КГИОП позволил продать решётку набережной Невы
Оригинал взят у darwa в КГИОП позволил продать решётку набережной Невы
Криминальные ситуации с культурным наследием продолжают будоражить Петербург. Только отшумели уголовные дела по ограблению дома Лермонтова и сбитому Мефистофелю, едва утих шум с очередным выставленным на интернет-барахолку старинным витражом, как новая история. Не менее громкая.
ПОЛИЦИЯ ПОДВЕЛА
История началась с того, что на том же пресловутом "Авито" неравнодушные горожане нашли два "украшения для ворот", подозрительно похожие на маскароны с решёток мостов петербургских набережных, сделанных по проекту Ирины Николаевны Бенуа - одной из основательниц ленинградской реставрационной школы. Итак, в Петербурге чрезвычайная культурная ситуация: мародёры распродают уже решётки набережных Невы.
Краеведы быстро справились с заданием по "атрибутировке": оперативно были выяснены места утрат - от вандалов пострадала решётка моста на набережной Невы на проспекте Обуховской Обороны напротив Императорского фарфорового завода. Набережная эта давно нуждалась в ремонте и журналисты били во все колокола. 10 февраля, как раз в разгар проверки КГИОПа Минкультом, исчезнувшие с неё львы-маскароны всплыли на "Авито".
Это был хороший шанс для КГИОПа хоть чуть подправить своё явно подпорченное постоянными скандалами лицо (последний, на грани анекдота, случился накануне, когда ведущий проверку учреждения сотрудник Минкульта защищал здание самого КГИОП от вандализма - сбивания штукатурки, а видевшие всё это работники комитета таились по кабинетам). Судьба, казалось, делала Макарову сотоварищи подарок. Ситуацию, как говорится, Бог послал. Возьми её в свои руки, одержи победу и предстань в выгодном свете. Обеспечь себе хоть минимальное повышение рейтинга, который падает намного быстрей рубля. Однако же и здесь комитет умудрился проштрафиться. Попавшее в беду наследие вновь пытались выручить градозащитники и журналисты. КГИОП же потерпел уничижительное фиаско, в котором, впрочем, не нашёл мужества признаться. Он до последнего хорохорился и увиливал.
Обнаружив информацию о продаже маскаронов в СМИ, в КГИОП никто из нас, градозащитников, звонить уже не стал. Это учреждение давно потеряло наше доверие. Чёрствость, равнодушие, непонимание, заносчивость, восприятие, как врагов (хотя, мы абсолютно бескорыстно делаем доброе дело и общаемся всегда корректно) давно стали у нас притчей во языцех. Порой нам вообще отвечают: "Этого не может быть!" Не даёт покоя ещё и то обстоятельство, что зампред комитета находится в тюрьме по экономическому преступлению. Не исключено, что он "потянет" за собой кого-то другого: мы не знаем, насколько комитет поражён коррупцией. И вполне возможно, что общение с таким комитетом чревато приходом полиции и вызовом к следователю. Комитет себя полностью дискредитировал.
За помощью мы обратились к нашим союзникам - журналистам. Благо, среди них немало людей, в отличие от "государственных охранителей", ратующих за наследие. Журы всё поняли и были готовы совместно с полицией (по образцу вызволения лермонтовских балясин) осуществить контрольную закупку с задержанием злоумышленников и блеснуть эффектным репортажем. Однако, полиция подвела. На том конце провода вместо живой готовности действовать корреспонденты услышали равнодушно-презрительное: "Пишите заявление, приносите - в срок рассмотрим". Доводы, что на рассмотрение нет времени, а словосочетание "оперативная работа" происходит от слова "оперативность" (т.е., быстрота реагирования), не дали результата. Автору этих строк интересно: а если полицейский стал свидетелем ограбления? Он тоже даёт злодею довести дело до конца, а потом, когда уже остыли следы, ждёт от жертвы заявления? Полиция должна быть наказана фактически за бездействие, но в такой исход слабо верится.
Заявление всё же подали. Градозащитники.
___
"У НАС НЕТ ПОЛНОМОЧИЙ!"
