(no subject)
Данная байка написана совместно с великолепным yazonом.
Кстати, все знают, что его журнал очень рекомендуется читать? И не просто читать, а всячески участвовать в беспрестанных развлекаловках, отвечать на хитрые вопросы, разгадывать ребусы и тому подобное…
Мичурин и Великое Ленинское Бревно
Мичурин - он огромный ум имел не только, когда академиком стал. Он ещё в юности великий человечище был! А главное - он ЛЕНИНА видел!!!
А началось всё тогда, когда Мичурин ещё в университете учился. Да, в царском. А что вы хотите? Время тогда такое было, что наших, народных, самых передовых в мире училищ не было ещё. А товарищ Мичурин даже в царском университете первым отличником был! Его все профессора уважали!!!
А экзамены Мичурин никогда не сдавал. Ему профессора сразу в зачётку "пять" ставили. Потому что экспериментировал Мичурин даже на экзаменах. То килограмм апельсинов в портфеле у экзаменаторов выведет, то пару ананасов, то колбасы докторской палку подкинет. К нему на экзамены профессора чуть ли не в очередь записывались. В зачётке иной цифры, кроме пятёрки, и не ночевало. Кстати о ночевало. Ночевалом юное это человечище с самого раннего детства называл процесс чтения сказок на ночь под одеялом.
Надобно отметить, что маленький тогда товарищ Мичурин с самого раннего детства сказки уважал. Про растения, разумеется. "Репку" любил. "Чипполино" зачитывался. Как ляжет перед сном на кровать, так и зачитывается до поздней ночи. А поздней ночью опыты ставит - скрестит, понимаешь, помидор, вишенку и луковицу, и ждёт побегов. Побеги, впрочем, случались регулярно - кто же эти юннатские опыты выдержит? Вот растения и сбегали организованными группами по пять. Больше "Чипполино" юный Мичурин фанател только сказкой Толстого Л.Н. Ну или А.Н. Он даже инициалы себе такие же выбрал, И.В. Но не золотой ключик его интересовал, нет. Вот если бы он не золотым был, а зелёным, как лук, тогда бы да, тогда бы интересовал. Мичурина интересовал Буратино.
А то ещё случай был. В детстве как-то Мичурину на ногу полено упало. Другой бы на его месте только выругался - и всё. А Мичурин задумался. И стал мечтать, как бы такое дерево вывести, чтобы оно легче пробки было! И как-то вышло так, что пришлось ему в университете про эту мечту вспомнить.
Он тогда с модисточкой одной познакомился. И к себе в общагу пригласил. Нет, вы ничего такого не думайте, он ей цветочки свои комнатные показать хотел. Они у него по всем подоконникам стояли. И на полу. И даже на кровати.
Вот, значит, модисточка стоит и на кровать со значением поглядывает. А юный ещё тогда товарищ Мичурин ей про цветочки рассказывает. Пестики-тычинки там, перекрёстное опыление, всякое такое… Час рассказывает, второй, третий. А модисточка на кровать поглядывает и начинает потихоньку звереть.
К пятому часу мичуринской лекции не выдержала модисточка. Из ридикюля бутыль шампуня (случайно по дороге купленного) вытащила, об умнейшую голову товарища Мичурина разбила, плюнула и ушла.
Другой бы кто на месте товарища Мичурина грубости бы говорить начал. А он стоит такой весь в пене, смотрит, как пузырьки лопаются и умищем своим открытие совершает.
В ближайшее же воскресенье поехал товарищ Мичурин в лес, нашёл укромную полянку, посадил там молоденькую сосенку и начал её нещадно шампунем поливать. Каждые выходные ездил. Сколько денег на шампунь угрохал - ужасть! А сосенка от полива такого и росла как в сказке. Год за пять, как на полярном тарифе. Вымахала красавицей, в небо так и рвётся. В буквальном смысле, причём. Товарищ Мичурин веточку на пробу отломал, вверх подбросил - так ветка в небо и улетела, как шарик воздушный.
Написал товарищ Мичурин о своём открытии в научный журнал. А ему из редакции отказ пришёл. Дескать, фантастику не печатаем. Другой бы на месте товарища Мичурина всю редакцию бы пинками на уши поставил, а Мичурин - велик был. Ответ из редакции прочёл и только улыбнулся снисходительно. Дескать, потомки оценят!
