ЛИКВИДАТОР ИДЕЙ
Дарт Гидра
ЛИКВИДАТОР ИДЕЙ
- Разве возможно уничтожить мысль? - Джек Джонсон, невысокий худой брюнет, заинтригованно приподнялся со скрипнувшего рассохшегося кресла. Мебель в этом доме знавала времена задолго до появления на свет беседовавших джентльменов.
Йозеф Смит, крупный седой мужчина с правильными чертами лица, сидевший напротив за широченным тяжёлым столом, покрытым истёртым зелёным сукном, курил трубку и смотрел с прищуром на гостя, придвинувшегося в нетерпении. Оценивая пришедшего, хозяин небольшой квартирки в центре Ливерпуля неторопливо затягивался густо пахнувшим табачным дымом. В тени от пыльной плотной шторы, закрывшей почти всё высокое окно, ждал Джек, теребя край замусоленного фетрового котелка.
Выдохнув сизую струйку, Йозеф наконец ответил, решив, что пауза приличествует нормам воспитанного общества:
- Да, Джи-Джи, это доступно моей технике.
Любопытствовавший брюнет, чьё прозвище происходило от банального сокращения имени до заглавных букв, в первую же минуту предложил почтенному хозяину обращаться к нему так, простецки, если соблаговолит. Джек полагал ввиду своей молодости, что это расположит господина к доверительной беседе.
Впрочем, Йозеф Смит, имевший не английское имя оттого, что был наполовину чехом, оказался вовсе не чопорен, видимо, как раз потому, что мать была славянских кровей.
- Молодой человек, скажите мне, что такое мысль? - благообразный джентльмен убрал трубку и сложил большие ладони на выцветшем сукне столешницы.
- Это… регулирующие импульса мозга! - выпалил наугад Джек. Ему всё не терпелось увидеть то, за чем он пришёл.
Йозеф удивлённо приподнял бровь, белёсую и широкую.
- Хм. В принципе неожиданно точный ответ. Идеи есть продукт работы того, что находится у каждого вот здесь, - он постучал пальцем по густо заросшему виску.
- Я читал немного по теме. В коре полушарий блуждают электрические разряды, они-то и создают видимость того, что мы думаем.
- Самое интересное, что эти ваши разряды могут вполне логично обсуждать самое себя, не так ли? - Йозеф взял со стола латунный сувенирный микроскоп и стал машинально вертеть его в руках.
- Да. Это… обескураживает.
- Ну, впрочем, неважно. В любом случае верно. Моя машина тому подтверждение.
Блестя глазами, Джек придвинулся ближе, примостившись на самом краешке трещавшего сиденья.
- Конечно, до уровня архаичных архетипов, изначальных органических мыслей, порождаемых самой структурой головного мозга, мой механизм добраться не может, - продолжал неторопливо Йозеф, - Это уже будет разрушением личности, её основ. Всякие пресловутые глубинные «анима» и «анимус» - не по моей части. Это есть запретная терра инкогнита для меня, настоящего исследователя.
- Но что тогда ваше устройство уничтожает? - неусидчивый брюнет ёрзал, озираясь по сторонам. Он надеялся высмотреть чудо-машину в окружавшем полумраке. Но, очевидно, та находилась в другой комнате.
Седой изобретатель усмехнулся:
- Всё, что выше уровня первичных архетипов. Все надстройки работы мыслительного органа, вплоть до уровня автономных идей.
- Бывают и такие?
- Да, - Йозеф поднялся, - Продолжим беседу завтра, Джи-Джи. На сегодня хватит. Приходите после обеда, точное время пришлю по почте…
Раздосадованный тем, что не удовлетворил жгучего любопытства, Джек пробирался между повозок таксистов к засмоленному от дыма паровозов гигантскому зданию вокзала. Пригородный поезд за час доставит парня до небольшого селения, где ему приходилось ютиться. На жизнь в разросшемся от удачного бизнеса Ливерпуле денег у любознательного брюнета не было.
Сидя у окна длиннющего вагона, Джи-Джи смотрел на закат сквозь исцарапанное стекло, заклёпанное в мутную металлическую раму, и вяло размышлял. Мимо медленно ползли силуэты закопченных фабрик, чьи стометровые трубы дырявили небо на всём протяжении пути от города до близлежащих рабочих посёлков.
Что же такое мысль? Совершенно бесцветное образование, неощущаемое и несуществующее в принципе, если подумать. Но, с другой стороны - вот, эти пышущие паром и копотью громадины, проплывающие за окном, содержащие в нутре своём тонны подвижного металла, могущего создавать диковины одна чудеснее другой. Ведь всё это мрачное великолепие по сути является воплощёнными идеями конструктора, инженера, проектировщика, архитектора. Громоздятся в пейзаже реальные детища нереального!
Погрузившись в бездонную тьму раздумий, Джек уснул и чуть не прозевал свою остановку. Выскочив на уже безлюдной стоянке, он сбежал по загудевшей от шагов чугунной лестнице и засеменил по кривой улице, вдоль стальных сеток заборов, за которыми мерцали газовым светом огни угрюмых жилищ. Добежав скоро до чётырехэтажки в конце короткого переулка, парень взлетел по чумазой лестнице на свою мансарду и, не включая света, прямо в одежде грохнулся на лежак, настолько валил с ног сон.
