хипстеров в действии можно наблюдать в нашумевшем видео.
Когда парень в салатовых шортах говорит, что они «дети богородицы», здесь нет никакой ошибки: они и вправду считают себя маленькими богами, инкарнациями общего Отца - агентами патриархального порядка.
Психо-взгляд дылды, утверждающего, что перед богом придется ответить, выдаёт его уверенность в том, что отвечать придется всё-таки перед ним.
В своём письме священнику Пикалёву православный активист Дмитрий «Энтео» упивается тем, как грамотно и в полном соответствии с уголовным кодексом устроил всё Бог его руками, тоже в сущности божественными.
Вот они, православные хипстеры, выбравшие себе хрестоматийные идентичности по вкусу: пророк, палач, охранник и интеллектуал.
Казалось бы, они разные, но как эстетических субъектов их объединяет одно - движимые принципом удовольствия, они получают наслаждение от состояния конфликта.
Это та форма, в которой выражается их подростковая потребность в самоидентификации.
Однако безопасная наружность хомяка не должна ввести нас в заблуждение.
Этой байкой о грызуне Жижек резюмирует тысячестраничный труд Петера Слотердайка «Критика цинического разума», одной из основных идей в котором является то, что
нет реальной разницы между тем, кто не ведает, что творит, и тем, кто всё прекрасно понимает, но делает то же самое (здесь цинизм уравнивает в хипстерстве благодушных и помпезных Михалкова-Кураева с расхристанными мужичонками-женщинками, обнюхивающими останки богородицы).
С пост-структуралистской точки зрения, идеология, а значит и религия, не имеет никакой внутренней эссенции, напротив, она - это то, какую форму она принимает, воплощаясь в действиях её носителей.
Православные хипстеры, священники из рядов КГБ, полоумные женщины-кликуши - все они и есть настоящие православные.
Появление фетишистского православного цинизма не означает, что с ним теперь можно говорить с рациональных позиций;
с Михалковым-Кураевым бессмысленно говорить на языке рацио, как в пивнушке Путина призывать к трезвости власти...
Православный цинизм означает, что православие - вирус, вызывающий расстройство психики, - адаптируется к современной среде и становится более агрессивным (следуя цинизму власти,.. но это уже другая песня якобы исключенная из репертуара Михалковых-Кураева).
Несколько поправленный Никита Елизаров
Зачатие от хомяка.
«Идеология - это хомяк». - Славой Жижек
(концепт можно посмотреть здесь)
Недавно Андрей Кураев написал:
«Можно найти такие священные тексты, прецеденты, слова учителей, которые позволяют ненавидеть твоего оппонента и принимать жесткие меры для того чтобы заткнуть ему рот вплоть до убийства.
А можно найти совершенно противоположные слова.
Это означает, что каждый приверженец этой религиозной традиции оказывается в ситуации выбора.
Это значит, что на тебе лежит ответственность, за то, что твоя Библия раскрывается именно на этой странице.
Это не её выбор, а твой вкус».
А вкус - это понятие эстетическое.
В книге «Или-или» философ Сёрен Кьеркегор исследует неразрешимое противоречие между эстетикой и этикой как системами мировоззрения.
Эстетическое подразумевает гедонизм и личную выгоду; в оппозиции ему стоит этическое - внешний по отношению к субъекту кодекс, который важнее личных интересов.
В конечном итоге, Кьеркегор превращает эту дихотомию в триаду эстетическое, этическое, религиозное: религия в ней - высшая, сверх-этическая система.
Посвященность высшей цели позволяет преодолеть и мораль, как это сделал Авраам, решившись убить сына в доказательство своей веры.
У философа от церкви Кураева диалектический синтез произошёл в обратную сторону:
эстетическое («твой вкус») оказалось главнее внешнего этического императива.
Такое возможно только для человека, который уже находится вне этической системы и воспринимает её идеологию как объект.
Это и есть жижековский хомяк - предмет, который выступает прослойкой между собой и реальностью, позволяя относиться к ней по принципу ироничного фетишистского отстранения.
