Детский сад в Мышковичах
В начале 1980-х годов в поселке Мышковичи, центральной усадьбе колхоза-миллионера "Рассвет", встал вопрос строительства нового детского сада. Председатель хозяйства, дважды Герой Соцтруда Василий Старовойтов неожиданно выбрал для решения проблемы достаточно необычный в тех реалиях путь. Он не просто отказался от реализации более дешевого и быстрого типового проекта, но более того - не воспользовался услугами местных, белорусских, архитекторов. Вместо этого, он поступил так как делают и делали менеджеры успешных предприятий в странах капиталистического лагеря: заказал проект на стороне, выбрав архитектуру совершенно иного качества вместо знакомого желания сэкономить. Это абсолютно непривычно выглядит даже в современных наших реалиях пламенеющего агроренессанса с опорой на собственные силы, тем более поразительно вероятно это смотрелось на закате брежневских времен.
Проектировать детсад для своего хозяйства Старовойтов пригласил крупного эстонского архитектора Тоомаса Рейна, плодотворно работавшего на ниве, так сказать, сельской архитектуры у себя в республике, и в частности создавшего совершенно замечательный, чрезвычайно стильный поселок для Пярнуской межколхозной строительной организации.
Детский сад-ясли "Вясёлка" ("Радуга") на 280 мест, Мышковичи, Кировский район, Могилевская область, Беларусь
1981-87
Архитектор Тоомас Рейн, конструктор Р.Лумисте, сад и игровые площадки Лео Лапин, оборудование интерьеров Хелле Ганс, суперграфика Л.Мейгас.
Комплекс возведен местной строительной организацией (главный инженер-строитель Г.Мисюль).
На Всесоюзном смотре лучших архитектурных произведений 1987 г. этот объект был отмечен в числе 14 лучших осуществленных работ за последовательную реализацию художественного замысла, верность принципам современной архитектуры, создание целостного микромира, компактность решения интерьеров и благоустройства.
В подготовке материала я использовал статью "Детский сад в колхозе "Рассвет" (Архитектура СССР. 1988. № 4. С. 38-45). Текст курсивом, планы и модели здания оттуда.
В облике современных сельских поселков осе более значительную роль начинают играть крупные общественные здания, которые становятся не только важными пространственными ориентирами, но и своеобразными символами этих населенных мест. В таких условиях огромное значение приобретают художественно-образные особенности сооружений, оказывающие прямое воздействие на формирование эстетических вкусов и культурного уровня сельских жителей.
Детский сад, построенный в поселке «Рассвет», примечателен во многих отношениях. Он представляет собой большой комплекс, включающий собственно здание и развитой игровой парк, связанный с этим зданием в единое целое. И по своему положению в поселке (на единой оси с Дворцом культуры), и по своим физическим размерам, и по своему композиционному построению он скорее напоминает дворцовый ансамбль, чем скромный сельский приют для детей. Строгая симметрия плана, крупность и своеобразная торжественность форм здания активно выделяют его в достаточно хаотичном и пестром окружении, подчеркивают определенную автономию и независимость от него. Особая монументальность образа детского сада, безусловно, являлась частью концептуальной программы авторов проекта, которые стремились усилить значимость социальной функции этого объекта, его роль в утверждении на селе нового, более высокого уровня культуры жизни, труда и быта.
Но этот объект, получивший уже самую высокую профессиональную оценку, стал свидетельством не только мастерства и таланта его создателей. но и редкого содружества заказчика, проектировщиков и строителей, их взаимного доверия друг к другу. Здесь совместились два очень важных момента - умение архитектора учитывать реальные условия и конкретные пожелания заказчика и встречное понимание со стороны заказчика специфики архитектурного творчества как сложного и ответственного акта.
Воздадим должное заказчику, который, как подобает мудрому хозяину, сначала все обдумал, а уж потом принял решение - неординарное и смелое. Он не пошел проторенным путем, не пытался сделать подешевле, используя типовой проект. Его в первую очередь интересовало высокое качество - строили для себя, для своего колхоза, для своих детей. В результате колхоз обратился к архитектору Тоомасу Рейну, построившему еще о 1978 г. идентичный по вместимости детский сад в Пярну, который мог служить не только прототипом для «Вяселки», но и гарантией необходимого качества.
И проект был заказан Т. Рейну.
Детский сад Пярнусской межколхозной строительной организации, 1978, арх. Т.Рейн.
Фото отсюда.
Фото отсюда.
«Мы рисковали,- говорил мне председатель колхоза Василий Константинович Старовойтов,- нам было сначала многое непонятно в проекте, но Тоомас так убедительно и корректно объяснил нам все до мельчайших деталей, показал свой детский сад в Пярну, познакомил с другими работами. Он быстро и хорошо сделал свое дело и мы поверили и доверились ему. Мы стремились выполнить все, что он задумал, хотя это было нелегко».
И действительно, возводить комплекс было нелегко - строили местными небольшими силами, не очень быстро, но зато достигли такого высокого качества работ, о котором могут мечтать многие более солидные заказчики. Упорство и личная заинтересованность были также неплохим подспорьем. И теперь, когда все завершено, снова хочется подчеркнуть особую роль в реализации этого замысла творческого содружества и взаимного доверия, так необходимых нам сегодня.
Насчет высокого качества работ, как стало понятно 25 лет спустя, авторы статьи, мягко говоря, погорячились.
Но вернемся снова к архитектуре детского сада, в которую Т. Рейн, развивая многие пространственные и пластические идеи пярнуского прототипа, ввел новые композиционные элементы, обусловленные спецификой конкретного заказа. Как и в других работах Т. Рейна, пространственная структура здания выражена максимально ясно. Она легко прочитывается в плане, четко и последовательно переведена в объем, подчеркнута активной цветопластикой. Каждый последующий элемент композиции, развивая основную идею, детализирует и обогащает ее. Эстонский архитектор в очередной раз показал, что возможности любой, даже самой традиционной схемы безграничны. Сдержанная ясность симметричного плана и объемной структуры не помешали ему достичь многозначности формы и богатства интонаций.
Принципиальная схема здания достаточно проста. Помещения детского сада расположены вдоль продольной оси, своеобразной внутренней улицы, которая является не просто функциональным стержнем сооружения, но и самым крупным общественным пространством. Оно напоминает большой пассаж, перекрытый цилиндрическим сводом, пропускающим естественный свет. Верхний свет пронизывает это пространство на всю глубину, выявляя белизну ограждающих его поверхностей, он придает всему интерьеру особую светоносность и торжественность. Уличный характер этого пространства подчеркнут устройством на уровне первого этажа чередующихся квадратных в плане бассейнов и вазонов с растениями.
