Сиди Фудуль аль-Хувайри
Автор: Хамза Юсуф
Одной из величайших традиций Ислама является то, что называют литературой табакатов. По существу это биографические материалы, в которых освещаются жизни и качества великих мудрецов, ученых, аскетов и святых Ислама. Самая ранняя биографическая литература, такая как Табакат Ибн Са'ада, была посвящена жизнеописаниям сподвижников Пророка, мир ему и благословение Аллаха. Польза от чтения подобной литературы заключается в чувстве собственного никчемного существования, по сравнению со светилами прошлого; также оно пробуждает нас от нашей беспечности, чтобы утвердить тех, кто был до нас, в качестве примера для подражания на этом древнем и проторенном пути очищения и последующего просветления. В свете этого, я надеюсь поделиться с моими читателями, определенными моментами и качествами, свидетелем которых я был и придти к познанию тех людей, знаниями и пользой от которых я был благословен. Основная цель здесь в том, чтобы те, кому не предоставилась такая возможность, но кто продолжает любить слушание историй о праведниках, опосредовано испытали их присутствие. Ученые говорят: “Когда упоминаются праведники, нисходит благодать”. То что такие светила все еще существуют, свидетельствует о продолжающейся духовной мощи и эффективности учения нашего Пророка, мир ему и благословение Аллаха. Бог благословил эту общину подобными мужчинами и женщинами до конца времен, и даже в это темное время духовного нерадения и суеты они воспитывают тех, кто приходит, чтобы знать и любить их. Когда удовольствия и игры нафса ослепили столь многих из нас на пути очищения и богобоязненности, ведущем к спасению и просвещению, они раскрывают себя и убедительно напоминают тем, кто слушает их, что мир временен и мимолетен, рассеивается на наших глазах, и что мы тоже последуем за ним.
Первый это великий марокканский мудрец, ученый и святой, сиди Фудуль аль-Хувайри. Хотя мы не делаем заявлений о степенях людей перед Богом - ибо только Бог знает сердца - однако, мы делаем предположения о их высоких духовных степенях, исходя из нашего доброго мнения о них, основанного на их внешнем благородном характере и образцовой богобоязненности.
Рожденный на рубеже двадцатого века, сиди Фудуль аль-Хувайри вырос в Фесе и служил как имам в большой мечети около Баб Буджелюд, а также преподавал матн Ибн Ашира и другие основные тексты в мечети Бу Инания.
В 1978, когда он еще оставался довольно энергичным и способным учить, я посетил его в первый раз. Я еще не знал, что это было началом мощных и прекрасных отношений, длившихся более двадцати лет, и оставивших неизгладимый след на мне, который я чувствую до сих пор. В тот первый визит он рассказал каким образом из малограмотного плотника он превратился в имама и ученого. Однажды, когда он был еще подростком и работал в лавке, шейх, которого он часто видел идущим к Кайравийину, остановился и встал возле его рабочего места, наблюдая за ним. В конце концов сиди Фудуль понял, что за ним наблюдают; затем шейх спросил хозяина лавки, может ли молодой человек пойти с ним. Хозяин разрешил, и шейх привел сиди Фудуля в Кайравийин, указал ему сесть во внутреннем круге и просто слушать. То чему обучал шейх, давало ему не столь много смысла, сколько терпение. Он продолжал так в течении какого-то времени и достаточно скоро уроки стали приобретать смысл. После многих лет обучения сиди Фудуль сам стал ученым. Имя шейха было Сиди Мухаммад ибн аль-Хабиб, а сиди Фудуль позднее стал его ведущим учеником и комментатором его Дивана (сборника) мистической поэзии. Сиди Фудуль и сам был автором нескольких поэтических произведений.
В один из визитов он дал мне оригинальный рукописный манускрипт с его комментариями на Диван его шейха, который я продолжаю хранить. Также он дал мне лично устное разрешение на обучение (иджаза), а позднее прислал своего ученика, Мулая Хасана Ламдагари, вручить мне письменное (разрешение). Сиди Фудулю был дан плащ его собственного шейха и он был признан в качестве духовного адепта, но он отказался принять это. Однажды он сказал мне: “Я знаю свои пределы, и я никогда не одену туфли Шейха Ибн аль-Хабиба”.
Шейх Беннани, великий ученый и кади из Феса, говорил мне: “Сиди Фудуль не из великих ученых. Его внешнее знание, хотя и компетентно, не такое обширное как у великих ученых, но он знает то, чего большинство великих ученых не знает. Он знает своего Господа”. По современным стандартам, однако, он является заметным ученым второй половины двадцатого века. Он любил комментировать Коран, и у него была особое влечение к Аяту Света, который он комментировал бесчисленное количество раз, всегда с новым видением. Его лекции по Ибн Аширу были одними из наиболее посещаемых и популярных лекций в Фесе среди простых людей.