На следующий день, что тянулся в удушающе томительном ожидании, где-то в районе ланча наконец-то громко звякнул колокольчик воздушной почты. Шлифованная трубка, тянувшаяся на километр от здания телеграфа, примчала пульку с вложенным письмом. Джек развернул аккуратно сложенный почтмейстером клочок тонкой кальки. Йозеф ждал сегодня к ужину, в районе шести. Вспыхнув от радости, юноша выскочил на улицу, бегом к перрону, где так удачно с минуты на минуту должен был быть вечерний состав до Ливерпуля.
- А вы вовремя! Хорошее качество для нынешней испорченной молодёжи, - седовласый изобретатель открыл дверь тотчас же после трели звонка, будто ждал, стоя рядом. Сегодня тучное туловище господина скрывал простой домашний халат, и это разочаровывало - вряд ли эксперимент проводят в столь затрапезном виде.
- Проходи, Джи-Джи. Мы немного побеседуем для настроя, и я покажу тебе машину. На этом закончим. Интересующим тебя займёмся завтра, - подтвердил худшие опасения Йозеф, не расстававшийся с вычурной трубкой из красного дерева. Куря на ходу, он последовал в кабинет, взмахом велев идти за собой.
Усевшись, как и вчера, друг напротив друга, один в скрипучее старое кресло, другой за внушительный стол - джентльмены некоторое время молчали. Джек боялся ненароком проявить неучтивость, солидный хозяин просто смотрел с прищуром, пуская дым.
- Каким образом думаете, молодой человек, работает мой невероятный агрегат? - прервал паузу Йозеф.
- Понятия не имею, скажу прямо, не сочтите за грубость.
- Ничего, всё нормально. Я люблю простодушие, это верная черта, - пожилой мужчина положил дымящуюся трубку в широкую гранитную пепельницу и сложил ладони в замок, покручивая большими пальцами, - Как можно уничтожить нематериальный объект, каковым является ваша мысль?
- Ну… У неё есть материальная основа, тем не менее.
- Да, так. Но не только! Есть автономные идеи, совершенно бесплотные.
- Вы уже не в первый раз об этом говорите, не понимаю, простите.
Йозеф глянул исподлобья, затем потянулся к стопке пухлых потёртых томов на краю необъятного стола и вынул один.
- Смотри, Джи-Джи, вот этот писатель жил давно… Он умер?
- Да, безусловно, - Джек, приблизившись, прочитал мелкий золочёный шрифт на обветшалом корешке.
- То есть, белковая основа мысли уже исчезла, не так ли? - англичанин с чешской закваской, добродушно усмехнувшись, распахнул книгу на первой попавшейся странице и размашисто вытянул перед собой, ткнув толстым пальцем в жёлтый лист, - Что здесь написано?
- Это кириллица, я её не знаю. Стихи, судя по всему, - присмотрелся юноша.
- «Блажен, кто смолоду был молод, блажен, кто вовремя созрел, кто постепенно жизни холод с летами вытерпеть умел…» - повернув разворот к себе, с пафосом повёл рукой Йозеф, - Кхе… М-да, однако! - до него дошёл неожиданный смысл прочитанного и, чуть растерявшись, изобретатель резко захлопнул листы, отчего взметнулась пыль, хорошо видимая в красноватом косом солнечном луче.
- Это Пушкин, - сбился со своей речи седовласый господин и потёр багровый лоб.
- Слышал о нём. Русский поэт, жил век назад.
- Давно жил, но, как видите, владеет умами до сих пор, - Йозеф снова поймал нить беседы.
- А-а-а… Я, кажется, понял, что вы имеете в виду, упоминая некие автономные мысли!
- Вижу, что вы правильно поняли, юноша, - изобретатель улыбался красиво. Должно быть, на женский взгляд, он был вообще симпатичным, как всякий славянин.
- И как же вы уничтожаете столь неуловимые создания?
- Это я спрашиваю у вас, Джи-Джи! Мне интересны ваши предположения.
- М-м-м… Идею трудно уничтожить… Практически невозможно, - озадаченно осознал вдруг Джек.
- Хорошо, не буду томить, раз уж вы почуяли лихую заварушку, - Йозеф придвинулся, сложив руки, будто прилежный ученик, и заговорил тише, - Мысль можно вытеснить другой и первая постепенно исчезнет. Довольно старый приём, но малоэффективный при неумелом и неточном использовании. Я его развил и значительно улучшил, можно сказать, изменил сам принцип.
Джек Джонсон облокотился на стол со своей стороны и весь обратился в слух.
- Можно поступить чуть иначе: хитроумным рассчитанным движением множества объектов лишить идею питания, - Йозеф говорил всё вкрадчивей, навалившись грудью на сукно, собеседники были уже лицом к лицу, - Быстро, чётко, математически выверенно отвлечь мозг от данного размышления, закормить близлежащие мысли и они обесточат то, что подлежит уничтожению!
Повисла пауза.
