Мы стоим на пороге диктатуры, которая будет сметена революцией...или не будет...
Оригинал взят у v_fedotov в Мы стоим на пороге диктатуры, которая будет сметена революцией
Сегодня портал Znak.com опубликовал большое интервью, которое я дал одному из лучших политических журналистов страны Екатерине Винокуровой. Поскольку некоторые френды в ФБ жалуются, что оно не открывается у них по прямой ссылке, перепощиваю его сюда целиком:
- Как из обычного рядового послушного единоросса вы превратились в человека, который выступает за кардинальную модернизацию партии? Где была поворотная точка?
- Поворотная точка, за которой я стал «нестандартным» единороссом, была растянута во времени между «рокировкой» 24 сентября 2011 года и митингом на Болотной площади 6 мая 2012-го. Я приехал на тот съезд ЕР обычно устроенным и настроенным делегатом. Как и для всякого партийного руководителя, приглашение на мероприятие с участием первых лиц было для меня свидетельством того, что моя карьера развивается в правильном направлении, а заслуги признаются начальством. К тому же меня посадили совсем рядом с Путиным и Медведевым, что давало шансы получить ценнейшие с точки зрения внутрипартийной иерархии совместные фотографии.
Как и все в зале, я совершенно не ожидал того исторического разворота, который произошел на наших глазах. Но, в отличие от остальных, не испытал никакого восторга. Дело в том, что я пришел в ЕР только в 2009 году, а до этого все двухтысячные словосочетание «третий срок» для меня было синонимом антиконституционной узурпации власти. Я пришел в партию и политическую систему, которые декларировали курс на модернизацию, были открытыми и демократичными в духе медведевской «оттепели». А в тот момент почувствовал, что этот курс перечеркнут.
К тому же я видел как на ладони эмоции членов, как тогда говорили, «тандема». Полную подавленность Медведева, двигавшегося как под дулом пистолета. Немыслимую, звериную напряженность Путина в момент, когда Медведев выдвигал его в президенты. И мгновенное расслабление после того, как с трибуны были произнесены заветные слова, а зал взорвался овацией. На уровне эмоций, яркой театральной сцены, это было никак не похоже на праведное дело, а ровно наоборот, смотрелось как крупная и рискованная афера.
- Насколько правильно партия реагировала на протесты 2011-2012 года? Как вы в качестве единоросса восприняли эти протесты?
В течение следующего года я увидел, что людей, не принявших разворот России к авторитаризму, в стране очень много. По сути, это весь активный образованный класс в полном составе плюс неизвестное, но тоже значительное число людей из других социальных групп. В «Единой России» нас учили быть политиками, то есть представлять позиции людей. Я начал делать то, чему меня учили: отражать позицию народа, который тогда десятками и сотнями тысяч выходил на протестные митинги. Это ведь не враги, и не иностранные агенты какие-то, а именно российский народ стоял на Болотной и Сахарова. Не знаю, все ли там были «лучшими людьми страны», скорее это было отражением страны в целом.
И тут передо мной возникла главная проблема «Единой России»: неспособность партии заниматься реальной политикой. Политик должен быть эдаким медиумом, связывать общество и власть. А единороссы заняли позицию карателей, наказывающих общество за недостаточную покорность власти.
Политика «бешеного принтера», вся эта череда показательных порок «провинившегося» городского среднего класса, ограничение его в правах говорить, митинговать, зарабатывать, в спальне делать что кому нравится - огромная ошибка. ЕР перестала быть партией всех россиян и стала представительством какой-то мифической заводской гопоты. При этом я совсем не уверен, что в реальном Нижнем Тагиле на реальном Уралвагонзаводе люди настолько тёмные и настолько покорные, как их рисует нынешняя кремлёвская пропаганда.
- Вашу позицию руководство партии услышало?
- Да, я был услышан на всех этажах партийной вертикали. «Проблема Федотова» постоянно обсуждалась и в питерском исполкоме, и в кабинетах на Банном в Москве, и в коридорах кремлёвской администрации. У меня там везде друзья, тайные сторонники, которые мне всё рассказывали. В ЦИК партии подарить мою книгу начальнику считалось высшим шиком фрондирования, и она лежала на самых крутых столах. А в Кремле долго гадали, чей я проект, подозревали друг друга, пытались донести на конкурентов о моей закулисной поддержке.