Долго ли, коротко - тут и революция подоспела. Товарищ Мичурин к этому времени уже в партию вступил и вовсю пользу народному хозяйству приносить начал. Но про сосенку ту свою не забыл, в памяти держал.
А тут великий почин по стране пошёл. Сам товарищ Ленин сказал: «Все на коммунистический субботник!» И ещё добавил, что самолично брёвна таскать будет.
Как узнал о том товарищ Мичурин - так сердце его партийное аж в самую макушку застучало. «Как можно, - думает товарищ Мичурин, - чтобы Ленин тяжести таскал? А ну как надорвётся? Надо бы как-то пособить…»
И вспомнил товарищ Мичурин про сосенку свою экспериментальную, шампунем выпоенную, в небо рвущуюся, с древесиной наилегчайшей. Поехал он на полянку, сосенку спилил, бревно подмышку взял да в Смольный прямиком и направился.
Часовой у входа вроде хотел сначала у него пропуск потребовать. Но когда товарищ Мичурин небрежно бревном огромным у него перед носом помахал, часовой вмиг поумнел и сказал только: «Проходите, товарищ!»
Презентовал торжественно товарищ Мичурин великому Ленину это бревно и от имени всего трудового народа слёзно попросил, чтобы товарищ Ленин другие брёвна не тягал, а вот только с этим бы и бегал - туда-сюда, туда-сюда.
Бревно, правда, всё под потолок норовило улететь, но товарищ Мичурин его шнурком к ножке стола привязал.
Ленин-то поначалу отказывался. Скромный он был. Но партийные товарищи Мичурина поддержали и секретным постановлением РСДРП(б) рекомендовали товарищу Ленину на субботнике только с этим бревном ходить.
Что ж, так всё и вышло. Только вот Ленину, чтоб с тем бревном в небо не улететь, пришлось свинцовую кепку напялить. Для балласта. Ну да ничего, никто не заметил.
К слову, свинцовая кепка со временем стала переходящей. Ленин и бревно забылись, а кепка - нет. Только Лужкову об этом не говорите!
Кстати, все знают, что его журнал очень рекомендуется читать? И не просто читать, а всячески участвовать в беспрестанных развлекаловках, отвечать на хитрые вопросы, разгадывать ребусы и тому подобное…
Мичурин и Великое Ленинское Бревно
Мичурин - он огромный ум имел не только, когда академиком стал. Он ещё в юности великий человечище был! А главное - он ЛЕНИНА видел!!!
А началось всё тогда, когда Мичурин ещё в университете учился. Да, в царском. А что вы хотите? Время тогда такое было, что наших, народных, самых передовых в мире училищ не было ещё. А товарищ Мичурин даже в царском университете первым отличником был! Его все профессора уважали!!!
А экзамены Мичурин никогда не сдавал. Ему профессора сразу в зачётку "пять" ставили. Потому что экспериментировал Мичурин даже на экзаменах. То килограмм апельсинов в портфеле у экзаменаторов выведет, то пару ананасов, то колбасы докторской палку подкинет. К нему на экзамены профессора чуть ли не в очередь записывались. В зачётке иной цифры, кроме пятёрки, и не ночевало. Кстати о ночевало. Ночевалом юное это человечище с самого раннего детства называл процесс чтения сказок на ночь под одеялом.
Надобно отметить, что маленький тогда товарищ Мичурин с самого раннего детства сказки уважал. Про растения, разумеется. "Репку" любил. "Чипполино" зачитывался. Как ляжет перед сном на кровать, так и зачитывается до поздней ночи. А поздней ночью опыты ставит - скрестит, понимаешь, помидор, вишенку и луковицу, и ждёт побегов. Побеги, впрочем, случались регулярно - кто же эти юннатские опыты выдержит? Вот растения и сбегали организованными группами по пять. Больше "Чипполино" юный Мичурин фанател только сказкой Толстого Л.Н. Ну или А.Н. Он даже инициалы себе такие же выбрал, И.В. Но не золотой ключик его интересовал, нет. Вот если бы он не золотым был, а зелёным, как лук, тогда бы да, тогда бы интересовал. Мичурина интересовал Буратино.