Вдруг резко поднявшись, пожилой инженер махнул решительно:
- Ступайте за мной! Сейчас вы увидите моё творение!
Стремительными шагами оба прошли в другую комнату, глухую, без окон, располагавшуюся за приёмным кабинетом. С тихим хлопком включилась газовая лампа, высветив небольшое помещение, обклеенное невзрачными серыми обоями. У стены стояла пара тощих деревянных табуретов, и больше здесь ничего не было, кроме неё. Машина высилась в сумраке, завораживая взгляд обилием мелких элементов. Вырезанные из листового металла странные фигурки во множестве усыпали кончики сотен длинных шпилек, исходивших из центра. Поблескивали какие-то стеклянные трубочки, образовывавшие гипнотизирующий узор. Замерший механизм был похож на новогоднюю ёлку, изящные тонкие силуэты деталей притягивали взор своей непередаваемо сложной вязью.
- Впечатляет? - Йозеф довольно следил за восторженным взглядом гостя.
- Да. Это ошеломляющая ворожба, даже в нерабочем состоянии.
- Ну, теперь вы видите, что то, о чём мы говорили, похоже, подвластно мне?
- Когда мы приступим? - сверкающие глаза Джека смотрели с мольбой.
Седовласый исследователь, поправив цветастый халат, усмехнулся:
- Не спешите. Это всё серьёзно. Начнём завтра. У вас уже есть идеи о том, какую идею умертвить, извиняюсь за тавтологию?
- Да. Я социалист.
- То есть?
- Я тоже сохраню интригу до грядущего дня, - улыбнулся в ответ Джек, получилось с едва уловимым оттенком мстительности.
- Хорошо. Пройдёмте к выходу. И да, хотел бы уточнить - у вас сейчас, как вы говорили, ежегодный двухнедельный отпуск, самое начало?
- Да. Я давно высмотрел ваше объявление и подготовился заранее.
- Хорошо, - посерьёзнел Йозеф, остановившись в прихожей, - Дело в том, что вы, молодой человек, выпадете из реальности на неделю… Надо быть готовым к этому со всех сторон.
- Я готов.
- Ну что ж, тогда до завтра. И обдумайте то, с чем собираетесь распрощаться! - сказал напоследок Йозеф, закрывая дверь.
Огромный чёрный паровоз, чадивший клубами непроглядной сажи, обдав душной волной стотонного жара, медленно прокатил мимо, втаскивая на ливерпульский вокзал длинную вереницу серо-зелёных вагонов. Каблуки звякнули по тяжёлой откидной подножке, и Джек взобрался в тамбур. Народу было немного, и он пристроился на своё любимое место у окна. Напротив сел мужчина средних лет, одетый скромно, но опрятно. Похоже, джентльмен был общительным - чуть поезд тронулся, он решил завести беседу.
- Вы не против скрасить путь неспешными рассуждениями, молодой человек? - незнакомец снял котелок и аккуратно положил на полку.
- Почему бы и нет, дорога длинная, - желавший побыть в одиночестве брюнет глянул недовольно.
- Максим, можно просто Макс, - протянул руку мужчина.
- Джек Джонсон, не обижусь, если назовёте Джи-Джи, - ответил рукопожатием юноша.
- Тут удручающий пейзаж, не находите?
- Я привык.
- Тысячи работяг вкалывают денно и нощно на горстку скупцов, не желающих вычистить котлы этих коптящих заводов.
- Согласен. Я сам один из таких тружеников, - заинтересовался Джек.
- Прогресс поставлен на службу ненасытным аппетитам безусловного меньшинства!
- Вы социалист? - наклонившись ближе, буркнул любопытный брюнет.
- Да, - глянув по сторонам, негромко ответил Макс, - Так же, как и вы.
- Я разве сказал об этом?
- Догадался, вижу насквозь. Меня не проведёшь! - самодовольно усмехнувшись, джентльмен отодвинулся.
Джек смотрел настороженно, изучая прозорливого попутчика.
Тот достал с пола саквояж и вынул оттуда небольшую бутыль, сверкавшую неестественной прозрачностью содержимого.
- Давайте расслабимся, молодой человек и для лучшего взаимного расположения примем сей чудесный продукт, привезённый мной из лютой снежной России.
- Вы только что оттуда? - юноша широко раскрыл глаза.
- Так точно, - уверенная рука разлила нещадно разившую спиртом жидкость по крошечным стальным рюмочкам, - Давайте выпьем за знакомство, как принято в той суровой стране…
На следующий день голова болела так, будто каждый капилляр, пульсируя, увеличился от давления вдвое и стиснул остатки пугливо сжавшегося мозга. Джек ругал себя на все лады, с трудом припоминая дорогу от пригородной платформы. Охнув, он поднялся с продавленного лежака и, держась за голову, выглянул в узкое окно, перепачканное с той стороны небрежным маляром. По унылому пасмурному небу далеко-далеко плыла громада межконтинентального дирижабля. Чудовищные лопасти нехотя качались вслед торопливому порханию миниатюрных с такого расстояния бензиновых моторчиков. Только авиация могла позволить себе такую роскошь, как двигатель внутреннего сгорания. Вся остальная цивилизация верила во всемогущество пара.