На уровне личных контактов, в нормальном человеческом общении большинство признавали мою правоту. Ведь партия на самом деле состоит вовсе не из безумных андроидов, а из вполне вменяемых людей. Но над ней висит Дамоклов меч системы, который в это время стал карать малейшие проявления нелояльности. Поэтому вслух все эти вменяемые люди были вынуждены объявить меня предателем. Партия меня услышала и отторгла, только крепче вцепилась в свой конформизм.
В ответ на мою работу в ЕР, наоборот, начался процесс избавления от независимо мыслящих, да и просто хоть как-то мыслящих людей. Некоторые видные руководители звонили мне на следующий день после отставки. Говорили: «Ты был прав, но мы не могли тебя поддержать, этот поезд на ходу не развернёшь и не отремонтируешь».
Я никого не осуждаю. Каждый сам решает, чем может себе позволить рисковать. Особенно если учитывать, что мы играем в игру с неизвестными правилами и невозможно предугадать, кого, когда, за какие слова или звонок объявят предателем, обложат уголовными делами, лишат денег и свободы. Я и насчет себя иногда удивляюсь, что пока все ограничивается одним административным делом о пропаганде наркотиков.
- Когда Медведев стал лидером партии, какие у вас были ожидания? Они оправдались?
Я надеялся, что Медведев сформирует на базе ЕР цитадель для борьбы за свой проект модернизации России. Готовность поддержать такой проект была и есть у многих единороссов. Тогда бы мы получили нормальную двухпартийную систему и честную политическую конкуренцию двух сил. Путинский консервативный ОНФ против прогрессивной, демократической ЕР Медведева. И пусть народ по-честному выбирает между этими двумя путями развития страны. Это и была бы наша демократия, идеальный, и к тому же безопасный для системы вариант развития. По крайней мере, безопасный в сравнении с нынешним медленным самоуничтожением.
К сожалению, эти ожидания не оправдались ни на йоту. Сколько я ни пробовал, разбудить в Медведеве медведя не удалось. Мне остается только гадать, какие силы, какие угрозы или обещания удерживают нашего лидера от включения в происходящее. Почему он уже год с лишним безучастно наблюдает за сворачиванием свобод, хотя все мы знаем его как автора максимы «свобода лучше несвободы». Можно надеяться, что причиной молчания является гарантия его возвращения в Кремль и что однажды этот расчет сработает и весь этот реакционный кошмар закончится. Но только мне кажется, что если он будет продолжать молчать, пока Следственный комитет уничтожает все подряд НКО и рассаживает оппозиционеров по тюрьмам, механизм гарантии в нужный момент подведёт, что-то в нём не сработает. Или гарант передумает, или гаранта силовики «съедят», или просто страна не примет уже назад. Политические мышцы нужно все время тренировать, и даже если у тебя всё замазано с судьёй, чтобы тебя объявили победителем, нужно хотя бы выйти на ринг и изобразить бой.
- Есть мнение, что ОНФ постепенно придет на смену «Единой России». Вы с этим согласны?
- Не совсем согласен. Во-первых, уже нет никакого ОНФ, а есть НФЗР - «Народный фронт за Россию». Во-вторых, в нынешнем раскладе НФЗР и ЕР - это, по сути, одно и то же. Мы наблюдаем политтехнологический трюк ребрендинга партии власти. Кафе «Берёзка» переименовали в «Гуляй, поле!», наняли новых официантов взамен надоевших посетителям и проворовавшихся. Но повара на кухне те же, и доход течет в карман того же хозяина. И старую вывеску не выбросили на свалку, просто отнесли на склад до поры. Пойдут дела под новой - хорошо, нет - вернёмся к старому бренду.
Сейчас в ЕР, наоборот, все успокаивают друг друга тем, что конкуренция с НФЗР отменяется. Только открываются новые возможности для одномандатников и перспективы сформировать большинство в следующей думе «двумя колоннами».
