(no subject)
Для Заповедника сказок
Тема проекта - " День Попугайских Островов"
Миссионер
На тридцать восьмом году жизни преподобный отец Бартоломео ощутил в себе призвание нести слово божье погрязшим во тьме неверия диким народам.
Перед внутренним взором преподобного отца мелькали видения. Вот он на берегу острова читает проповедь. Вот потрясённые аборигены все, как один, падают на колени. Вот добрые улыбающиеся туземцы идут на утреннюю мессу в свежеотстроенную часовенку. Вот они до заката радостно и усердно работают на полях, свозя на монастырский двор щедрые дары тропической природы. Вот сам отец Бартоломео пересчитывает выручку, полученную во славу и на благо матери нашей католической церкви… Вот его назначают аббатом…
- Ну что ж, благое дело вы задумали, отец Бартоломео, - сказал епископ Мигуэль, выслушав просьбу священника. - Благословляю вас на подвиг во славу церкви и сейчас напишу вам рекомендательное письмо к наместнику его величества в колониях.
Добравшись до самого дальнего форпоста испанских владений в Новом Свете, отец Бартоломео пошёл в порт разыскивать корабль, который мог бы отвезти его в возможно более дикие области.
- Это на Попугайские острова, что ли? - хмуро спросил капитан, блестя золотой серьгой и сливово-сизым носом.
- Наверно, - улыбнулся отец Бартоломео. - Мне, в общем-то, всё равно, как добрые дикари называют свои земли.
- Видишь ли, какое дело, святой отец, - по-прежнему хмуро продолжил капитан. - Нехорошие это места. Туда если и плыть - так только большой эскадрой. И пушек чтобы побольше. Не уважают там Господа нашего.
- В том и вижу я призвание своё, дабы свет веры истинной нести неразумным сим детям природы, - кротко заметил отец Бартоломео.
- Дело твоё, преподобный, а только к острову я подходить не буду. Шлюпку выделю, так и быть. До берега сам доберёшься.
- Как скажешь, сын мой. Надлежит монаху смиренно преодолевать трудности, ниспосылаемые ему для укрепления в духе.
Через полторы недели плавания корабль добрался до цели.
- Шлюпка готова, святой отец.
Отец Бартоломео посмотрел на еле виднеющийся на горизонте остров и заскучал.
- Капитан, может, всё-таки ваши славные матросы довезут меня до берега?
- Не буду я никем из команды рисковать, преподобный. Больно уж дурные слухи об этих местах ходят. Ежели вам охота голову сложить - так это ваше право, а матросы мои ни при чём.
- Капитан, вы собираетесь отказать в маленькой просьбе представителю матери нашей католической церкви? Я ведь могу отметить это в письме епископу…
- Понятно, - буркнул капитан и кивнул кому-то, стоящему сзади священника.
Последнее, что ощутил отец Бартоломео, был удар по затылку.
Очнулся отец Бартоломео в шлюпке под палящим солнцем. Вдоль борта лежали вёсла и бурдюк с водой. Корабля видно не было.
- Укрепи, господи, силы мои и дух, и позволь свершить подвиг во славу твою, - тихонько пробурчал отец Бартоломео, с неохотой берясь за вёсла…
Проплутав по острову около пяти часов, отец Бартоломео, наконец, вышел к жилью. На огромной поляне там и сям были разбросаны тростниковые хижины. Кучка туземцев (все, как один, с кольцом в носу), сидя на корточках, оживлённо переговаривалась, одновременно колотя что-то в ступках.
- Мир вам, дети мои! - бодро начал отец Бартоломео.
- И тебе не чесаться, - приветливо ответил самый старый туземец, прикладывая ладони к щекам.
Отец Бартоломео щедро перекрестил аборигенов, продолжая улыбаться. Туземец, напротив, помрачнел.
- Ты пошто знак Угунги не сотворяешь, приплывец?
- Кто такой этот Угунга, позволь осведомиться, сын мой?
Старик посмотрел на священника снисходительно.
- Великий Угунга, да волочится по песку его золотой живот во веки веков, это самый главный бог! Он сотворил море, наши острова и все, что есть на них. А ты, я гляжу, во тьме пребываешь, не зря света истинной веры?
