Сон
Мне сегодня приснилось....
Будто я в обычном советском санатории,весна, все затоплено талыми водами. И в этом санатории встречаю свою любовь. Как греческий бог красивый молодой человек, который влюблен в небо, авиацию и космос, бредит лайнерами и прирожденный пилот "Боинга" или как минимум авиаинженер... И он влюблен в меня, и у нас много общего... И он учит меня не бояться высоты, мы катаемся на каруселях - в небо взлетаем... И летим в Сибирь на лайнере, Женя (так зовут парня) в Бурятию, к семье, а я куда-то в командировку, по-моему, явно дальше Красноярска...
Я видела его в снах и мечтах раньше, он как раз такой, каким я его представляла... И голос, и жесты, и манеры...
И перемежается наш романтический полет картинами праздника Ивана Купалы в том же санатории, где уже настало лето. Шатры, ряженые... Музыка, танцы. Река, по которой пускают венки из цветов со свечами. Много цыган, гадающих, танцующих и поющих, одна из которых меня, правда, послала на три буквы, когда я хотела спросить, могут ли цыганские девочки носить брюки (там выступал детский цыганский ансамбль, и костюмы девочек мне показались не вполне национальными). А за рекой находилась аномальная Зона. В ней не было доподлинно ни радиации, ни мутантов - просто древнее что-то, фольклорное и страшное, вроде Лиха Одноглазого или Кащея. Этакое Лукоморье. Там же было и мирное на вид сельское кладбище. И туман нежно тек над рекой, разносились над водой песни.... Я познакомилась с семьей - муж, жена, ребенок лет трех - и малыш нескольких недель от роду, который умещался на моей ладони. Девочка родилась зв рекой, в Зоне, и у нее был хвостик - длиннее тельца, который, по словам отца, до определенного возраста был у всех жителей этой местности, а потом отваливался. Малышка умела ползать, любила лежать на пузике на ладони, и у нее была очень гладкая шелковая кожа. Малышке нравилась моя ладонь, она явно балдела. И музыка, и карусели, и высоченные качели - повсюду... И со мной - Женя, исчезающий буквально на несколько минут и снова появляющийся. Праздник ему не совсем по душе, но он любит качели-самолеты....
И был бы это дивный романтический сон, если бы не одна деталь. Женя - семинарист, третий или четвертый курс. Семинарист-католик, учится в Питере, готовится стать дьяконом и дать обет безбрачия. При этом он любит меня и авиацию, и явно мечется между небом материальным и небом от религии... Черт побери! И я во сне понимаю свое бессилие, потому что такие решения человек принимает сам, я только могу сказать, что я вижу лучшим для него выбором. Тьфу! Я чувствую, что теряю любовь... И Женя улетает в Питер....
А я ищу его, потом улетаю к нему. На карусельном самолете, который стремительно взмывает ввысь и отрывается от карусели. Курс на Питер!
Пусть думают обо мне что хотят, но я сделала бы всё, что возможно (и в жизни, и во сне), чтобы не потерять свою любовь. Потому что ОН не будет похоронен в семинарии. ОН будет летать, у его души никто не обрежет крылья.
Пойти что ли к цыганке, попросить погадать на этого человека... Мало ли то... Хоть убей, этот сон неспроста...
Будто я в обычном советском санатории,весна, все затоплено талыми водами. И в этом санатории встречаю свою любовь. Как греческий бог красивый молодой человек, который влюблен в небо, авиацию и космос, бредит лайнерами и прирожденный пилот "Боинга" или как минимум авиаинженер... И он влюблен в меня, и у нас много общего... И он учит меня не бояться высоты, мы катаемся на каруселях - в небо взлетаем... И летим в Сибирь на лайнере, Женя (так зовут парня) в Бурятию, к семье, а я куда-то в командировку, по-моему, явно дальше Красноярска...
Я видела его в снах и мечтах раньше, он как раз такой, каким я его представляла... И голос, и жесты, и манеры...
И перемежается наш романтический полет картинами праздника Ивана Купалы в том же санатории, где уже настало лето. Шатры, ряженые... Музыка, танцы. Река, по которой пускают венки из цветов со свечами. Много цыган, гадающих, танцующих и поющих, одна из которых меня, правда, послала на три буквы, когда я хотела спросить, могут ли цыганские девочки носить брюки (там выступал детский цыганский ансамбль, и костюмы девочек мне показались не вполне национальными). А за рекой находилась аномальная Зона. В ней не было доподлинно ни радиации, ни мутантов - просто древнее что-то, фольклорное и страшное, вроде Лиха Одноглазого или Кащея. Этакое Лукоморье. Там же было и мирное на вид сельское кладбище. И туман нежно тек над рекой, разносились над водой песни.... Я познакомилась с семьей - муж, жена, ребенок лет трех - и малыш нескольких недель от роду, который умещался на моей ладони. Девочка родилась зв рекой, в Зоне, и у нее был хвостик - длиннее тельца, который, по словам отца, до определенного возраста был у всех жителей этой местности, а потом отваливался. Малышка умела ползать, любила лежать на пузике на ладони, и у нее была очень гладкая шелковая кожа. Малышке нравилась моя ладонь, она явно балдела. И музыка, и карусели, и высоченные качели - повсюду... И со мной - Женя, исчезающий буквально на несколько минут и снова появляющийся. Праздник ему не совсем по душе, но он любит качели-самолеты....
И был бы это дивный романтический сон, если бы не одна деталь. Женя - семинарист, третий или четвертый курс. Семинарист-католик, учится в Питере, готовится стать дьяконом и дать обет безбрачия. При этом он любит меня и авиацию, и явно мечется между небом материальным и небом от религии... Черт побери! И я во сне понимаю свое бессилие, потому что такие решения человек принимает сам, я только могу сказать, что я вижу лучшим для него выбором. Тьфу! Я чувствую, что теряю любовь... И Женя улетает в Питер....
А я ищу его, потом улетаю к нему. На карусельном самолете, который стремительно взмывает ввысь и отрывается от карусели. Курс на Питер!
Пусть думают обо мне что хотят, но я сделала бы всё, что возможно (и в жизни, и во сне), чтобы не потерять свою любовь. Потому что ОН не будет похоронен в семинарии. ОН будет летать, у его души никто не обрежет крылья.
Пойти что ли к цыганке, попросить погадать на этого человека... Мало ли то... Хоть убей, этот сон неспроста...