Вообще, и о степени серьёзности проекта ОНФ, и о состоянии системы говорит не только его, мягко говоря, непродуманное переименование в последний момент. И даже не только развод Путина, объявленный накануне съезда и поломавший добрую половину идеологических скреп новой организации. Меня больше всего убило, как выбирали председателя. Говорухин на всю страну в прямом эфире спрашивает: «Кого изберем?» Зал кричит: «Путина!» «А голосовать будем?» - «Нет!» Теперь у меня знакомые юристы из Общественной палаты возмущаются, что раз голосования не было, значит, и председатель с юридической точки зрения не избран, и регистрацию организации с ним во главе элементарно оспорить. А пренебрежение к правилам - один из главных признаков недолговечности любого проекта.
- Как вы оцениваете нынешнее состояние партии? Она сумела модернизироваться? Что ее ждет на ближайших и последующих выборах, по вашим ощущениям?
- Состояние партии оцениваю как худшее из возможных. Вместо того чтобы модернизироваться, «Единая Россия» окончательно деградировала вместе со всей политической системой страны. На роли публичных лидеров выбились либо прохиндеи вроде Яровой и Исаева, либо реальные клоуны, такие как Милонов, Бурматов, Фёдоров, Сидякин. Для избирателей и те и другие - пугала, говорить об их поддержке даже не приходится. Они выполняют свои функциональные обязанности, предписанные администрацией президента. Просто изображают фронт поддержки президента, не заботясь даже о том, как это воспринимается народом.
На днях заслуженный член партии Кобзон назвал 80 миллионов россиян, пользующихся Интернетом, «идиотами». Никому не пришло в голову не то что опровергнуть его слова и извиниться, но даже обратить на них внимание. Партия, как это бывает с лишенным морали и внутреннего стержня человеком, перестала следить за собой, опустилась и пованивает с обочины жизни. Мне с ней больше делать нечего, и в ближайшее время я намерен её покинуть.
Ну а будущее ее теперь зависит исключительно от будущего системы, на неё опирающейся. Будут изображать убедительные победы на выборах, пока это получается. 20-25 админресурсных процентов никуда не денутся, а остальное - дело техники имени моей соседки по Василеостровскому району и доброй знакомой, учительницы Татьяны Ивановой. Думаю, рано или поздно её «Поступок года» станет наукой для многих, как стал для меня.
- Что касается самой системы, каковы ваши прогнозы по поводу ее политического будущего?
Система стремительно впадает в маразм и людоедство. Аутизм власти, говорящей на языке иногда смешном, но чаще крайне раздражающем народ, уже очевиден каждому. Единственным источником поддержания режима сегодня остаётся сила. Силовой ресурс системы велик. С другой стороны, можно спорить, сколько людей на улицах его перекрывают: обычно называют цифру в пределах от 100 до 500 тысяч. Как показывают события в других странах, искрой для нового взрыва недовольства может стать что угодно, от очередной фальсификации выборов до реконструкции парка или неправомерного поступка полицейского.
Пока искра не проскочила, мы стоим на пороге долгой и довольно жестокой диктатуры. Которая лет десять будет куражиться и пожирать лучших сыновей Отечества, а потом будет сметена не менее жестокой революцией. Это страшный путь развала страны, гражданской войны, возможно даже иностранной интервенции в той или иной форме. Если бы я считал его неизбежным, я бы уже выводил активы и выбирал новую страну для проживания.
Однако я верю в то, что, потоптавшись на этом пороге катастрофы, мы с него все же сойдём обратно. Должен появиться внутрисистемный лидер, который рискнет бросить вызов «опричнине», консолидировать разумное большинство, при его поддержке миролюбиво, но убедительно доказать Путину, что больше уже нечего запрещать и пора начинать разрешать. И что 18 лет у власти - предел, а 24 - перебор. Раньше я верил, что эту роль сыграет Медведев, теперь больше рассчитываю на Прохорова. Может таким лидером стать и Навальный, ведь его выдвижение на выборы - это шаг в систему, и ещё есть надежда, что система его не выпихнет с выборов в тюрьму. Или появится кто-то новый.
