Погода такая, что ли?
Подумалось вот.
Шла сегодня мимо дома в соседнем квартале, где еще недавно жила лучшая подружка моей соседки. Соседке хорошо за 70 - ну и подружка была примерно того же возраста. Интересная была дама. Невысокая, полненькая, острая на язык, всегда с волосами каких-то немыслимо-рыжих или красных оттенков, в ярких пальто... Работала всю жизнь зубным врачом, приемная была прямо дома, на первом этаже - сейчас там принимает ее дочь. С мужем у нее, по рассказу соседки, сильно не задалось - то ли бросил он ее, то ли еще чего, там была какая-то темная и тяжкая история. Но непосвященные, глядя на эту даму, никогда бы и не подумали, что в ее жизни что-то было неразрешимое или печальное.
Когда она слегла, соседка моя была совершенно убита. Она, кажется, по мужу так не убивалась - а вот то, что уходит подружка, ее как-то подкосило. Когда та умерла, соседка пришла ко мне на чай, и рассказала, что всех известили о последней воле покойной: на кладбище все должны прийти в ярком, чтобы никакого черного, а хор (она ходила петь в местном хоре, само собой!) должен исполнять только самые веселые вещи из своего репертуара. А еще, соседка сказала - она всегда все и про всех знает! - что за год только вот в этом соседнем квартале умерло 5 человек...
5 человек...
А не скажи она - я бы и не подумала. Потому что все происходит так тихо и незаметно, будто люди просто в воздухе растворяются. Был - и нет. Просто нет. Ни катафалка у дома, ни процессии из родственников, близких и знакомых, ни цветов, ни, Боже упаси, оркестра... Покойного оставляют дома для прощания на несколько часов, не более чем на сутки - и увозят в морг - рано утром, когда никто не увидит... И прощание потом только на кладбище. Все тайно, тайно - будто в смерти есть нечто постыдное или неприличное. И каждый из жителей вот этих аккуратных домиков знает, что и его однажды увезут вот так - тихо, стыдливо, чтобы никто из соседей не вышел, слезинку не смахнул, не покачал головой, не вздохнул, не задумался...
А на кладбище - священник-индонезиец, который с акцентом говорит положенные случаю слова, и музыка из колонок - какую родственники заказали. И у могилы - кладбищенский служитель с ведерком, а ведерке - земля и ложечка - не пачкать же руки по такому поводу! А бросить землю в могилу ложечкой придут только те, кому сообщили - а кому не сообщили - те даже и не догадаются, что нет тебя, потому что неоткуда им узнать или догадаться.
И все.
А вот эти милые европейские домики в чистеньких уютных городках - они запросто пустыми могут стоять, как стоят те, в соседнем квартале, годами - вместе с этими вот занавесочками, и даже с цветочками на окошке, сейчас очень, очень натурального вида искусственные цветочки делают, да. Потому что хозяева умерли - а наследников либо не осталось, либо им эти домики не нужны. И то сказать - кому они надобны, эти домики бездетной двоюродной тети? У самих наследников свои домики имеются - а детей нет, так что еще со своими бы домиками разобраться, куда их, когда... когда увезут вот так же тихо, как недавно увезли эту самую тетю, туда, где патер нездешнего вида с акцентом, и ложечка с землей, будь она неладна.
... а меня иногда спрашивают удивленно, почему это я не люблю Европу, и думают, что это я просто от сытости и незнания стррррашной российской жизни. И я даже не знаю, что ответить тем моим друзьям, которые меня о таком вот спрашивают. Вот это все им рассказать, что ли?
Даже не знаю.
Шла сегодня мимо дома в соседнем квартале, где еще недавно жила лучшая подружка моей соседки. Соседке хорошо за 70 - ну и подружка была примерно того же возраста. Интересная была дама. Невысокая, полненькая, острая на язык, всегда с волосами каких-то немыслимо-рыжих или красных оттенков, в ярких пальто... Работала всю жизнь зубным врачом, приемная была прямо дома, на первом этаже - сейчас там принимает ее дочь. С мужем у нее, по рассказу соседки, сильно не задалось - то ли бросил он ее, то ли еще чего, там была какая-то темная и тяжкая история. Но непосвященные, глядя на эту даму, никогда бы и не подумали, что в ее жизни что-то было неразрешимое или печальное.
Когда она слегла, соседка моя была совершенно убита. Она, кажется, по мужу так не убивалась - а вот то, что уходит подружка, ее как-то подкосило. Когда та умерла, соседка пришла ко мне на чай, и рассказала, что всех известили о последней воле покойной: на кладбище все должны прийти в ярком, чтобы никакого черного, а хор (она ходила петь в местном хоре, само собой!) должен исполнять только самые веселые вещи из своего репертуара. А еще, соседка сказала - она всегда все и про всех знает! - что за год только вот в этом соседнем квартале умерло 5 человек...
5 человек...
А не скажи она - я бы и не подумала. Потому что все происходит так тихо и незаметно, будто люди просто в воздухе растворяются. Был - и нет. Просто нет. Ни катафалка у дома, ни процессии из родственников, близких и знакомых, ни цветов, ни, Боже упаси, оркестра... Покойного оставляют дома для прощания на несколько часов, не более чем на сутки - и увозят в морг - рано утром, когда никто не увидит... И прощание потом только на кладбище. Все тайно, тайно - будто в смерти есть нечто постыдное или неприличное. И каждый из жителей вот этих аккуратных домиков знает, что и его однажды увезут вот так - тихо, стыдливо, чтобы никто из соседей не вышел, слезинку не смахнул, не покачал головой, не вздохнул, не задумался...
А на кладбище - священник-индонезиец, который с акцентом говорит положенные случаю слова, и музыка из колонок - какую родственники заказали. И у могилы - кладбищенский служитель с ведерком, а ведерке - земля и ложечка - не пачкать же руки по такому поводу! А бросить землю в могилу ложечкой придут только те, кому сообщили - а кому не сообщили - те даже и не догадаются, что нет тебя, потому что неоткуда им узнать или догадаться.
И все.
А вот эти милые европейские домики в чистеньких уютных городках - они запросто пустыми могут стоять, как стоят те, в соседнем квартале, годами - вместе с этими вот занавесочками, и даже с цветочками на окошке, сейчас очень, очень натурального вида искусственные цветочки делают, да. Потому что хозяева умерли - а наследников либо не осталось, либо им эти домики не нужны. И то сказать - кому они надобны, эти домики бездетной двоюродной тети? У самих наследников свои домики имеются - а детей нет, так что еще со своими бы домиками разобраться, куда их, когда... когда увезут вот так же тихо, как недавно увезли эту самую тетю, туда, где патер нездешнего вида с акцентом, и ложечка с землей, будь она неладна.
... а меня иногда спрашивают удивленно, почему это я не люблю Европу, и думают, что это я просто от сытости и незнания стррррашной российской жизни. И я даже не знаю, что ответить тем моим друзьям, которые меня о таком вот спрашивают. Вот это все им рассказать, что ли?
Даже не знаю.