Финал Постышева
В начале 1937 года П.П. Постышева сняли с поста первого секретаря Киевского обкома и горкома. Затем - с поста секретаря ЦК КП(б) Украины.
30 марта 1937 года он был избран первым секретарем Куйбышевского горкома, в июне - первым секретарём Куйбышевского обкома. Закончился 1937 год...
Из стенограммы заседания пленума ЦК ВКП(б)
14 января 1938 г.
(Прим: Пленум ЦК, проходивший 11, 14, 18, 20 января 1938 г., рассматривал вопрос «Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляциям исключенных из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков» (докладчик Маленков))
ПОСТЫШЕВ. Товарищи, я относительно апелляций в начале хочу сказать. У нас по Куйбышевской организации разбор апелляций тоже очень задержался [...] У нас сейчас не разобрано 906 апелляций, разобрали 496 [...]
Можно ли тут назвать это некоторой перестраховкой, что мы подходили к разбору апелляций недостаточно внимательно?
Я думаю, что можно назвать и перестраховкой. А я бы квалифицировал это чрезмерной подозрительностью к разбору апелляций. Эта чрезмерная подозрительность и районных партийных организаций и городских, она толкала на путь этой чрезмерной подозрительности и областной партийный комитет.
Вот мы в своей работе, лично я, старались, чтобы эти апелляции рассматривались теми организациями, которые исключали, они давали бы заключение, потому что людей, которых исключают, они лучше знают.
Но, очевидно, это мало помогло [...] Я бы мог привести несколько случаев, когда мы восстанавливали исключенных в партии и беспартийных, которых с работы снимали, и об этом решении опубликовывали в газете.
Вот, например, у нас сняли с работы учительницу. Затем еще одного школьного работника сняли с работы с явно провокационной целью. Мы эти решения советских органов, конечно, не без участия партийной организации, горкома, разобрали, выяснили, что это просто провокация врагов народа, враждебных элементов [...]
Помимо этого мы по целому ряду заводов тоже отменили очень характерные такие же провокационные решения, например, дело двух братьев, исключенных из партии. Одного брата исключили за то, что он признал решение об исключении своего брата неправильным, так как он знал его как честного большевика. За это его тоже исключили из партии. Мы отменили это решение. Таких случаев можно привести ни один.
ЕЖОВ. Вы скажите, как вы распустили 30 райкомов.
ПОСТЫШЕВ. Я думаю, что они также распущены, как тут говорили о заново сформированных райкомах, почти полностью. И мы заново формировали почти полностью.
ЕЖОВ. Зачем было распускать.
ПОСТЫШЕВ. Я скажу. Задержка в разборе апелляций. Их скопилось очень много. Это апелляции, оставшиеся и от старого руководства и при нашем руководстве их накопилось очень много, добраться до них не могут. За последнее время мы этих апелляций из 1300 разобрали 400, по и к этим разобранным апелляциям придется еще раз критически отнестись, потому что чрезмерную подозрительность возможно мы тут проявили [...]
Теперь в отношении роста парторганизации, как мы принимали в партию. У нас в партию принято за это время всего 835 человек и переведено из кандидатов в члены партии 909 чел., выдвинуто на руководящую работу всего 1086 чел., из них на партработу - 403 чел., на советскую работу - 427 чел., и на хозяйственную работу -- 256 чел. Рост Куйбышевской парторганизации, конечно, не отвечает тем возможностям, какие там, безусловно, имеются. Но у нас чем осложнилось еще дело приема в партию? У нас очень много рекомендаций, выданных лицами, которые теперь арестованы, поэтому все эти рекомендации пришлось отменить, возвращать дела, потому что мы не можем принимать в партию товарищей, которых рекомендуют разоблаченные ныне враги [...]
Теперь относительно 30 райкомов.
МАЛЕНКОВ. Уже 34 теперь.
ПОСТЫШЕВ. Возможно, но прежде всего еще до этих райкомов я хочу сказать, как получилось, что действительно большое количество исключалось. У нас исключенных тов. Маленков назвал 2.000 по области. Исключены они первичными парторганизациями, исключены пленумами райкомов. Мы мало, очевидно, вмешивались в вопросы исключения первичными парторганизациями и районными парторганизациями, а попросту не добрались, не хватило просто физической возможности разобрать это огромное количество апелляций, поправлять первичные парторганизации. Но это оправдание, которое не имеет таких серьезных мотивов, потому что все-таки исключенных из партии зря, очевидно, порядочное количество.
Теперь насчет 30 райкомов партии. Я должен сказать, товарищи, о своей ошибке. Положение у меня было тоже очень тяжелое. В каком отношении? Руководство там и советское, и партийное было враждебное, начиная от областного руководства и кончая районным.
МИКОЯН. Все?
ПОСТЫШЕВ. Районное руководство. Что тут удивляться? Вот Хатаевич сидел несколько лет, сменил его Шубриков, потом Левин.
Я подсчитал и выходит, что 12 лет сидели враги. По советской линий то же самое сидело враждебное руководство. Они сидели и подбирали свои кадры. Например, у нас в облисполкоме вплоть до технических работников самые матерые враги, которые признались в своей вредительской работе и ведут себя нахально, начиная с председателя облисполкома, с его заместителя, консультантов, секретарей-все враги. Абсолютно все отделы исполкома были засорены врагами [...] Вот возьмите по торговой линии там тоже сидели враги, которые накапливали своих сторонников, рассаживали их везде и всюду.
Теперь возьмите председателей райисполкомов - все враги. 66 председателей райисполкомов - все враги. Подавляющее большинство вторых секретарей, я уже не говорю о первых, - враги, и не просто враги, но там много сидело шпионов: поляки, латыши, подбирали всякую махровую сволочь [...]
Потом уполномоченный КПК -тоже враг и оба его заместителя враги - шпионы. Возьмите Советский контроль - враги.
БУЛГАЫИН. Честные люди хоть были там?