Сегодня портал Znak.com опубликовал большое интервью, которое я дал одному из лучших политических журналистов страны Екатерине Винокуровой. Поскольку некоторые френды в ФБ жалуются, что оно не открывается у них по прямой ссылке, перепощиваю его сюда целиком:
- Как из обычного рядового послушного единоросса вы превратились в человека, который выступает за кардинальную модернизацию партии? Где была поворотная точка?
- Поворотная точка, за которой я стал «нестандартным» единороссом, была растянута во времени между «рокировкой» 24 сентября 2011 года и митингом на Болотной площади 6 мая 2012-го. Я приехал на тот съезд ЕР обычно устроенным и настроенным делегатом. Как и для всякого партийного руководителя, приглашение на мероприятие с участием первых лиц было для меня свидетельством того, что моя карьера развивается в правильном направлении, а заслуги признаются начальством. К тому же меня посадили совсем рядом с Путиным и Медведевым, что давало шансы получить ценнейшие с точки зрения внутрипартийной иерархии совместные фотографии.
Как и все в зале, я совершенно не ожидал того исторического разворота, который произошел на наших глазах. Но, в отличие от остальных, не испытал никакого восторга. Дело в том, что я пришел в ЕР только в 2009 году, а до этого все двухтысячные словосочетание «третий срок» для меня было синонимом антиконституционной узурпации власти. Я пришел в партию и политическую систему, которые декларировали курс на модернизацию, были открытыми и демократичными в духе медведевской «оттепели». А в тот момент почувствовал, что этот курс перечеркнут.
К тому же я видел как на ладони эмоции членов, как тогда говорили, «тандема». Полную подавленность Медведева, двигавшегося как под дулом пистолета. Немыслимую, звериную напряженность Путина в момент, когда Медведев выдвигал его в президенты. И мгновенное расслабление после того, как с трибуны были произнесены заветные слова, а зал взорвался овацией. На уровне эмоций, яркой театральной сцены, это было никак не похоже на праведное дело, а ровно наоборот, смотрелось как крупная и рискованная афера.
- Насколько правильно партия реагировала на протесты 2011-2012 года? Как вы в качестве единоросса восприняли эти протесты?
В течение следующего года я увидел, что людей, не принявших разворот России к авторитаризму, в стране очень много. По сути, это весь активный образованный класс в полном составе плюс неизвестное, но тоже значительное число людей из других социальных групп. В «Единой России» нас учили быть политиками, то есть представлять позиции людей. Я начал делать то, чему меня учили: отражать позицию народа, который тогда десятками и сотнями тысяч выходил на протестные митинги. Это ведь не враги, и не иностранные агенты какие-то, а именно российский народ стоял на Болотной и Сахарова. Не знаю, все ли там были «лучшими людьми страны», скорее это было отражением страны в целом.
И тут передо мной возникла главная проблема «Единой России»: неспособность партии заниматься реальной политикой. Политик должен быть эдаким медиумом, связывать общество и власть. А единороссы заняли позицию карателей, наказывающих общество за недостаточную покорность власти.
Политика «бешеного принтера», вся эта череда показательных порок «провинившегося» городского среднего класса, ограничение его в правах говорить, митинговать, зарабатывать, в спальне делать что кому нравится - огромная ошибка. ЕР перестала быть партией всех россиян и стала представительством какой-то мифической заводской гопоты. При этом я совсем не уверен, что в реальном Нижнем Тагиле на реальном Уралвагонзаводе люди настолько тёмные и настолько покорные, как их рисует нынешняя кремлёвская пропаганда.
- Вашу позицию руководство партии услышало?
- Да, я был услышан на всех этажах партийной вертикали. «Проблема Федотова» постоянно обсуждалась и в питерском исполкоме, и в кабинетах на Банном в Москве, и в коридорах кремлёвской администрации. У меня там везде друзья, тайные сторонники, которые мне всё рассказывали. В ЦИК партии подарить мою книгу начальнику считалось высшим шиком фрондирования, и она лежала на самых крутых столах. А в Кремле долго гадали, чей я проект, подозревали друг друга, пытались донести на конкурентов о моей закулисной поддержке.