КГИОП в это время спокойно чаёвничал. Правда, не очень спокойно: как я уже писала, комитет сотрясает внеплановая проверка Министерства культуры, инициированная по множественным жалобам общественности. Совсем уж беспокойно стало ближе к вечеру, когда столь же многочисленные корреспонденты принялись обрывать комитетские телефоны. К тому времени информация уже просочилась на ленты, в газеты и прошла по телевидению - самые бойкие успели съездить на место похищения. Продавщица Юлия явно юлила. Одним была готова показать и продать, другим сообщала, что продала артефакты уже давно. По одной из версий, она изготавливает ворота и готова показать что-то ещё. По другой "маски" купила она сама, у друга, для себя и давно. По третьей медальоны приобрели её родители на рынке у "Удельной". Короче, показания не сходились. Динамику их изменения можно проследить по публикациям средств массовой информации. Торговка явно "поплыла". По идее, такие нестыковки должны быть интересны следствию. Но, судя по реакции полиции, азарта не предвидится.
А комитет пил чай, традиционно не давал комментариев, обещая "подумать". Время шло. Точнее, уходило вместе с маскаронами. После нескольких часов "коллективного мозгового штурма" КГИОП выдал исчерпывающий коммент: "Мы не можем сделать контрольную закупку совместно с полицией. У нас нет полномочий" (см. материал "Росбалта": http://www.rosbalt.ru/piter/2016/02/11/1489154.html).
Слова эти произвели эффект разорвавшейся бомбы. "Какие полномочия?!" - Кипели люди. И вспоминали, что никаких полномочий не понадобилось "Сотке "(ныне закрытому телеканалу "100ТВ") для того, чтобы вместе с полицией пойти на контрольную закупку балясин дома Лермонтова. Злоумышленники были задержаны в телеэфире, а репортаж сорвал рекордные рейтинги. Не рассусоливали о полномочиях и репортёры "Лайфа", просто выкупившие витраж. Кто мешал КГИОПу быть на месте журналистов? Ведь, в конце концов, охрана памятников (а фрагменты решётки являются частью памятника - набережной) - это их прямая обязанность. Так неужели журналисты у нас "круче" государственных чиновников? И что тогда вообще может этот комитет, если он не в силах даже вернуть городу утраченную решётку? Зачем он нужен вообще?
Такие вопросы задавали "петербуржцы и гости города" - отклики шли со всей страны и даже из-за пределов её. Самые дотошные заметили, что "полномочия" эти дарованы каждому гражданину Российской Федерации Конституцией. И не просто дарованы, а обязательны к выполнению. Согласно ч.3 ст 44 Конституции РФ "Каждый обязан заботиться о сохранении исторического и культурного наследия, беречь памятники истории и культуры" (именно так эта часть статьи и звучит). Какие же полномочия нужны сотрудникам КГИОП для того, чтобы выполнить свой конституционный долг, препятствовать тому, чтобы культурное наследие было переплавлено (немало чугунных предметов этого наследия отправляется в металлолом) или переправлено за границу? А ведь люди, сидящие в КГИОП - не просто граждане.Они - госслужащие. И уж им ли не помнить законы государства, которому они служат? Так почему эти законы, отскакивающие от зубов у простых граждан, не знакомы госслужащим? Причём, в комитете, у руля которого - юрист? Причём, юрист, не один год отработавший в юридической службе Смольного. Почему этому юристу не пришло в голову вспомнить про "полномочия" из Конституции? Он разбирается в законах хуже простых горожан?
___
МОЖНО ПИТЬ И ДАЛЬШЕ
Под занавес истории КГИОП дал в довесок "Комсомолке" свой излюбленный комментарий в духе "да и не особо это ценное", намекнув на то, что такая решётка в городе не одна (http://www.spb.kp.ru/daily/26493.7/3361455/). Что ж, в комитете явно пренебрегают такими именами, как Бенуа.