- Заблуждаешься, сын мой, - патетически начал отец Бартоломео. - Господь наш на небесах, и весь мир в руке его, а ваш Угунга всего лишь идол ложный, чьё место в геенне, дабы не смущал он род людской!
Туземцы переглянулись.
- Следует доложить скромнейшим… - медленно сказал один
- Да не доложить, а сдать его, куда полагается! - встрял другой. - Ишь, крамольные речи ведёт!
- С тем и прибыл я, дети мои, дабы наставить вас на путь, и показать вам истинную веру!
- Гляди, какая птичка! - перебил его старый туземец.
Миссионер обернулся. Последнее, что ощутил отец Бартоломео, был удар по затылку.
Очнулся священник на полу в огромной хижине. Напротив него сидело с десяток тучных кольценосых туземцев, одетых в ярчайшие накидки, украшенные перьями.
- Давай познакомимся, что ли, - добрым голосом сказал главный, чьё кольцо в носу было в три раза больше, чем у остальных. - Я скромнейший Мбоко, главный жрец великого Угунги, да волочится по песку его золотой живот во веки веков. А ты, белый приплывец, кто будешь?
- Отец Бартоломео, смиренный монах матери нашей католической церкви, - хрипло представился священник.
- Ага. И что же ты, смиренный отец, великого Угунгу не признаёшь?
- Для меня он не бог! - дерзко заявил отец Бартоломео.
- А ведь ты, мил человек, еретик, - ласково сказал жрец. - Ведь правда же? - обернулся он за поддержкой.
- Еретик, как есть еретик! - хором отозвались присутствующие.
- А с еретиками у нас разговоры недолгие, - так же ласково продолжил жрец. - В суп?
- В суп, в суп! - радостно закричали остальные, размахивая жезлами из человеческих костей.
Отец Бартоломео мысленно начал примерять мученический венец. Как ни странно, он чувствовал, что этот головной убор ему не идёт.
- Ладно, не всё ещё с тобой потеряно, - успокоил его главный жрец. - Это ты по невежеству своему ерепенишься. Бывает. Поправимо. Сейчас мы тебя угунгим, и ты поймёшь всё в этой жизни.
- Что вы собрались со мной сделать?
- Всё для твоего блага, будущий брат. Приступайте к угунгиванию.
Двое здоровенных жрецов подхватили священника под руки. Последнее, что ощутил отец Бартоломео, был удар по затылку.
Очнувшись, отец Бартоломео почувствовал боль в носу. Разлепив глаза, он скосил их вниз. В носу болталось небольшое кольцо.
- Поздравляю тебя, брат, с обретением истинной веры! - раздался голос жреца.
- Это насилие! - возмутился отец Бартоломео.
- Не колышет. Кольцо в носу есть? Есть. Всё, ты теперь добропорядочный угунгианин. Возрадуйся. Великий Угунга, да волочится по песку его золотой живот во веки веков, принял тебя в своё большое зелёное сердце.
- Я не желаю!
Жрец вытащил из складок одеяния здоровенный кривой нож и поднёс к лицу священника.
- А выбор у тебя, новообретённый брат, совсем небольшой. Либо в маниоковый суп, либо в бататовый. Ты какой больше любишь? А, ну да, тебе всё равно уже будет… Или признай открыто, что ты рьяный угунгианин.
Отец Бартоломео собрал остатки воли в кулак:
- Я буду молиться господу нашему единственному!
Жрец поманил священника пальцем и заговорщически наклонился к его уху:
- Я те, брат, честно скажу - в своей хижине хоть грибам молись. А вот на людях изволь вести себя, как подобает богобоязненному угунгианину.
- А как должен вести себя богобоязненный этот… унгугни…ну, то есть?
Жрец сунул отцу Бартоломео кривую палку с плоской костью на конце.
- Вот тебе мотыга. Иди бататы окучивай. Делянку тебе укажут. Работаешь с восхода до заката. Самое главное не забудь - половину урожая отдаёшь скромнейшим жрецам. И не приведи Угунга хоть что-то тебе утаить! Ну, а если сверх того желаешь пожертвовать - так это дело крайне богоугодное.