Проследив за полётом пузатого левиафана, чертившего путь у горизонта, Джек обернулся на мерно тикавшие стенные часы. Единственный ценный предмет в комнате бесстрастно сообщал о том, что день уже пересёк тот час, когда добропорядочные граждане совершают обед. Всполошившись, болевший похмельем брюнет подскочил к ящичку воздушной почты и раздосадовано взлохматил растрёпанную шевелюру. Было отчего - на дне коробки сияла медным корпусом пулька сообщения, холодная, как лёд. Давно прилетела, остыла совершенно.
Трясущиеся пальцы с трудом вытянули уложенную педантом-телеграфистом записку.
«Джи-Джи, приходите сразу же после того, как отобедаете, часам к двум. Сегодня начало эксперимента с вашим участием. Йозеф Смит»
Джек заметался по своей каморке, суетливо натягивая измятую одежду. Впопыхах умял остатки чёрствой булки, запив холодным бледным чаем из треснутого стакана, выкрутил визгливый кран, кое-как прополоскал рот ржавой водой с зубным порошком и выскочил вон, грохнув дверью так, что миловидная барышня, жившая этажом ниже, с перепугу выронила пуговицу, которую примеряла к застиранным панталонам.
- Как же так, молодой человек? Только я вас похвалил и тут же вы меня разочаровываете! - Йозеф сегодня был подтянут и одет строго и благородно.
- Тысячу извинений, господин Смит, так сложились обстоятельства. Мне жутко неудобно, я в принципе пунктуален.
- Я это вижу. Вы так долго обедаете?
Джек неожиданно заозорничал, как это иногда бывает у молодёжи:
- В принципе, да, поехал к вам сразу же после приема пищи.
Йозеф посуровел и глянул с ледяным молчанием, отчего весь юношеский сарказм тут же улетучился, уступив место почтительному благоразумию.
Уже привычно расположившись друг напротив друга, Джек в кресле, пожилой джентльмен за столом - они молчали некоторое время, будто готовились к некоему священнодействию. Впрочем, оно так и было. Посмотрев внимательно на трепетавшего от волнения юношу, мудрый изобретатель неспешно набил пахучим табаком трубку и, чиркнув зажигалкой, закурил.
- Итак, что вы надумали? - медленно выпустил он густую сизую струю.
- В смысле?
- Какую вашу идею будем ликвидировать?
Джек собрался с духом.
- Деньги.
- Что? - взметнулись седые брови, Йозеф в изумлении прекратил блаженное курение.
- Я социалист, ненавижу это социальное зло. И хочу попробовать жить, не зная золота.
- Хм. Юности свойственен максимализм…
Джек невольно вспомнил вчерашнего Максима, от чар ядреного напитка которого он отошёл лишь перед самым приходом сюда.
- Но скажите Джи-Джи, как вы это себе представляете - жить, не зная денег, в обществе, основанном на этих, да, признаю, не шибко хороших вещах?
- Не думаю, что моё счастливое неведение протянется долго. От силы несколько суток. Но мне хочется ощутить, как будет чувствовать себя человек далёкого коммунистического будущего. Это несомненно полезный опыт для приверженца идей Маркса.
- Вот как? Мне надо подумать.
Джек испугался и сжался на сиденье, боясь, что своими словами он заставил англочеха передумать на самом пороге начала исследования.
- Пройдёмте на кухню, я напою вас чаем. Видно, отчего вы опоздали - надо вымыть остатки вчерашнего спирта из вашей крови, - усмехнулся успокаивающе Йозеф.
В маленькой обеденной, уставленной антикварной мебелью, места было от силы на трёх таких, как крупный хозяин. С трудом протиснувшись к газовой плите, он поставил на огонь помятый жестяной чайник, так странно выглядевший на остальном, довольно роскошном фоне.
- Почему именно деньги? - подперев подбородок, спросил Йозеф, усадив гостя за круглый столик и расположившись сам напротив, на резном стуле тёмного дерева с высокой спинкой.
- То есть? - Джек рассматривал завитушки точно такого же предмета мебели, на котором сейчас восседал, немного не доставая ступнями до пола.
- Та система, с которой борется движение социалистов - многогранна. Признаюсь, мне симпатичны эти убеждения и я с интересом наблюдаю за тем, удастся ли великий эксперимент по переустройству общества в России. Тем более что я, как уж говорил при нашем знакомстве, наполовину славянских корней. Хм… Можно ведь забыть что-то менее практичное, например, принцип эксплуатации кого-либо?
- Я сторонник того мнения, что в бою прежде всего надо бить самого сильного противника.
- То есть, эти фантики, по-вашему, главный враг на пути к торжеству коммун?
- Точно не высчитывал. В любом случае давление окружения быстро уничтожит неосведомлённость, какую бы из идей, лежащих в основе устройства нынешнего общества, я бы ни взял.
- Это верно, - Йозеф поднялся и стал разливать необычно душистый чай по звякавшим тоненько фарфоровым чашкам, - Пейте, надо очистить кровь.
- Зачем?
- Дело решает не только механика.
