Скорбь и радость были воедино объединены
О недовольстве немецкой публицистки Зильке Бигальке широким празднованием в России 75-й годовщины полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады
Журналистку немецкой газеты Süddeutsche Zeitung Зильке Бигальке возмутило празднование в России 75-й годовщины снятия блокады Ленинграда. По ее мнению, героизация жертв блокады опасна. В России публикация вызвала резкую реакцию, сообщает РИА Новости.
В статье под названием «Москва злоупотребляет памятью о Ленинграде» Зильке Бигальке. По ее мнению, торжества неуместны, когда речь идет о масштабной трагедии. «В очередной раз те, кто находятся у власти в Москве, отправляют солдат вместо того, чтобы проявить сочувствие, и делают акцент на национальной гордости, а не на памяти», - утверждает Бигальке.
При этом она называет блокаду «больным местом» в истории России. Журналистка также признает, что блокада была организованным вермахтом геноцидом, в результате которого «погибло более миллиона человек». Однако, по ее мнению, после войны ни одна из сторон не была заинтересована в том, чтобы назвать случившееся именно так.
Бигальке подчеркивает, что российские власти до сих пор «представляют осажденных как героев, мужественно сопротивлявшихся немцам». «То, что люди едва держались на ногах от голода, ели клей и кошек, а некоторые были наказаны за каннибализм, стало по большей части известно только в 1990-е годы», - утверждает журналистка.
В Германии понятие «геноцид» вытеснили, а в России его подвергли цензуре, продолжает она. «В противном случае властям города, вероятно, пришлось бы гораздо раньше задаться вопросом, почему тогда они так мало сделали для жителей. И российские историки, возможно, уже давно спорили бы о том, можно ли было предотвратить катастрофу. Готов ли был Сталин пожертвовать этими человеческими жизнями почти так же легкомысленно, как и его противники. Вопрос, который редко задается, потому что в России до сих пор есть люди, которые почитают Сталина», - пишет Бигальке.
Журналистка называет блокаду «одним из самых чудовищных преступлений вермахта», о котором в Германии долгое время вообще не вспоминали. Но представление ее жертв как людей, отдавших жизнь за победу русского народа, кажется ей опасным. «Как будто таким образом была бы оправдана их смерть, как будто бы они умирали от голода добровольно. Это умаляет случившееся, и это опасно», - заключает Бигальке.
Статью Бигальке раскритиковали российские парламентарии. Сенатор Алексей Пушков выступил с резкой отповедью в Twitter. «Не германским СМИ критиковать нас за то, как именно мы отмечаем 75-летие снятия блокады Ленинграда. Им бы помолчать. Пусть опишут ужасы блокады и бессчетных преступлений германского рейха против нашего народа. Такая критика и неуместна, и безнравственна. Совсем берега потеряли», - написал он.
Депутат Госдумы от Санкт-Петербурга Сергей Боярский призвал немецких журналистов быть аккуратнее в высказываниях. Тем более что их мнение относительно российских праздников должно интересовать россиян в последнюю очередь, добавил он. «Что касается реакции наших немецких партнеров, я бы на их месте аккуратнее вмешивался в наши суверенные дела», - заявил Сергей Боярский.
Он напомнил, что для петербуржцев день снятия блокады равнозначен Дню Победы, поэтому они отмечают его военным парадом. «День снятия блокады - это, конечно, торжественно-траурное мероприятие, но многие ассоциируют его с днем ленинградской победы. И все же это праздник. Для многих тех, кто прошел через этот ад и по сей день вспоминает о тех днях, когда пришло освобождение, для них это, безусловно, был день победы. День ленинградской победы. В день всеобщей победы Девятого мая мы проводим военный парад. Поэтому военный парад 27 января тоже имеет право на существование», - сказал он.
Статью немецкой публицистки прокомментировал в телефонном интервью «Русской народной линии» доктор исторических наук, кандидат филологических наук, кандидат богословия, доцент Института истории Санкт-Петербургского государственного университета, член Синодальной богослужебной комиссии протодиакон Владимир Василик:
В словах Бигальке нет ничего нового и удивительного. Типичный немецкий взгляд на историю Второй мировой войны - теория двух тоталитарных режимов, двух сторон, несущих ответственность за войну и ее жертвы, геноцид. Соответственно, два симметричных режима, два тоталитарных тирана - Гитлер и Сталин. Подобная тенденция вполне понятна - немцы оказались разгромленной страной, униженной на Нюрнбергском процессе, где были поименно названы, к сожалению, не все палачи. И только часть виновных была наказана. Немцам необходимо компенсировать комплекс своего национального унижения, дескать, мы не самые виноватые на этой земле, а были, по меньшей мере, такие же, а может быть, и хуже. Ради собственного оправдания западный человек не гнушается любой клеветы, вплоть до провокации МИ-6, устроенной с помощью предателя-перебежчика Резуна о том, что, де, Сталин готовил нападение и захват всей Европы.