ПОСТЫШЕВ. Там были.
МИКОЯН. Скоро спросят фамилии.
ПОСТЫШЕВ. Не думайте, что это так легко переживается.
МАЛЕНКОВ. Он Шверника имел в виду.
ПОСТЫШЕВ. Сейчас не Шверник говорит, а я. По-моему этот вопрос не остроумный.
БУЛГАНИН. Получается, что нет ни одного честного человека.
ПОСТЫШЕВ. Я говорю о руководящей головке. Из руководящей головки из секретарей райкомов, председателей райисполкомов почти ни одного человека честного не оказалось. А что же вы удивляетесь?
МОЛОТОВ. Не преувеличиваете ли вы, тов. Постышев?
ПОСТЫШЕВ. Пет, не преувеличиваю. Вот возьмите облисполком. Люди сидят, материалы есть и они признаются, сами показывают о своей враждебной и шпионской работе.
МОЛОТОВ. Проверять надо материалы.
МИКОЯН. Выходит, что внизу, во всех райкомах враги.
ПОСТЫШЕВ. Я вам скажу очень просто это делается. Насаждали очень много враждебных кадров и пихали их из центра. Вот, посмотрите, сколько у нас оказалось врагов. Вот Левин всех начальников политотделов МТС перевел в секретари и большинство оказалось врагами. Там все люди как-будто образованные. Возьмите Ульяновский горком - из Красной профессуры, но враг матерый [...]
БЕРИЯ. Неужели все члены пленумов райкомов оказались врагами?
ПОСТЫШЕВ. Я потом тебе скажу. Не все.
ГОЛОС. Перевыборы потом были?
ПОСТЫШЕВ. Перевыборы были, а через неделю после перевыборов в Куйбышевском горкоме от пленума горкома осталось из 41 24 чел.
ГОЛОС. Все же 24 человека.
МЕХЛИС. Плохо проверяли, Павел Петрович.
ПОСТЫШЕВ. Осталось 24 человека. Мы же пленум не распустили. Совершенно верно, т. Мехлис, я только пришел, людей не знал [...]
КАГАНОВИЧ Л. Все-таки были ошибки, чего тут только об объективных условиях говорить.
ПОСТЫШЕВ. Я буду говорить о своих ошибках.
КАГАНОВИЧ Л. Нельзя обосновывать тем, что все были мошенники.
ПОСТЫШЕВ. Я обо всех никогда не говорил, не совсем я еще сумасшедший человек, чтобы всех называть врагами народа. Никогда я не говорил этого, я говорил о руководстве райкомов.
БАГИРОВ. Когда ты говоришь о руководстве райкомов, сама организация под сомнение ставится.
ПОСТЫШЕВ. Ты еле-еле сам слез с трибуны по своим делам... (общий смех). (Прим: Багиров выступал на пленуме непосредственно перед Постышевым.) Не храбрись. Ты мне лучше реплик не подавай.
БАГИРОВ. Я ни одного руководства райкома не распускал.
ПОСТЫШЕВ. Ну, и слава богу, и хорошо. Я тебя слушал и ты мне не мешай.
БАГИРОВ. Почему реплики нельзя подавать?
ПОСТЫШЕВ. Можно подавать, а почему я не могу ответить? Только у меня время ограниченное, а ты выступал первым.
Я повторяю, я говорю о руководстве - областное руководство все оказалось вражеским, и советское, и партийное.
МОЛОТОВ. Ни одного человека из руководства не осталось?
ПОСТЫШЕВ. Вячеслав Михайлович, давайте, я могу перечислить.
МОЛОТОВ. Я вопрос задаю, нет так нет, я сомневаюсь в этом [...]
ГОЛОС С МЕСТА. Расскажи, как все-такивы распустили райкомы.
ПОСТЫШЕВ [...] Тут мы допустили ошибку [...] Что надо было сделать? Поставить эти вопросы перед ЦК партии. Надо было не выносить решения о роспуске, а просить ЦК разрешить созвать партийную конференцию или общее партийное собрание района для выборов нового руководства.
ЕЖОВ. Выходит, что ты допустил формальную ошибку. Ты говоришь, что ты должен был бы поставить перед ЦК этот вопрос, но ЦК не принял бы такого решения. Так что тут ошибка не формальная, а по существу, [...]
МАЛЕНКОВ. Да никто в обкоме толком не знал сколько райкомов у них распущено: сначала сказали, что 13, потом сказали, что 20, а когда им сказали, что у них распущено 30 райкомов, они удивились. А теперь оказывается, что распущено 34. Позорный факт для обкома.
КАГАНОВИЧ. Если даже 4 человека осталось в райкоме и то распускать - нечего [...]
МОЛОТОВ. Дискредитация партии получается, тов. Постышев, при головотяпстве руководителей в обкоме [...]
ПОСТЫШЕВ. Разрешите же мне кончить и объяснить все дело как я умею.
КАГАНОВИЧ. Плохо умеешь, вот об этом и говорят.
ПОСТЫШЕВ. Плохо ли, хорошо ли, но я искренне говорю, искренне думаю.
КАГАНОВИЧ. Не всякая искренность правильна.
ПОСТЫШЕВ. Но во всяком случаея искренне говорю.
МОЛОТОВ. А мы искренне критикуем тебя.
КАГАНОВИЧ. Ошибочно говоришь. Если вначале запутался, исправь свою ошибку хоть в конце речи.
ПОСТЫШЕВ. Чего я не понял? Я не понял того, что если у меня осталось 3 или 4 человека в райкоме, его не надо распускать [...] Надо было созвать общее собрание и доизбрать, но не распускать [...]
Я считаю, что моя ошибка состоит в том, что мы допустили роспуск райкомов, хотя здесь моя ошибка заслуживает некоторого смягчения. Я должен был тащить на себе хозяйственную работу. У меня не было заведующих отделами, не было председателя облисполкома [...]
БЕРИЯ. Других выдвигай.