Сиди Фудуль был прекрасным человеком, символизировавшим Марокко, которое быстро исчезает. Он был настоящим джентльменом, образованным, ученым, сдержанным, и помимо всего, он был в постоянном состоянии покорности своему Господу. Как-то раз он пожаловался мне, что современное Марокко далеко отошло от Ислама, каким он был в прошлом, и он предупредил меня о новых тенденциях исламского возрождения, которое на его взгляд, имеет больше отношения к политике, чем к духовному центру Ислама. В ранние годы сиди Фудуль принимал активное участие в политической жизни Феса, движимый не утопическими фантазиями некоторых современных исламистов, но чувством гражданского долга. Как-то он сказал мне: “Называть других мусульман нововведенцами это нововведение”.
Однажды, в конце его жизни, я посетил его, когда он лежал на кровати в состоянии комы. Он потерял в то время и слух и зрение. Его дочь Фатима, ей тогда было семьдесят лет, ухаживала за ним. Мы поприветствовали его и Мулай Хасан сказал мне: “Он не может больше слышать”.
В этот момент сиди Фудуль произнес: “Дайте мне минуту. Я иду к посетителям”.
Несколько минут спустя он попросил помочь ему сесть прямо, и мы сделали это. Затем он попросил свои очки. Фатима принесла их и надела на него. Внезапно он широко раскрыл глаза, осмотрел комнату, и провозгласил: “Я-Син!”. И затем он стал читать Суру Я-Син, тридцать шестую суру Корана. Мы все присоединились к его чтению. Когда мы закончили, он стал рассказывать нам о том удивительном, что он испытывал в своем состоянии. Он также передал нам, что изнурил всех шайтанов, и что они отказались от попытки посеять сомнения в его сердце о Господе. Эта память о моей последней встрече с сиди Фудулем навечно пребывает в моем сердце.
Сиди Фудуль посвятил свою жизнь получению, а затем распространению исламских знаний. Он был уважаемым ученым в Фесе и присутствовал на благородных собраниях. У него был мягкий характер, а если ваш взор падал на его лицо, вы вспоминали своего Господа. Его язык был всегда влажным от поминания Бога, и у него всегда было время для каждого, кто нуждался в совете или хотел знать правовое суждение (хукм). У него был небольшой магазинчик со специями на рынке возле его дома, и его можно было найти здесь, читающим Коран или изучающим книги знаний, в ожидании своего пропитания. Шейх Мухаммад Аляви аль-Малики, великий мекканский ученый, когда бы ни приезжал в Марокко, всегда посещал сиди Фудуля в его доме в Фесе. Также как рыбак рыбака видит издалека, святые находят прибежище в обществе друг друга.
(Из будущей книги Питера Сандерса "Встреча с горами")
Одной из величайших традиций Ислама является то, что называют литературой табакатов. По существу это биографические материалы, в которых освещаются жизни и качества великих мудрецов, ученых, аскетов и святых Ислама. Самая ранняя биографическая литература, такая как Табакат Ибн Са'ада, была посвящена жизнеописаниям сподвижников Пророка, мир ему и благословение Аллаха. Польза от чтения подобной литературы заключается в чувстве собственного никчемного существования, по сравнению со светилами прошлого; также оно пробуждает нас от нашей беспечности, чтобы утвердить тех, кто был до нас, в качестве примера для подражания на этом древнем и проторенном пути очищения и последующего просветления. В свете этого, я надеюсь поделиться с моими читателями, определенными моментами и качествами, свидетелем которых я был и придти к познанию тех людей, знаниями и пользой от которых я был благословен. Основная цель здесь в том, чтобы те, кому не предоставилась такая возможность, но кто продолжает любить слушание историй о праведниках, опосредовано испытали их присутствие. Ученые говорят: “Когда упоминаются праведники, нисходит благодать”. То что такие светила все еще существуют, свидетельствует о продолжающейся духовной мощи и эффективности учения нашего Пророка, мир ему и благословение Аллаха. Бог благословил эту общину подобными мужчинами и женщинами до конца времен, и даже в это темное время духовного нерадения и суеты они воспитывают тех, кто приходит, чтобы знать и любить их. Когда удовольствия и игры нафса ослепили столь многих из нас на пути очищения и богобоязненности, ведущем к спасению и просвещению, они раскрывают себя и убедительно напоминают тем, кто слушает их, что мир временен и мимолетен, рассеивается на наших глазах, и что мы тоже последуем за ним.
Первый это великий марокканский мудрец, ученый и святой, сиди Фудуль аль-Хувайри. Хотя мы не делаем заявлений о степенях людей перед Богом - ибо только Бог знает сердца - однако, мы делаем предположения о их высоких духовных степенях, исходя из нашего доброго мнения о них, основанного на их внешнем благородном характере и образцовой богобоязненности.
Рожденный на рубеже двадцатого века, сиди Фудуль аль-Хувайри вырос в Фесе и служил как имам в большой мечети около Баб Буджелюд, а также преподавал матн Ибн Ашира и другие основные тексты в мечети Бу Инания.