(продолжение в следующем сообщении)
ЛИКВИДАТОР ИДЕЙ
- Разве возможно уничтожить мысль? - Джек Джонсон, невысокий худой брюнет, заинтригованно приподнялся со скрипнувшего рассохшегося кресла. Мебель в этом доме знавала времена задолго до появления на свет беседовавших джентльменов.
Йозеф Смит, крупный седой мужчина с правильными чертами лица, сидевший напротив за широченным тяжёлым столом, покрытым истёртым зелёным сукном, курил трубку и смотрел с прищуром на гостя, придвинувшегося в нетерпении. Оценивая пришедшего, хозяин небольшой квартирки в центре Ливерпуля неторопливо затягивался густо пахнувшим табачным дымом. В тени от пыльной плотной шторы, закрывшей почти всё высокое окно, ждал Джек, теребя край замусоленного фетрового котелка.
Выдохнув сизую струйку, Йозеф наконец ответил, решив, что пауза приличествует нормам воспитанного общества:
- Да, Джи-Джи, это доступно моей технике.
Любопытствовавший брюнет, чьё прозвище происходило от банального сокращения имени до заглавных букв, в первую же минуту предложил почтенному хозяину обращаться к нему так, простецки, если соблаговолит. Джек полагал ввиду своей молодости, что это расположит господина к доверительной беседе.
Впрочем, Йозеф Смит, имевший не английское имя оттого, что был наполовину чехом, оказался вовсе не чопорен, видимо, как раз потому, что мать была славянских кровей.
- Молодой человек, скажите мне, что такое мысль? - благообразный джентльмен убрал трубку и сложил большие ладони на выцветшем сукне столешницы.
- Это… регулирующие импульса мозга! - выпалил наугад Джек. Ему всё не терпелось увидеть то, за чем он пришёл.
Йозеф удивлённо приподнял бровь, белёсую и широкую.
- Хм. В принципе неожиданно точный ответ. Идеи есть продукт работы того, что находится у каждого вот здесь, - он постучал пальцем по густо заросшему виску.
- Я читал немного по теме. В коре полушарий блуждают электрические разряды, они-то и создают видимость того, что мы думаем.
- Самое интересное, что эти ваши разряды могут вполне логично обсуждать самое себя, не так ли? - Йозеф взял со стола латунный сувенирный микроскоп и стал машинально вертеть его в руках.
- Да. Это… обескураживает.
- Ну, впрочем, неважно. В любом случае верно. Моя машина тому подтверждение.
Блестя глазами, Джек придвинулся ближе, примостившись на самом краешке трещавшего сиденья.
- Конечно, до уровня архаичных архетипов, изначальных органических мыслей, порождаемых самой структурой головного мозга, мой механизм добраться не может, - продолжал неторопливо Йозеф, - Это уже будет разрушением личности, её основ. Всякие пресловутые глубинные «анима» и «анимус» - не по моей части. Это есть запретная терра инкогнита для меня, настоящего исследователя.
- Но что тогда ваше устройство уничтожает? - неусидчивый брюнет ёрзал, озираясь по сторонам. Он надеялся высмотреть чудо-машину в окружавшем полумраке. Но, очевидно, та находилась в другой комнате.
Седой изобретатель усмехнулся:
- Всё, что выше уровня первичных архетипов. Все надстройки работы мыслительного органа, вплоть до уровня автономных идей.
- Бывают и такие?
- Да, - Йозеф поднялся, - Продолжим беседу завтра, Джи-Джи. На сегодня хватит. Приходите после обеда, точное время пришлю по почте…
Раздосадованный тем, что не удовлетворил жгучего любопытства, Джек пробирался между повозок таксистов к засмоленному от дыма паровозов гигантскому зданию вокзала. Пригородный поезд за час доставит парня до небольшого селения, где ему приходилось ютиться. На жизнь в разросшемся от удачного бизнеса Ливерпуле денег у любознательного брюнета не было.
Сидя у окна длиннющего вагона, Джи-Джи смотрел на закат сквозь исцарапанное стекло, заклёпанное в мутную металлическую раму, и вяло размышлял. Мимо медленно ползли силуэты закопченных фабрик, чьи стометровые трубы дырявили небо на всём протяжении пути от города до близлежащих рабочих посёлков.
Что же такое мысль? Совершенно бесцветное образование, неощущаемое и несуществующее в принципе, если подумать. Но, с другой стороны - вот, эти пышущие паром и копотью громадины, проплывающие за окном, содержащие в нутре своём тонны подвижного металла, могущего создавать диковины одна чудеснее другой. Ведь всё это мрачное великолепие по сути является воплощёнными идеями конструктора, инженера, проектировщика, архитектора. Громоздятся в пейзаже реальные детища нереального!
Погрузившись в бездонную тьму раздумий, Джек уснул и чуть не прозевал свою остановку. Выскочив на уже безлюдной стоянке, он сбежал по загудевшей от шагов чугунной лестнице и засеменил по кривой улице, вдоль стальных сеток заборов, за которыми мерцали газовым светом огни угрюмых жилищ. Добежав скоро до чётырехэтажки в конце короткого переулка, парень взлетел по чумазой лестнице на свою мансарду и, не включая света, прямо в одежде грохнулся на лежак, настолько валил с ног сон.