ПОСТЫШЕВ. Выдвигали. Одного выдвинули, не подходит. Не знает советскую работу [...] Второй секретарь - малоопытный человек, новый человек [...]
ХРУЩЕВ. Получается, что у тебя ни одного способного человека нет. Выходит, что никого выдвигать нельзя, тут у тебя тоже нечестно.
ПОСТЫШЕВ. Выдвинули одного инженера - честный человек.
ХРУЩЕВ. Вот он и будет работать.
ПОСТЫШЕВ. Безусловно, будет работать, но первое то время он не может работать так, как надо, к советско-хозяйственной работе он еще не приспособился!...]
АНДРЕЕВ. Тов. Постышев, вы говорите уже полчаса.
ПОСТЫШЕВ. Да не я говорю, а со мной говорят полчаса.
Я считаю, что мы допустили очень серьезную ошибку.
ЕЖОВ. И не формальную, как ты сказал вначале.
ПОСТЫШЕВ. Ты меня неправильно понял, Николай Иванович.
ЕЖОВ. Да чего тут неправильно понимать! Ты даже не знаешь, сколько у тебя райкомов распустили [...]
ПОСТЫШЕВ. Я признаю, что мы допустили серьезную ошибку, но я прошу учесть одно, что я вынужден был сидеть на хозяйственной работе [...]
КАГАНОВИЧ. Теперь все выдвигают работников, стараются выдвигать.
ПОСТЫШЕВ. Мы тоже выдвинули 400 человек [...]
Вечернее заседание 14-го января 1938 г.
АНДРЕЕВ. (Председательствующий). Объявляю заседание открытым.
ПОСТЫШЕВ. Прошу дать мне сделать заявление.
СТАЛИН. Заявление потом, после ораторов.
АНДРЕЕВ. Слово имеет тов. Косиор.
КОСИОР [...] Хочу два слова сказать в связи с выступлением тов. Постышева относительно роспуска райкомов [...] Тов. Постышев в своем выступлении объяснял этот вопрос очень странно. Роспуск - это мера чрезвычайная, это самая политически острая, принимаемая в исключительных случаях мера [...] Это есть большой политический акт недоверия всей партийной организации [...] Обыкновенно есть какая-то часть партийного комитета, на которую надо опереться. В этом случае можно собрать конференцию, совещание, поставить вопрос о довыборах или перевыборах партийного комитета, но роспуск является таким актом, который наши партийные организации политически мажет.
СТАЛИН. Это расстрел организации.
КОСИОР. Совершенно правильно.
СТАЛИН. К себе они мягко относятся, а районные организации они расстреливают.
КОСИОР [...] Это провокационный метод. Это граничит с провокацией, кто подсказывает такой метод.
СТАЛИН. Это значит поднять партийные массы против ЦК, иначе это понять нельзя. [...]
АНДРЕЕВ (председательствующий) Слово имеет т. Игнатов - секретарь Куйбышевского обкома.
ИГНАТОВ. [...] Мы должны рассказать правду о состоянии партийной организации в той или иной области. В частности, я должен сказать, какая обстановка и положение у нас в куйбышевской партийной организации. Решение Центрального Комитета партии (Прим: 9 января 1938 г. ПБ приняло постановление о политически ошибочных решениях Куйбышевского обкома, в котором расценило решение обкома о роспуске 30 райкомов партии в Куйбышевской области как «политически вредное» и «провокационное». Бюро Куйбышевского обкома и Постышеву был объявлен строгий выговор. Постышев освобождался от обязанностей первого секретаря обкома и был отправлен в распоряжение ЦК (РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 994. Л. 55)) т. Постышев здесь пытался изобразить и свести только к формальным признакам. Я считаю, что т. Постышев глубоко неправ и по существу его выступление не партийное [...]
Решение Куйбышевского областного комитета по вопросу роспуска 34 районных комитетов партии действительно [...] по своим последствиям явно провокационное решение [...]
Почему это произошло? [...] Вы знаете, что февральско-мартовский пленум Центрального Комитета призывал нашу партию и руководителей беспощадно вести борьбу с врагами [...] Тов. Постышев сидел в обкоме с марта месяца и, я должен сказать, что до вмешательства Центрального Комитета, до августа месяца, когда Центральный Комитет послал секретаря ЦК т. Андреева, никакой борьбы с врагами не было [...]
Тов. Андреев [...] Постышеву сказал: «Тов. Постышев, Центральный Комитет считает, что борьбы у вас с врагами нет, что вам надо мобилизовать куйбышевскую парторганизацию на разоблачение врагов. Дела у вас неважные» [...]
Тогда стиль (у Постышева - Сост.) появился другой, что везде и всюду начал кричать, что нет порядочных людей [...] Стиль кричать, что везде и всюду враги [...]
У нас две недели все секретари городских райкомов и весь аппарат райкомов в городе Куйбышеве бегали с лунами. Постышев берет лупу, вызывает к себе представителя райкома и начинает рассматривать тетради, все тетради у нас оборвали, на обложках находили фашистскую свастику и дошли до того, что на печеньях есть олени - фашистские значки, на конфетах карамель, там цветок, это тоже фашистский значок.
СТАЛИН. Врагов ищет.
ИГНАТОВ. Да, везде искали врагов с лупами [...]
ПОСТЫШЕВ. Вы все говорите неверно.
ИГНАТОВ. Вы постарайтесь сказать, что это неверно [...]
Вы, товарищ Постышев, ударились в другую крайность и никаких уроков из указаний ЦК партии не сделали. Стиль руководства старый. Вот вам пример. У нас бюро не было, несмотря на то, что мы несколько раз настаивали поставить перед ЦК вопрос...
АНДРЕЕВ. Товарищ Постышев, вы займите свое место, это не зал для прогулок.
ИГНАТОВ... чтобы было какое то коллективное руководство [...]
Товарищи, прошу поверить, он 8 часов в состоянии подряд говорить и все его должны слушать.