План первого этажа: 1 - галерея, 2 - бассейн, 3 - раздевалки яслей, 4 - спальные комнаты, 5 - игровые комнаты, 6 - игровые павильоны, 7 - кухонный блок, 8 - медпункт, 9 - прачечная, 10 - персонал, 11 - администрация, 12 - склады и техническая помощь.
Это центральное распределительное пространство «растекается» в две противоположные стороны. В южную сторону оно получило большую зону для своего развития и, образуя систему групповых комнат, разделенных проходами и внутренними двориками, выходит в игровой сад. С северной стороны оно ограничено достаточно узкой зоной помещений мастерских, и только в центре переходит в крупный объем, занятый на первом этаже бассейном, а на втором - спортивным залом. Эти диаметрально различные «выходы» пространства на противоположные фасады здания формируют не только специфику их объемной композиции, но и ритмические, масштабные, образные отличия одного от другого.
План второго этажа: 1 - галерея, 2 - спортивный зал, 3 - раздевалки детсада, 4 - групповые комнаты, 5 - спальные комнаты, 6 - мастерские детсада, 7 - методический кабинет, 8 - инвентарная.
Развитая объемная пластика южного фасада, активно расчлененного по горизонтали и вертикали, придает ему соответствующий масштаб и образ, близкий обычному блокированному жилому дому. Северный фасад - в основе своей плоский, если не считать выступающего вперед объема зала, отмечающего наличие сильной поперечной оси, поддержанной на противоположной стороне участка большой круглой ареной с амфитеатром. Объем зала также перекрыт цилиндрическим сводом, возвышающим его и усиливающим значение этой поперечной оси. Симметричный, как и южный фасад детского сада, он производит совсем другое впечатление - чего-то более крупного и монументального. Регулярный партер перед ним подчеркивает классицистический характер композиции.
Боковые фасады здания раскрывают иные, во многом неожиданные для данной композиции зрительные аспекты. Здесь доминируют асимметрия, динамика, подвижность ритмов и форм. Любопытно, что к улице детский сад обращен боковым фасадом с небольшим входным портиком, акцентированным ярким суперграфическим изображением радуги.
Куда делось яркое суперграфическое изображение радуги не очень понятно.
Говоря об основных средствах выразительности, активно использованных для артикуляции пространственных форм, следует выделить свет и цвет. Возможности «архитектуры света» блестяще использованы при формировании внутренних пространств, создании особого эмоционального настроя интерьеров. Широко применен верхний свет, благодаря чему даже самые удаленные от периметра сооружения помещения имеют естественное освещение. Верхний свет пластически обогатил не только среду интерьеров, но и наружную архитектуру здания. Возвышающиеся над кровлей разнообразные объемы фонарей активно трансформировали силуэт постройки, придали ему иной, более выразительный характер.
О колористической композиции хотелось бы сказать особо. Она построена на контрасте белой структурной основы сооружения с яркой полихромией средой пребывания ребенка. Средоточием этой активной цветовой полифонии являются детские групповые комнаты и, конечно же, большой игровой двор. Хелле Ганс и на этот раз продемонстрировала широкие возможности трансформируемой мебели, используя по сравнению с детским садом в Пярну более сдержанный по цвету, но зато более разнообразный по формам и типам, набор детского оборудования. А Лео Лапин, проектируя этот большой игровой двор, трактовал его как фантастический город со своими улицами, домами, парками, фонтанами, летним театром. Его «город» далек от вульгарного натурализма - это мир ассоциаций и образов, необычайно остроумных и красочных. Но это не просто мир развлечений, это место формирования характера ребенка, преодоления им трудностей, подготовки к будущей жизни.
Стилистически весь комплекс «Вяселки» воспринимается естественным развитием архитектурных концепций, заложенных в основу пярнуского варианта и во многом восходящих к традициям неопластицизма 1920-х годов. Но очевидно, что творческое переосмысление этих традиций происходило уже в другом художественном климате, включающем более разнообразный арсенал средств постмодерна.
Т. Рейн и его коллеги, безусловно, использовали некоторые из приемов постмодерна - в деталях здания, оборудовании игровых площадок и др. В то же время они не последовали за ортодоксальной контекстуальностыо постмодернистов, не стремились подчеркнуть что-то специфически местное или национальное, хотя и использовали, например, для облицовки фрагментов фасадов популярную в этих местах керамику. В архитектуре и дизайне детского комплекса практически отсутствуют элементы прямой изобразительности или натуралистического оформительства, которыми грешила (еще до появления постмодерна) и продолжает грешить наша архитектура для детей. Его создатели не «подстраивались» под детский вкус, не позволяли себе фривольничать. Они строили в соответствии со своими убеждениями и опытом. Достаточно сдержанный и даже несколько аскетичный язык форм не помешал достичь главного - создать архитектуру высокого качества.
Я думаю, что они интуитивно следовали мудрому завету одного детского писателя, сказавшего как-то, что для детей надо писать так же, как для взрослых, и еще немного лучше.
При первом же обходе здания становится заметным, как точно учитывает архитектор островное положение объекта в пространстве, формируя разные, но равноценные по выразительности фасады и живописные угловые композиции в местах их соединения, перетекания одного в другой. Богатство ракурсов побуждает зрителя к движению. Обращенность здания к внешней среде подчеркнута глубиной и разнообразием его объемной разработки.
Скульптурную игру беленых объемов усиливает облицовка заглубленных частей всех фасадов дополнительным материалом - коричневой керамической плиткой теплого тона. Эффективное использование керамики, органично сосуществующей с оштукатуренными поверхностями объемов и коричневой столяркой, было тактичной данью архитектора национальной традиции.
Обращенность здания к окружению - результат естественного роста его изнутри. Ясную пространственную структуру сооружения определяет система его функций. Центральное единое двусветное пространство с галереями на втором уровне, перекрытое цилиндрическим сводом и образующее продольную ось композиции, представляет собой главную коммуникацию - «улицу», от которой движение расходится в протяженные, выходящие на нее «корпуса» - жилой и общественный.
Нам удалось попасть внутрь здания. В какой-то момент нас, бегающих по территории садика, естественно обнаружила бдительная сторож и пригласила для выяснения обстоятельств внутрь. После короткой беседы по телефону с заведующей садом и моего уверения той, что нет, мы не террористы, разрешение на осмотр внутренностей было получено. Пригодилась и предусмотрительно захваченная с собой распечатка статьи из "Архитектуры СССР", приведенной в этом посте курсивом. Хотя после 11 апреля, думаю, не помогла бы и она.
Автор видел будущий комплекс как «дворец детей». Реализуя эту смысловую метафору, Тоомас Рейн сумел тонко и современно интерпретировать типичные для дворцовой архитектуры принципы и приемы. Замыслу отвечает и масштаб сооружения, и его торжественный характер, и традиционно уравновешенная классическая композиция с перекрестием продольной и поперечной осей, с протяженными парадным и дворовым фасадами, каждый из которых решен в своей симметричной схеме.
