Атлант и три кариатиды
Воскресный летний вечер. 13 июля. Это фантастика. Я пью кофе с Мульхановыми. С потомками великого Зодчего, чьи дома украшают наш город. Или украшали, как недавно снесённый дом в Дегтярном переулке.
За одним столом со мной - последний носитель фамилии, Эдвард Павлович, его чудесная жена Вера Фёдоровна, а также две сестры - Людмила и Евгения. Сегодня семья собралась вместе в квартире одной из сестёр на окраине города. Про эту квартиру никак нельзя написать "обычная". Обычный в ней - только типовой дом. Квартира уникальна своей атмосферой. Книги о городе, фамильные фото XIX века и вышивка того же времени на стенах. Рядом кружит "знатный представитель рода" - рыжий Мусик. Степенный, тоже, как и хозяева, аристократичный до кончиков когтей, но в то же время игривый, несмотря на возраст. Медово-янтарный. Роскошный кот, всеобщий любимец.
Мне даже неловко. Встреча-то в честь меня. Но всё-таки здорово, что они ещё раз встретились!
А я опаздываю. Типичное дитя старого города заплуталось в новом районе, при том, что дом стоит почти напротив метро. Я попросту испугавшись на редкость уродливых торговых комплексов. Они окружили меня, будто монстры, и начали давить. И вот последний носитель фамилии Мульхановых выходит меня спасать. Вызволять из этого скопища. Великодушный, благородный человек... Мне снова неловко, я даже не знаю, что сказать. Такие люди...
А люди, как выяснилось, совершенно простые в общении. Никакой заносчивости. "Зачем заноситься?" - недоумевает Вера Фёдоровна. А ведь могли бы раздуться, как Михалковы. Дома прадеда в собственность требовать... Когда я писала Эдварду Павловичу, я не слишком надеялась на ответ. В крайнем случае - на сухие несколько строк. Написала случайно, несколько спонтанно. Рассказала о снесённом доме его прадеда, сожалела, что не спасла. Закончила маленькой просьбой: если кто из семьи будет в Париже, положить от меня бордовую розу на могилу Павла Михайловича на Сент-Женевьев-де-Буа. За Дегтярный, 26. Сама-то в Париж в этой жизни вряд ли попаду...
Примерно неделю спустя (впоследствии собеседники извинялись (!), что пребывали это время на даче) мне пришёл ответ. "Как хорошо, что есть такие люди, которые занимаются градозащитой, да ещё и почитающие моего прадеда. Я считаю, что Вы совершаете подвиги, занимаясь таким делом в такое время!" И ешё: "Вызывает восхищение и уважение деятельность градозащитников!!!"
Я ответила, что это просто гражданский долг.
Далее к разговору присоединилась Вера Фёдоровна. Мы беседовали втроём весь вечер, в итоге меня пригласили на встречу. Говорили о домах Мульханова, Пушкина-Росси (кстати, этот дом впоследствии тоже был перестроен Мульхановым). Чудесная пара. Потомки зодчего очень хотят мемориальную доску в память предка. Интересуются, как это делается. Услышав про многочисленные препоны, возмущаются. Эдвард Павлович и сёстры пожимают плечами, супруга вскипает. Вера Фёдоровна - человек, который просто не может не вскипеть при виде несправедливости. Она - локомотив, в хорошем смысле таран. Она вместе с семьёй спасает Приютино. Там тоже всё не гладко... Так что, Мульхановы - наши люди!
В отличие от других потомков архитекторов. Ну вот скажите мне, где Розинские? Где Лишневские? И многие другие. Думаю, там же, где тысячи остальных. В торговых комплексах-коробках. Здесь же - редчайший случай. Обычно потомки живут благодаря предкам. Здесь же - наоборот: предки живут благодаря потомкам. Живут в памяти. Правнуки не дают их забыть. Атлант и три кариатиды.
И вот это, я считаю, подвиг.
Мульхановы здесь. Мы сидим за одним столом. Они рассказывают, как начинали своё исследование. Поначалу информацию добывать было очень трудно. Ориентировались по трудам Кирикова. Ходили к нему на лекцию. Потом, когда появился интернет, самостоятельно освоили его (уже будучи в возрасте), создали сайт о прадеде и группу в социальной сети. Мечтают, помимо мемориальной доски, выявить (атрибутировать) всё иностранное творческое портфолио Зодчего, дабы картина была полной. Эдвард Павлович работал переводчиком в НИИ и преподавал, но английский. Французским не владеет никто. Конечно же, освоят. Мульхановы легки на подъём. Но пока придётся прибегнуть к помощи франкоговорящих (может, среди вас, читатели, они есть?). Ещё надеются, что маленькие внуки (уже прапраправнуки архитектора) впитают атмосферу бабушкиной квартиры с фамильными фото, книгами и старинной вышивкой. Может быть, кто-то из них станет зодчим? А что, я верю в генетику.
С этими людьми легко и приятно говорить. Тепло идёт беседа, вьётся кот, мягко подавая голос - вносит в неё неповторимый колорит. Все участники этой встречи пребывают в некотором шоке. Приятном шоке. Я - от того, что так просто общаюсь с самими Мульхановыми. Они - от того, что их предок ещё, кроме них самих, кому-то нужен. "мы ведь сайт-то сделали для нас самих... Ну, может, ещё для двоих-троих..." Не ожидали отклика. А, оказывается, есть градозащитники... Спрашивают: "Много вас?" Отвечаю: "Не так уж мало, но хотелось бы больше".
Встреча заканчивается. Напоследок Мульхановы все вместе желают нам сил, терпения и новых побед. Это - самое важное напутствие. А дарственная надпись на книге о Приютине важнее так любимых некоторыми званий, грамот и орденов.
Вот она, подлинная элита. Настоящий высший свет. Именитые люди, аристократы без тени чванства. Думаю: как бы порадовались Пушкин и Лермонтов, что сейчас есть такие! Будь свет таким, оба классика были бы живы...
Конечно же, мы встретимся ещё. Пока же, ребята, передаю всем нам, градозащитникам, благодарность и напутствие от Мульхановых. Они, конечно, не отчаются (не те люди Мульхановы), но мы, по их словам, открыли в них второе дыхание. Они и впрямь не думали, что это ещё кому-то нужно...
В общем, передаю... И замечаю: если нас благодарят потомки тех, чьи дома мы защищаем - наша деятельность многого стоит!