ПОСТЫШЕВ. Я 8 часов никогда не говорил.
ИГНАТОВ. Начинает говорить с уборки, хлебозаготовок, семян, лошадей, коров, все что угодно.
ПОСТЫШЕВ. Неверно это, неверно [...]
ИГНАТОВ. Я, товарищи, кончаю [...] Действительно, в связи с постановкой вопроса на сегодняшнем пленуме, это большевизирует партийную организацию и поможет нам разобраться и выпутаться из тех огромных политических ошибок, которые допущены в нашей партийной организации, разобраться в них и ликвидировать их с тем, чтобы больше их не повторять.
ПОСТЫШЕВ. Я прошу дать мне слово сейчас.
АНДРЕЕВ. Я запишу вас в порядке очереди.
ПОСТЫШЕВ. Товарищ Сталин, я прошу сейчас дать мне слово.
СТАЛИН. Почему вне очереди слово?
ПОСТЫШЕВ. Я прошу сделать один раз для меня исключение.
АНДРЕЕВ. Сейчас спросим пленум.
ПОСТЫШЕВ. Товарищи, разрешите мне сейчас, я забуду все.
ГОЛОС. В порядке очереди.
ПОСТЫШЕВ. Я прошу, честное слово, разрешите мне.
АНДРЕЕВ. Вы займите место, я сейчас проголосую.
ВОРОШИЛОВ. Очередь дойдет.
АНДРЕЕВ. Кто за то, чтобы предоставить вне очереди слово т. Постышеву? Один, два. Кто против? Чтобы записать в очередь? Большинство [...]
КАГАНОВИЧ Л. [...] Я думаю, что можно без преувеличения сказать, что последний год, год выкорчевывания врагов партии и врагов народа, для честных большевиков, хотя и проявивших наивность и слепоту в своей работе, оказался годом такого воспитания и такой закалки, которой мы в обычное время не получили бы за десятки лет [...]
Однако мы должны сказать, что наряду с людьми, которые умели и сумели за короткий срок честно осуществить решения ЦК, есть люди, которые относились формально к решениям ЦК [...] Они охотно понимают критику, может быть, по отношению к другим, но в отношении к себе они ее не признают и потом они вообще не намерены напрягать всю силу своей энергии, волю, желание, переломить себя для того, чтобы стать лучше, чем они есть на самом деле.
На этом пленуме ЦК мы должны сказать, что таким типом работника является т. Постышев [...]
Тов. Постышев по своим манерам, по своему происхождению у нас слыл и слывет как закаленный большевик. Сейчас можно утверждать на примере киевской организации и куйбышевской, что должной закалки большевика у Постышева нет. Главный его грех в том, что он не умеет отличать врага от друга и друга от врага [...] Если он в Киеве не мог отличить врага от друга [...] то этот же грех привел к тому, что в Куйбышеве он но мог отличить друга от врага и записывал друзей во враги [...] И сегодня тов. Постышев проявил себя сугубо неискренне, сугубо непартийно. Он непартийно, поставил весь вопрос о его ошибках в Куйбышеве. Он и сейчас изображает из себя страдальца, жертву, пострадавшую от проявления бдительности [...]
Ты сегодня сказал на пленуме: я еще не совсем с ума сошел. Если ты не совсем с ума сошел, то ты допустил политическое преступление и ты должен держать ответ перед ЦК, по крайней мере честно об этом здесь сказать. А как ты начал свою речь? Ты выступаешь на пленуме Центрального Комитета будто бы ничего не случилось.
БЕРИЯ. Наоборот, с апломбом.
КАГАНОВИЧ. Именно. Политбюро вынесло решение, осуждающее грубейшие искажения линии партии, снимает тебя с поста секретаря обкома, а ты выступаешь спокойно, будто бы ничего не случилось, потом переходишь к другому вопросу и только, наконец, - и то если бы тебе реплики не бросались, ты бы и это обошел, - как будто бы ничего не случилось.
Либо ты такой сильной воли человек, такой не от мира сего человек, который рассуждает: меня все это тронуть не может, я прохожу мимо. Но ведь это чепуха. Мы знаем тебя очень хорошо. Мы знаем как ты реагируешь на каждую мелочь, затрагивающую тебя. У тебя же этот эгоцентризм развит до невероятия. Это одна из твоих бед, одна из слабых сторон. В чем же тогда дело? А дело, видимо, в том, что значит играешь, ты хитришь, и это то новое, что я открыл в Постышеве здесь, на этом пленуме ЦК. Я считал, что это человек, который может наделать глупостей, человек, который не может воспринимать критику, человек, который может затаить обиду, который не может организовано руководить. А вот, наблюдая тебя в кулуарах и слушая твое выступление на этом пленуме, я утверждаю, что ты хитришь с ЦК партии.
ПОСТЫШЕВ. Клянусь вам, я никогда не хитрил.
КАГАНОВИЧ. Дел о не в клятве, а в фактах [...]
Тов. Постышев, по-моему, как крупный политический руководитель обанкротился [...] Центральный Комитет партии имел в виде наметить тов. Постышева в качестве председателя Комиссии Советского Контроля в связи с выборами. Теперь, после такой речи, я думаю, что вряд ли Центральный Комитет сумеет доверить ему такой пост [...]
Если у т. Постышева нет никаких более глубоких причин и болезней в своем отношении к Центральному Комитету партии, если он сумеет искрение и честно перестроить себя, поджать свое самолюбие и работать по-большевистски на любой работе, - тогда он сумеет сохранить себя как работника в партии. А если у него пороху не окажется для этого, то каковы бы ни были заслуги работника в прошлом, каково бы ни было его происхождение, какова ни была его внешность по простоте и т. д., партия должна осудить подобные грубые ошибки, подобное отношение к членам партии, к директивам партии, какое проявил тов. Постышев в своей работе [...]
АНДРЕЕВ. Есть предложение дать тов. Постышеву слово для заявления, после чего прения прекратить и дать заключительное слово Маленкову. Нет возражений против этого предложения? Нет. Постышев имеет слово для заявления.