На следующий день, что тянулся в удушающе томительном ожидании, где-то в районе ланча наконец-то громко звякнул колокольчик воздушной почты. Шлифованная трубка, тянувшаяся на километр от здания телеграфа, примчала пульку с вложенным письмом. Джек развернул аккуратно сложенный почтмейстером клочок тонкой кальки. Йозеф ждал сегодня к ужину, в районе шести. Вспыхнув от радости, юноша выскочил на улицу, бегом к перрону, где так удачно с минуты на минуту должен был быть вечерний состав до Ливерпуля.
- А вы вовремя! Хорошее качество для нынешней испорченной молодёжи, - седовласый изобретатель открыл дверь тотчас же после трели звонка, будто ждал, стоя рядом. Сегодня тучное туловище господина скрывал простой домашний халат, и это разочаровывало - вряд ли эксперимент проводят в столь затрапезном виде.
- Проходи, Джи-Джи. Мы немного побеседуем для настроя, и я покажу тебе машину. На этом закончим. Интересующим тебя займёмся завтра, - подтвердил худшие опасения Йозеф, не расстававшийся с вычурной трубкой из красного дерева. Куря на ходу, он последовал в кабинет, взмахом велев идти за собой.
Усевшись, как и вчера, друг напротив друга, один в скрипучее старое кресло, другой за внушительный стол - джентльмены некоторое время молчали. Джек боялся ненароком проявить неучтивость, солидный хозяин просто смотрел с прищуром, пуская дым.
- Каким образом думаете, молодой человек, работает мой невероятный агрегат? - прервал паузу Йозеф.
- Понятия не имею, скажу прямо, не сочтите за грубость.
- Ничего, всё нормально. Я люблю простодушие, это верная черта, - пожилой мужчина положил дымящуюся трубку в широкую гранитную пепельницу и сложил ладони в замок, покручивая большими пальцами, - Как можно уничтожить нематериальный объект, каковым является ваша мысль?
- Ну… У неё есть материальная основа, тем не менее.
- Да, так. Но не только! Есть автономные идеи, совершенно бесплотные.
- Вы уже не в первый раз об этом говорите, не понимаю, простите.
Йозеф глянул исподлобья, затем потянулся к стопке пухлых потёртых томов на краю необъятного стола и вынул один.
- Смотри, Джи-Джи, вот этот писатель жил давно… Он умер?
- Да, безусловно, - Джек, приблизившись, прочитал мелкий золочёный шрифт на обветшалом корешке.
- То есть, белковая основа мысли уже исчезла, не так ли? - англичанин с чешской закваской, добродушно усмехнувшись, распахнул книгу на первой попавшейся странице и размашисто вытянул перед собой, ткнув толстым пальцем в жёлтый лист, - Что здесь написано?
- Это кириллица, я её не знаю. Стихи, судя по всему, - присмотрелся юноша.
- «Блажен, кто смолоду был молод, блажен, кто вовремя созрел, кто постепенно жизни холод с летами вытерпеть умел…» - повернув разворот к себе, с пафосом повёл рукой Йозеф, - Кхе… М-да, однако! - до него дошёл неожиданный смысл прочитанного и, чуть растерявшись, изобретатель резко захлопнул листы, отчего взметнулась пыль, хорошо видимая в красноватом косом солнечном луче.
- Это Пушкин, - сбился со своей речи седовласый господин и потёр багровый лоб.
- Слышал о нём. Русский поэт, жил век назад.
- Давно жил, но, как видите, владеет умами до сих пор, - Йозеф снова поймал нить беседы.
- А-а-а… Я, кажется, понял, что вы имеете в виду, упоминая некие автономные мысли!
- Вижу, что вы правильно поняли, юноша, - изобретатель улыбался красиво. Должно быть, на женский взгляд, он был вообще симпатичным, как всякий славянин.
- И как же вы уничтожаете столь неуловимые создания?
- Это я спрашиваю у вас, Джи-Джи! Мне интересны ваши предположения.
- М-м-м… Идею трудно уничтожить… Практически невозможно, - озадаченно осознал вдруг Джек.
- Хорошо, не буду томить, раз уж вы почуяли лихую заварушку, - Йозеф придвинулся, сложив руки, будто прилежный ученик, и заговорил тише, - Мысль можно вытеснить другой и первая постепенно исчезнет. Довольно старый приём, но малоэффективный при неумелом и неточном использовании. Я его развил и значительно улучшил, можно сказать, изменил сам принцип.
Джек Джонсон облокотился на стол со своей стороны и весь обратился в слух.
- Можно поступить чуть иначе: хитроумным рассчитанным движением множества объектов лишить идею питания, - Йозеф говорил всё вкрадчивей, навалившись грудью на сукно, собеседники были уже лицом к лицу, - Быстро, чётко, математически выверенно отвлечь мозг от данного размышления, закормить близлежащие мысли и они обесточат то, что подлежит уничтожению!
Повисла пауза.
