Прощай Рай.
Мерное гудение энергоустановок корабля убаюкивало. Бешено бьющееся до сих пор сердце понемногу успокаивалось. Перед глазами все еще стояли толпы несчастных, не озаботившихся вовремя покупкой билета в один конец. Эти белесые, отупевшие от злобы и страха глаза, полные слез и ненависти к обстоятельствам, эти руки, покрытые пылью и содранной кожей, тянущиеся сквозь узкие промежутки в ограждении, и этот проклятый кашель, о, да. Более всего пугал именно кашель, этот отвратительный нестерпимый кашель, в котором тонули даже возгласы отчаяния.
Храни нас, Бог. Хотя, даже и не знаю, насколько теперь актуальна наша сопричастность религии. Мне кажется, что уповать на волю господа у нас уже нет права, ведь теперь мы не принадлежим тому миру, в котором остались надежда и вера. В каком-то смысле вся планета отправилась прямиком в ад, точнее, стала адом.
Я встал с мягкого кресла и подошел к иллюминатору. Хотя, может быть теперь это окно? Окно моего дома. Почти все пространство за стеклом занимал грязного цвета желтый шар с огромными, бешено крутящимися белыми кругами ураганов. Перед глазами всплыла картинка из детства: голубой диск с белой пленкой облаков, из-за которой застенчиво выглядывают зеленые материки. Эта фотография всегда завораживала меня, и малым ребенком я представлял, как вырасту, сяду на космический корабль, улечу в космос, и оттуда буду любоваться красавицей Землей. Вот как… Мечта исполнилась. Только при всем желании, любоваться этой планетой уже не получится.
Мне вдруг подумалось, что молитвы утратили силу еще и потому, что мы обманули доверие богов. Они оставили нам Рай, наказав бережно его хранить, избегать греха и созидать. И как предостережение показали картинки ада, в котором мы могли оказаться, ежели ослушаемся их наказа. Рваные стены домов, алый закат, раскаленная поверхность земли, пар и дым, и едкий, всепроникающий запах тлеющей плоти. Неделю назад я видел все это в столице древнейшего государства на планете. Город пал под ударом стихии, как пали перед ним Париж, Мадрид, Рим, Гавана, Лос-Анджелес и Токио. Планета устала от нас, она извергла нас со своей поверхности, с отвращением и усталостью глядя нам вслед. Но, как это бывает во время тяжелой болезни, большая часть отравы еще осталась внутри: люди, те, кто не успел или не смог купить себе спасение в комфортабельных каютах космических челноков, с ожесточением съеденной заживо крысы стали вгрызаться в нутро планеты, дальше от бесчисленных ураганов, смерчей и бесконечных ливней. Там, в глубине пещер и тоннелей, они чувствовали себя в безопасности до поры до времени, ведь бездумные действия людей раздражали планету и изнутри, а значит, скоро она найдет окончательный способ решения человеческого вопроса.
Я затемнил окно (да, все же теперь это окно) светоотражающей шторкой, выпил безвкусной очищенной воды, и прилег на жесткую узкую кровать. В полумраке каюты было легко представить, что все произошедшее за последнюю неделю - всего лишь страшный сон. И сейчас я встану, умоюсь, на кухне встречу родителей, выпью стакан обычной, но такой вкусной воды, съем пару огурцов, да, какое забытое слово, огурец, зеленый такой, вроде, выбегу во двор и повалюсь в сочную свежую траву, моментально промочив майку утренней росой. Скосив глаза вправо, я даже увидел эту тонкую зеленую травинку, с которой медленно падает вниз большая и безумно красивая капля воды. В горле моментально пересохло. Я понял, что плачу.