Большой Восток
По розовым дорогам среди зеленых полей - на восток. Буддопротивное радио Энержи, которое терпела, чтоб не разговаривать, регулярно меж тем передавало старперские песни - вплоть до Рикки и Повери - но перепетые юными смешными голосами и с добавлением басов. Но картинка перед взором все окупала и награждала: какое все зеленое, какое все красивое. Ветряки на востоке ставят на кружевные цоколи, тоже красиво. Графитное небо, белые облака, яркое солнце.
За полчаса до прибытия въехали под плотный дождь - и перед внутренним взором встала четыре часа назад крученная в руках да так и отложенная дождевая кепка: за полгода не пригодилась. Но перестало; на безымянной парковке за пеажем у машины стояли два незнакомых мужика - вот к ним пожалуйста, спасибо, всего хорошего. Один - хост, другой - отбывающий волонтер, место - тепленькое. Сразу поехали за хлебом, в супермаркете не нашли, но встретили знакомого, который сообщил, что булочная в нашей деревне продается - за смешные 35 тыщ; судьба? Я, конечно, разбогатела недавно - но 34 таки не хватает.
Два багета, тоже из последних, нашли в другой булочной - финалисте всефранцузского конкурса. И Прибытие: каменный портал, высокие кованые ворота по волшебству растворяются перед нами, звучит неслышимая музыка из "В мире животных". Там был замок: но сто лет назад сплыл, ни камушка на пригорке не осталось; а народ живет в бывшей Оранжерее: тоже вполне себе замковой архитектуры, с метровыми стенами, прорезанными наискось окнами с частыми переплетами, огромными каминами и витыми лестницами. Но все это я рассмотрю позже - закинув чемодан внутрь, пока не стемнело, отправивлись осматривать наружу.
Для компании взяли стадо баранов из восьми человек; вырвавшись из загона, эти огромные стога шерсти прыгали как мячи по головам финале Сноушоу. Но ходили онитолько по лугу, а нам надо было и в лес - занимаюший четыре из семи гектаров владений. С замкового пригорка - панорама окрестностей. Трава высокая и шелковая, ни крапивинки, ни ежевики - только лютики и буковые орхидеи, Himantoglossum hircinum, по-русски вроде никак не называются. В лесу немного чесночницы и барвинки.
Ги подробно рассказывал мне о проекте и его участниках, умудрившись так и не выдать в чем собственно проект состоит. Как искали, как покупали, как устраивались, ссорились и разъежались, потом снова собирались... Короче, это коллективное владение одиннадцати (но это не точно) человек, из которых постоянно на месте живут только двое, а некоторые и вовсе не бывают. Что они производят - хз; но по понедельникам у них видеоконференции; загнав баранов длинными бамбуковыми палками на место, мы подключились - в одностороннем порядке, нас не было видно и слышно. Я посмотрела на людей, сo многими из которых познакомлюсь в предстоящие недели, послушала разговоры, все слова понимала - но смысла не постигала. Так и непонятно, чем они занимаются и чего хотят. Но говорили они увлеченно, и спать я пошла в самом разгаре.
До того меня провели по дому-замковой оранжерее, и я потихоньку постанывала от облегчения: чистота! пустота! Ни хлама, ни пыли и копоти, ни гор сломанных ненужных вещей по углам: начищенные деревянные полы и бархатное покрытие, сияние зелени сквозь прозрачные стекла в частых темных деревянных переплетах. Мне отвели смежный с кухней просторный дортуар - три кровати, три ширмы, но соседей не предвидится - и я вольготно расположилась со своим скрабом на единственной но вместительной этажерке, точно такую же я собирала и занимала в Морване. На ширме развесила шелковые цветные платки и черное кимоно. Роль торшера исполнял крутящийся белый шар, отбрасывающий разноцветные тени. Вместе с дождевой кепкой я выложила и зимнюю пижаму - надоела до смерти - и полночи несколько мерзла, но потом отлично выспалась.
Проснулась за полчаса до рассвета, уже не зажигая света заварила себе привезенный с собой кофе - на разведку где местный вчера сил не хватило; но как открывать ворота узнала. И, под колокольные звон с колокольни прямо перед моим окном, а другое - в вековую тисовую аллею - вытанцевала в мире животных в пустом мире и убежала в туманные поля с призраками высоких кущ за белой пеленой.
Вернувшись, опробовала в гостиной на верхнем этаже с еще необнюханными книгами и мягкими углами бархатный диван, под правое колено подложив плюшевого Иа-Иа: не хуже, чем в розовом саду. И спустилась к завтраку в 9: чем привезла, потом найду что тут есть найдется - достаточно) И устала уже восхищаться: чистота! Порядок! Ничего не валяется! Ги правда тотчас принялся жаловаться на многочисленных хозяек поместья, меняющих, в неустанном поиске совершенства, вещи местами - точно с того же началсоь и мое вчерашнее утро, и неделю назад... похоже, это гендерное: стремиться, ничего не находить и обижаться. Но вообще с этим хостом мы, похоже, спелись; посмотрим, как пойдет с остальными шестью или сколько там осталось богатырями.