Автор ландшафтной архитектуры Лео Лапин поддержал и развил эту идею, создав партерный парк (с регулярной планировкой дорожек, газонов, боскетов и водоемов) и амфитеатр с галереями, замыкающий комплекс с юга.
Вид от центрального входа в садик. Как видно, завершается перспектива зданием Дворца культуры.
Северный фасад - лицо общественного корпуса - отмечен особой репрезентативностью. Он представляет собой традиционную осевую иерархическую систему с пластически и силуэтно акцентированным центром. Резко выступающий «ризалит» спортивного блока торжественно приподнят над полуконусом земляного холма. Горизонталь его аттика прорезана по центру взлетающей вверх узкой аркой оконного проема, завершающего сводчатое перекрытие по оси зала. Стремительность этого взлета усиливают лестницы в центре и по сторонам холма-пьедестала, стягивающиеся как в фокусе у основания вертикали. Своей значительностью, масштабом, крупностью масс этот фасад органично соотносится с открытым пространством полей и перелесков, на которые он обращен.
Этот фасад (в отличие от южного) находится, увы, в крайне печальном состоянии. И сторож, и встреченная рядом местная жительница живо рассказывали про запланированный капитальный ремонт сада. Мы же порадовались, что успели застать садик до него, ведь его результаты совершенно непредсказуемы.
Боковые фасады отражают функциональную неоднозначность сооружения и сложные взаимодействия между жизненными процессами в динамичной асимметрии живописной композиции и силуэта. Козырек с красными опорами и полихромный знак радуги отмечают вход в здание.
Распластанность протяженного южного фасада с выраженной горизонталью силуэта мастерски преодолевается ритмическими вертикалями членений с прорывами в глубину (входы в корпус из сада через террасы), зрительно усиленными пластической разработкой, дополнительными фактурами и цветом (керамика и красные крыши угловых эркеров в групповых комнатах), а также сложной системой многоступенчатости объемов. Композиция этого фасада, в какой-то степени напоминающая застройку блокированными домами, рождает чувство сомасштабностн ряда детских жилых ячеек с расположенными неподалеку, через дорогу, двухэтажными жилыми домами колхоза. Открытый к солнцу фасад обращен в пространство сада с игровыми площадками и амфитеатром.
Здесь построены многочисленные конструкции для гимнастики и стенки для игр с мячом, бассейны-лягушатники и горки, маленькие эстрады для «камерных концертов» и крытые галереи для занятий в ненастную погоду, амфитеатр с гранитной ареной для проведения праздников и под ним таинственные закоулки и переходы (где так хорошо прятаться!) с проемами-иллюминаторами во внешний мир - в сторону будущего колхозного парка (проект которого уже сделан Л. Лапиным).
Вид на несостоявшийся колхозный парк с высоты амфитеатра. Слева здание Дворца культуры, справа - торговый центр и гостиница.
"Вясёлка" со стороны колхозного парка, частично раскопанного местными жителями под огороды.
Воспоминания о любимых играх собственного детства помогли автору проявить остроумную изобретательность в создании широкого веера реальных игровых возможностей, а одаренность и опыт художника - привести в стройную систему этот пестрый и веселый мир. Вместо привычных на детских площадках изобразительных мотивов и слащавых сказочных сюжетов (рассчитанных больше на созерцание, чем на подвижные игры и сотворчество) здесь была создана игровая модель жизненной среды, условность которой, увеличивая емкость образа, активизирует воображение ребенка, воспитывает творческую фантазию.
Без "слащавых сказочных сюжетов" в итоге все-таки не обошлось.
Цвета радуги с тимпана над входом «разбежались» по легким ажурным постройкам, которые разместились по сторонам от центра композиции игрового городка - гигантского дома-башни. Выделяясь масштабом, остротой силуэта, пространственной и цветовой активностью, эта конструкция и «ворота» за ней зрительно продолжают поперечную ось композиции комплекса,которая протягивается от свода спортивного зала (и центральной дорожки перед ним) к амфитеатру. Таким образом, поперечная ось в плане комплекса оказывается симметрично замкнутой двумя полукружиями: холма-пьедестала (с концентрической планировкой парка) - перед северным фасадом и амфитеатра - перед южным. Замечательно при этом, что в пространстве амфитеатр с крыльями действительно замыкает перспективу (защищает жилую часть от поселка), но холм, являющийся обратным амфитеатром, напротив, образует перспективу, широко открытую на ландшафт.
Столкновение в южной части парка двух систем - амфитеатральной и фронтальной - достаточно драматично. Но острота противостояния смягчается прозрачными объемами интенсивно окрашенных конструкций, которые являются посредником между этими системами. В то же время фасад здания с проецирующимся на него игровым городком образуют задник театральной сцены.
Как раз задник театральной сцены.
Высокий уровень профессионального мышления авторов, их творческая самостоятельность и дружеское взаимопонимание содействовали рождению единого живого организма ансамбля. Средства синтеза - искусственный ландшафт и цветоконструкции - не декоративные дополнения в комплексе, а активные элементы его архитектурной композиции.
Ведущим средством формирования всех внутренних пространств является естественный свет. Многообразны формы и местоположение источников освещения, их сочетания. Свет, льющийся через вертикаль арочного проема в спортзале, скользит вдоль свода, зрительно увеличивая его высоту, подчеркивая пластику перекрытия и, «стекая» вниз, подхватывается световыми потоками из горизонтального пояса больших окон, расположенных почти на уровне пола и открывающих интерьер на окружающий пейзаж. Свет, проходящий через лоджию и боковое окно в спальне, через верхний фонарь и угловой эркер - в столовой, помогает функциональному зонированию единых интерьеров групповых комнат. Разрастание помещений по вертикали и горизонтали в столовой-игровой и преобладание здесь верхнего света формируют микропространство, которое дает чувство защищенности, располагает к спокойной игре, сосредоточенным занятиям. В зонировании интерьера участвует и мебель, созданная по проекту Хелле Ганс. Этому способствует система ее группировки по функциям, использование трансформирующегося оборудования, а также экспансия дизайна из партера в пространство. Внутреннее оборудование групповых помещений - второй цветовой аккорд в белой архитектуре.
Групповая комната второго этажа.
Раздевалки сада.
Световой фонарь в раздевалке.
Спальная комната второго этажа.
Трансформирующаяся эстонская мебель. Внизу еще один бокс выдвигается.
Групповая ясельная комната на первом этаже.