На уровне личных контактов, в нормальном человеческом общении большинство признавали мою правоту. Ведь партия на самом деле состоит вовсе не из безумных андроидов, а из вполне вменяемых людей. Но над ней висит Дамоклов меч системы, который в это время стал карать малейшие проявления нелояльности. Поэтому вслух все эти вменяемые люди были вынуждены объявить меня предателем. Партия меня услышала и отторгла, только крепче вцепилась в свой конформизм.
В ответ на мою работу в ЕР, наоборот, начался процесс избавления от независимо мыслящих, да и просто хоть как-то мыслящих людей. Некоторые видные руководители звонили мне на следующий день после отставки. Говорили: «Ты был прав, но мы не могли тебя поддержать, этот поезд на ходу не развернёшь и не отремонтируешь».
Я никого не осуждаю. Каждый сам решает, чем может себе позволить рисковать. Особенно если учитывать, что мы играем в игру с неизвестными правилами и невозможно предугадать, кого, когда, за какие слова или звонок объявят предателем, обложат уголовными делами, лишат денег и свободы. Я и насчет себя иногда удивляюсь, что пока все ограничивается одним административным делом о пропаганде наркотиков.
- Когда Медведев стал лидером партии, какие у вас были ожидания? Они оправдались?
Я надеялся, что Медведев сформирует на базе ЕР цитадель для борьбы за свой проект модернизации России. Готовность поддержать такой проект была и есть у многих единороссов. Тогда бы мы получили нормальную двухпартийную систему и честную политическую конкуренцию двух сил. Путинский консервативный ОНФ против прогрессивной, демократической ЕР Медведева. И пусть народ по-честному выбирает между этими двумя путями развития страны. Это и была бы наша демократия, идеальный, и к тому же безопасный для системы вариант развития. По крайней мере, безопасный в сравнении с нынешним медленным самоуничтожением.
К сожалению, эти ожидания не оправдались ни на йоту. Сколько я ни пробовал, разбудить в Медведеве медведя не удалось. Мне остается только гадать, какие силы, какие угрозы или обещания удерживают нашего лидера от включения в происходящее. Почему он уже год с лишним безучастно наблюдает за сворачиванием свобод, хотя все мы знаем его как автора максимы «свобода лучше несвободы». Можно надеяться, что причиной молчания является гарантия его возвращения в Кремль и что однажды этот расчет сработает и весь этот реакционный кошмар закончится. Но только мне кажется, что если он будет продолжать молчать, пока Следственный комитет уничтожает все подряд НКО и рассаживает оппозиционеров по тюрьмам, механизм гарантии в нужный момент подведёт, что-то в нём не сработает. Или гарант передумает, или гаранта силовики «съедят», или просто страна не примет уже назад. Политические мышцы нужно все время тренировать, и даже если у тебя всё замазано с судьёй, чтобы тебя объявили победителем, нужно хотя бы выйти на ринг и изобразить бой.
- Есть мнение, что ОНФ постепенно придет на смену «Единой России». Вы с этим согласны?
- Не совсем согласен. Во-первых, уже нет никакого ОНФ, а есть НФЗР - «Народный фронт за Россию». Во-вторых, в нынешнем раскладе НФЗР и ЕР - это, по сути, одно и то же. Мы наблюдаем политтехнологический трюк ребрендинга партии власти. Кафе «Берёзка» переименовали в «Гуляй, поле!», наняли новых официантов взамен надоевших посетителям и проворовавшихся. Но повара на кухне те же, и доход течет в карман того же хозяина. И старую вывеску не выбросили на свалку, просто отнесли на склад до поры. Пойдут дела под новой - хорошо, нет - вернёмся к старому бренду.
Сейчас в ЕР, наоборот, все успокаивают друг друга тем, что конкуренция с НФЗР отменяется. Только открываются новые возможности для одномандатников и перспективы сформировать большинство в следующей думе «двумя колоннами».
