(no subject)
Совместное творчество. Данная сказка написана в соавторстве с великолепной yantak
В жаркой жирафо-бегемотной Африке, там, где чудеса на каждом шагу, как здрасьте, старая, уставшая за ночь луна взбила мягкое облако-подушку, улеглась поудобнее, забылась сладким сном… рассвет не предвещал ничего особенного. Утро, как утро. Но!
На крохотной утоптанной полянке посреди густых джунглей творилось черт-те что.
Для начала - там стоял компьютер.
Да-да, в самом сердце сырых, тёмно-зелёных, насыщенных удушливыми испарениями джунглей стоял новёхонький ноутбук. Мало того, ещё и работал с усердием.
Вот только не надо спрашивать, как он там оказался, кто потерял, зачем? Не знаю, и знать не хочу. Стоял, тарахтел и всё тут!
Натужно скрипел дисководом, мигал лиловыми лампочками, разночастотно гудел кулером. Словом, пахал, как миленький и занимался важным делом.
Всё окрестное зверьё, удивлёнными гроздьями повисая друг на друге, выглядывало из зарослей. С изумлением таращилось на странную, умопомрачительную сцену. И дело совсем не в чуде электронной техники. Их ошарашило поведение старого знакомого. Представьте, перед ноутбуком изо всех сил выделывался павлин.
Упоённо приседал, раскланивался, смущенно бормотал, как индюк, комплименты, время от времени разражаясь омерзительной серенадой. Пронзительно крича, поднимал пыль, разгребая землю лапками. Словом, вёл себя, как нормальный мужчина, на которого обрушилась любовь с первого взгляда.
Ах, этот танец любви!
Вж-ж-их! И расфуфырен хвост во всей красе! Это как козырной туз! Ослепительная красотища, еще никто не устоял. Узкие мощные перья переливаются радугой на утреннем солнце... Запрокинув голову, закатив глаза, тряс павлин мелко-мелко роскошным «опахалом»... Его несло...никогда, вы слышите - никогда он не чувствовал себя подобным образом. Сердце колотилось, гузка дрожала... Тепло и нервная вибрация "возлюбленной" манила призывно. Павлин готов был расплакаться от нежности и умиления…
А ноутбук, железяка бесчувственная, чёрт её дери - монотонно гудел, скрежетал невпопад, спокойно работал и плевать хотел на весь мир вокруг.
По-дурацки нелепо продолжалась эта сцена час за часом…
Одна хромая мартышка, которая в прошлом году два дня жила на помойке в пригороде Тимбукту, уже видела ноутбуки. Так вот терпела обезьянка, терпела, а потом сорвалась, не выдержало сердце у вертихвостки, поперлась советы разбрасывать
- Эй, Павка! Э-эй, балбе-ес! Ты чё, с ума сошёл? Это ж ящик. Он, блин, вааще неживой. Ну, ты тупой! Ты его еще поцалуй!
- Уйди, - выдохнул павлин. - Добром прошу - уйди. Я ведь и клюнуть могу. Слепцы! Все вы - слепцы! Ах! Какие у девочки глазоньки, как светлячки мерцают! Как дышит, как мурлычет! Нежная моя, любимая!!!
- Во дурень! Штука эта вааще - не она, а он! Извращенец ты, Павка! - сказала мартышка и аж сама испугалась, увидев в ответ полыхающий взгляд. Отскочила на трех лапах подальше и давай красной задницей вилять, рожи корчить, орать,: «Павка придурок! Павка придурок!».
А влюбленный ничегошеньки не слышал. Только плясал и кланялся монитору, в котором мельтешила реклама. "Окошко" подмигивало, призывно маня необразованную птаху. Во весь монитор пылал тюбик удивительного крема от целлюлита. Там мазали все, что намазать можно и чего мазать не стоит... У Павки от такой откровенности и раскованности дамы сердца глаза на лоб полезли:
- Мадам! Смущен! В нашей провинции принято... а Вы, так сразу...- и не договорил...
На экран вылетел джип, заерзал, заюлил по бетону... К нему подскочили феи с мочалками и стали пенить, мылить. Поливали крутые бока алого Хаммера из шланга, извивались, хохотали...