Наиболее значительную роль играет свет в формировании интерьера главной внутренней коммуникации здания. При устойчивости, геометрической определенности структуры центрального пространства, при обыденности повседневной утилитарной функции оно обладает особой притягательной силой, магическим воздействием. Особенно сильное впечатление, ощущение высокой одухотворенности возникает на уровне второго этажа, где оно прочитывается как единое целое. Магия светоносного пространства сродни тем ощущениям, которые испытываешь в интерьере белокаменного купольного храма, волею судеб лишенного росписи, икон и утвари, или в мастерской дома Мельникова в Кривоарбатском.
Зимний сад и галерея первого этажа.
Неработающие внутренние бассейны.
Загадочные потоки света вливаются в него сверху - через ленты окон под сводом, со всех сторон - через остекленные двери и окна, по-разному удаленные от центрального пространства и почти всегда невидимые в нем. Два ряда светильников из блестящего белого металла, вынесенных на арматурных планках во всю длину нефа под основанием оконных лент, зрительно раздвигают пространство выше себя и отчасти просто перекрывают окна. Эти бликующие, размытые, но достаточно определенные горизонтали создают зыбкий, но кстати приходящийся рельеф на плоской глади протяженных стен, необходимый пластический элемент, предупреждающий готовое возникнуть ощущение некоторой монотонности. Свод, подсеченный выпуклыми гирляндами светильников и таинственным светом из незримых источников, почти отрывается от тела корабля и парит в воздухе, фиксируемый в «подвижной устойчивости» лишь легкими рамами арочных окон в торцах нефа.
Освещение разнообразится и цветом световых потоков, вливающихся сквозь синеву стеклоблоков. (И легко представить, как многократно обогатят эту среду эффекты солнечного света, воздействие различных атмосферных явлений, блики света от маленьких водоемов в нижнем уровне нефа).
На восприятие и переживание пространства действует и характер поверхностей - преимущественно бликующих, мерцающих, по-разному отражающих, преломляющих свет, обладающих разными светообразующими свойствами (преобладает искусственный мрамор, дополненный натуральным камнем и беленой штукатуркой).
Лестница на второй этаж.
Эмоциональное воздействие центрального пространства обостряет и асимметрия симметрии - двух продольных несущих частей, являющихся своеобразными схематическими проекциями южного и северного фасадов: в разности масс, площадей с отражающими поверхностями, ритмических систем. Здесь сталкиваются два ритма: с южной стороны - длинный метрический ряд с бесчисленным количеством повторяющихся опор (читаются именно эти «входящие» элементы, а не промежутки между ними) и только семь элементов - проемов, членящих северную сторону (центральный, на поперечной оси - вход в спортивный зал и по три с каждой стороны - короткие шлюзы, с боковыми входами в мастерские). И хотя эти проемы тоже находятся в метрическом ряду, но он контрастен первому - его элементы воспринимаются как самостоятельные единицы и они - негатив по отношению к опорам - «уходящие» из пространства. К тому же метр ряда нарушен по горизонтали, так как уровень пола в спортивном зале значительно понижен по сравнению со всеми остальными помещениями здания (верхняя горизонталь находится на общем уровне, отсюда - парадная высота помещения). Здесь, на пересечении осей, происходит и разрыв в ритме висячих переходов, соединяющих два корпуса, и вместо очередной поперечной горизонтали возникает единственная диагональ - лестница (ведущая с нижнего уровня в актовый зал), графически подчеркнутая черной лентой на стыке ступеней с ограждениями.
В центре лестница в спортзал. Он был закрыт и туда нам попасть не удалось, однако мы спустились в расположенный под ним бассейн.
Бассейн, увы, из-за аварийного состояния труб не работает.
Чеканка на внешней стене сделана местными мастерами.
Детская раздевалка с оригинальными шкафчиками.
Противоречия асимметрий в массах, ритмах, измерениях интерьера (компенсирующиеся геометрической простотой всех элементов композиции, цветоматернальным единством, гармонией пропорций) в сочетании с богатством и разнообразием освещенности, необыденностыо источников света, мерцанием поверхностей порождают особую, пульсирующую, движущуюся атмосферу пространства, его символико-ассоциативную многозначность. Кажется, что здесь ощущаешь течение времени. И если устремленность пространства ввысь, дематериализация массы провоцируют ассоциации с поэтикой средневековых соборов, то поэтичное воплощение основной функции интерьера - главной коммуникации здания - связывает его символические смыслы с образами движения, роста: городская улица с выходящими на нее фасадами домов, с крупными номерами подъездов, с балконами, мостиками переходов и с переулками; дорога с тропинками, убегающими в стороны, взбирающимися на холмы, с землей, зеленью и водоемами; река с втекающими в нее ручьями; ствол дерева с растущими от него ветвями и т. д.
"Номера подъездов".
Маленький музей народного быта. Все такое бело-красно-белое. :)
Высокое мастерство и профессиональная ответственность авторов помогли им создать сложный и целостный мир, где противоречия и гармония композиционных средств, знаковые интерпретации многих художественных систем - от античности до «современной архитектуры», выраженные в простой геометрии беленых объемов,- оказались органично синтезированными ясной упорядоченностью функционально-пространственной структуры, эстетическим единством комплекса, общей эмоциональной атмосферой.
Насыщенность социокультурного содержания объекта - результат позиции авторов: отказ от заигрывания с юным потребителем, уважение к его личности, к потенциальным духовным возможностям, заботливое внимание ко всем аспектам жизни и развития детей. Здесь предусмотрены все условия не только для воспитания трудовых навыков и физического развития, но создано окружение, приобщающее к культурным ценностям, пробуждающее интерес к познанию, творческую энергию, стремление продолжить строительство этого мира.
Авторы статьи А. Гозак, И. Коккинаки.
Внешнее состояние детского комплекса печально (впрочем, зато внутреннее, не считая бассейна, очень неплохое), но он по-прежнему впечатляет, настолько иная для нас эта архитектура, очень прибалтийская и до сих пор современная. В чем-то даже символично, что расположено это уникальное в Беларуси здание не в столице, а в глубинке, когда-то зажиточной, а сейчас все больше депрессивной. И неспроста конечно в рассказе женщины-сторожа, водившей нас по садику Рейна, недвусмысленно сквозила ностальгия по старовойтовским временам. Все проходит, в том числе и слава "Рассвета". Жаль, если жертвой этого станет в конечном итоге и такой неординарный для нашей страны объект.
118:
Брестская область:
- Барановичи.
- Брест.
- Ляховичи.
- Пинск.
Витебская область:
- Докшицы, Бегомль.
- Лепель.
- Чашники, Новолукомль.
Гомельская область:
- Гомель.
Гродненская область:
- Волковыск, Красносельский, Россь.
- Гродно.
- Дятлово.
- Лида.
- Мосты.
- Новогрудок.
- Ошмяны.
- Слоним.
- Щучин, Желудок.
Минская область:
- Борисов.
- Вилейка.
- Воложин.
- Дзержинск.
- Клецк.
- Копыль.