Пока пресс-секретарша комитета строчила комментарии с очередными увёртками и уловками, мне позвонила одна из журналисток, сообщив, что львов, по словам торговки, продали, а объявление исчезло с сайта. КГИОП также выдал, что "полиция уже ищет покупателей". Да, ищет. Но вновь по заявлению градозащитников (как и с домом Лермонтова, и с Мефистофелем, и так далее).
Были ли маскароны действительно проданы, или торговка попросту легла на дно - должна выяснить полиция. В "арсенале" улик - скриншоты объявлений, номер телефона, записи разговоров (одна точно есть у нашего питерского "НТВ"). В трубке продавца - телефон покупателя, который, разумеется, перед покупкой звонил. В распоряжении администрации "Авито" есть и другие данные особы, разместившей объявление. И, если полиция захочет довести дело до победного конца - она его доведёт.
Пока же констатирую, что на "Авито" не помешает пункт "Объект культурного наследия" на кнопке "пожаловаться". Иначе на этом портале вскоре могут появиться распиленные части ангела Петропавловки (а что, с таким КГИОПом это вполне реально).
И ещё я констатирую, что КГИОП просто-напросто пропил львов с решётки моста напротив Императорского фарфорового завода. Я говорю так, никого не дискредитируя, потому как пить можно не только водку, но и чай. Комитет попросту не предпринял для их спасения никаких усилий. Полиция уже работает по заявлению градозащитников. Так что, можно наливать следующую чашку и ждать очередного скандала с наследием. За которым тоже наблюдать отстранённо, как за экраном телешоу: за них, чиновников, снова всё сделают "проклятые градозащитники", которых комитет попросту ненавидит за отрывы от чаепитий. При этом пользуясь их трудами. Да, если полиция найдёт кого-нибудь - можно запросто присвоить "лавры" инициатора поиска себе. Так уже было с домом Лермонтова, и так ещё будет.
Будет, и не раз. Так что, граждане, если вы увидите, как злоумышленник тащит мимо поруганной решётки Летнего сада парочку Горгон, то... То я честно не знаю, что делать. Ибо КГИОП уже заранее заготовил комментарий, что, дескать, ничего страшного. "Данный мотив является весьма распространённым в петербургском декоре".
Пока же всё, что я могу - это сказать правду.
Криминальные ситуации с культурным наследием продолжают будоражить Петербург. Только отшумели уголовные дела по ограблению дома Лермонтова и сбитому Мефистофелю, едва утих шум с очередным выставленным на интернет-барахолку старинным витражом, как новая история. Не менее громкая.
ПОЛИЦИЯ ПОДВЕЛА
История началась с того, что на том же пресловутом "Авито" неравнодушные горожане нашли два "украшения для ворот", подозрительно похожие на маскароны с решёток мостов петербургских набережных, сделанных по проекту Ирины Николаевны Бенуа - одной из основательниц ленинградской реставрационной школы. Итак, в Петербурге чрезвычайная культурная ситуация: мародёры распродают уже решётки набережных Невы.
Краеведы быстро справились с заданием по "атрибутировке": оперативно были выяснены места утрат - от вандалов пострадала решётка моста на набережной Невы на проспекте Обуховской Обороны напротив Императорского фарфорового завода. Набережная эта давно нуждалась в ремонте и журналисты били во все колокола. 10 февраля, как раз в разгар проверки КГИОПа Минкультом, исчезнувшие с неё львы-маскароны всплыли на "Авито".
Это был хороший шанс для КГИОПа хоть чуть подправить своё явно подпорченное постоянными скандалами лицо (последний, на грани анекдота, случился накануне, когда ведущий проверку учреждения сотрудник Минкульта защищал здание самого КГИОП от вандализма - сбивания штукатурки, а видевшие всё это работники комитета таились по кабинетам). Судьба, казалось, делала Макарову сотоварищи подарок. Ситуацию, как говорится, Бог послал. Возьми её в свои руки, одержи победу и предстань в выгодном свете. Обеспечь себе хоть минимальное повышение рейтинга, который падает намного быстрей рубля. Однако же и здесь комитет умудрился проштрафиться. Попавшее в беду наследие вновь пытались выручить градозащитники и журналисты. КГИОП же потерпел уничижительное фиаско, в котором, впрочем, не нашёл мужества признаться. Он до последнего хорохорился и увиливал.