Дикий клёкот вырвался из Павкиного горла... Настал момент решительных действий: сейчас или никогда! Еще мгновенье и Павка перейдет к интимным ласкам…
И вдруг из глубины всклокоченных, перепутанных лианами джунглей раздался треск и грохот.
С визгом зверьё кинулось врассыпную. Предсмертно хрюкнула вековая пальма и повалилась неуклюже.
Нет, никаких дровосеков не было. Было гораздо хуже. Через джунгли шёл носорог.
Носорог, сами знаете - зверюшка задумчивая, серьезная. Практически философ. Видит плохо. Слышит - ещё хуже. Размышляет - постоянно. О чём? Не поверите, мысли чугунными шарами по черепу катаются без толку, без смысла... Сильный, гад, толстокожий, заросли мнёт, будто газеты… Все тропинки в джунглях, в сущности, проложены им.
Так вот. Гигант брёл прямо к нашей поляне. Путь неминуемо пересекался с ноутбуком, который к несчастью валялся в траве жертва жертвой. Дави, не хочу!
Павка заметался.
- Не сметь! Стоять! - взвизгнул он.
А тот? Что с философа возьмешь?
Павка раскорячился, растопырил крылья, нахохлился, завопил:
- Стоять! Стоять - бояться, я сказал!
А носорогу что? Шагает себе, шагает ничегошеньки не замечая… Эта туша еще и слепая, как помним… Очередной шаг, и хана ноутбуку будет… хряп и лепёшка!
Бедный Павка! Глаза налились кровью, шпоры аж зазвенели от напряжения, в небо взметнулся боевой клич.
Приходилось слышать, как орёт кошка, которой дали солдатским сапогом под хвост? У нашего героя это вышло в десять раз громче и в сто раз омерзительнее, что-то между «мяу!» и «кий-яяя!». Носорог стал как вкопанный, будто у него соляра закончилась. Замычал бессмысленно, затряс рогатой башкой.
- Пошел вон, убийца! Я за себя не ручаюсь! - орал Павка, прыгая вокруг носорога. - Не отдам! Не получишь! Она моя!
Гигант не понял ничего. Но чугунная мысль в гулком черепе покатилась в обратную сторону и увлёкла всю тушу за собой.
Носорог повернул обратно. Жалобно всхрюкнула очередная раздавленная пальма, и чудовище скрылось в кущах.
Павка бросился к ноутбуку:
- Испугалась? Я здесь, здесь…я с тобой родная…не бойся…
Экран мигнул пару раз, меняя картинки, и пошел плескать соком в разные стороны...
- Милая, милая, - кудахтал павлин. Он чувствовал себя как Александр Македонский сразивший полчища Дария, как Петр I, разбивший шведа под Полтавой... Герой, однозначно!
И он завернул крылья кренделем, засучил лапками в победной пляске!
Скинул перо-веник прямо на клавиатуру, как меч к ногам своей королевы. Прикрыл глаза веками-пленками, предвкушая награду. Поспорьте, если я не прав! Победителю - медаль! Перевожу - Любовь!
День утомился, съёжился и вывернулся наизнанку... На быстро темнеющем небосклоне, одна за другой загорались сплетницы-звёзды. И, наконец, как примадонна, величаво выплыла полная Луна. Любопытная-а-а...
На самом деле очень, очень любопытное небесное тело. Недаром древние бабуины, глядя на Луну, сложили поговорку: "Жираф, подглядывающий за парочкой львов, может остаться без задних копыт". А где можно по-настоящему развлечься и утолить интерес? Только на Земле! Вот она и не брезгует приближаться. Рассмотреть подробно. Понюхать. Даже потрогать. От этого в морях приливы, нервные медузы на берег кисель свой вышвыривают. А некоторые люди шастают по крышам, а утром ни черта не помнят.
Много чего видела Селена за миллиарды лет. Но такой идиотской сцены - никогда.
Она наклонилась поближе, ближе, ещё ближе… зависла над верхушками пальм, надела очки, чтоб разглядеть подробности…
А в это самое время события на полянке близились к кульминации.
И могло быть следующее:
Раз.