ПОСТЫШЕВ. Я, товарищи, только одно могу сказать, что я признаю целиком и полностью свою речь, которую я произнес здесь, неправильной и непартийной. Как я произнес эту речь--я и сам понять не могу. Я прошу Пленум ЦК простить меня. Я никогда не был не только с врагами, но всегда боролся против врагов, я всегда вместе с партией дрался с врагами народа, от всей большевистской души, и буду драться с врагами народа от всей большевистской души.
Я ошибок наделал много. Я их не понимал. Может быть я и сейчас их еще не понял до конца. Я только одно скажу, что я речь сказал неправильную, непартийную и прошу Пленум ЦК меня за эту речь простить [...]
СТАЛИН. У нас здесь в президиуме ЦК, или Политбюро, как хотите, сложилось мнение, что после всего сложившегося надо какие-либо меры принять в отношении тов. Постышева. И мнение сложилось такое, что следовало бы его вывести из состава кандидатов в члены Политбюро, оставив его членом ЦК.
ГОЛОСА С МЕСТ. Правильно.
АНДРЕЕВ. Разрешите голосовать. Кто за то, чтобы принять предложение товарища Сталина? Большинство. Против? Никого. Кто воздержался? Никого. Постановление считать принятым.
СТАЛИН. Есть другое предложение. Ввести в состав кандидатов в члены Политбюро тов. Хрущева.
АНДРЕЕВ. Кто за это предложение прошу поднять руки. Большинство. Кто против? Никого. Постановление принимается [...]
(РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 2. Д. 634. Л. 65-135. Неправленая стенограмма.)
Источник: Сталинское Политбюро в 30-е годы. Сборник документов/Составители О. В. Хлевнюк, А. В. Квашопкин, Л. П. Кошелева, Л. А Роговая.- М.: «АИРО-ХХ». 1995.-340 с. (Стр.159 - 167.) 10 февраля Политбюро приняло решение: "Ввиду компрометирующих материалов, поступивших от НКВД и куйбышевской организации, передать дело о т. Постышеве на рассмотрение Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б)" (РЦХИДНИ. Ф. 17. оп. 3. д. 995. л. 4.)
17 февраля Политбюро направило членам ЦК на утверждение постановление Комиссии, в котором Постышев обвинялся не только в расправах над честными коммунистами, но и в рассылке сельским райкомам "провокационных и вредительских директив" о привлечении коров колхозников на полевые работы во время сева и уборки и т. д. Постышеву ставились в вину также "исключительные доверие и поддержка", которые он оказывал "врагам народа". Опираясь на показания, полученные от ряда лиц из окружения Постышева, Комиссия "устанавливала", что он "по меньшей мере знал от них о наличии контрреволюционной, правотроцкистской организации, был осведомлен об участии в ней своих ближайших помощников и о проводимой ими вредительской и провокационной работе" (РЦХИДНИ. Ф. 17. оп. 2. д. 640. л. 1-3.).
На основании всех этих обвинений Постышев был в опросном порядке исключен из ЦК и партии, а в ночь на 22 февраля арестован.
Источник: Партия расстрелянных. В. З. Роговин.- М.: 1997. (Гл.III стр.21) Через год, 26 февраля 1939 г., П.П.Постышев расстрелян.
30 марта 1937 года он был избран первым секретарем Куйбышевского горкома, в июне - первым секретарём Куйбышевского обкома. Закончился 1937 год...
Из стенограммы заседания пленума ЦК ВКП(б)
14 января 1938 г.
(Прим: Пленум ЦК, проходивший 11, 14, 18, 20 января 1938 г., рассматривал вопрос «Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляциям исключенных из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков» (докладчик Маленков))
ПОСТЫШЕВ. Товарищи, я относительно апелляций в начале хочу сказать. У нас по Куйбышевской организации разбор апелляций тоже очень задержался [...] У нас сейчас не разобрано 906 апелляций, разобрали 496 [...]
Можно ли тут назвать это некоторой перестраховкой, что мы подходили к разбору апелляций недостаточно внимательно?
Я думаю, что можно назвать и перестраховкой. А я бы квалифицировал это чрезмерной подозрительностью к разбору апелляций. Эта чрезмерная подозрительность и районных партийных организаций и городских, она толкала на путь этой чрезмерной подозрительности и областной партийный комитет.
Вот мы в своей работе, лично я, старались, чтобы эти апелляции рассматривались теми организациями, которые исключали, они давали бы заключение, потому что людей, которых исключают, они лучше знают.
Но, очевидно, это мало помогло [...] Я бы мог привести несколько случаев, когда мы восстанавливали исключенных в партии и беспартийных, которых с работы снимали, и об этом решении опубликовывали в газете.
Вот, например, у нас сняли с работы учительницу. Затем еще одного школьного работника сняли с работы с явно провокационной целью. Мы эти решения советских органов, конечно, не без участия партийной организации, горкома, разобрали, выяснили, что это просто провокация врагов народа, враждебных элементов [...]
Помимо этого мы по целому ряду заводов тоже отменили очень характерные такие же провокационные решения, например, дело двух братьев, исключенных из партии. Одного брата исключили за то, что он признал решение об исключении своего брата неправильным, так как он знал его как честного большевика. За это его тоже исключили из партии. Мы отменили это решение. Таких случаев можно привести ни один.
ЕЖОВ. Вы скажите, как вы распустили 30 райкомов.
ПОСТЫШЕВ. Я думаю, что они также распущены, как тут говорили о заново сформированных райкомах, почти полностью. И мы заново формировали почти полностью.
ЕЖОВ. Зачем было распускать.
ПОСТЫШЕВ. Я скажу. Задержка в разборе апелляций. Их скопилось очень много. Это апелляции, оставшиеся и от старого руководства и при нашем руководстве их накопилось очень много, добраться до них не могут. За последнее время мы этих апелляций из 1300 разобрали 400, по и к этим разобранным апелляциям придется еще раз критически отнестись, потому что чрезмерную подозрительность возможно мы тут проявили [...]