Обнаружив информацию о продаже маскаронов в СМИ, в КГИОП никто из нас, градозащитников, звонить уже не стал. Это учреждение давно потеряло наше доверие. Чёрствость, равнодушие, непонимание, заносчивость, восприятие, как врагов (хотя, мы абсолютно бескорыстно делаем доброе дело и общаемся всегда корректно) давно стали у нас притчей во языцех. Порой нам вообще отвечают: "Этого не может быть!" Не даёт покоя ещё и то обстоятельство, что зампред комитета находится в тюрьме по экономическому преступлению. Не исключено, что он "потянет" за собой кого-то другого: мы не знаем, насколько комитет поражён коррупцией. И вполне возможно, что общение с таким комитетом чревато приходом полиции и вызовом к следователю. Комитет себя полностью дискредитировал.
За помощью мы обратились к нашим союзникам - журналистам. Благо, среди них немало людей, в отличие от "государственных охранителей", ратующих за наследие. Журы всё поняли и были готовы совместно с полицией (по образцу вызволения лермонтовских балясин) осуществить контрольную закупку с задержанием злоумышленников и блеснуть эффектным репортажем. Однако, полиция подвела. На том конце провода вместо живой готовности действовать корреспонденты услышали равнодушно-презрительное: "Пишите заявление, приносите - в срок рассмотрим". Доводы, что на рассмотрение нет времени, а словосочетание "оперативная работа" происходит от слова "оперативность" (т.е., быстрота реагирования), не дали результата. Автору этих строк интересно: а если полицейский стал свидетелем ограбления? Он тоже даёт злодею довести дело до конца, а потом, когда уже остыли следы, ждёт от жертвы заявления? Полиция должна быть наказана фактически за бездействие, но в такой исход слабо верится.
Заявление всё же подали. Градозащитники.
___
"У НАС НЕТ ПОЛНОМОЧИЙ!"
КГИОП в это время спокойно чаёвничал. Правда, не очень спокойно: как я уже писала, комитет сотрясает внеплановая проверка Министерства культуры, инициированная по множественным жалобам общественности. Совсем уж беспокойно стало ближе к вечеру, когда столь же многочисленные корреспонденты принялись обрывать комитетские телефоны. К тому времени информация уже просочилась на ленты, в газеты и прошла по телевидению - самые бойкие успели съездить на место похищения. Продавщица Юлия явно юлила. Одним была готова показать и продать, другим сообщала, что продала артефакты уже давно. По одной из версий, она изготавливает ворота и готова показать что-то ещё. По другой "маски" купила она сама, у друга, для себя и давно. По третьей медальоны приобрели её родители на рынке у "Удельной". Короче, показания не сходились. Динамику их изменения можно проследить по публикациям средств массовой информации. Торговка явно "поплыла". По идее, такие нестыковки должны быть интересны следствию. Но, судя по реакции полиции, азарта не предвидится.
А комитет пил чай, традиционно не давал комментариев, обещая "подумать". Время шло. Точнее, уходило вместе с маскаронами. После нескольких часов "коллективного мозгового штурма" КГИОП выдал исчерпывающий коммент: "Мы не можем сделать контрольную закупку совместно с полицией. У нас нет полномочий" (см. материал "Росбалта": http://www.rosbalt.ru/piter/2016/02/11/1489154.html).
Слова эти произвели эффект разорвавшейся бомбы. "Какие полномочия?!" - Кипели люди. И вспоминали, что никаких полномочий не понадобилось "Сотке "(ныне закрытому телеканалу "100ТВ") для того, чтобы вместе с полицией пойти на контрольную закупку балясин дома Лермонтова. Злоумышленники были задержаны в телеэфире, а репортаж сорвал рекордные рейтинги. Не рассусоливали о полномочиях и репортёры "Лайфа", просто выкупившие витраж. Кто мешал КГИОПу быть на месте журналистов? Ведь, в конце концов, охрана памятников (а фрагменты решётки являются частью памятника - набережной) - это их прямая обязанность. Так неужели журналисты у нас "круче" государственных чиновников? И что тогда вообще может этот комитет, если он не в силах даже вернуть городу утраченную решётку? Зачем он нужен вообще?
