Два фильма
Забавно: на сайтах онлайн-просмотра фильмов перед показом заставляют два раза подряд просмотреть очень агрессивную и шумную рекламу казино - а я так и не могу вспомнить его названия. Нашла где этого нет и посмотрела два художественных фильма.
Солтберн - действительно красиво. Заставка, шрифт и цветовая гамма первых кадров напомнили дзефиреллиевских "Ромео и Джульетту". Немало сцен в темноте, из-за чего я не могу посмотреть много чего, потому что ночью надо спать, а не пытаться разобрать кто там копошится; но и света хватает, и он спасает. Завораживающая некрасивость главного героя - и все ловишь моменты, когда он, благодаря тому же освещению, становится красавцем с изюминкой неправильных черт; да и признанный красавец хорош; а вот мулат - ни то ни се, раздражал. Но по сюжету. Как написала одна моя френда по поводу "Треугольника печали" - эти люди "Большой жратвы" не смотрели? Фильм выглядит бесконечно вторичным - и, разумеется, уступающим "оригиналам": обоим Рипли и Слуге 63-го года - и по наполнению, и по красоте. И так ждала, что, как в делоновском Рипли, в последней сцене на берег выползет Ужасная Улика - да так и не дождалась.
En corps, последний фильм моего любимого в жизни реализатора Седрика Клапиша (большинство знает его по трилогии с Дюрисом и Тоту, а мы любим за бессмертный Paris), я откладывала посмотреть года три - хотелось, конечно, на языке оригинала, но тут подвернулся в приличной русской озвучке - согласилась: хоть без казино. Озвучка меня к середине все равно выбесила, досматривала на второй день. Название на русский перевели как "Шаг вперед"; да я и сама не могу подобрать адекватного варианта: ну что "В теле", в каком смысле? Ну... штош. Я даже пошла перечитала волобуевскую рецензию двадцатилетней давности на Paris: "...автор симпатичных и неглупых зарисовок про эмоциональную жизнь Шенгенской зоны («Испанка», «Красотки»), явно дошел до распутья, поджидающего многих постановщиков романтического кино, - когда надо уже или снимать «Реальную любовь», или окончательно становиться мизантропом." Мизантропом он с тех пор не стал. Но вот уже третий фильм после Парижа - милота и милота, и ...все. Все симпатичны и юны, все наконец находят своего кота. Не говоря уж о сюжете последнего: очередное кино про балерину, переформатировавшуюся в danse contemporaine; там даже героиня из предыдущего в подружках у главной.
Однако, как и во время просмотра предпоследнего клапишевского Deuх moi (который мне достался во глубине морванских руд, а этот - в Савойских горах) - я узнавала и тосковала по Парижу. Вот герой звонит героине со станции Botzaris (у меня сомнения по этой лестнице, но допустим, Бельвиль я знаю неважно); она быстро проводит вычисления и говорит: между нами 19 минут - и они бегут навстречу друг другу, по ночным улицам, через весь сука Париж, кругами, включая лестницу Трините и набережные Сены; ай молоцца. И бросаются друг другу в объятья на акведучном мосту над Gare de l'Еst - как герои другого фильма без хэппи-энда. Нет, я пересмотрю этот эпизод и все узнаю; а через неделю сама там пробегу.
Солтберн - действительно красиво. Заставка, шрифт и цветовая гамма первых кадров напомнили дзефиреллиевских "Ромео и Джульетту". Немало сцен в темноте, из-за чего я не могу посмотреть много чего, потому что ночью надо спать, а не пытаться разобрать кто там копошится; но и света хватает, и он спасает. Завораживающая некрасивость главного героя - и все ловишь моменты, когда он, благодаря тому же освещению, становится красавцем с изюминкой неправильных черт; да и признанный красавец хорош; а вот мулат - ни то ни се, раздражал. Но по сюжету. Как написала одна моя френда по поводу "Треугольника печали" - эти люди "Большой жратвы" не смотрели? Фильм выглядит бесконечно вторичным - и, разумеется, уступающим "оригиналам": обоим Рипли и Слуге 63-го года - и по наполнению, и по красоте. И так ждала, что, как в делоновском Рипли, в последней сцене на берег выползет Ужасная Улика - да так и не дождалась.
En corps, последний фильм моего любимого в жизни реализатора Седрика Клапиша (большинство знает его по трилогии с Дюрисом и Тоту, а мы любим за бессмертный Paris), я откладывала посмотреть года три - хотелось, конечно, на языке оригинала, но тут подвернулся в приличной русской озвучке - согласилась: хоть без казино. Озвучка меня к середине все равно выбесила, досматривала на второй день. Название на русский перевели как "Шаг вперед"; да я и сама не могу подобрать адекватного варианта: ну что "В теле", в каком смысле? Ну... штош. Я даже пошла перечитала волобуевскую рецензию двадцатилетней давности на Paris: "...автор симпатичных и неглупых зарисовок про эмоциональную жизнь Шенгенской зоны («Испанка», «Красотки»), явно дошел до распутья, поджидающего многих постановщиков романтического кино, - когда надо уже или снимать «Реальную любовь», или окончательно становиться мизантропом." Мизантропом он с тех пор не стал. Но вот уже третий фильм после Парижа - милота и милота, и ...все. Все симпатичны и юны, все наконец находят своего кота. Не говоря уж о сюжете последнего: очередное кино про балерину, переформатировавшуюся в danse contemporaine; там даже героиня из предыдущего в подружках у главной.
Однако, как и во время просмотра предпоследнего клапишевского Deuх moi (который мне достался во глубине морванских руд, а этот - в Савойских горах) - я узнавала и тосковала по Парижу. Вот герой звонит героине со станции Botzaris (у меня сомнения по этой лестнице, но допустим, Бельвиль я знаю неважно); она быстро проводит вычисления и говорит: между нами 19 минут - и они бегут навстречу друг другу, по ночным улицам, через весь сука Париж, кругами, включая лестницу Трините и набережные Сены; ай молоцца. И бросаются друг другу в объятья на акведучном мосту над Gare de l'Еst - как герои другого фильма без хэппи-энда. Нет, я пересмотрю этот эпизод и все узнаю; а через неделю сама там пробегу.