В 1978, когда он еще оставался довольно энергичным и способным учить, я посетил его в первый раз. Я еще не знал, что это было началом мощных и прекрасных отношений, длившихся более двадцати лет, и оставивших неизгладимый след на мне, который я чувствую до сих пор. В тот первый визит он рассказал каким образом из малограмотного плотника он превратился в имама и ученого. Однажды, когда он был еще подростком и работал в лавке, шейх, которого он часто видел идущим к Кайравийину, остановился и встал возле его рабочего места, наблюдая за ним. В конце концов сиди Фудуль понял, что за ним наблюдают; затем шейх спросил хозяина лавки, может ли молодой человек пойти с ним. Хозяин разрешил, и шейх привел сиди Фудуля в Кайравийин, указал ему сесть во внутреннем круге и просто слушать. То чему обучал шейх, давало ему не столь много смысла, сколько терпение. Он продолжал так в течении какого-то времени и достаточно скоро уроки стали приобретать смысл. После многих лет обучения сиди Фудуль сам стал ученым. Имя шейха было Сиди Мухаммад ибн аль-Хабиб, а сиди Фудуль позднее стал его ведущим учеником и комментатором его Дивана (сборника) мистической поэзии. Сиди Фудуль и сам был автором нескольких поэтических произведений.
В один из визитов он дал мне оригинальный рукописный манускрипт с его комментариями на Диван его шейха, который я продолжаю хранить. Также он дал мне лично устное разрешение на обучение (иджаза), а позднее прислал своего ученика, Мулая Хасана Ламдагари, вручить мне письменное (разрешение). Сиди Фудулю был дан плащ его собственного шейха и он был признан в качестве духовного адепта, но он отказался принять это. Однажды он сказал мне: “Я знаю свои пределы, и я никогда не одену туфли Шейха Ибн аль-Хабиба”.
Шейх Беннани, великий ученый и кади из Феса, говорил мне: “Сиди Фудуль не из великих ученых. Его внешнее знание, хотя и компетентно, не такое обширное как у великих ученых, но он знает то, чего большинство великих ученых не знает. Он знает своего Господа”. По современным стандартам, однако, он является заметным ученым второй половины двадцатого века. Он любил комментировать Коран, и у него была особое влечение к Аяту Света, который он комментировал бесчисленное количество раз, всегда с новым видением. Его лекции по Ибн Аширу были одними из наиболее посещаемых и популярных лекций в Фесе среди простых людей.
Сиди Фудуль был прекрасным человеком, символизировавшим Марокко, которое быстро исчезает. Он был настоящим джентльменом, образованным, ученым, сдержанным, и помимо всего, он был в постоянном состоянии покорности своему Господу. Как-то раз он пожаловался мне, что современное Марокко далеко отошло от Ислама, каким он был в прошлом, и он предупредил меня о новых тенденциях исламского возрождения, которое на его взгляд, имеет больше отношения к политике, чем к духовному центру Ислама. В ранние годы сиди Фудуль принимал активное участие в политической жизни Феса, движимый не утопическими фантазиями некоторых современных исламистов, но чувством гражданского долга. Как-то он сказал мне: “Называть других мусульман нововведенцами это нововведение”.
Однажды, в конце его жизни, я посетил его, когда он лежал на кровати в состоянии комы. Он потерял в то время и слух и зрение. Его дочь Фатима, ей тогда было семьдесят лет, ухаживала за ним. Мы поприветствовали его и Мулай Хасан сказал мне: “Он не может больше слышать”.
В этот момент сиди Фудуль произнес: “Дайте мне минуту. Я иду к посетителям”.
Несколько минут спустя он попросил помочь ему сесть прямо, и мы сделали это. Затем он попросил свои очки. Фатима принесла их и надела на него. Внезапно он широко раскрыл глаза, осмотрел комнату, и провозгласил: “Я-Син!”. И затем он стал читать Суру Я-Син, тридцать шестую суру Корана. Мы все присоединились к его чтению. Когда мы закончили, он стал рассказывать нам о том удивительном, что он испытывал в своем состоянии. Он также передал нам, что изнурил всех шайтанов, и что они отказались от попытки посеять сомнения в его сердце о Господе. Эта память о моей последней встрече с сиди Фудулем навечно пребывает в моем сердце.
Сиди Фудуль посвятил свою жизнь получению, а затем распространению исламских знаний. Он был уважаемым ученым в Фесе и присутствовал на благородных собраниях. У него был мягкий характер, а если ваш взор падал на его лицо, вы вспоминали своего Господа. Его язык был всегда влажным от поминания Бога, и у него всегда было время для каждого, кто нуждался в совете или хотел знать правовое суждение (хукм). У него был небольшой магазинчик со специями на рынке возле его дома, и его можно было найти здесь, читающим Коран или изучающим книги знаний, в ожидании своего пропитания. Шейх Мухаммад Аляви аль-Малики, великий мекканский ученый, когда бы ни приезжал в Марокко, всегда посещал сиди Фудуля в его доме в Фесе. Также как рыбак рыбака видит издалека, святые находят прибежище в обществе друг друга.
(Из будущей книги Питера Сандерса "Встреча с горами")