Про узбеков, плохих и хороших
Тут (в ЖЖ), смотрю, вовсю Лимонова честят. За то, что он написал о хорошем узбеке. Ну и что такого? Увидел - и написал. Интересная вышла зарисовка ( http://limonov-eduard.livejournal.com/381945.html).
И про хомяков заодно (к предыдущему моему посту довесочек).
Мне в прошлом году приходил делать окна (у меня тоже плохо закрываются) русский дедушка. Ворчун, но хороший. В разгар работ на дедушку упал молоток, который он неудачно положил на оконную створку. В этом году я его не позвала. Побоялась, что русских дедушек не останется.
И узбеков я много видела. В собственном дворе десятки. С мая по сентябрь они ремонтировали нам фасады и меняли кровлю. За это время половина двора чуть не превратилась в жутких расистов. Узбеки дико горланили (практически круглосуточно), час работали - два-три сидели в закутке у брандмауэра, плевались с лесов шелухой от семечек и фисташек, постоянно ругались почему-то русским матом (может, и узбекским, просто я не понимаю) и засирали всё вокруг. Ещё они пили водку. Во главе с прорабом. Перед самой сдачей объекта уже практически совсем не работали - всё пили. Видимо, с горя: терять уже нечего. Это откровенно походило на саботаж. Под конец они подружились с местным алкоголиком-мусульманином (татарином по матери, хорошая была женщина). Они за бутылочкой с булочкой обсуждали на весь двор достоинства обрезания, и по обрезанное место был им строжайший пост в честь приближающейся Уразы. Это было позорище. Я думала сменить состав рабочих, но мне сказали, что в этой "фирме" все такие.
Объект у них принимали три (ТРИ!) раза. "Трудились" они пять месяцев. Фасады у нас простейшие.
Это были шумливые смуглые туземцы из узбекских аулов (согласно статистическим данным около 50% населения Узбекистана проживает в сельской местности). Кто пустил их в город - непонятно. Точнее, понятно. Короче, они нас измучили. А мы их изучили: я нашла в ситуации свою пользу: под гортанные вопли этих кочевников (узбеки всё же полукочевой народ, а ныне и вовсе кочевой) рождалась моя новая мифология, довольно подробно повествующая о взаимоотношениях аборигенов и кочевников в городе ( http://darwa.livejournal.com/tag/новая%20мифология).
На крыше "зажигала" другая орда. Один из её представителей умудрился устроить соседке протечку. В момент совершения злодеяния был пойман мною с поличным. Я услышала шум в батареях. Откуда? Система законсервирована (хотя, дом не слит). На чердаке очам моим предстал (точнее, присел, скрючившись под розливом), дикарь из узбекского селения, вспомнивший родной арык. Он лопотал, что решил "помыть рука". Однако же помимо "рука" виднелось кое-что ещё. Не разглядела, обрезанное или не обрезанное.
Теперь у соседки, чей стояк открывал этот дикарь, не запускается отопление. Наш новый сантехник, по виду типичный интеллигент из советского НИИ, в тоненьких очочках, за неполный месяц превратился в закоренелого нациста. О каждом нацмене он отзывается: "Чмон драный!!!" Любопытный гибрид ЧМО и ОМОНа. Занимательная жилконторская лингвистика. Не знаю, пойдёт ли по стопам сантехника соседка. От нацменов она пострадала трижды. Трижды, потому что в затопленной холодной комнате мёрзнет её ребёнок, прижитый от гастарбая. А где гастарбай? А мы и не знай: ребёнка съебал и на Родину вернулся. Соседка молчит, всё терпит. Замёрзшими губами: "Как все, так и мы..."
А перед ним у нас был сантехник-азербайджанец, выпускник филфака (о нём мной написан рассказ: http://www.proza.ru/2011/10/11/95). Что его занесло сюда? Подозреваю, писал книгу. Жаль, что не прижился в нашем климате.