- Логойск, Плещеницы, Хатынь.
- Марьина Горка, Руденск, Правдинский, Свислочь, Дружный.
- Минск, Заславль, Лесной.
- Молодечно.
- Слуцк.
- Смолевичи, Жодино, Зеленый Бор.
- Солигорск.
- Столбцы.
- Червень.
Могилевская область:
- Бобруйск.
- Быхов.
- Кировск, Мышковичи.
- Кличев.
- Могилев.
Проектировать детсад для своего хозяйства Старовойтов пригласил крупного эстонского архитектора Тоомаса Рейна, плодотворно работавшего на ниве, так сказать, сельской архитектуры у себя в республике, и в частности создавшего совершенно замечательный, чрезвычайно стильный поселок для Пярнуской межколхозной строительной организации.
Детский сад-ясли "Вясёлка" ("Радуга") на 280 мест, Мышковичи, Кировский район, Могилевская область, Беларусь
1981-87
Архитектор Тоомас Рейн, конструктор Р.Лумисте, сад и игровые площадки Лео Лапин, оборудование интерьеров Хелле Ганс, суперграфика Л.Мейгас.
Комплекс возведен местной строительной организацией (главный инженер-строитель Г.Мисюль).
На Всесоюзном смотре лучших архитектурных произведений 1987 г. этот объект был отмечен в числе 14 лучших осуществленных работ за последовательную реализацию художественного замысла, верность принципам современной архитектуры, создание целостного микромира, компактность решения интерьеров и благоустройства.
В подготовке материала я использовал статью "Детский сад в колхозе "Рассвет" (Архитектура СССР. 1988. № 4. С. 38-45). Текст курсивом, планы и модели здания оттуда.
В облике современных сельских поселков осе более значительную роль начинают играть крупные общественные здания, которые становятся не только важными пространственными ориентирами, но и своеобразными символами этих населенных мест. В таких условиях огромное значение приобретают художественно-образные особенности сооружений, оказывающие прямое воздействие на формирование эстетических вкусов и культурного уровня сельских жителей.
Детский сад, построенный в поселке «Рассвет», примечателен во многих отношениях. Он представляет собой большой комплекс, включающий собственно здание и развитой игровой парк, связанный с этим зданием в единое целое. И по своему положению в поселке (на единой оси с Дворцом культуры), и по своим физическим размерам, и по своему композиционному построению он скорее напоминает дворцовый ансамбль, чем скромный сельский приют для детей. Строгая симметрия плана, крупность и своеобразная торжественность форм здания активно выделяют его в достаточно хаотичном и пестром окружении, подчеркивают определенную автономию и независимость от него. Особая монументальность образа детского сада, безусловно, являлась частью концептуальной программы авторов проекта, которые стремились усилить значимость социальной функции этого объекта, его роль в утверждении на селе нового, более высокого уровня культуры жизни, труда и быта.
Но этот объект, получивший уже самую высокую профессиональную оценку, стал свидетельством не только мастерства и таланта его создателей. но и редкого содружества заказчика, проектировщиков и строителей, их взаимного доверия друг к другу. Здесь совместились два очень важных момента - умение архитектора учитывать реальные условия и конкретные пожелания заказчика и встречное понимание со стороны заказчика специфики архитектурного творчества как сложного и ответственного акта.
Воздадим должное заказчику, который, как подобает мудрому хозяину, сначала все обдумал, а уж потом принял решение - неординарное и смелое. Он не пошел проторенным путем, не пытался сделать подешевле, используя типовой проект. Его в первую очередь интересовало высокое качество - строили для себя, для своего колхоза, для своих детей. В результате колхоз обратился к архитектору Тоомасу Рейну, построившему еще о 1978 г. идентичный по вместимости детский сад в Пярну, который мог служить не только прототипом для «Вяселки», но и гарантией необходимого качества.
И проект был заказан Т. Рейну.
Детский сад Пярнусской межколхозной строительной организации, 1978, арх. Т.Рейн.
Фото отсюда.
Фото отсюда.
«Мы рисковали,- говорил мне председатель колхоза Василий Константинович Старовойтов,- нам было сначала многое непонятно в проекте, но Тоомас так убедительно и корректно объяснил нам все до мельчайших деталей, показал свой детский сад в Пярну, познакомил с другими работами. Он быстро и хорошо сделал свое дело и мы поверили и доверились ему. Мы стремились выполнить все, что он задумал, хотя это было нелегко».
И действительно, возводить комплекс было нелегко - строили местными небольшими силами, не очень быстро, но зато достигли такого высокого качества работ, о котором могут мечтать многие более солидные заказчики. Упорство и личная заинтересованность были также неплохим подспорьем. И теперь, когда все завершено, снова хочется подчеркнуть особую роль в реализации этого замысла творческого содружества и взаимного доверия, так необходимых нам сегодня.
Насчет высокого качества работ, как стало понятно 25 лет спустя, авторы статьи, мягко говоря, погорячились.
Но вернемся снова к архитектуре детского сада, в которую Т. Рейн, развивая многие пространственные и пластические идеи пярнуского прототипа, ввел новые композиционные элементы, обусловленные спецификой конкретного заказа. Как и в других работах Т. Рейна, пространственная структура здания выражена максимально ясно. Она легко прочитывается в плане, четко и последовательно переведена в объем, подчеркнута активной цветопластикой. Каждый последующий элемент композиции, развивая основную идею, детализирует и обогащает ее. Эстонский архитектор в очередной раз показал, что возможности любой, даже самой традиционной схемы безграничны. Сдержанная ясность симметричного плана и объемной структуры не помешали ему достичь многозначности формы и богатства интонаций.
Принципиальная схема здания достаточно проста. Помещения детского сада расположены вдоль продольной оси, своеобразной внутренней улицы, которая является не просто функциональным стержнем сооружения, но и самым крупным общественным пространством. Оно напоминает большой пассаж, перекрытый цилиндрическим сводом, пропускающим естественный свет. Верхний свет пронизывает это пространство на всю глубину, выявляя белизну ограждающих его поверхностей, он придает всему интерьеру особую светоносность и торжественность. Уличный характер этого пространства подчеркнут устройством на уровне первого этажа чередующихся квадратных в плане бассейнов и вазонов с растениями.
План первого этажа: 1 - галерея, 2 - бассейн, 3 - раздевалки яслей, 4 - спальные комнаты, 5 - игровые комнаты, 6 - игровые павильоны, 7 - кухонный блок, 8 - медпункт, 9 - прачечная, 10 - персонал, 11 - администрация, 12 - склады и техническая помощь.
