Пикет в зашиту Общественного контроля
Валерий Борщов, Людмила Алексеева, Михаил Кригер
Вчера на Чистых прудах состоялся пикет правозащитников против начавшегося захвата ОНК (общественных наблюдательных комиссий в местах принудительного содержания) сотрудниками силовых ведомств.
Сбор подписей под обращением правозащитников к Общественной палате.
Подпишитесь и вы!
Под катом статья Зои Световой о ситуации с ОНК и фото с пикета
Михаид Кригер, уже бывший член ОНК.
Зоя Светова: "По всей России происходит силовой захват ОНК"
Общественный контроль за соблюдением прав человека в местах лишения свободы под угрозой. Члены общественных наблюдательных комиссий (ОНК) Москвы и других регионов бьют тревогу: правозащитников исключают из состава этих организаций и заменяют представителями силовых структур.
Исполнение Федерального закона Российской Федерации от 10 июня 2008 года №76-ФЗ "Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания", принятого под давлением правозащитников, рискует превратиться в его профанацию. Об этом корреспондент портала HRO.org Вера Васильева беседовала с членом ОНК Москвы, известным журналистом, уделяющим в своей работе большое внимание тюремной теме, Зоей Световой.
- Зоя, расскажите, пожалуйста, что происходит. Считаете ли вы, что нынешние изменения состава ОНК не случайны?
- Я считаю, что это спланированная кампания.
Напомню, как создаются ОНК, которые сейчас существуют в десятках регионах. Различные общественные организации выдвигают своих представителей в общественные палаты регионов. Общественные палаты регионов их утверждают и посылают список своих кандидатов в Общественную палату России. И потом эти списки утверждаются на заседании Совета Общественной палаты. Так были сформированы первые комиссии, которые начали работать в 2008 году.
Так же была сформирована и московская комиссия, в которую вошло 20 человек. В этом составе мы проработали два года. А около двух месяцев назад мы собрались и поняли, что из нашей комиссии 12 человек действительно работали, а восемь нет. Они никуда не ходили, не посещали СИЗО. Мы, московская комиссия, посещаем именно следственные изоляторы.
Потом начал формироваться новый состав. Мы сочли, что эти работавшие 12 человек могут войти в состав новой комиссии, рекомендовали их. И вдруг мы узнали, что в Общественную палату России от Москвы предложили свои кандидатуры еще 30 человек. И по крайней мере 13 из этих 30 человек - а может, даже и больше - оказались представителями общественных организаций бывших сотрудников правоохранительных органов. Мы, когда это увидели, пришли в ужас.
- Известно ли вам, кто конкретно рекомендовал этих людей?
- Их рекомендуют общественные организации, в которых они состоят. В рабочую группу, проводившую отбор, входят Валентин Гефтер, Валерий Борщев, Андрей Бабушкин, Антон Цветков. Последний был членом нашей комиссии первого призыва. Сначала он избирался от Союза офицеров России, теперь подал документы от "Деловой России". Такой камуфляж. Как мы поняли, это как раз тот человек, который сейчас привел во второй призыв бывших сотрудников правоохранительных органов.
Цветков - участник многих общественных советов, например при ГУВД. И он утверждал, будто этот совет добился того, чтобы перед журналистом "Газеты.ру" Александром Артемьевым (которому при задержании на митинге в поддержку 31 статьи Конституции 31 мая в Москве сломали руку) извинились. Я не считаю, что это заслуга общественного совета при ГУВД. Ведь об этой истории очень много писали в СМИ.
Цветков заявлял, что на нашей совести смерти Сергея Магнитского и Веры Трифоновой (предпринимательницы, скончавшейся весной этого года в СИЗО "Матросская тишина"). Это вообще бред, это он говорит со слов тюремщиков, которые перекладывают вину на нас, переводят стрелки. Он нас обвиняет в том, что мы не провели профилактику, не знали о случае Магнитского. Но в Бутырском СИЗО больше 1000 человек, и даже если бы мы ходили по всем камерам каждый день, то Магнитского могли от нас спрятать. То есть Цветков - это человек, который не понимает сущности правозащитной работы.
Я подозреваю, что в результате Общественная палата утвердит в московскую ОНК бывших силовиков. Зато уже отсеяны Юлия Калинина из "Московского комсомольца", Ирина Гордиенко из "Новой газеты", поскольку уже есть один журналист - это я. При этом они рекомендовали в ОНК представителя РИА "Новости".