Опасаясь, что любитель чердачных омовений затопит и меня, и невзначай я его просто прибью нахрен, я метнулась в жилконтору, где работает русская гастарбайтерша из провинции Валька. Валька - наш управдом. Работает третий год. Начинала она нормально, а потом приобрела квартирку, зазналась и зажирела. До этого у нас была калмычка с дивным отчеством Бамбаевна (бамбай - это какая-то калмыцкая трава). Она стала героиней моего рассказа "Протечка" (http://www.proza.ru/2010/03/06/825), и одна из жилиц нашего флигеля гоняла её кругами по двору за то, что она ничего не делала (так что, всё, что написано в рассказе - правда). Калмычка убежала и уволилась.
Короче, бригаду кровельщиков мы сменили. Дали ташкентских, самаркандских и хорезмских. Как выяснилось, городские и сельские очень отличаются. Старейшина из Ташкента презрительно косился на фасадников: "Аул!", сгорал из-за них со стыда и извинялся "перед всеми русскими" за то, что "Это стадо позорит наш народ" и "власти ссорят народы". Стадо он нещадно гонял (переложил часть груза со спин жильцов на свои плечи), оно пыталось воровать у кровельщиков железо и инструмент, но те просекли. Старейшина рассказывал, сколько в каждом городе Узбекистана вузов и аэропортов, а Самарканд - сверстник Вавилона. В Ленинграде он 30 лет, так что, работу не отнимал ни у кого (в то время для всех желающих она находилась). Так и живёт на два города все 30 лет. Полжизни, считай, так живёт. А как иначе? Там местные баи обнаглели теперь (смотрю, часто узбеки на баев жалуются). Да и билет такой дорогой, что и не вернёшься. Или вернёшься - а работы нет, или платят три копейки. Новейшая история страны: баи и гастарбаи.
Уроженец Хорезма понимающе отреагировал на мою шутку, что в залежах шлака на чердаке они, возможно, найдут Колхиду. Да, поразительно: узбеки тоже между собой различаются. Это мы думаем, что они все одинаковые. Ничего подобного. И у них там, похоже, свои тёрки: между городом и деревней. Я запомнила это презрительное: "Аул!"
А какой-нибудь немец или француз сейчас не может уснуть в каком-нибудь римском отеле и проклинает "этих чёртовых русских, которые такое быдло". Если он приедет в Россию, он ужаснётся, что творится на наших улицах вечерами по пятницам и сочтёт более безопасным и тихим убежищем местный зоопарк. Но мы же не все такие! Просто быдло заметнее. Особенно когда перемещается скученно. "Разделяй и властвуй", ага. Однако же вернёмся с заплёванных семечной и фисташковой шелухой набережных к узбекам.
Городские звонили в дверь (перед этим робко потоптавшись перед нею минуты три, так что, вскоре я реагировала не на звонок, а на шарканье) и с извинениями просили воды. Спрашивали, не тяжело ли нести (в полуторной "баклашке"). Сновали, как муравьи, пили зелёный чай и "сдались" с первого раза.
По соседству с моим домом стоит дом Чанжина (Северова, Завальевского). В нём дедушка живёт. Полутатарин-полуузбек, тоже самаркандский. Волшебный дедушка: на старика Хоттабыча похож, ходит по переулку и конфеты дарит. Хороший дедушка, но... люто ненавидит "чурок".
А "одинокий труп" я видела в расселённом доме. Труп селянина из бескрайней Чуйской долины, русского парня по имени Генка, отслужившего в Дагестане, навсегда накрытого последним "приходом". Сорвало ему голову в прямом смысле. Труп был без черепа, до скелета изъеденный крысами и собаками. Не знаю, гастарбайтер это был или абориген. Чёрт сейчас разберёт, честно не знаю. Генка, мне всё равно, как... Ты, главное, спи...
Тоже просто зарисовка, не более.