Павка положил венценосную, узкую голову на «грудь» (которая на самом деле клавиатура) и замер, ожидая решительных объяснений и действий…И тут сквозь прищур, заметил… она кому-то подмигивает…Наваждение? Тряхнул головой, пощелкал клювом…Показалось! Хотел, было успокоится…ан нет! Пригляделся Точно, подмигивает… и кому? Кто? Где? ААААААА! На пальме сидел проклятый Гриф-падальщик и откровенно спал, а чего? Обожрался и устал... Павлин взвился:
- С этим? Ты…ты… как ты могла? Я для нее…я ей…Ах, ты неблагодарная, бесстыжая! Могла иметь весь мир и Жизнь мою, без остатка!
Он брызгал слюной, гавкал, визжал:
- Знал, я ведь знал, сразу почувствовал - дрянь распутная! Все вы такие, все! Пожалеешь! Ах как страшно ты пожалеешь! Убью, стерву!
Безумец! В припадке ревности кинулся на «изменщицу». Захлебываясь слезами клевал, рвал когтями ноутбук, орал: «Моя! Моя! Моя!» Перья с хрустом ломались, раскрошился клюв, шпоры, брызнув кровью отлетели в стороны… Раздался взрыв! Оглушительный грохот накрыл джунгли. Вспышка, будто фейерверк, озарила темную поляну… А на лике любопытного ночного Светила навсегда отпечаталась картина: влюблённый павлин, танцующий перед ноутбуком…
Два.
Павка потоптался, решительно вдохнул, и потянувшись к экрану, наступил немытыми ногами на клавиатуру.
Ну кто же знал? Из миллиарда случайностей выпала роковая карта…
Павка ухитрился нажать на сверхсекретном шпионском ноутбуке комбинацию самоуничтожения.
Как оно громыхнуло! Как вспыхнуло! Осколки со свистом прорезали ночное небо! Ошалевшее зверьё с визгом, рёвом и криками «Мамочка!» ломанулось в джунгли.
А подслеповатое светило пострадало сильнее всех…
И теперь у Луны больше нет очков…
Три.
И с тех пор по жаркой жирафно-бегемотной Африке бегают визглявые калькуляторы, покрытые перьями. Мигают лампочками, жужжат и время от времени разражаются омерзительной серенадой. Клюются, падлы, и током бьют.
В жаркой жирафо-бегемотной Африке, там, где чудеса на каждом шагу, как здрасьте, старая, уставшая за ночь луна взбила мягкое облако-подушку, улеглась поудобнее, забылась сладким сном… рассвет не предвещал ничего особенного. Утро, как утро. Но!
На крохотной утоптанной полянке посреди густых джунглей творилось черт-те что.
Для начала - там стоял компьютер.
Да-да, в самом сердце сырых, тёмно-зелёных, насыщенных удушливыми испарениями джунглей стоял новёхонький ноутбук. Мало того, ещё и работал с усердием.
Вот только не надо спрашивать, как он там оказался, кто потерял, зачем? Не знаю, и знать не хочу. Стоял, тарахтел и всё тут!
Натужно скрипел дисководом, мигал лиловыми лампочками, разночастотно гудел кулером. Словом, пахал, как миленький и занимался важным делом.
Всё окрестное зверьё, удивлёнными гроздьями повисая друг на друге, выглядывало из зарослей. С изумлением таращилось на странную, умопомрачительную сцену. И дело совсем не в чуде электронной техники. Их ошарашило поведение старого знакомого. Представьте, перед ноутбуком изо всех сил выделывался павлин.
Упоённо приседал, раскланивался, смущенно бормотал, как индюк, комплименты, время от времени разражаясь омерзительной серенадой. Пронзительно крича, поднимал пыль, разгребая землю лапками. Словом, вёл себя, как нормальный мужчина, на которого обрушилась любовь с первого взгляда.
Ах, этот танец любви!
Вж-ж-их! И расфуфырен хвост во всей красе! Это как козырной туз! Ослепительная красотища, еще никто не устоял. Узкие мощные перья переливаются радугой на утреннем солнце... Запрокинув голову, закатив глаза, тряс павлин мелко-мелко роскошным «опахалом»... Его несло...никогда, вы слышите - никогда он не чувствовал себя подобным образом. Сердце колотилось, гузка дрожала... Тепло и нервная вибрация "возлюбленной" манила призывно. Павлин готов был расплакаться от нежности и умиления…
А ноутбук, железяка бесчувственная, чёрт её дери - монотонно гудел, скрежетал невпопад, спокойно работал и плевать хотел на весь мир вокруг.