Это центральное распределительное пространство «растекается» в две противоположные стороны. В южную сторону оно получило большую зону для своего развития и, образуя систему групповых комнат, разделенных проходами и внутренними двориками, выходит в игровой сад. С северной стороны оно ограничено достаточно узкой зоной помещений мастерских, и только в центре переходит в крупный объем, занятый на первом этаже бассейном, а на втором - спортивным залом. Эти диаметрально различные «выходы» пространства на противоположные фасады здания формируют не только специфику их объемной композиции, но и ритмические, масштабные, образные отличия одного от другого.
План второго этажа: 1 - галерея, 2 - спортивный зал, 3 - раздевалки детсада, 4 - групповые комнаты, 5 - спальные комнаты, 6 - мастерские детсада, 7 - методический кабинет, 8 - инвентарная.
Развитая объемная пластика южного фасада, активно расчлененного по горизонтали и вертикали, придает ему соответствующий масштаб и образ, близкий обычному блокированному жилому дому. Северный фасад - в основе своей плоский, если не считать выступающего вперед объема зала, отмечающего наличие сильной поперечной оси, поддержанной на противоположной стороне участка большой круглой ареной с амфитеатром. Объем зала также перекрыт цилиндрическим сводом, возвышающим его и усиливающим значение этой поперечной оси. Симметричный, как и южный фасад детского сада, он производит совсем другое впечатление - чего-то более крупного и монументального. Регулярный партер перед ним подчеркивает классицистический характер композиции.
Боковые фасады здания раскрывают иные, во многом неожиданные для данной композиции зрительные аспекты. Здесь доминируют асимметрия, динамика, подвижность ритмов и форм. Любопытно, что к улице детский сад обращен боковым фасадом с небольшим входным портиком, акцентированным ярким суперграфическим изображением радуги.
Куда делось яркое суперграфическое изображение радуги не очень понятно.
Говоря об основных средствах выразительности, активно использованных для артикуляции пространственных форм, следует выделить свет и цвет. Возможности «архитектуры света» блестяще использованы при формировании внутренних пространств, создании особого эмоционального настроя интерьеров. Широко применен верхний свет, благодаря чему даже самые удаленные от периметра сооружения помещения имеют естественное освещение. Верхний свет пластически обогатил не только среду интерьеров, но и наружную архитектуру здания. Возвышающиеся над кровлей разнообразные объемы фонарей активно трансформировали силуэт постройки, придали ему иной, более выразительный характер.
О колористической композиции хотелось бы сказать особо. Она построена на контрасте белой структурной основы сооружения с яркой полихромией средой пребывания ребенка. Средоточием этой активной цветовой полифонии являются детские групповые комнаты и, конечно же, большой игровой двор. Хелле Ганс и на этот раз продемонстрировала широкие возможности трансформируемой мебели, используя по сравнению с детским садом в Пярну более сдержанный по цвету, но зато более разнообразный по формам и типам, набор детского оборудования. А Лео Лапин, проектируя этот большой игровой двор, трактовал его как фантастический город со своими улицами, домами, парками, фонтанами, летним театром. Его «город» далек от вульгарного натурализма - это мир ассоциаций и образов, необычайно остроумных и красочных. Но это не просто мир развлечений, это место формирования характера ребенка, преодоления им трудностей, подготовки к будущей жизни.
Стилистически весь комплекс «Вяселки» воспринимается естественным развитием архитектурных концепций, заложенных в основу пярнуского варианта и во многом восходящих к традициям неопластицизма 1920-х годов. Но очевидно, что творческое переосмысление этих традиций происходило уже в другом художественном климате, включающем более разнообразный арсенал средств постмодерна.
Т. Рейн и его коллеги, безусловно, использовали некоторые из приемов постмодерна - в деталях здания, оборудовании игровых площадок и др. В то же время они не последовали за ортодоксальной контекстуальностыо постмодернистов, не стремились подчеркнуть что-то специфически местное или национальное, хотя и использовали, например, для облицовки фрагментов фасадов популярную в этих местах керамику. В архитектуре и дизайне детского комплекса практически отсутствуют элементы прямой изобразительности или натуралистического оформительства, которыми грешила (еще до появления постмодерна) и продолжает грешить наша архитектура для детей. Его создатели не «подстраивались» под детский вкус, не позволяли себе фривольничать. Они строили в соответствии со своими убеждениями и опытом. Достаточно сдержанный и даже несколько аскетичный язык форм не помешал достичь главного - создать архитектуру высокого качества.
Я думаю, что они интуитивно следовали мудрому завету одного детского писателя, сказавшего как-то, что для детей надо писать так же, как для взрослых, и еще немного лучше.
При первом же обходе здания становится заметным, как точно учитывает архитектор островное положение объекта в пространстве, формируя разные, но равноценные по выразительности фасады и живописные угловые композиции в местах их соединения, перетекания одного в другой. Богатство ракурсов побуждает зрителя к движению. Обращенность здания к внешней среде подчеркнута глубиной и разнообразием его объемной разработки.
Скульптурную игру беленых объемов усиливает облицовка заглубленных частей всех фасадов дополнительным материалом - коричневой керамической плиткой теплого тона. Эффективное использование керамики, органично сосуществующей с оштукатуренными поверхностями объемов и коричневой столяркой, было тактичной данью архитектора национальной традиции.
Обращенность здания к окружению - результат естественного роста его изнутри. Ясную пространственную структуру сооружения определяет система его функций. Центральное единое двусветное пространство с галереями на втором уровне, перекрытое цилиндрическим сводом и образующее продольную ось композиции, представляет собой главную коммуникацию - «улицу», от которой движение расходится в протяженные, выходящие на нее «корпуса» - жилой и общественный.
Нам удалось попасть внутрь здания. В какой-то момент нас, бегающих по территории садика, естественно обнаружила бдительная сторож и пригласила для выяснения обстоятельств внутрь. После короткой беседы по телефону с заведующей садом и моего уверения той, что нет, мы не террористы, разрешение на осмотр внутренностей было получено. Пригодилась и предусмотрительно захваченная с собой распечатка статьи из "Архитектуры СССР", приведенной в этом посте курсивом. Хотя после 11 апреля, думаю, не помогла бы и она.
Автор видел будущий комплекс как «дворец детей». Реализуя эту смысловую метафору, Тоомас Рейн сумел тонко и современно интерпретировать типичные для дворцовой архитектуры принципы и приемы. Замыслу отвечает и масштаб сооружения, и его торжественный характер, и традиционно уравновешенная классическая композиция с перекрестием продольной и поперечной осей, с протяженными парадным и дворовым фасадами, каждый из которых решен в своей симметричной схеме.
Автор ландшафтной архитектуры Лео Лапин поддержал и развил эту идею, создав партерный парк (с регулярной планировкой дорожек, газонов, боскетов и водоемов) и амфитеатр с галереями, замыкающий комплекс с юга.
Вид от центрального входа в садик. Как видно, завершается перспектива зданием Дворца культуры.