И пошли играть: хорошую погоду я привезла, но только на один день - попробуем начать ставить теплицу. Место для теплицы выбрали идеально загораживающеe вид из дома на сад с тремя цветущими растениями на -ис, из которых я запомнила только ирисы. Так, в музыкальной гостиной нет интернета, переместилась в каминную столовую - без вида на сад, но со снопом сирени в ведерке для шампанского перед носом. Сytises, tamaris & iris, все деревья мне назвал Ги, а потом резко поднял палец и мы помолчали, а он пропел фразу одной из хора птицы; он сказал, очень редкая, трудно увидеть, гнездится в верхушках деревьев и желтая как вот эта вот ручка лопаты. Кажется, сбывается мечта: дружить с человеком, который будет мне называть все деревья в лесу и всех птиц на лету - ну хотя бы до конца мая; осторожное ура.
Иволгу мы немного повыслеживали, прячась под развесистыми цветущими каштанами, не нашли и занялись теплицей; я узнала еще одно новое слово: гайка; а вот термин обозначающий совокупность винта и гайки я вам не гарантирую что запомню, три в день - уже за глаза. Собрали прямоугольник базы, положили на место и пошли пообедали чем нашли. Накрывая на стол, я с упоением совалась за все кухонные дверцы и обнаружила много интересного, а так же Чистоту и Порядок *пищит*; только ржаную муку надо будет заказать. Ела в основном я, а Ги называл мне разные польские слова - у него обе экс-герл-френд были полячки - и некоторые слова звучали похоже и значили то же самое, что и по-русски, а некоторые - звучали ровно так же а значили совсем другое.
Буддочки, я сижу - а вокруг кремовые и идеально чистые от пола до потолка стены, дубовые шкафы, балки, стулья и окна нетронутые белой акриловой краской, камин с дорическими колоннами и живые цветы в горшках; аллилуйя. Возвращаться же мне - опять туда, где все ровно наоборот; но еще только через месяц.
Ну, так чтобы все прям идеально не бывает, конечно: тут ни котика, но собачки - только бараны. А еще за последние сутки я лишилась двоих штанов: одни, домашние по сути шаровары для валяния на диванах, изгваздала в прогулке по заливным лугам, а вторые, роллерские из прошлой жизни, треснули на мне, когда села медитировать - это они, конечно издеваются и сами сели, а не я.
За полчаса до прибытия въехали под плотный дождь - и перед внутренним взором встала четыре часа назад крученная в руках да так и отложенная дождевая кепка: за полгода не пригодилась. Но перестало; на безымянной парковке за пеажем у машины стояли два незнакомых мужика - вот к ним пожалуйста, спасибо, всего хорошего. Один - хост, другой - отбывающий волонтер, место - тепленькое. Сразу поехали за хлебом, в супермаркете не нашли, но встретили знакомого, который сообщил, что булочная в нашей деревне продается - за смешные 35 тыщ; судьба? Я, конечно, разбогатела недавно - но 34 таки не хватает.
Два багета, тоже из последних, нашли в другой булочной - финалисте всефранцузского конкурса. И Прибытие: каменный портал, высокие кованые ворота по волшебству растворяются перед нами, звучит неслышимая музыка из "В мире животных". Там был замок: но сто лет назад сплыл, ни камушка на пригорке не осталось; а народ живет в бывшей Оранжерее: тоже вполне себе замковой архитектуры, с метровыми стенами, прорезанными наискось окнами с частыми переплетами, огромными каминами и витыми лестницами. Но все это я рассмотрю позже - закинув чемодан внутрь, пока не стемнело, отправивлись осматривать наружу.
Для компании взяли стадо баранов из восьми человек; вырвавшись из загона, эти огромные стога шерсти прыгали как мячи по головам финале Сноушоу. Но ходили онитолько по лугу, а нам надо было и в лес - занимаюший четыре из семи гектаров владений. С замкового пригорка - панорама окрестностей. Трава высокая и шелковая, ни крапивинки, ни ежевики - только лютики и буковые орхидеи, Himantoglossum hircinum, по-русски вроде никак не называются. В лесу немного чесночницы и барвинки.