Пока консервативные верующие, всё еще находящиеся внутри религиозной системы, стоят в километровых очередях, чтобы посмотреть на нижнее бельё богородицы, прогрессивные верующие фетишизировали саму религию, и верят, зная, что всё не всерьёз.
По недавнему опросу Центра Карнеги только 40% православных искренне верят в бога, а остальным быть православными просто удобно.
Откровение Кураева позволяет отбросить устаревшую мифологию и взглянуть на новый православный мир не как на сообщество верующих, единых во Христе, а как на совокупность независимых индивидов, каждый из которых вычленяет и использует в своих интересах те элементы общей христианской этики, которые в большей степени соответствуют его чувству прекрасного,.. (отбросим в сторону тупой меркантильный расчет хипстеров от Бога, ведомых устремлениями не подпадающими под сетку "этика-эстетика" Кураева).
Конкурируя друг с другом, каждый стремится стать лучшим православным, чем другой, хоть каждый и видит православную идентичность по-своему.
По сути, такая идеология ничем не отличается от капиталистического соревнования потребителей, кроме того, что мерилом успеха является не стоимость потребленных товаров, а вкус к православию.
Всё это очень напоминает феномены контркультурного потребления, которые, в конце концов, вливаются в мэйнстрим.
Так, хипстеры, начав с попыток перещеголять друг друга необычным вкусом в отсутствие финансовых возможностей для традиционной конкуренции, в конце концов, всё равно становятся частью массовой культуры, капиталистической по своей сути.
Так же и православные: поднявшись по социальной лестнице, они меряются уже не цитатами из Златоуста, а размерами джипов.
Православных хипстеров в действии можно наблюдать в нашумевшем видео.
Когда парень в салатовых шортах говорит, что они «дети богородицы», здесь нет никакой ошибки: они и вправду считают себя маленькими богами, инкарнациями общего Отца - агентами патриархального порядка.
Психо-взгляд дылды, утверждающего, что перед богом придется ответить, выдаёт его уверенность в том, что отвечать придется всё-таки перед ним.
В своём письме священнику Пикалёву православный активист Дмитрий «Энтео» упивается тем, как грамотно и в полном соответствии с уголовным кодексом устроил всё Бог его руками, тоже в сущности божественными.
Вот они, православные хипстеры, выбравшие себе хрестоматийные идентичности по вкусу: пророк, палач, охранник и интеллектуал.
Казалось бы, они разные, но как эстетических субъектов их объединяет одно - движимые принципом удовольствия, они получают наслаждение от состояния конфликта.
Это та форма, в которой выражается их подростковая потребность в самоидентификации.
Однако безопасная наружность хомяка не должна ввести нас в заблуждение.
Этой байкой о грызуне Жижек резюмирует тысячестраничный труд Петера Слотердайка «Критика цинического разума», одной из основных идей в котором является то, что
нет реальной разницы между тем, кто не ведает, что творит, и тем, кто всё прекрасно понимает, но делает то же самое (здесь цинизм уравнивает в хипстерстве благодушных и помпезных Михалкова-Кураева с расхристанными мужичонками-женщинками, обнюхивающими останки богородицы).
С пост-структуралистской точки зрения, идеология, а значит и религия, не имеет никакой внутренней эссенции, напротив, она - это то, какую форму она принимает, воплощаясь в действиях её носителей.
Православные хипстеры, священники из рядов КГБ, полоумные женщины-кликуши - все они и есть настоящие православные.
Появление фетишистского православного цинизма не означает, что с ним теперь можно говорить с рациональных позиций;
с Михалковым-Кураевым бессмысленно говорить на языке рацио, как в пивнушке Путина призывать к трезвости власти...
Православный цинизм означает, что православие - вирус, вызывающий расстройство психики, - адаптируется к современной среде и становится более агрессивным (следуя цинизму власти,.. но это уже другая песня якобы исключенная из репертуара Михалковых-Кураева).
Несколько поправленный Никита Елизаров