Вообще, и о степени серьёзности проекта ОНФ, и о состоянии системы говорит не только его, мягко говоря, непродуманное переименование в последний момент. И даже не только развод Путина, объявленный накануне съезда и поломавший добрую половину идеологических скреп новой организации. Меня больше всего убило, как выбирали председателя. Говорухин на всю страну в прямом эфире спрашивает: «Кого изберем?» Зал кричит: «Путина!» «А голосовать будем?» - «Нет!» Теперь у меня знакомые юристы из Общественной палаты возмущаются, что раз голосования не было, значит, и председатель с юридической точки зрения не избран, и регистрацию организации с ним во главе элементарно оспорить. А пренебрежение к правилам - один из главных признаков недолговечности любого проекта.
- Как вы оцениваете нынешнее состояние партии? Она сумела модернизироваться? Что ее ждет на ближайших и последующих выборах, по вашим ощущениям?
- Состояние партии оцениваю как худшее из возможных. Вместо того чтобы модернизироваться, «Единая Россия» окончательно деградировала вместе со всей политической системой страны. На роли публичных лидеров выбились либо прохиндеи вроде Яровой и Исаева, либо реальные клоуны, такие как Милонов, Бурматов, Фёдоров, Сидякин. Для избирателей и те и другие - пугала, говорить об их поддержке даже не приходится. Они выполняют свои функциональные обязанности, предписанные администрацией президента. Просто изображают фронт поддержки президента, не заботясь даже о том, как это воспринимается народом.
На днях заслуженный член партии Кобзон назвал 80 миллионов россиян, пользующихся Интернетом, «идиотами». Никому не пришло в голову не то что опровергнуть его слова и извиниться, но даже обратить на них внимание. Партия, как это бывает с лишенным морали и внутреннего стержня человеком, перестала следить за собой, опустилась и пованивает с обочины жизни. Мне с ней больше делать нечего, и в ближайшее время я намерен её покинуть.
Ну а будущее ее теперь зависит исключительно от будущего системы, на неё опирающейся. Будут изображать убедительные победы на выборах, пока это получается. 20-25 админресурсных процентов никуда не денутся, а остальное - дело техники имени моей соседки по Василеостровскому району и доброй знакомой, учительницы Татьяны Ивановой. Думаю, рано или поздно её «Поступок года» станет наукой для многих, как стал для меня.
- Что касается самой системы, каковы ваши прогнозы по поводу ее политического будущего?
Система стремительно впадает в маразм и людоедство. Аутизм власти, говорящей на языке иногда смешном, но чаще крайне раздражающем народ, уже очевиден каждому. Единственным источником поддержания режима сегодня остаётся сила. Силовой ресурс системы велик. С другой стороны, можно спорить, сколько людей на улицах его перекрывают: обычно называют цифру в пределах от 100 до 500 тысяч. Как показывают события в других странах, искрой для нового взрыва недовольства может стать что угодно, от очередной фальсификации выборов до реконструкции парка или неправомерного поступка полицейского.
Пока искра не проскочила, мы стоим на пороге долгой и довольно жестокой диктатуры. Которая лет десять будет куражиться и пожирать лучших сыновей Отечества, а потом будет сметена не менее жестокой революцией. Это страшный путь развала страны, гражданской войны, возможно даже иностранной интервенции в той или иной форме. Если бы я считал его неизбежным, я бы уже выводил активы и выбирал новую страну для проживания.
Однако я верю в то, что, потоптавшись на этом пороге катастрофы, мы с него все же сойдём обратно. Должен появиться внутрисистемный лидер, который рискнет бросить вызов «опричнине», консолидировать разумное большинство, при его поддержке миролюбиво, но убедительно доказать Путину, что больше уже нечего запрещать и пора начинать разрешать. И что 18 лет у власти - предел, а 24 - перебор. Раньше я верил, что эту роль сыграет Медведев, теперь больше рассчитываю на Прохорова. Может таким лидером стать и Навальный, ведь его выдвижение на выборы - это шаг в систему, и ещё есть надежда, что система его не выпихнет с выборов в тюрьму. Или появится кто-то новый.