Теперь в отношении роста парторганизации, как мы принимали в партию. У нас в партию принято за это время всего 835 человек и переведено из кандидатов в члены партии 909 чел., выдвинуто на руководящую работу всего 1086 чел., из них на партработу - 403 чел., на советскую работу - 427 чел., и на хозяйственную работу -- 256 чел. Рост Куйбышевской парторганизации, конечно, не отвечает тем возможностям, какие там, безусловно, имеются. Но у нас чем осложнилось еще дело приема в партию? У нас очень много рекомендаций, выданных лицами, которые теперь арестованы, поэтому все эти рекомендации пришлось отменить, возвращать дела, потому что мы не можем принимать в партию товарищей, которых рекомендуют разоблаченные ныне враги [...]
Теперь относительно 30 райкомов.
МАЛЕНКОВ. Уже 34 теперь.
ПОСТЫШЕВ. Возможно, но прежде всего еще до этих райкомов я хочу сказать, как получилось, что действительно большое количество исключалось. У нас исключенных тов. Маленков назвал 2.000 по области. Исключены они первичными парторганизациями, исключены пленумами райкомов. Мы мало, очевидно, вмешивались в вопросы исключения первичными парторганизациями и районными парторганизациями, а попросту не добрались, не хватило просто физической возможности разобрать это огромное количество апелляций, поправлять первичные парторганизации. Но это оправдание, которое не имеет таких серьезных мотивов, потому что все-таки исключенных из партии зря, очевидно, порядочное количество.
Теперь насчет 30 райкомов партии. Я должен сказать, товарищи, о своей ошибке. Положение у меня было тоже очень тяжелое. В каком отношении? Руководство там и советское, и партийное было враждебное, начиная от областного руководства и кончая районным.
МИКОЯН. Все?
ПОСТЫШЕВ. Районное руководство. Что тут удивляться? Вот Хатаевич сидел несколько лет, сменил его Шубриков, потом Левин.
Я подсчитал и выходит, что 12 лет сидели враги. По советской линий то же самое сидело враждебное руководство. Они сидели и подбирали свои кадры. Например, у нас в облисполкоме вплоть до технических работников самые матерые враги, которые признались в своей вредительской работе и ведут себя нахально, начиная с председателя облисполкома, с его заместителя, консультантов, секретарей-все враги. Абсолютно все отделы исполкома были засорены врагами [...] Вот возьмите по торговой линии там тоже сидели враги, которые накапливали своих сторонников, рассаживали их везде и всюду.
Теперь возьмите председателей райисполкомов - все враги. 66 председателей райисполкомов - все враги. Подавляющее большинство вторых секретарей, я уже не говорю о первых, - враги, и не просто враги, но там много сидело шпионов: поляки, латыши, подбирали всякую махровую сволочь [...]
Потом уполномоченный КПК -тоже враг и оба его заместителя враги - шпионы. Возьмите Советский контроль - враги.
БУЛГАЫИН. Честные люди хоть были там?
ПОСТЫШЕВ. Там были.
МИКОЯН. Скоро спросят фамилии.
ПОСТЫШЕВ. Не думайте, что это так легко переживается.
МАЛЕНКОВ. Он Шверника имел в виду.
ПОСТЫШЕВ. Сейчас не Шверник говорит, а я. По-моему этот вопрос не остроумный.
БУЛГАНИН. Получается, что нет ни одного честного человека.
ПОСТЫШЕВ. Я говорю о руководящей головке. Из руководящей головки из секретарей райкомов, председателей райисполкомов почти ни одного человека честного не оказалось. А что же вы удивляетесь?
МОЛОТОВ. Не преувеличиваете ли вы, тов. Постышев?
ПОСТЫШЕВ. Пет, не преувеличиваю. Вот возьмите облисполком. Люди сидят, материалы есть и они признаются, сами показывают о своей враждебной и шпионской работе.
МОЛОТОВ. Проверять надо материалы.
МИКОЯН. Выходит, что внизу, во всех райкомах враги.
ПОСТЫШЕВ. Я вам скажу очень просто это делается. Насаждали очень много враждебных кадров и пихали их из центра. Вот, посмотрите, сколько у нас оказалось врагов. Вот Левин всех начальников политотделов МТС перевел в секретари и большинство оказалось врагами. Там все люди как-будто образованные. Возьмите Ульяновский горком - из Красной профессуры, но враг матерый [...]
БЕРИЯ. Неужели все члены пленумов райкомов оказались врагами?
ПОСТЫШЕВ. Я потом тебе скажу. Не все.
ГОЛОС. Перевыборы потом были?
ПОСТЫШЕВ. Перевыборы были, а через неделю после перевыборов в Куйбышевском горкоме от пленума горкома осталось из 41 24 чел.
ГОЛОС. Все же 24 человека.
МЕХЛИС. Плохо проверяли, Павел Петрович.
ПОСТЫШЕВ. Осталось 24 человека. Мы же пленум не распустили. Совершенно верно, т. Мехлис, я только пришел, людей не знал [...]
КАГАНОВИЧ Л. Все-таки были ошибки, чего тут только об объективных условиях говорить.
ПОСТЫШЕВ. Я буду говорить о своих ошибках.
КАГАНОВИЧ Л. Нельзя обосновывать тем, что все были мошенники.
ПОСТЫШЕВ. Я обо всех никогда не говорил, не совсем я еще сумасшедший человек, чтобы всех называть врагами народа. Никогда я не говорил этого, я говорил о руководстве райкомов.
БАГИРОВ. Когда ты говоришь о руководстве райкомов, сама организация под сомнение ставится.
ПОСТЫШЕВ. Ты еле-еле сам слез с трибуны по своим делам... (общий смех). (Прим: Багиров выступал на пленуме непосредственно перед Постышевым.) Не храбрись. Ты мне лучше реплик не подавай.
