(no subject)
Человек, увидев своего ребёнка, пытается найти в нём знакомые черты: свои, партнёра, родителей-бабушек-тётушек; и какое инстинктивное облегчение и радость от узнавания в новом человеке старых, живущих и умерших. «Не зря я хотел продолжиться в моём ребёнке: вот он, я, - там, ура, теперь я бессмертен». Удивительное чудо. Ещё удивительнее всматриваться в себя, внешнего и внутреннего, со стороны ребёнка. У меня не только папины телосложение, цвет волос и глаз, губы и родинка, у меня ещё и его раздражительность, когда меня отвлекают от работы. И мамина эмоциональность. И дедушкина практичность. И бабушкина рациональность. Меня мало волнует, генетически ли мне были переданы черты моего характера или мои субличности отразили моих родных в процессе воспитания. Но когда я анализирую собственные желания и реакции, мне становится несколько неуютно от того, что во мне нет МЕНЯ. Конечно, данное ощущение - всего лишь одна из интерпретаций: можно и радоваться тому, что мои родственники не могут умереть до меня: ведь я ежедневно таскаю их в себе.. кстати, вместе с их опытом. Возможно, что моё видение и ощущение мира таково благодаря не моему опыту прошлых жизней, а им, живущим во мне. И всё-таки очень странно быть собранием неких элементов, которые я не ощущаю собою. Впрочем, скорее всего, я - это та склеивающая сила, которая держит эти элементы, субличности, эмоции и реакции вместе. Интересно, если перестать держать этот сентиментально дорогой, но всё-таки хлам, что случиться со мной - силой?..