Тема проекта - " День Попугайских Островов"
Миссионер
На тридцать восьмом году жизни преподобный отец Бартоломео ощутил в себе призвание нести слово божье погрязшим во тьме неверия диким народам.
Перед внутренним взором преподобного отца мелькали видения. Вот он на берегу острова читает проповедь. Вот потрясённые аборигены все, как один, падают на колени. Вот добрые улыбающиеся туземцы идут на утреннюю мессу в свежеотстроенную часовенку. Вот они до заката радостно и усердно работают на полях, свозя на монастырский двор щедрые дары тропической природы. Вот сам отец Бартоломео пересчитывает выручку, полученную во славу и на благо матери нашей католической церкви… Вот его назначают аббатом…
- Ну что ж, благое дело вы задумали, отец Бартоломео, - сказал епископ Мигуэль, выслушав просьбу священника. - Благословляю вас на подвиг во славу церкви и сейчас напишу вам рекомендательное письмо к наместнику его величества в колониях.
Добравшись до самого дальнего форпоста испанских владений в Новом Свете, отец Бартоломео пошёл в порт разыскивать корабль, который мог бы отвезти его в возможно более дикие области.
- Это на Попугайские острова, что ли? - хмуро спросил капитан, блестя золотой серьгой и сливово-сизым носом.
- Наверно, - улыбнулся отец Бартоломео. - Мне, в общем-то, всё равно, как добрые дикари называют свои земли.
- Видишь ли, какое дело, святой отец, - по-прежнему хмуро продолжил капитан. - Нехорошие это места. Туда если и плыть - так только большой эскадрой. И пушек чтобы побольше. Не уважают там Господа нашего.
- В том и вижу я призвание своё, дабы свет веры истинной нести неразумным сим детям природы, - кротко заметил отец Бартоломео.
- Дело твоё, преподобный, а только к острову я подходить не буду. Шлюпку выделю, так и быть. До берега сам доберёшься.
- Как скажешь, сын мой. Надлежит монаху смиренно преодолевать трудности, ниспосылаемые ему для укрепления в духе.
Через полторы недели плавания корабль добрался до цели.
- Шлюпка готова, святой отец.
Отец Бартоломео посмотрел на еле виднеющийся на горизонте остров и заскучал.
- Капитан, может, всё-таки ваши славные матросы довезут меня до берега?
- Не буду я никем из команды рисковать, преподобный. Больно уж дурные слухи об этих местах ходят. Ежели вам охота голову сложить - так это ваше право, а матросы мои ни при чём.
- Капитан, вы собираетесь отказать в маленькой просьбе представителю матери нашей католической церкви? Я ведь могу отметить это в письме епископу…
- Понятно, - буркнул капитан и кивнул кому-то, стоящему сзади священника.
Последнее, что ощутил отец Бартоломео, был удар по затылку.
Очнулся отец Бартоломео в шлюпке под палящим солнцем. Вдоль борта лежали вёсла и бурдюк с водой. Корабля видно не было.
- Укрепи, господи, силы мои и дух, и позволь свершить подвиг во славу твою, - тихонько пробурчал отец Бартоломео, с неохотой берясь за вёсла…
Проплутав по острову около пяти часов, отец Бартоломео, наконец, вышел к жилью. На огромной поляне там и сям были разбросаны тростниковые хижины. Кучка туземцев (все, как один, с кольцом в носу), сидя на корточках, оживлённо переговаривалась, одновременно колотя что-то в ступках.
- Мир вам, дети мои! - бодро начал отец Бартоломео.
- И тебе не чесаться, - приветливо ответил самый старый туземец, прикладывая ладони к щекам.
Отец Бартоломео щедро перекрестил аборигенов, продолжая улыбаться. Туземец, напротив, помрачнел.
- Ты пошто знак Угунги не сотворяешь, приплывец?
- Кто такой этот Угунга, позволь осведомиться, сын мой?
Старик посмотрел на священника снисходительно.
- Великий Угунга, да волочится по песку его золотой живот во веки веков, это самый главный бог! Он сотворил море, наши острова и все, что есть на них. А ты, я гляжу, во тьме пребываешь, не зря света истинной веры?