В поведении госпожи Бигальке нет ничего особенного. Она является представительницей «второй древнейшей профессии», поэтому отрабатывает свой хлеб, соединяя приятное с полезным. Но нам-то что внимать наглому вранью немки? Я не обращал бы на него особого внимания, потому что в ее речи содержится целый ряд лживых посылов. Например, о клее и крысах. Об этом было известно еще со времен «Блокадной книги» Гранина и Адамовича, которая вышла в свет в 1983 году. Вопрос: Почему человек, который ест клей и после этого встает к станку или идет тушить зажигалки, не может быть героем? Что в этом зазорного? Или госпожа Бигальке придерживается правил Кашрута?
У нас любят говорить страшилки о каннибализме, но это был ничтожный процент: тысяча случаев на двухмиллионный город. При этом случаи, действительно, страшной голодовки.Удивляться надо, что случаев каннибализма было так ничтожно мало. Тысяча случаев каннибализма на 2 миллиона - это 0,05%. Как раз ленинградцы в обстановке геноцида со стороны немцев проявили такую стойкость и высоту духа, что это признали друзья и враги. Тот же самый президент США Рузвельт, который вручал меч ленинградцам: Мир восхищен героизмом ленинградцев. Тот же отец лжи, доктор Геббельс, в марте 1945 года в Берлине, к которому приближались советские войска, велел показывать фильм об обороне Ленинграда. Он пытался воспитывать берлинцев на примере стойкости ленинградцев. Уж госпожа Бигальке могла бы послушать в данном пункте своего учителя.
А кто сказал, что геноцид со стороны врага должен исключать героизм потенциальной жертвы? Напротив, на геноцид со стороны немцев наши отцы, деды и прадеды ответили героизмом, стойкостью, выдержкой и небывалым мужеством. О чем в своем время писала Ольга Федоровна Берггольц:
...И снова мир с восторгом слышит
салюта русского раскат.
О, это полной грудью дышит
освобожденный Ленинград!
...Мы помним осень, сорок первый,
прозрачный воздух тех ночей,
когда, как плети, часто, мерно
свистели бомбы палачей.
Но мы, смиряя страх и плач,
твердили, диким взрывам внемля:
- Ты проиграл войну, палач,
едва вступил на нашу землю!
А та зима... Ту зиму каждый
запечатлел в душе навек -
тот голод, тьму, ту злую жажду
на берегах застывших рек.
Кто жертв не предал дорогих
земле голодной ленинградской -
без бранных почестей, нагих,
в одной большой траншее братской?!
Но, позабыв, что значит плач,
твердили мы сквозь смерть и муку:
- Ты проиграл войну, палач,
едва занес на город руку!
Какой же правдой ныне стало,
какой грозой свершилось то,
что исступленною мечтой,
что бредом гордости казалось!
Так пусть же мир сегодня слышит
салюта русского раскат.
Да, это мстит, ликует, дышит!
Победоносный Ленинград!
Обвинения руководства города и Сталина в невнимании к жителям Ленинграда несправедливы. С самого начала войны была налажена эвакуация, прежде всего детей. Иное дело, что были ошибки, связанные с недооценкой обстановки. В частности, боялись нашествия с севера, поэтому двигались на юг. Никто и думать не мог, что немцы окажутся под Лугой, а затем и под Пушкиным. И, тем не менее, в начале войны эвакуация была значительной. Другое дело, что в Ленинград хлынули еще и жители области. Еще больше было вывезено через Дорогу жизни - 900 тысяч. И в этом огромная заслуга руководства города, в том числе и позднее репрессированных руководителей города, в частности, Кузнецова. Блокадник-фронтовик Борис Иосифович Лерман, участник взятия Берлина, совсем недавно, выступая в Следственной академии, сказал: Меня спас Кузнецов, который наладил эвакуацию.
Это был огромный труд. Проект Дороги жизни при всех потерях спас город. Также был еще целый ряд проектов - трубопровод, электрический кабель, проведенный по дну Ладожского озера. И стационары для спасения голодающих детей, комсомольские добровольные дружины, которые обходили дома и спасали голодающих. Все это демонстрирует не только героизм рядовых ленинградцев, но и старания руководства, которое в значительной степени пало жертвой клеветы.