А то ещё случай был. В детстве как-то Мичурину на ногу полено упало. Другой бы на его месте только выругался - и всё. А Мичурин задумался. И стал мечтать, как бы такое дерево вывести, чтобы оно легче пробки было! И как-то вышло так, что пришлось ему в университете про эту мечту вспомнить.
Он тогда с модисточкой одной познакомился. И к себе в общагу пригласил. Нет, вы ничего такого не думайте, он ей цветочки свои комнатные показать хотел. Они у него по всем подоконникам стояли. И на полу. И даже на кровати.
Вот, значит, модисточка стоит и на кровать со значением поглядывает. А юный ещё тогда товарищ Мичурин ей про цветочки рассказывает. Пестики-тычинки там, перекрёстное опыление, всякое такое… Час рассказывает, второй, третий. А модисточка на кровать поглядывает и начинает потихоньку звереть.
К пятому часу мичуринской лекции не выдержала модисточка. Из ридикюля бутыль шампуня (случайно по дороге купленного) вытащила, об умнейшую голову товарища Мичурина разбила, плюнула и ушла.
Другой бы кто на месте товарища Мичурина грубости бы говорить начал. А он стоит такой весь в пене, смотрит, как пузырьки лопаются и умищем своим открытие совершает.
В ближайшее же воскресенье поехал товарищ Мичурин в лес, нашёл укромную полянку, посадил там молоденькую сосенку и начал её нещадно шампунем поливать. Каждые выходные ездил. Сколько денег на шампунь угрохал - ужасть! А сосенка от полива такого и росла как в сказке. Год за пять, как на полярном тарифе. Вымахала красавицей, в небо так и рвётся. В буквальном смысле, причём. Товарищ Мичурин веточку на пробу отломал, вверх подбросил - так ветка в небо и улетела, как шарик воздушный.
Написал товарищ Мичурин о своём открытии в научный журнал. А ему из редакции отказ пришёл. Дескать, фантастику не печатаем. Другой бы на месте товарища Мичурина всю редакцию бы пинками на уши поставил, а Мичурин - велик был. Ответ из редакции прочёл и только улыбнулся снисходительно. Дескать, потомки оценят!
Долго ли, коротко - тут и революция подоспела. Товарищ Мичурин к этому времени уже в партию вступил и вовсю пользу народному хозяйству приносить начал. Но про сосенку ту свою не забыл, в памяти держал.
А тут великий почин по стране пошёл. Сам товарищ Ленин сказал: «Все на коммунистический субботник!» И ещё добавил, что самолично брёвна таскать будет.
Как узнал о том товарищ Мичурин - так сердце его партийное аж в самую макушку застучало. «Как можно, - думает товарищ Мичурин, - чтобы Ленин тяжести таскал? А ну как надорвётся? Надо бы как-то пособить…»
И вспомнил товарищ Мичурин про сосенку свою экспериментальную, шампунем выпоенную, в небо рвущуюся, с древесиной наилегчайшей. Поехал он на полянку, сосенку спилил, бревно подмышку взял да в Смольный прямиком и направился.
Часовой у входа вроде хотел сначала у него пропуск потребовать. Но когда товарищ Мичурин небрежно бревном огромным у него перед носом помахал, часовой вмиг поумнел и сказал только: «Проходите, товарищ!»
Презентовал торжественно товарищ Мичурин великому Ленину это бревно и от имени всего трудового народа слёзно попросил, чтобы товарищ Ленин другие брёвна не тягал, а вот только с этим бы и бегал - туда-сюда, туда-сюда.
Бревно, правда, всё под потолок норовило улететь, но товарищ Мичурин его шнурком к ножке стола привязал.
Ленин-то поначалу отказывался. Скромный он был. Но партийные товарищи Мичурина поддержали и секретным постановлением РСДРП(б) рекомендовали товарищу Ленину на субботнике только с этим бревном ходить.
Что ж, так всё и вышло. Только вот Ленину, чтоб с тем бревном в небо не улететь, пришлось свинцовую кепку напялить. Для балласта. Ну да ничего, никто не заметил.
К слову, свинцовая кепка со временем стала переходящей. Ленин и бревно забылись, а кепка - нет. Только Лужкову об этом не говорите!