Як-цуп-цоп
Драма моей нынешней жизни, помимо невкусной воды, состоит в отсутствии кроксов. В поисках объехала на велосипеде все окрестные магазины, но даже Альди не оправдал надежд; остается еще один магазин, дальний, так что ехать туда надо в какой-то безбеговой день, а то нету сил. Кроксы нужны затем чтобы сувать в них ноги и ходить через двор в прачечную там, медитационную, разное - а не расшнуровывать и зашнуровывать ботинки ради двух минут по сырой траве.
Или например, как я месяц спустя на ферме додумалась. Утром на планерку за углом в ангаре являться в кроксах! Смотреть, куда меня поставили на доске объявлений - и идти в бунгало обуваться по-настоящему, в зависимости: поле то или теплицы. В теплицах относительно сухо и часто приходится на кортах или коленках, сажать там что-нибудь: туда лучше в ботинках; а вот в поле по колено в сырой борозде - сапоги надоть. И я никогда не угадываю: зашнурyю было ботинки, надеясь что два дня подряд в одну воронку не попадет, а оне хуяк - и опять меня на порей; иди расшнуровывайся и осапоговляйся.
Вчера жоско было: собирали порей под дождем - мелким, но плотным, несмотря на пять слоев промокла до телефона, который каждый день отмахиваюсь от мысли замотать в пленку: "да не, ну нормально же было" - то раньше, а то ноябрь. Стебли дергали и укладывали кучками вдоль всей стометровой гряды, потом ехали трактором с прицепом и укладывали урожай в короба-паддоки: особой укладкой, меня Леа с трудом, но вразумила как. За полтора часа наполнили четыре короба и, лежа на пореях как на сене, вернулись на ферму; и вот тут-то начался трэшак. Встали в ангаре чистить и укладывать собранное в ящики. Одна загружала порей в моюще-чистящую машину, а другие стояли на выходе у конвейера с ползущими по нему бело-зелеными дарами природы: чистыми и обрезанными - но надо было дочищать и сортировать. И все это в мокрой одежде, стоя на бетонном полу, почти неподвижно. Была в древности такая песня про порей: Як-цуп-цоп.
Под ноги я довольно быстро догадалась кинуть доску, но всего положения это не спасло. Мечтала метнуться в домик и переодеться, или доодеться, или грелку вон наполнить и сунуть в штаны к пояснице - но стыдно было бросать товарищей, страдающих поди так же. Очень это были длинные два часа. На голову я, помимо баффов, кепки и капюшона натянула наушники от шума машины - но сквозь них было слышно музычку, внезапно - прекрасную; и какие-то милые голоса. "Это ты FIP слушаешь?" - спросила я Леа - и скорчила одобрительную гримасу. Приплясывая на своей доске под музыку, наблюдая ощущения от холода и исследуя их происхождение и исчезновение, так таки и закончила трудодень; с неслышимым миру воем помчалась в домик и встала под обжигающий душ. Отойдя, сварила суп из принесенного с собой стебля - по усеченному варианту, а не как я люблю выебнуться, Вишисуаз по рецепту Зимина, который в этот момент взял и умер, эх.
Съев же суп, метнулась в Париж за тем, что пеплом стучало в моей голове все утро: химгрелки и ватные штаны! химгрелки и ватные штаны! Грелки в декатлоне были только носочные, зато к штанам я нашла носки типа валенки - толстенные, в самые лютые зимы на сквоте их не нашивала, но, видно, пришел их черед. И вот, экипировавшись всем этим, ехала в прицепе и коробе, снова за пореем; и всяческая другая тракторня и мотомелочь ехала, переваливаясь на ухабах, как в мультике, в одну и ту же сторону: в поле. Из соседнего короба спросили: сестра, ты вуфер? Так я познакомилась с новичком, приехавшим вчера на место не-Ламанчи в соседнее бунгало. Здоровяк-бородач, повар из Лиона, после некоторых трагических событий в личной жизни ушедший в вуфинг и видеоблоггинг.
Без дождя вчетвером четыре короба порея мы надергали за час; но мыть его, ура, не поехали - а пошли дебашлять в теплицы тут же на дальнем поле. Лопата была одна на четверых, так что не перетруждались: кьюисто подцеплял скобы, прикрепляющие к песчаной земле брезенты, я собирала эти скобы; а Леа, трактористка с головой Сальмы Хайек и папироской, возилась с трактором, сдвигая им горы выдерганых вчера болгарскоперцевых стеблей. Перевернули и скатали брезенты, два раза перекурили, стали было грузить в прицеп ящики с демонтированными материалами - как Лeа спросила сколько времени и: "Валим!" Было без пяти двенадцать; обычно работаем до 12h20 и я переспросила: "Сегодня шабашим раньше - собрание". Hу ура: как раз солнце опять выглянуло, впервые с субботы, и я как раз утром в ночь не бегала - не шмогла; и как раз не перетрудилась - скорей в багрец! Пока переодевалась и выходила меня еще несколько раз пригласили на даровой перед собранием обед - и я удула в леса в бельфонтенской майке, одной из, вообще почитай не уставшая - так что не 10, а все 13! - и вернусь не поздно.