Ги подробно рассказывал мне о проекте и его участниках, умудрившись так и не выдать в чем собственно проект состоит. Как искали, как покупали, как устраивались, ссорились и разъежались, потом снова собирались... Короче, это коллективное владение одиннадцати (но это не точно) человек, из которых постоянно на месте живут только двое, а некоторые и вовсе не бывают. Что они производят - хз; но по понедельникам у них видеоконференции; загнав баранов длинными бамбуковыми палками на место, мы подключились - в одностороннем порядке, нас не было видно и слышно. Я посмотрела на людей, сo многими из которых познакомлюсь в предстоящие недели, послушала разговоры, все слова понимала - но смысла не постигала. Так и непонятно, чем они занимаются и чего хотят. Но говорили они увлеченно, и спать я пошла в самом разгаре.
До того меня провели по дому-замковой оранжерее, и я потихоньку постанывала от облегчения: чистота! пустота! Ни хлама, ни пыли и копоти, ни гор сломанных ненужных вещей по углам: начищенные деревянные полы и бархатное покрытие, сияние зелени сквозь прозрачные стекла в частых темных деревянных переплетах. Мне отвели смежный с кухней просторный дортуар - три кровати, три ширмы, но соседей не предвидится - и я вольготно расположилась со своим скрабом на единственной но вместительной этажерке, точно такую же я собирала и занимала в Морване. На ширме развесила шелковые цветные платки и черное кимоно. Роль торшера исполнял крутящийся белый шар, отбрасывающий разноцветные тени. Вместе с дождевой кепкой я выложила и зимнюю пижаму - надоела до смерти - и полночи несколько мерзла, но потом отлично выспалась.
Проснулась за полчаса до рассвета, уже не зажигая света заварила себе привезенный с собой кофе - на разведку где местный вчера сил не хватило; но как открывать ворота узнала. И, под колокольные звон с колокольни прямо перед моим окном, а другое - в вековую тисовую аллею - вытанцевала в мире животных в пустом мире и убежала в туманные поля с призраками высоких кущ за белой пеленой.
Вернувшись, опробовала в гостиной на верхнем этаже с еще необнюханными книгами и мягкими углами бархатный диван, под правое колено подложив плюшевого Иа-Иа: не хуже, чем в розовом саду. И спустилась к завтраку в 9: чем привезла, потом найду что тут есть найдется - достаточно) И устала уже восхищаться: чистота! Порядок! Ничего не валяется! Ги правда тотчас принялся жаловаться на многочисленных хозяек поместья, меняющих, в неустанном поиске совершенства, вещи местами - точно с того же началсоь и мое вчерашнее утро, и неделю назад... похоже, это гендерное: стремиться, ничего не находить и обижаться. Но вообще с этим хостом мы, похоже, спелись; посмотрим, как пойдет с остальными шестью или сколько там осталось богатырями.
И пошли играть: хорошую погоду я привезла, но только на один день - попробуем начать ставить теплицу. Место для теплицы выбрали идеально загораживающеe вид из дома на сад с тремя цветущими растениями на -ис, из которых я запомнила только ирисы. Так, в музыкальной гостиной нет интернета, переместилась в каминную столовую - без вида на сад, но со снопом сирени в ведерке для шампанского перед носом. Сytises, tamaris & iris, все деревья мне назвал Ги, а потом резко поднял палец и мы помолчали, а он пропел фразу одной из хора птицы; он сказал, очень редкая, трудно увидеть, гнездится в верхушках деревьев и желтая как вот эта вот ручка лопаты. Кажется, сбывается мечта: дружить с человеком, который будет мне называть все деревья в лесу и всех птиц на лету - ну хотя бы до конца мая; осторожное ура.
Иволгу мы немного повыслеживали, прячась под развесистыми цветущими каштанами, не нашли и занялись теплицей; я узнала еще одно новое слово: гайка; а вот термин обозначающий совокупность винта и гайки я вам не гарантирую что запомню, три в день - уже за глаза. Собрали прямоугольник базы, положили на место и пошли пообедали чем нашли. Накрывая на стол, я с упоением совалась за все кухонные дверцы и обнаружила много интересного, а так же Чистоту и Порядок *пищит*; только ржаную муку надо будет заказать. Ела в основном я, а Ги называл мне разные польские слова - у него обе экс-герл-френд были полячки - и некоторые слова звучали похоже и значили то же самое, что и по-русски, а некоторые - звучали ровно так же а значили совсем другое.
Буддочки, я сижу - а вокруг кремовые и идеально чистые от пола до потолка стены, дубовые шкафы, балки, стулья и окна нетронутые белой акриловой краской, камин с дорическими колоннами и живые цветы в горшках; аллилуйя. Возвращаться же мне - опять туда, где все ровно наоборот; но еще только через месяц.
Ну, так чтобы все прям идеально не бывает, конечно: тут ни котика, но собачки - только бараны. А еще за последние сутки я лишилась двоих штанов: одни, домашние по сути шаровары для валяния на диванах, изгваздала в прогулке по заливным лугам, а вторые, роллерские из прошлой жизни, треснули на мне, когда села медитировать - это они, конечно издеваются и сами сели, а не я.