Северный фасад - лицо общественного корпуса - отмечен особой репрезентативностью. Он представляет собой традиционную осевую иерархическую систему с пластически и силуэтно акцентированным центром. Резко выступающий «ризалит» спортивного блока торжественно приподнят над полуконусом земляного холма. Горизонталь его аттика прорезана по центру взлетающей вверх узкой аркой оконного проема, завершающего сводчатое перекрытие по оси зала. Стремительность этого взлета усиливают лестницы в центре и по сторонам холма-пьедестала, стягивающиеся как в фокусе у основания вертикали. Своей значительностью, масштабом, крупностью масс этот фасад органично соотносится с открытым пространством полей и перелесков, на которые он обращен.
Этот фасад (в отличие от южного) находится, увы, в крайне печальном состоянии. И сторож, и встреченная рядом местная жительница живо рассказывали про запланированный капитальный ремонт сада. Мы же порадовались, что успели застать садик до него, ведь его результаты совершенно непредсказуемы.
Боковые фасады отражают функциональную неоднозначность сооружения и сложные взаимодействия между жизненными процессами в динамичной асимметрии живописной композиции и силуэта. Козырек с красными опорами и полихромный знак радуги отмечают вход в здание.
Распластанность протяженного южного фасада с выраженной горизонталью силуэта мастерски преодолевается ритмическими вертикалями членений с прорывами в глубину (входы в корпус из сада через террасы), зрительно усиленными пластической разработкой, дополнительными фактурами и цветом (керамика и красные крыши угловых эркеров в групповых комнатах), а также сложной системой многоступенчатости объемов. Композиция этого фасада, в какой-то степени напоминающая застройку блокированными домами, рождает чувство сомасштабностн ряда детских жилых ячеек с расположенными неподалеку, через дорогу, двухэтажными жилыми домами колхоза. Открытый к солнцу фасад обращен в пространство сада с игровыми площадками и амфитеатром.
Здесь построены многочисленные конструкции для гимнастики и стенки для игр с мячом, бассейны-лягушатники и горки, маленькие эстрады для «камерных концертов» и крытые галереи для занятий в ненастную погоду, амфитеатр с гранитной ареной для проведения праздников и под ним таинственные закоулки и переходы (где так хорошо прятаться!) с проемами-иллюминаторами во внешний мир - в сторону будущего колхозного парка (проект которого уже сделан Л. Лапиным).
Вид на несостоявшийся колхозный парк с высоты амфитеатра. Слева здание Дворца культуры, справа - торговый центр и гостиница.
"Вясёлка" со стороны колхозного парка, частично раскопанного местными жителями под огороды.
Воспоминания о любимых играх собственного детства помогли автору проявить остроумную изобретательность в создании широкого веера реальных игровых возможностей, а одаренность и опыт художника - привести в стройную систему этот пестрый и веселый мир. Вместо привычных на детских площадках изобразительных мотивов и слащавых сказочных сюжетов (рассчитанных больше на созерцание, чем на подвижные игры и сотворчество) здесь была создана игровая модель жизненной среды, условность которой, увеличивая емкость образа, активизирует воображение ребенка, воспитывает творческую фантазию.
Без "слащавых сказочных сюжетов" в итоге все-таки не обошлось.
Цвета радуги с тимпана над входом «разбежались» по легким ажурным постройкам, которые разместились по сторонам от центра композиции игрового городка - гигантского дома-башни. Выделяясь масштабом, остротой силуэта, пространственной и цветовой активностью, эта конструкция и «ворота» за ней зрительно продолжают поперечную ось композиции комплекса,которая протягивается от свода спортивного зала (и центральной дорожки перед ним) к амфитеатру. Таким образом, поперечная ось в плане комплекса оказывается симметрично замкнутой двумя полукружиями: холма-пьедестала (с концентрической планировкой парка) - перед северным фасадом и амфитеатра - перед южным. Замечательно при этом, что в пространстве амфитеатр с крыльями действительно замыкает перспективу (защищает жилую часть от поселка), но холм, являющийся обратным амфитеатром, напротив, образует перспективу, широко открытую на ландшафт.
Столкновение в южной части парка двух систем - амфитеатральной и фронтальной - достаточно драматично. Но острота противостояния смягчается прозрачными объемами интенсивно окрашенных конструкций, которые являются посредником между этими системами. В то же время фасад здания с проецирующимся на него игровым городком образуют задник театральной сцены.
Как раз задник театральной сцены.
Высокий уровень профессионального мышления авторов, их творческая самостоятельность и дружеское взаимопонимание содействовали рождению единого живого организма ансамбля. Средства синтеза - искусственный ландшафт и цветоконструкции - не декоративные дополнения в комплексе, а активные элементы его архитектурной композиции.
Ведущим средством формирования всех внутренних пространств является естественный свет. Многообразны формы и местоположение источников освещения, их сочетания. Свет, льющийся через вертикаль арочного проема в спортзале, скользит вдоль свода, зрительно увеличивая его высоту, подчеркивая пластику перекрытия и, «стекая» вниз, подхватывается световыми потоками из горизонтального пояса больших окон, расположенных почти на уровне пола и открывающих интерьер на окружающий пейзаж. Свет, проходящий через лоджию и боковое окно в спальне, через верхний фонарь и угловой эркер - в столовой, помогает функциональному зонированию единых интерьеров групповых комнат. Разрастание помещений по вертикали и горизонтали в столовой-игровой и преобладание здесь верхнего света формируют микропространство, которое дает чувство защищенности, располагает к спокойной игре, сосредоточенным занятиям. В зонировании интерьера участвует и мебель, созданная по проекту Хелле Ганс. Этому способствует система ее группировки по функциям, использование трансформирующегося оборудования, а также экспансия дизайна из партера в пространство. Внутреннее оборудование групповых помещений - второй цветовой аккорд в белой архитектуре.
Групповая комната второго этажа.
Раздевалки сада.
Световой фонарь в раздевалке.
Спальная комната второго этажа.
Трансформирующаяся эстонская мебель. Внизу еще один бокс выдвигается.
Групповая ясельная комната на первом этаже.
Наиболее значительную роль играет свет в формировании интерьера главной внутренней коммуникации здания. При устойчивости, геометрической определенности структуры центрального пространства, при обыденности повседневной утилитарной функции оно обладает особой притягательной силой, магическим воздействием. Особенно сильное впечатление, ощущение высокой одухотворенности возникает на уровне второго этажа, где оно прочитывается как единое целое. Магия светоносного пространства сродни тем ощущениям, которые испытываешь в интерьере белокаменного купольного храма, волею судеб лишенного росписи, икон и утвари, или в мастерской дома Мельникова в Кривоарбатском.
Зимний сад и галерея первого этажа.
Неработающие внутренние бассейны.