По-дурацки нелепо продолжалась эта сцена час за часом…
Одна хромая мартышка, которая в прошлом году два дня жила на помойке в пригороде Тимбукту, уже видела ноутбуки. Так вот терпела обезьянка, терпела, а потом сорвалась, не выдержало сердце у вертихвостки, поперлась советы разбрасывать
- Эй, Павка! Э-эй, балбе-ес! Ты чё, с ума сошёл? Это ж ящик. Он, блин, вааще неживой. Ну, ты тупой! Ты его еще поцалуй!
- Уйди, - выдохнул павлин. - Добром прошу - уйди. Я ведь и клюнуть могу. Слепцы! Все вы - слепцы! Ах! Какие у девочки глазоньки, как светлячки мерцают! Как дышит, как мурлычет! Нежная моя, любимая!!!
- Во дурень! Штука эта вааще - не она, а он! Извращенец ты, Павка! - сказала мартышка и аж сама испугалась, увидев в ответ полыхающий взгляд. Отскочила на трех лапах подальше и давай красной задницей вилять, рожи корчить, орать,: «Павка придурок! Павка придурок!».
А влюбленный ничегошеньки не слышал. Только плясал и кланялся монитору, в котором мельтешила реклама. "Окошко" подмигивало, призывно маня необразованную птаху. Во весь монитор пылал тюбик удивительного крема от целлюлита. Там мазали все, что намазать можно и чего мазать не стоит... У Павки от такой откровенности и раскованности дамы сердца глаза на лоб полезли:
- Мадам! Смущен! В нашей провинции принято... а Вы, так сразу...- и не договорил...
На экран вылетел джип, заерзал, заюлил по бетону... К нему подскочили феи с мочалками и стали пенить, мылить. Поливали крутые бока алого Хаммера из шланга, извивались, хохотали...
Дикий клёкот вырвался из Павкиного горла... Настал момент решительных действий: сейчас или никогда! Еще мгновенье и Павка перейдет к интимным ласкам…
И вдруг из глубины всклокоченных, перепутанных лианами джунглей раздался треск и грохот.
С визгом зверьё кинулось врассыпную. Предсмертно хрюкнула вековая пальма и повалилась неуклюже.
Нет, никаких дровосеков не было. Было гораздо хуже. Через джунгли шёл носорог.
Носорог, сами знаете - зверюшка задумчивая, серьезная. Практически философ. Видит плохо. Слышит - ещё хуже. Размышляет - постоянно. О чём? Не поверите, мысли чугунными шарами по черепу катаются без толку, без смысла... Сильный, гад, толстокожий, заросли мнёт, будто газеты… Все тропинки в джунглях, в сущности, проложены им.
Так вот. Гигант брёл прямо к нашей поляне. Путь неминуемо пересекался с ноутбуком, который к несчастью валялся в траве жертва жертвой. Дави, не хочу!
Павка заметался.
- Не сметь! Стоять! - взвизгнул он.
А тот? Что с философа возьмешь?
Павка раскорячился, растопырил крылья, нахохлился, завопил:
- Стоять! Стоять - бояться, я сказал!
А носорогу что? Шагает себе, шагает ничегошеньки не замечая… Эта туша еще и слепая, как помним… Очередной шаг, и хана ноутбуку будет… хряп и лепёшка!
Бедный Павка! Глаза налились кровью, шпоры аж зазвенели от напряжения, в небо взметнулся боевой клич.
Приходилось слышать, как орёт кошка, которой дали солдатским сапогом под хвост? У нашего героя это вышло в десять раз громче и в сто раз омерзительнее, что-то между «мяу!» и «кий-яяя!». Носорог стал как вкопанный, будто у него соляра закончилась. Замычал бессмысленно, затряс рогатой башкой.
- Пошел вон, убийца! Я за себя не ручаюсь! - орал Павка, прыгая вокруг носорога. - Не отдам! Не получишь! Она моя!
Гигант не понял ничего. Но чугунная мысль в гулком черепе покатилась в обратную сторону и увлёкла всю тушу за собой.