БАГИРОВ. Я ни одного руководства райкома не распускал.
ПОСТЫШЕВ. Ну, и слава богу, и хорошо. Я тебя слушал и ты мне не мешай.
БАГИРОВ. Почему реплики нельзя подавать?
ПОСТЫШЕВ. Можно подавать, а почему я не могу ответить? Только у меня время ограниченное, а ты выступал первым.
Я повторяю, я говорю о руководстве - областное руководство все оказалось вражеским, и советское, и партийное.
МОЛОТОВ. Ни одного человека из руководства не осталось?
ПОСТЫШЕВ. Вячеслав Михайлович, давайте, я могу перечислить.
МОЛОТОВ. Я вопрос задаю, нет так нет, я сомневаюсь в этом [...]
ГОЛОС С МЕСТА. Расскажи, как все-такивы распустили райкомы.
ПОСТЫШЕВ [...] Тут мы допустили ошибку [...] Что надо было сделать? Поставить эти вопросы перед ЦК партии. Надо было не выносить решения о роспуске, а просить ЦК разрешить созвать партийную конференцию или общее партийное собрание района для выборов нового руководства.
ЕЖОВ. Выходит, что ты допустил формальную ошибку. Ты говоришь, что ты должен был бы поставить перед ЦК этот вопрос, но ЦК не принял бы такого решения. Так что тут ошибка не формальная, а по существу, [...]
МАЛЕНКОВ. Да никто в обкоме толком не знал сколько райкомов у них распущено: сначала сказали, что 13, потом сказали, что 20, а когда им сказали, что у них распущено 30 райкомов, они удивились. А теперь оказывается, что распущено 34. Позорный факт для обкома.
КАГАНОВИЧ. Если даже 4 человека осталось в райкоме и то распускать - нечего [...]
МОЛОТОВ. Дискредитация партии получается, тов. Постышев, при головотяпстве руководителей в обкоме [...]
ПОСТЫШЕВ. Разрешите же мне кончить и объяснить все дело как я умею.
КАГАНОВИЧ. Плохо умеешь, вот об этом и говорят.
ПОСТЫШЕВ. Плохо ли, хорошо ли, но я искренне говорю, искренне думаю.
КАГАНОВИЧ. Не всякая искренность правильна.
ПОСТЫШЕВ. Но во всяком случаея искренне говорю.
МОЛОТОВ. А мы искренне критикуем тебя.
КАГАНОВИЧ. Ошибочно говоришь. Если вначале запутался, исправь свою ошибку хоть в конце речи.
ПОСТЫШЕВ. Чего я не понял? Я не понял того, что если у меня осталось 3 или 4 человека в райкоме, его не надо распускать [...] Надо было созвать общее собрание и доизбрать, но не распускать [...]
Я считаю, что моя ошибка состоит в том, что мы допустили роспуск райкомов, хотя здесь моя ошибка заслуживает некоторого смягчения. Я должен был тащить на себе хозяйственную работу. У меня не было заведующих отделами, не было председателя облисполкома [...]
БЕРИЯ. Других выдвигай.
ПОСТЫШЕВ. Выдвигали. Одного выдвинули, не подходит. Не знает советскую работу [...] Второй секретарь - малоопытный человек, новый человек [...]
ХРУЩЕВ. Получается, что у тебя ни одного способного человека нет. Выходит, что никого выдвигать нельзя, тут у тебя тоже нечестно.
ПОСТЫШЕВ. Выдвинули одного инженера - честный человек.
ХРУЩЕВ. Вот он и будет работать.
ПОСТЫШЕВ. Безусловно, будет работать, но первое то время он не может работать так, как надо, к советско-хозяйственной работе он еще не приспособился!...]
АНДРЕЕВ. Тов. Постышев, вы говорите уже полчаса.
ПОСТЫШЕВ. Да не я говорю, а со мной говорят полчаса.
Я считаю, что мы допустили очень серьезную ошибку.
ЕЖОВ. И не формальную, как ты сказал вначале.
ПОСТЫШЕВ. Ты меня неправильно понял, Николай Иванович.
ЕЖОВ. Да чего тут неправильно понимать! Ты даже не знаешь, сколько у тебя райкомов распустили [...]
ПОСТЫШЕВ. Я признаю, что мы допустили серьезную ошибку, но я прошу учесть одно, что я вынужден был сидеть на хозяйственной работе [...]
КАГАНОВИЧ. Теперь все выдвигают работников, стараются выдвигать.
ПОСТЫШЕВ. Мы тоже выдвинули 400 человек [...]
Вечернее заседание 14-го января 1938 г.
АНДРЕЕВ. (Председательствующий). Объявляю заседание открытым.
ПОСТЫШЕВ. Прошу дать мне сделать заявление.
СТАЛИН. Заявление потом, после ораторов.
АНДРЕЕВ. Слово имеет тов. Косиор.
КОСИОР [...] Хочу два слова сказать в связи с выступлением тов. Постышева относительно роспуска райкомов [...] Тов. Постышев в своем выступлении объяснял этот вопрос очень странно. Роспуск - это мера чрезвычайная, это самая политически острая, принимаемая в исключительных случаях мера [...] Это есть большой политический акт недоверия всей партийной организации [...] Обыкновенно есть какая-то часть партийного комитета, на которую надо опереться. В этом случае можно собрать конференцию, совещание, поставить вопрос о довыборах или перевыборах партийного комитета, но роспуск является таким актом, который наши партийные организации политически мажет.
СТАЛИН. Это расстрел организации.
КОСИОР. Совершенно правильно.
СТАЛИН. К себе они мягко относятся, а районные организации они расстреливают.
КОСИОР [...] Это провокационный метод. Это граничит с провокацией, кто подсказывает такой метод.
СТАЛИН. Это значит поднять партийные массы против ЦК, иначе это понять нельзя. [...]