Такие вопросы задавали "петербуржцы и гости города" - отклики шли со всей страны и даже из-за пределов её. Самые дотошные заметили, что "полномочия" эти дарованы каждому гражданину Российской Федерации Конституцией. И не просто дарованы, а обязательны к выполнению. Согласно ч.3 ст 44 Конституции РФ "Каждый обязан заботиться о сохранении исторического и культурного наследия, беречь памятники истории и культуры" (именно так эта часть статьи и звучит). Какие же полномочия нужны сотрудникам КГИОП для того, чтобы выполнить свой конституционный долг, препятствовать тому, чтобы культурное наследие было переплавлено (немало чугунных предметов этого наследия отправляется в металлолом) или переправлено за границу? А ведь люди, сидящие в КГИОП - не просто граждане.Они - госслужащие. И уж им ли не помнить законы государства, которому они служат? Так почему эти законы, отскакивающие от зубов у простых граждан, не знакомы госслужащим? Причём, в комитете, у руля которого - юрист? Причём, юрист, не один год отработавший в юридической службе Смольного. Почему этому юристу не пришло в голову вспомнить про "полномочия" из Конституции? Он разбирается в законах хуже простых горожан?
___
МОЖНО ПИТЬ И ДАЛЬШЕ
Под занавес истории КГИОП дал в довесок "Комсомолке" свой излюбленный комментарий в духе "да и не особо это ценное", намекнув на то, что такая решётка в городе не одна (http://www.spb.kp.ru/daily/26493.7/3361455/). Что ж, в комитете явно пренебрегают такими именами, как Бенуа.
Пока пресс-секретарша комитета строчила комментарии с очередными увёртками и уловками, мне позвонила одна из журналисток, сообщив, что львов, по словам торговки, продали, а объявление исчезло с сайта. КГИОП также выдал, что "полиция уже ищет покупателей". Да, ищет. Но вновь по заявлению градозащитников (как и с домом Лермонтова, и с Мефистофелем, и так далее).
Были ли маскароны действительно проданы, или торговка попросту легла на дно - должна выяснить полиция. В "арсенале" улик - скриншоты объявлений, номер телефона, записи разговоров (одна точно есть у нашего питерского "НТВ"). В трубке продавца - телефон покупателя, который, разумеется, перед покупкой звонил. В распоряжении администрации "Авито" есть и другие данные особы, разместившей объявление. И, если полиция захочет довести дело до победного конца - она его доведёт.
Пока же констатирую, что на "Авито" не помешает пункт "Объект культурного наследия" на кнопке "пожаловаться". Иначе на этом портале вскоре могут появиться распиленные части ангела Петропавловки (а что, с таким КГИОПом это вполне реально).
И ещё я констатирую, что КГИОП просто-напросто пропил львов с решётки моста напротив Императорского фарфорового завода. Я говорю так, никого не дискредитируя, потому как пить можно не только водку, но и чай. Комитет попросту не предпринял для их спасения никаких усилий. Полиция уже работает по заявлению градозащитников. Так что, можно наливать следующую чашку и ждать очередного скандала с наследием. За которым тоже наблюдать отстранённо, как за экраном телешоу: за них, чиновников, снова всё сделают "проклятые градозащитники", которых комитет попросту ненавидит за отрывы от чаепитий. При этом пользуясь их трудами. Да, если полиция найдёт кого-нибудь - можно запросто присвоить "лавры" инициатора поиска себе. Так уже было с домом Лермонтова, и так ещё будет.
Будет, и не раз. Так что, граждане, если вы увидите, как злоумышленник тащит мимо поруганной решётки Летнего сада парочку Горгон, то... То я честно не знаю, что делать. Ибо КГИОП уже заранее заготовил комментарий, что, дескать, ничего страшного. "Данный мотив является весьма распространённым в петербургском декоре".
Пока же всё, что я могу - это сказать правду.