Носорог повернул обратно. Жалобно всхрюкнула очередная раздавленная пальма, и чудовище скрылось в кущах.
Павка бросился к ноутбуку:
- Испугалась? Я здесь, здесь…я с тобой родная…не бойся…
Экран мигнул пару раз, меняя картинки, и пошел плескать соком в разные стороны...
- Милая, милая, - кудахтал павлин. Он чувствовал себя как Александр Македонский сразивший полчища Дария, как Петр I, разбивший шведа под Полтавой... Герой, однозначно!
И он завернул крылья кренделем, засучил лапками в победной пляске!
Скинул перо-веник прямо на клавиатуру, как меч к ногам своей королевы. Прикрыл глаза веками-пленками, предвкушая награду. Поспорьте, если я не прав! Победителю - медаль! Перевожу - Любовь!
День утомился, съёжился и вывернулся наизнанку... На быстро темнеющем небосклоне, одна за другой загорались сплетницы-звёзды. И, наконец, как примадонна, величаво выплыла полная Луна. Любопытная-а-а...
На самом деле очень, очень любопытное небесное тело. Недаром древние бабуины, глядя на Луну, сложили поговорку: "Жираф, подглядывающий за парочкой львов, может остаться без задних копыт". А где можно по-настоящему развлечься и утолить интерес? Только на Земле! Вот она и не брезгует приближаться. Рассмотреть подробно. Понюхать. Даже потрогать. От этого в морях приливы, нервные медузы на берег кисель свой вышвыривают. А некоторые люди шастают по крышам, а утром ни черта не помнят.
Много чего видела Селена за миллиарды лет. Но такой идиотской сцены - никогда.
Она наклонилась поближе, ближе, ещё ближе… зависла над верхушками пальм, надела очки, чтоб разглядеть подробности…
А в это самое время события на полянке близились к кульминации.
И могло быть следующее:
Раз.
Павка положил венценосную, узкую голову на «грудь» (которая на самом деле клавиатура) и замер, ожидая решительных объяснений и действий…И тут сквозь прищур, заметил… она кому-то подмигивает…Наваждение? Тряхнул головой, пощелкал клювом…Показалось! Хотел, было успокоится…ан нет! Пригляделся Точно, подмигивает… и кому? Кто? Где? ААААААА! На пальме сидел проклятый Гриф-падальщик и откровенно спал, а чего? Обожрался и устал... Павлин взвился:
- С этим? Ты…ты… как ты могла? Я для нее…я ей…Ах, ты неблагодарная, бесстыжая! Могла иметь весь мир и Жизнь мою, без остатка!
Он брызгал слюной, гавкал, визжал:
- Знал, я ведь знал, сразу почувствовал - дрянь распутная! Все вы такие, все! Пожалеешь! Ах как страшно ты пожалеешь! Убью, стерву!
Безумец! В припадке ревности кинулся на «изменщицу». Захлебываясь слезами клевал, рвал когтями ноутбук, орал: «Моя! Моя! Моя!» Перья с хрустом ломались, раскрошился клюв, шпоры, брызнув кровью отлетели в стороны… Раздался взрыв! Оглушительный грохот накрыл джунгли. Вспышка, будто фейерверк, озарила темную поляну… А на лике любопытного ночного Светила навсегда отпечаталась картина: влюблённый павлин, танцующий перед ноутбуком…
Два.
Павка потоптался, решительно вдохнул, и потянувшись к экрану, наступил немытыми ногами на клавиатуру.
Ну кто же знал? Из миллиарда случайностей выпала роковая карта…
Павка ухитрился нажать на сверхсекретном шпионском ноутбуке комбинацию самоуничтожения.
Как оно громыхнуло! Как вспыхнуло! Осколки со свистом прорезали ночное небо! Ошалевшее зверьё с визгом, рёвом и криками «Мамочка!» ломанулось в джунгли.
А подслеповатое светило пострадало сильнее всех…
И теперь у Луны больше нет очков…
Три.
И с тех пор по жаркой жирафно-бегемотной Африке бегают визглявые калькуляторы, покрытые перьями. Мигают лампочками, жужжат и время от времени разражаются омерзительной серенадой. Клюются, падлы, и током бьют.