- Что за история произошла с общественными активистами Михаилом Кригером и Иваном Ниненко?
- Михаила Кригера, входившего в ОНК первого призыва, исключили из ее состава под предлогом того, что он как участник несогласованных акций подвергался административным взысканиям. Но с него эти административные взыскания уже сняты. Надо сказать, что Кригер - это человек, который очень активно участвовал в нашей работе, ходил по московским СИЗО и ОВД.
Ивана Ниненко исключили по тем же основаниям.
- Что собираются делать бывшие силовики в ОНК? Чем они там опасны?
- Я не знаю, что они будут делать. Но зачем они туда входят, я прекрасно понимаю. Дело в том, что наша комиссия зарекомендовала себя как довольно жизнеспособная организация, которая может расследовать случаи нарушения прав человека в тюрьмах.
Так, наша комиссия стала известной расследованием по делу о гибели Сергея Магнитского. Мы провели довольно серьезную работу, поговорили с тюремщиками, с врачами. И наш вердикт был очень неприятным для пенитенциарной системы, для власти. Потому что вердикт, который мы вынесли, состоит в том, что у Сергея Магнитского в СИЗО было нарушено право на жизнь. Вообще, вокруг его смерти очень много белых пятен. Возможно, его там убили. Может быть, это была насильственная смерть, а может, она была следствием неоказания медицинской помощи, что само по себе страшно.
Мы также занимались делом Веры Трифоновой.
Кроме того, когда мы приходим в СИЗО, как правило, заключенные говорят, что у них все в порядке с условиями содержания. И начинают нам рассказывать о своих уголовных делах. Они думают, что мы можем в рамках наших полномочий им помочь. В действительности мы не можем заниматься их уголовными делами и злоупотреблениями следователей. Но мы можем, узнав о каком-то деле, вынести это на суд общественности, в прессу, и так далее. Я думаю, что силовики, которые войдут в ОНК, тоже могут как-то заняться такими делами. Могут быть разные совершенно варианты.
Я не говорю уже о том, что мы просто ходим в тюрьмы, и когда у заключенных есть какие-то проблемы, мы пытаемся их решить.
Конечно же, пенитенциарной системе все это неприятно. Они хотят, чтобы в ОНК были люди "социально близкие" - бывшие сотрудники спецслужб или бывшие милиционеры.
Я допускаю, что, быть может, силовики захотят добиться переизбрания нашего председателя Валерия Борщева с целью подмять под себя эту комиссию. Для чего им это нужно? Чтобы превратить ее в "карманную" организацию, которая будет заниматься не правами заключенных, а преследовать какие-то свои цели, будет закрывать глаза на существенные нарушения прав человека.
В некоторых регионах и раньше были такие комиссии ("карманные" ОНК). Например, я сама участвовала в выездном заседании комиссии Мордовии. Нужно понимать, что в Мордовии 18 колоний, а в ОНК этой республики в прошлом году было всего шесть человек, и четверо из них - это бывшие сотрудники ФСИН и прокуратуры.
Когда мы проводили проверку в колонии №18, заключенные нам рассказывали о том, как их избивали сотрудники этого учреждения. А вот эти члены ОНК нам говорили: что вы их спрашиваете, вы посмотрите, они же рецидивисты. Называли, какие у них статьи. Переводили стрелки, чтобы показать: подумаешь, их побили, это неважно, они же преступники.
Этот пример говорит о том, что те силовики, которые сейчас придут в ОНК, не будут отстаивать права заключенных, они будут отстаивать права сотрудников пенитенциарной системы.
Вполне возможно, что они будут ходить и узнавать о том, как сидят их бывшие коллеги. Ведь не секрет, что среди содержащихся под стражей есть милиционеры и сотрудники спецслужб.
В этих посещениях нет ничего зазорного. Мы посещаем разных заключенных. Мы ходим к самым простым заключенным, также посещаем и будем посещать сотрудников милиции, предпринимателей. Для нас неважно, по какой статье сидит человек. Для нас важно понимать, не нарушаются ли его права.
Сам факт, что силовики входят в ОНК - очень тревожный. У нас есть информация о том, что министр внутренних дел Рашид Нургалиев разослал по всем регионам, по общественным палатам некие секретные письма. В них говорится о том, что в прошлом призыве в ОНК было слишком много правозащитников, и эту ситуацию надо менять.
То, что сейчас происходит по всей России - это силовой захват ОНК. Этого нельзя допустить.
http://hro.org/node/9538