Вдруг резко поднявшись, пожилой инженер махнул решительно:
- Ступайте за мной! Сейчас вы увидите моё творение!
Стремительными шагами оба прошли в другую комнату, глухую, без окон, располагавшуюся за приёмным кабинетом. С тихим хлопком включилась газовая лампа, высветив небольшое помещение, обклеенное невзрачными серыми обоями. У стены стояла пара тощих деревянных табуретов, и больше здесь ничего не было, кроме неё. Машина высилась в сумраке, завораживая взгляд обилием мелких элементов. Вырезанные из листового металла странные фигурки во множестве усыпали кончики сотен длинных шпилек, исходивших из центра. Поблескивали какие-то стеклянные трубочки, образовывавшие гипнотизирующий узор. Замерший механизм был похож на новогоднюю ёлку, изящные тонкие силуэты деталей притягивали взор своей непередаваемо сложной вязью.
- Впечатляет? - Йозеф довольно следил за восторженным взглядом гостя.
- Да. Это ошеломляющая ворожба, даже в нерабочем состоянии.
- Ну, теперь вы видите, что то, о чём мы говорили, похоже, подвластно мне?
- Когда мы приступим? - сверкающие глаза Джека смотрели с мольбой.
Седовласый исследователь, поправив цветастый халат, усмехнулся:
- Не спешите. Это всё серьёзно. Начнём завтра. У вас уже есть идеи о том, какую идею умертвить, извиняюсь за тавтологию?
- Да. Я социалист.
- То есть?
- Я тоже сохраню интригу до грядущего дня, - улыбнулся в ответ Джек, получилось с едва уловимым оттенком мстительности.
- Хорошо. Пройдёмте к выходу. И да, хотел бы уточнить - у вас сейчас, как вы говорили, ежегодный двухнедельный отпуск, самое начало?
- Да. Я давно высмотрел ваше объявление и подготовился заранее.
- Хорошо, - посерьёзнел Йозеф, остановившись в прихожей, - Дело в том, что вы, молодой человек, выпадете из реальности на неделю… Надо быть готовым к этому со всех сторон.
- Я готов.
- Ну что ж, тогда до завтра. И обдумайте то, с чем собираетесь распрощаться! - сказал напоследок Йозеф, закрывая дверь.
Огромный чёрный паровоз, чадивший клубами непроглядной сажи, обдав душной волной стотонного жара, медленно прокатил мимо, втаскивая на ливерпульский вокзал длинную вереницу серо-зелёных вагонов. Каблуки звякнули по тяжёлой откидной подножке, и Джек взобрался в тамбур. Народу было немного, и он пристроился на своё любимое место у окна. Напротив сел мужчина средних лет, одетый скромно, но опрятно. Похоже, джентльмен был общительным - чуть поезд тронулся, он решил завести беседу.
- Вы не против скрасить путь неспешными рассуждениями, молодой человек? - незнакомец снял котелок и аккуратно положил на полку.
- Почему бы и нет, дорога длинная, - желавший побыть в одиночестве брюнет глянул недовольно.
- Максим, можно просто Макс, - протянул руку мужчина.
- Джек Джонсон, не обижусь, если назовёте Джи-Джи, - ответил рукопожатием юноша.
- Тут удручающий пейзаж, не находите?
- Я привык.
- Тысячи работяг вкалывают денно и нощно на горстку скупцов, не желающих вычистить котлы этих коптящих заводов.
- Согласен. Я сам один из таких тружеников, - заинтересовался Джек.
- Прогресс поставлен на службу ненасытным аппетитам безусловного меньшинства!
- Вы социалист? - наклонившись ближе, буркнул любопытный брюнет.
- Да, - глянув по сторонам, негромко ответил Макс, - Так же, как и вы.
- Я разве сказал об этом?
- Догадался, вижу насквозь. Меня не проведёшь! - самодовольно усмехнувшись, джентльмен отодвинулся.
Джек смотрел настороженно, изучая прозорливого попутчика.
Тот достал с пола саквояж и вынул оттуда небольшую бутыль, сверкавшую неестественной прозрачностью содержимого.
- Давайте расслабимся, молодой человек и для лучшего взаимного расположения примем сей чудесный продукт, привезённый мной из лютой снежной России.
- Вы только что оттуда? - юноша широко раскрыл глаза.
- Так точно, - уверенная рука разлила нещадно разившую спиртом жидкость по крошечным стальным рюмочкам, - Давайте выпьем за знакомство, как принято в той суровой стране…
На следующий день голова болела так, будто каждый капилляр, пульсируя, увеличился от давления вдвое и стиснул остатки пугливо сжавшегося мозга. Джек ругал себя на все лады, с трудом припоминая дорогу от пригородной платформы. Охнув, он поднялся с продавленного лежака и, держась за голову, выглянул в узкое окно, перепачканное с той стороны небрежным маляром. По унылому пасмурному небу далеко-далеко плыла громада межконтинентального дирижабля. Чудовищные лопасти нехотя качались вслед торопливому порханию миниатюрных с такого расстояния бензиновых моторчиков. Только авиация могла позволить себе такую роскошь, как двигатель внутреннего сгорания. Вся остальная цивилизация верила во всемогущество пара.
