6 мая, Болотная. Год спустя.
Когда люди на площади допели последние слова песни - «рухнут стены, рухнут», женщина рядом сказала: «Какой митинг! Лучший, из всех, что был». Возможно. Гибель Максима Мелкова и черное, совершенно осеннее небо не располагали к пустому пафосу. Трезвая оценка сложившейся ситуации, конкретные предложения по выходу из нее, жесткие мрачноватые стихи и очень спокойные, полные надежды на нас, находящихся на воле, письма узников Болотной.
О том, что произошло за этот год, лучше всего сказал Виктор Шендерович. Наступило время реакции. Шизофренической реакции власти, неспособной к диалогу, отвечающей на любые вопросы репрессиями. Мы рассчитывали на быстрый результат, но не получилось, и история пошла по медленному большому кругу. Но любые диктатуры заканчиваются одинаково, начиная с 20го века не было других примеров.
Что дальше? Предложений было много, но сводились они к трем. Пока люди сидят, мы не имеем права уходить с улиц и выходить надо чаще.
Необходимо выдвигать своих кандидатов на низовых уровнях и контролировать процесс выборов наблюдателями от оппозиции.
И надо идти к людям - рассказывать о том, что происходит в стране, соседям, на работе, раздавать листовки или идти на предприятия - кто что может, но проломить стену равнодушия и апатии.
Борис Акунин обратился к деятелям культуры с призывом бойкотировать власть. Не принимать награды из их рук, не быть рядом с ними на одной сцене.
Сергей Митрохин предложил Геннадию Гудкову баллотироваться в губернаторы Московской области (бурные аплодисменты).
К сожалению, очень многие не видели и не слышали происходящего. Звук не доходил даже до середины площади. Те, кто находился в задних рядах, говорили, что возле рамок двигался непрерывный двусторонний поток - идущих на митинг и уходящих с него. Но главное - мы пришли и придем еще.
