Эйфорические спутники первого снега
Зимой в пустых садах трубят гипербореи
Бродский
Когда в город следом за первым снегом приходит первая метель, на улицах появляется много людей с фотоаппаратами. Одеты они по большей своей части слегка несуразно. Поскольку меховой полушубок и тёплые варежки так же не подходят их занятию, как лёгкая куртка из полартека и шерстяная полоска на голове не соответствуют морозной и ветренной погоде, обычная экипировка городских фотолюбителей со стороны смотрится эклектично. Их бывает особенно много на улицах по воскресеньям около десяти-одиннадцати утра такое время представляет разумный компромисс между желанием выспаться и увидеть безлюднй утренний город.
Петербург, видимо, относится к ним с пониманием хоть в этот час он отнюдь не безлюден, большинство случайных прохожих несут в своих сумках и рюкзаках фотоаппараты со штативами, пристально высматривая в обычном утреннем беспорядке людей, машин и снежинок сюжет для нового кадра.
Представителей многочисленной армии городских фотолюбителей несложно узнать по походке. Пока остальные горожане силятся привыкнуть к снегу и гололёду, опасливо ступая по скользким тротуарам и обледеневшим поребрикам, эти беспечные фланёры спокойно наблюдают за ними с другой стороны улицы. На том же принципе построена кошачья охота на голубей. Стоит зазевавшемуся объекту внимания оступиться, скорчить выразительную мину или поскользнуться, картинно взманув руками, незаметный человек напротив молниеносным ковбойским движением извлечёт из сумки аппарат с мощным телеобъективом и хлоп! Расстояние и экспозиция известны ему заранее. Внутри камеры с характерным щелчком откидывается зеркало и происходит короткая пауза на 1/125 долю секунды. Затем автоматически взводится затвор, оружие возвращается в кофр (к тому моменту незнакомца уже след простыл), а твой распластанный в снежном воздухе чёрный силуэт через пару часов появляется в чьём-нибудь ЖЖ под заголовком «здесь и сейчас».
Встречается и другой тип фотолюбителей: самоуверенные девушки из Мухинского училища сами подходят тебе в ответственный творческий момент и знакомятся, спрашивая, какую экспозицию следовало бы выставить на их «Зените» с плёнкой iso400, желая запечатлеть «вон ту замёрзшую птичку». Ты снисходительно улыбаешься, снимая со штатива дорогой «Кэнон» с хорошим объективом. Осоловевшая от холода и снежной крошки ворона недобро смотрит на тебя через его просветлённую оптику (только что ты с умным видом измерял освещённость какого-то дурацкого канализационного люка, не замечая этого изумительно трогательного сюжета). Ты сообщаешь девушке нужные цифры, она громко щёлкает спуском своего железного монстра, и птица, окинув вас ещё одним презрительным взглядом, расправляет крылья и улетает прочь. Тема исчерпана; вы разговариваете по инерции ещё минуты две, после чего девушка говорит «спасибо» и награждает тебя такой искренней и ослепительной улыбкой, что ты впадаешь в короткий ступор (неясно, от чего сильнее от соблазнительного взгляда собеседницы или от зависти к её творческому везению).
Между тем, незнакомка растворяется в метели следом за птицей, оставляя тебя наедине с осознанием, что за короткий миг общения ты успел совершить сразу два смертных греха, за каждый из которых добропорядочным христианам положено после смерти гореть в аду. Да и ворону жаль.
Когда ты возвращаешься домой, на улице успело стемнеть, а за весь день ты сделал всего 4 кадра средней паршивости (из них лучший про канализационный люк, на память). Метель закончилась, и на улицах опять стало много людей. В основном, это выпившие курсанты, собаководы и выгуливающие своих чад крикливые мамаши. Ни одного фотографа что уж там говорить об исчезнувшей девушке из Мухинского училища? Ты поворачиваешь назад, притворившись, что никого не искал. Вечерний город по-своему прекрасен. Над ним висит подёрнутая тонкой дымкой огромная луна (как раз такая, какую я всё это время хотел сфотографировать уже в другой раз). Я прохожу проходным двором с Захарьевской на Чайковскую и далее следую своему излюбленному маршруту, которым почти каждый день в это же время четыре года назад возвращался домой из Европейского университета. Дома меня ждёт приятный сюрприз: пока я гулял, впервые за эту зиму у нас появилась и горячая вода, и тепло в батареях.
Я сижу в тёплом приятном полумраке своей квартиры и пью арабский кофе с коньяком и осенними яблоками, думая о том, что жизнь прекрасна и эйфорична (если исключить сожаление о вороне, которой мы так и не смогли помочь). Завтра я тоже с утра пойду тусоваться с уличными фотографами уже на Васильеский остров. Надеюсь, что там опять будет снег, метель и красавицы, фотографирующие северных птиц. Ну а пока можно включить музыку и написать об этом в ЖЖ.
2klen: ;))
2kuschilop: У меня получился день на одной из вечерних черниговских фотографий. Если хочешь, могу научить ;)