Проследив за полётом пузатого левиафана, чертившего путь у горизонта, Джек обернулся на мерно тикавшие стенные часы. Единственный ценный предмет в комнате бесстрастно сообщал о том, что день уже пересёк тот час, когда добропорядочные граждане совершают обед. Всполошившись, болевший похмельем брюнет подскочил к ящичку воздушной почты и раздосадовано взлохматил растрёпанную шевелюру. Было отчего - на дне коробки сияла медным корпусом пулька сообщения, холодная, как лёд. Давно прилетела, остыла совершенно.
Трясущиеся пальцы с трудом вытянули уложенную педантом-телеграфистом записку.
«Джи-Джи, приходите сразу же после того, как отобедаете, часам к двум. Сегодня начало эксперимента с вашим участием. Йозеф Смит»
Джек заметался по своей каморке, суетливо натягивая измятую одежду. Впопыхах умял остатки чёрствой булки, запив холодным бледным чаем из треснутого стакана, выкрутил визгливый кран, кое-как прополоскал рот ржавой водой с зубным порошком и выскочил вон, грохнув дверью так, что миловидная барышня, жившая этажом ниже, с перепугу выронила пуговицу, которую примеряла к застиранным панталонам.
- Как же так, молодой человек? Только я вас похвалил и тут же вы меня разочаровываете! - Йозеф сегодня был подтянут и одет строго и благородно.
- Тысячу извинений, господин Смит, так сложились обстоятельства. Мне жутко неудобно, я в принципе пунктуален.
- Я это вижу. Вы так долго обедаете?
Джек неожиданно заозорничал, как это иногда бывает у молодёжи:
- В принципе, да, поехал к вам сразу же после приема пищи.
Йозеф посуровел и глянул с ледяным молчанием, отчего весь юношеский сарказм тут же улетучился, уступив место почтительному благоразумию.
Уже привычно расположившись друг напротив друга, Джек в кресле, пожилой джентльмен за столом - они молчали некоторое время, будто готовились к некоему священнодействию. Впрочем, оно так и было. Посмотрев внимательно на трепетавшего от волнения юношу, мудрый изобретатель неспешно набил пахучим табаком трубку и, чиркнув зажигалкой, закурил.
- Итак, что вы надумали? - медленно выпустил он густую сизую струю.
- В смысле?
- Какую вашу идею будем ликвидировать?
Джек собрался с духом.
- Деньги.
- Что? - взметнулись седые брови, Йозеф в изумлении прекратил блаженное курение.
- Я социалист, ненавижу это социальное зло. И хочу попробовать жить, не зная золота.
- Хм. Юности свойственен максимализм…
Джек невольно вспомнил вчерашнего Максима, от чар ядреного напитка которого он отошёл лишь перед самым приходом сюда.
- Но скажите Джи-Джи, как вы это себе представляете - жить, не зная денег, в обществе, основанном на этих, да, признаю, не шибко хороших вещах?
- Не думаю, что моё счастливое неведение протянется долго. От силы несколько суток. Но мне хочется ощутить, как будет чувствовать себя человек далёкого коммунистического будущего. Это несомненно полезный опыт для приверженца идей Маркса.
- Вот как? Мне надо подумать.
Джек испугался и сжался на сиденье, боясь, что своими словами он заставил англочеха передумать на самом пороге начала исследования.
- Пройдёмте на кухню, я напою вас чаем. Видно, отчего вы опоздали - надо вымыть остатки вчерашнего спирта из вашей крови, - усмехнулся успокаивающе Йозеф.
В маленькой обеденной, уставленной антикварной мебелью, места было от силы на трёх таких, как крупный хозяин. С трудом протиснувшись к газовой плите, он поставил на огонь помятый жестяной чайник, так странно выглядевший на остальном, довольно роскошном фоне.
- Почему именно деньги? - подперев подбородок, спросил Йозеф, усадив гостя за круглый столик и расположившись сам напротив, на резном стуле тёмного дерева с высокой спинкой.
- То есть? - Джек рассматривал завитушки точно такого же предмета мебели, на котором сейчас восседал, немного не доставая ступнями до пола.
- Та система, с которой борется движение социалистов - многогранна. Признаюсь, мне симпатичны эти убеждения и я с интересом наблюдаю за тем, удастся ли великий эксперимент по переустройству общества в России. Тем более что я, как уж говорил при нашем знакомстве, наполовину славянских корней. Хм… Можно ведь забыть что-то менее практичное, например, принцип эксплуатации кого-либо?
- Я сторонник того мнения, что в бою прежде всего надо бить самого сильного противника.
- То есть, эти фантики, по-вашему, главный враг на пути к торжеству коммун?
- Точно не высчитывал. В любом случае давление окружения быстро уничтожит неосведомлённость, какую бы из идей, лежащих в основе устройства нынешнего общества, я бы ни взял.
- Это верно, - Йозеф поднялся и стал разливать необычно душистый чай по звякавшим тоненько фарфоровым чашкам, - Пейте, надо очистить кровь.
- Зачем?
- Дело решает не только механика.
(продолжение в следующем сообщении)