Все разговоры о жировавших Жданове и Кузнецове - миф и клевета. Подлинные рассекреченные документы подтверждают, что члены Военного совета питались очень и очень скромно. Если бы город бросили на произвол судьбы, то он не выстоял бы. Во-первых, Ленинград всегда жил с колес, собственных источников продовольствия практически не было. И если бы не Дорога жизни и не водные перевозки через Ладожское озеро, то весь город вымер бы. Мы вспоминаем о потерях гражданского населения, забывая, что в битве за Ленинград погибло около миллиона солдат. И это были постоянные переброски. Весь свой мобилизационный ресурс был исчерпан в первые месяцы войны. Вся страна боролась за Ленинград. Под Ленинградом лежат грузины и армяне, узбеки и таджики, о потомках которых сейчас презрительно говорят: Вот, понаехали. Да, действительно, и отцы и деды понаехали, чтобы лечь костьми для спасения Ленинграда - Петрограда - Санкт-Петербурга.
Как писала Ольга Берггольц:
Дорогой жизни шел к нам хлеб,
дорогой дружбы многих к многим.
Еще не знают на земле
страшней и радостней дороги.
Вся страна билась за Ленинград, вкладывалась в него, думала и переживала о нем. Ленинград не был брошен, иначе его просто не было бы.
Теперь несколько слов о параде Победы на Дворцовой площади в честь 75-летия освобождения Ленинграда от фашистской блокады. Почему-то госпожа Бигальке разделяет гордость и страну, а для нас это, прежде всего, мемориальный парад. Память о снятии Блокады и память о параде 24 июня 1945 года - параде на Дворцовой площади. И памяти о светлом облике Победы. Во время парада был замечательный эпизод, когда полковник-гвардеец ехал на коне, а перед ним была его шестилетняя дочка. Об это писала Ольга Берггольц:
Полковник ехал на гнедом коне,
на тонконогом, взмыленном, атласном.
Вся грудь бойца горела, как в огне,-
была в нашивках, золотых и красных.
На темной меди строгого лица
белел рубец, как след жестокой боли,
а впереди, держась за грудь отца,
сидела дочка - лет пяти, не боле.
Пестрей, чем вешний полевой светок,
с огромным бантом цвета голубого,
нарядная, как легкий мотылек,
и на отца похожа до смешного.
Мы слишком долго видели детей
седых, блуждающих среди углей,
не детски мудрых и не детски гневных.
А эта - и румяна и бела,
полна ребячьей прелести была,
как русских сказок милая царевна.
Мы так рукоплескали!
Мы цветы
бросали перед всадником отважным.
И девочка народу с высоты
кивала гордо, ласково и важно.
Ну да, конечно, думала она,
что ей - цветы, и музыка, и клики,
ей - не тому, кто, в шрамах, в орденах,
везет ее,
свершив поход великий.
И вот, глазами синими блестя,
одарено какой-то светлой властью, -
за всех гвардейцев приняло дитя
восторг людской, и слезы их, и счастье.
И я слыхала - мудрые слова
сказала женщина одна соседу:
- Народная наследница права,-
все - для нее. Ее зовут Победа.
Для нас этот парад - вовсе не бряцание оружием. Мы никому не грозим, но никого не боимся. И напрасно трусятся наши соседи, видя один единственный танк Т-34 на Дворцовой площади, думая, что он вновь победным маршем пойдет на Берлин.
Для нас это, прежде всего, память, в которой национальная гордость и достоинство соединены со скорбью и с поминовением усопших. Как говорится:Радость со слезами на глазах.
Немцам, с их прежней доктриной жизненного пространства и желанием в прошлом подминать под себя народы и земли, это непонятно. Надеюсь, что они в себе это побороли.
Жаль, у нас подобного желания не было - мы обороняли свою землю. И принесли мир и свободу народам Европу, тем же самым немцам. Пусть Европа знает: «Чужой земли мы не хотим ни пяди, Но и своей вершка не отдадим...»
Об этом и был замечательный парад на Дворцовой площади. Несмотря на холода и мороз, Победу праздновали со всей широтой русской души! Скорбь и радость были воедино объединены - траурная музыка на Пискаревском кладбище, радостное «Ура!» на параде, салют, цветы ветеранам, торжественные памятные Богослужения, радостные народные песни. В этом проявилась широта и красота русской души, величие русского духа.
Когда вчера был салют, вспомнились строки:
За залпом залп.
Гремит салют.
Ракеты в воздухе горячем
Цветами пестрыми цветут.
А ленинградцы
Тихо плачут.
Радость со слезами на глазах непонятна гордому европейскому человеку. Очень жаль. Это непонятно и нашим деятелям, которые по духу своему уже не русские, но и не европейцы. Они нигде, что скорбно. Слава Богу, что не либералы представляют лицо русского человека, который «в бой, вперед, в огонь кромешный Он идет, святой и грешный, Русский чудо-человек».
Источник: РНЛ