- Заблуждаешься, сын мой, - патетически начал отец Бартоломео. - Господь наш на небесах, и весь мир в руке его, а ваш Угунга всего лишь идол ложный, чьё место в геенне, дабы не смущал он род людской!
Туземцы переглянулись.
- Следует доложить скромнейшим… - медленно сказал один
- Да не доложить, а сдать его, куда полагается! - встрял другой. - Ишь, крамольные речи ведёт!
- С тем и прибыл я, дети мои, дабы наставить вас на путь, и показать вам истинную веру!
- Гляди, какая птичка! - перебил его старый туземец.
Миссионер обернулся. Последнее, что ощутил отец Бартоломео, был удар по затылку.
Очнулся священник на полу в огромной хижине. Напротив него сидело с десяток тучных кольценосых туземцев, одетых в ярчайшие накидки, украшенные перьями.
- Давай познакомимся, что ли, - добрым голосом сказал главный, чьё кольцо в носу было в три раза больше, чем у остальных. - Я скромнейший Мбоко, главный жрец великого Угунги, да волочится по песку его золотой живот во веки веков. А ты, белый приплывец, кто будешь?
- Отец Бартоломео, смиренный монах матери нашей католической церкви, - хрипло представился священник.
- Ага. И что же ты, смиренный отец, великого Угунгу не признаёшь?
- Для меня он не бог! - дерзко заявил отец Бартоломео.
- А ведь ты, мил человек, еретик, - ласково сказал жрец. - Ведь правда же? - обернулся он за поддержкой.
- Еретик, как есть еретик! - хором отозвались присутствующие.
- А с еретиками у нас разговоры недолгие, - так же ласково продолжил жрец. - В суп?
- В суп, в суп! - радостно закричали остальные, размахивая жезлами из человеческих костей.
Отец Бартоломео мысленно начал примерять мученический венец. Как ни странно, он чувствовал, что этот головной убор ему не идёт.
- Ладно, не всё ещё с тобой потеряно, - успокоил его главный жрец. - Это ты по невежеству своему ерепенишься. Бывает. Поправимо. Сейчас мы тебя угунгим, и ты поймёшь всё в этой жизни.
- Что вы собрались со мной сделать?
- Всё для твоего блага, будущий брат. Приступайте к угунгиванию.
Двое здоровенных жрецов подхватили священника под руки. Последнее, что ощутил отец Бартоломео, был удар по затылку.
Очнувшись, отец Бартоломео почувствовал боль в носу. Разлепив глаза, он скосил их вниз. В носу болталось небольшое кольцо.
- Поздравляю тебя, брат, с обретением истинной веры! - раздался голос жреца.
- Это насилие! - возмутился отец Бартоломео.
- Не колышет. Кольцо в носу есть? Есть. Всё, ты теперь добропорядочный угунгианин. Возрадуйся. Великий Угунга, да волочится по песку его золотой живот во веки веков, принял тебя в своё большое зелёное сердце.
- Я не желаю!
Жрец вытащил из складок одеяния здоровенный кривой нож и поднёс к лицу священника.
- А выбор у тебя, новообретённый брат, совсем небольшой. Либо в маниоковый суп, либо в бататовый. Ты какой больше любишь? А, ну да, тебе всё равно уже будет… Или признай открыто, что ты рьяный угунгианин.
Отец Бартоломео собрал остатки воли в кулак:
- Я буду молиться господу нашему единственному!
Жрец поманил священника пальцем и заговорщически наклонился к его уху:
- Я те, брат, честно скажу - в своей хижине хоть грибам молись. А вот на людях изволь вести себя, как подобает богобоязненному угунгианину.
- А как должен вести себя богобоязненный этот… унгугни…ну, то есть?
Жрец сунул отцу Бартоломео кривую палку с плоской костью на конце.
- Вот тебе мотыга. Иди бататы окучивай. Делянку тебе укажут. Работаешь с восхода до заката. Самое главное не забудь - половину урожая отдаёшь скромнейшим жрецам. И не приведи Угунга хоть что-то тебе утаить! Ну, а если сверх того желаешь пожертвовать - так это дело крайне богоугодное.