Загадочные потоки света вливаются в него сверху - через ленты окон под сводом, со всех сторон - через остекленные двери и окна, по-разному удаленные от центрального пространства и почти всегда невидимые в нем. Два ряда светильников из блестящего белого металла, вынесенных на арматурных планках во всю длину нефа под основанием оконных лент, зрительно раздвигают пространство выше себя и отчасти просто перекрывают окна. Эти бликующие, размытые, но достаточно определенные горизонтали создают зыбкий, но кстати приходящийся рельеф на плоской глади протяженных стен, необходимый пластический элемент, предупреждающий готовое возникнуть ощущение некоторой монотонности. Свод, подсеченный выпуклыми гирляндами светильников и таинственным светом из незримых источников, почти отрывается от тела корабля и парит в воздухе, фиксируемый в «подвижной устойчивости» лишь легкими рамами арочных окон в торцах нефа.
Освещение разнообразится и цветом световых потоков, вливающихся сквозь синеву стеклоблоков. (И легко представить, как многократно обогатят эту среду эффекты солнечного света, воздействие различных атмосферных явлений, блики света от маленьких водоемов в нижнем уровне нефа).
На восприятие и переживание пространства действует и характер поверхностей - преимущественно бликующих, мерцающих, по-разному отражающих, преломляющих свет, обладающих разными светообразующими свойствами (преобладает искусственный мрамор, дополненный натуральным камнем и беленой штукатуркой).
Лестница на второй этаж.
Эмоциональное воздействие центрального пространства обостряет и асимметрия симметрии - двух продольных несущих частей, являющихся своеобразными схематическими проекциями южного и северного фасадов: в разности масс, площадей с отражающими поверхностями, ритмических систем. Здесь сталкиваются два ритма: с южной стороны - длинный метрический ряд с бесчисленным количеством повторяющихся опор (читаются именно эти «входящие» элементы, а не промежутки между ними) и только семь элементов - проемов, членящих северную сторону (центральный, на поперечной оси - вход в спортивный зал и по три с каждой стороны - короткие шлюзы, с боковыми входами в мастерские). И хотя эти проемы тоже находятся в метрическом ряду, но он контрастен первому - его элементы воспринимаются как самостоятельные единицы и они - негатив по отношению к опорам - «уходящие» из пространства. К тому же метр ряда нарушен по горизонтали, так как уровень пола в спортивном зале значительно понижен по сравнению со всеми остальными помещениями здания (верхняя горизонталь находится на общем уровне, отсюда - парадная высота помещения). Здесь, на пересечении осей, происходит и разрыв в ритме висячих переходов, соединяющих два корпуса, и вместо очередной поперечной горизонтали возникает единственная диагональ - лестница (ведущая с нижнего уровня в актовый зал), графически подчеркнутая черной лентой на стыке ступеней с ограждениями.
В центре лестница в спортзал. Он был закрыт и туда нам попасть не удалось, однако мы спустились в расположенный под ним бассейн.
Бассейн, увы, из-за аварийного состояния труб не работает.
Чеканка на внешней стене сделана местными мастерами.
Детская раздевалка с оригинальными шкафчиками.
Противоречия асимметрий в массах, ритмах, измерениях интерьера (компенсирующиеся геометрической простотой всех элементов композиции, цветоматернальным единством, гармонией пропорций) в сочетании с богатством и разнообразием освещенности, необыденностыо источников света, мерцанием поверхностей порождают особую, пульсирующую, движущуюся атмосферу пространства, его символико-ассоциативную многозначность. Кажется, что здесь ощущаешь течение времени. И если устремленность пространства ввысь, дематериализация массы провоцируют ассоциации с поэтикой средневековых соборов, то поэтичное воплощение основной функции интерьера - главной коммуникации здания - связывает его символические смыслы с образами движения, роста: городская улица с выходящими на нее фасадами домов, с крупными номерами подъездов, с балконами, мостиками переходов и с переулками; дорога с тропинками, убегающими в стороны, взбирающимися на холмы, с землей, зеленью и водоемами; река с втекающими в нее ручьями; ствол дерева с растущими от него ветвями и т. д.
"Номера подъездов".
Маленький музей народного быта. Все такое бело-красно-белое. :)
Высокое мастерство и профессиональная ответственность авторов помогли им создать сложный и целостный мир, где противоречия и гармония композиционных средств, знаковые интерпретации многих художественных систем - от античности до «современной архитектуры», выраженные в простой геометрии беленых объемов,- оказались органично синтезированными ясной упорядоченностью функционально-пространственной структуры, эстетическим единством комплекса, общей эмоциональной атмосферой.
Насыщенность социокультурного содержания объекта - результат позиции авторов: отказ от заигрывания с юным потребителем, уважение к его личности, к потенциальным духовным возможностям, заботливое внимание ко всем аспектам жизни и развития детей. Здесь предусмотрены все условия не только для воспитания трудовых навыков и физического развития, но создано окружение, приобщающее к культурным ценностям, пробуждающее интерес к познанию, творческую энергию, стремление продолжить строительство этого мира.
Авторы статьи А. Гозак, И. Коккинаки.
Внешнее состояние детского комплекса печально (впрочем, зато внутреннее, не считая бассейна, очень неплохое), но он по-прежнему впечатляет, настолько иная для нас эта архитектура, очень прибалтийская и до сих пор современная. В чем-то даже символично, что расположено это уникальное в Беларуси здание не в столице, а в глубинке, когда-то зажиточной, а сейчас все больше депрессивной. И неспроста конечно в рассказе женщины-сторожа, водившей нас по садику Рейна, недвусмысленно сквозила ностальгия по старовойтовским временам. Все проходит, в том числе и слава "Рассвета". Жаль, если жертвой этого станет в конечном итоге и такой неординарный для нашей страны объект.
118:
Брестская область:
- Барановичи.
- Брест.
- Ляховичи.
- Пинск.
Витебская область:
- Докшицы, Бегомль.
- Лепель.
- Чашники, Новолукомль.
Гомельская область:
- Гомель.
Гродненская область:
- Волковыск, Красносельский, Россь.
- Гродно.
- Дятлово.
- Лида.
- Мосты.
- Новогрудок.
- Ошмяны.
- Слоним.
- Щучин, Желудок.
Минская область:
- Борисов.
- Вилейка.
- Воложин.
- Дзержинск.
- Клецк.
- Копыль.
- Логойск, Плещеницы, Хатынь.
- Марьина Горка, Руденск, Правдинский, Свислочь, Дружный.
- Минск, Заславль, Лесной.
- Молодечно.
- Слуцк.
- Смолевичи, Жодино, Зеленый Бор.
- Солигорск.
- Столбцы.
- Червень.
Могилевская область:
- Бобруйск.
- Быхов.
- Кировск, Мышковичи.
- Кличев.
- Могилев.