Ну и как всегда, когда бегу или иду по осеннему лесу, явственно понимаю, что ничего на свете лучше нету - и клянусь себе делать это каждый день, как бы ни устала: потому что ну сколько мне еще осталось, сил и времени - на красоту. Спасибо
Или например, как я месяц спустя на ферме додумалась. Утром на планерку за углом в ангаре являться в кроксах! Смотреть, куда меня поставили на доске объявлений - и идти в бунгало обуваться по-настоящему, в зависимости: поле то или теплицы. В теплицах относительно сухо и часто приходится на кортах или коленках, сажать там что-нибудь: туда лучше в ботинках; а вот в поле по колено в сырой борозде - сапоги надоть. И я никогда не угадываю: зашнурyю было ботинки, надеясь что два дня подряд в одну воронку не попадет, а оне хуяк - и опять меня на порей; иди расшнуровывайся и осапоговляйся.
Вчера жоско было: собирали порей под дождем - мелким, но плотным, несмотря на пять слоев промокла до телефона, который каждый день отмахиваюсь от мысли замотать в пленку: "да не, ну нормально же было" - то раньше, а то ноябрь. Стебли дергали и укладывали кучками вдоль всей стометровой гряды, потом ехали трактором с прицепом и укладывали урожай в короба-паддоки: особой укладкой, меня Леа с трудом, но вразумила как. За полтора часа наполнили четыре короба и, лежа на пореях как на сене, вернулись на ферму; и вот тут-то начался трэшак. Встали в ангаре чистить и укладывать собранное в ящики. Одна загружала порей в моюще-чистящую машину, а другие стояли на выходе у конвейера с ползущими по нему бело-зелеными дарами природы: чистыми и обрезанными - но надо было дочищать и сортировать. И все это в мокрой одежде, стоя на бетонном полу, почти неподвижно. Была в древности такая песня про порей: Як-цуп-цоп.
Под ноги я довольно быстро догадалась кинуть доску, но всего положения это не спасло. Мечтала метнуться в домик и переодеться, или доодеться, или грелку вон наполнить и сунуть в штаны к пояснице - но стыдно было бросать товарищей, страдающих поди так же. Очень это были длинные два часа. На голову я, помимо баффов, кепки и капюшона натянула наушники от шума машины - но сквозь них было слышно музычку, внезапно - прекрасную; и какие-то милые голоса. "Это ты FIP слушаешь?" - спросила я Леа - и скорчила одобрительную гримасу. Приплясывая на своей доске под музыку, наблюдая ощущения от холода и исследуя их происхождение и исчезновение, так таки и закончила трудодень; с неслышимым миру воем помчалась в домик и встала под обжигающий душ. Отойдя, сварила суп из принесенного с собой стебля - по усеченному варианту, а не как я люблю выебнуться, Вишисуаз по рецепту Зимина, который в этот момент взял и умер, эх.
Съев же суп, метнулась в Париж за тем, что пеплом стучало в моей голове все утро: химгрелки и ватные штаны! химгрелки и ватные штаны! Грелки в декатлоне были только носочные, зато к штанам я нашла носки типа валенки - толстенные, в самые лютые зимы на сквоте их не нашивала, но, видно, пришел их черед. И вот, экипировавшись всем этим, ехала в прицепе и коробе, снова за пореем; и всяческая другая тракторня и мотомелочь ехала, переваливаясь на ухабах, как в мультике, в одну и ту же сторону: в поле. Из соседнего короба спросили: сестра, ты вуфер? Так я познакомилась с новичком, приехавшим вчера на место не-Ламанчи в соседнее бунгало. Здоровяк-бородач, повар из Лиона, после некоторых трагических событий в личной жизни ушедший в вуфинг и видеоблоггинг.
Без дождя вчетвером четыре короба порея мы надергали за час; но мыть его, ура, не поехали - а пошли дебашлять в теплицы тут же на дальнем поле. Лопата была одна на четверых, так что не перетруждались: кьюисто подцеплял скобы, прикрепляющие к песчаной земле брезенты, я собирала эти скобы; а Леа, трактористка с головой Сальмы Хайек и папироской, возилась с трактором, сдвигая им горы выдерганых вчера болгарскоперцевых стеблей. Перевернули и скатали брезенты, два раза перекурили, стали было грузить в прицеп ящики с демонтированными материалами - как Лeа спросила сколько времени и: "Валим!" Было без пяти двенадцать; обычно работаем до 12h20 и я переспросила: "Сегодня шабашим раньше - собрание". Hу ура: как раз солнце опять выглянуло, впервые с субботы, и я как раз утром в ночь не бегала - не шмогла; и как раз не перетрудилась - скорей в багрец! Пока переодевалась и выходила меня еще несколько раз пригласили на даровой перед собранием обед - и я удула в леса в бельфонтенской майке, одной из, вообще почитай не уставшая - так что не 10, а все 13! - и вернусь не поздно.
Ну и как всегда, когда бегу или иду по осеннему лесу, явственно понимаю, что ничего на свете лучше нету - и клянусь себе делать это каждый день, как бы ни устала: потому что ну сколько мне еще осталось, сил и времени - на красоту. Спасибо