АНДРЕЕВ (председательствующий) Слово имеет т. Игнатов - секретарь Куйбышевского обкома.
ИГНАТОВ. [...] Мы должны рассказать правду о состоянии партийной организации в той или иной области. В частности, я должен сказать, какая обстановка и положение у нас в куйбышевской партийной организации. Решение Центрального Комитета партии (Прим: 9 января 1938 г. ПБ приняло постановление о политически ошибочных решениях Куйбышевского обкома, в котором расценило решение обкома о роспуске 30 райкомов партии в Куйбышевской области как «политически вредное» и «провокационное». Бюро Куйбышевского обкома и Постышеву был объявлен строгий выговор. Постышев освобождался от обязанностей первого секретаря обкома и был отправлен в распоряжение ЦК (РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 994. Л. 55)) т. Постышев здесь пытался изобразить и свести только к формальным признакам. Я считаю, что т. Постышев глубоко неправ и по существу его выступление не партийное [...]
Решение Куйбышевского областного комитета по вопросу роспуска 34 районных комитетов партии действительно [...] по своим последствиям явно провокационное решение [...]
Почему это произошло? [...] Вы знаете, что февральско-мартовский пленум Центрального Комитета призывал нашу партию и руководителей беспощадно вести борьбу с врагами [...] Тов. Постышев сидел в обкоме с марта месяца и, я должен сказать, что до вмешательства Центрального Комитета, до августа месяца, когда Центральный Комитет послал секретаря ЦК т. Андреева, никакой борьбы с врагами не было [...]
Тов. Андреев [...] Постышеву сказал: «Тов. Постышев, Центральный Комитет считает, что борьбы у вас с врагами нет, что вам надо мобилизовать куйбышевскую парторганизацию на разоблачение врагов. Дела у вас неважные» [...]
Тогда стиль (у Постышева - Сост.) появился другой, что везде и всюду начал кричать, что нет порядочных людей [...] Стиль кричать, что везде и всюду враги [...]
У нас две недели все секретари городских райкомов и весь аппарат райкомов в городе Куйбышеве бегали с лунами. Постышев берет лупу, вызывает к себе представителя райкома и начинает рассматривать тетради, все тетради у нас оборвали, на обложках находили фашистскую свастику и дошли до того, что на печеньях есть олени - фашистские значки, на конфетах карамель, там цветок, это тоже фашистский значок.
СТАЛИН. Врагов ищет.
ИГНАТОВ. Да, везде искали врагов с лупами [...]
ПОСТЫШЕВ. Вы все говорите неверно.
ИГНАТОВ. Вы постарайтесь сказать, что это неверно [...]
Вы, товарищ Постышев, ударились в другую крайность и никаких уроков из указаний ЦК партии не сделали. Стиль руководства старый. Вот вам пример. У нас бюро не было, несмотря на то, что мы несколько раз настаивали поставить перед ЦК вопрос...
АНДРЕЕВ. Товарищ Постышев, вы займите свое место, это не зал для прогулок.
ИГНАТОВ... чтобы было какое то коллективное руководство [...]
Товарищи, прошу поверить, он 8 часов в состоянии подряд говорить и все его должны слушать.
ПОСТЫШЕВ. Я 8 часов никогда не говорил.
ИГНАТОВ. Начинает говорить с уборки, хлебозаготовок, семян, лошадей, коров, все что угодно.
ПОСТЫШЕВ. Неверно это, неверно [...]
ИГНАТОВ. Я, товарищи, кончаю [...] Действительно, в связи с постановкой вопроса на сегодняшнем пленуме, это большевизирует партийную организацию и поможет нам разобраться и выпутаться из тех огромных политических ошибок, которые допущены в нашей партийной организации, разобраться в них и ликвидировать их с тем, чтобы больше их не повторять.
ПОСТЫШЕВ. Я прошу дать мне слово сейчас.
АНДРЕЕВ. Я запишу вас в порядке очереди.
ПОСТЫШЕВ. Товарищ Сталин, я прошу сейчас дать мне слово.
СТАЛИН. Почему вне очереди слово?
ПОСТЫШЕВ. Я прошу сделать один раз для меня исключение.
АНДРЕЕВ. Сейчас спросим пленум.
ПОСТЫШЕВ. Товарищи, разрешите мне сейчас, я забуду все.
ГОЛОС. В порядке очереди.
ПОСТЫШЕВ. Я прошу, честное слово, разрешите мне.
АНДРЕЕВ. Вы займите место, я сейчас проголосую.
ВОРОШИЛОВ. Очередь дойдет.
АНДРЕЕВ. Кто за то, чтобы предоставить вне очереди слово т. Постышеву? Один, два. Кто против? Чтобы записать в очередь? Большинство [...]
КАГАНОВИЧ Л. [...] Я думаю, что можно без преувеличения сказать, что последний год, год выкорчевывания врагов партии и врагов народа, для честных большевиков, хотя и проявивших наивность и слепоту в своей работе, оказался годом такого воспитания и такой закалки, которой мы в обычное время не получили бы за десятки лет [...]
Однако мы должны сказать, что наряду с людьми, которые умели и сумели за короткий срок честно осуществить решения ЦК, есть люди, которые относились формально к решениям ЦК [...] Они охотно понимают критику, может быть, по отношению к другим, но в отношении к себе они ее не признают и потом они вообще не намерены напрягать всю силу своей энергии, волю, желание, переломить себя для того, чтобы стать лучше, чем они есть на самом деле.
На этом пленуме ЦК мы должны сказать, что таким типом работника является т. Постышев [...]
Тов. Постышев по своим манерам, по своему происхождению у нас слыл и слывет как закаленный большевик. Сейчас можно утверждать на примере киевской организации и куйбышевской, что должной закалки большевика у Постышева нет. Главный его грех в том, что он не умеет отличать врага от друга и друга от врага [...] Если он в Киеве не мог отличить врага от друга [...] то этот же грех привел к тому, что в Куйбышеве он но мог отличить друга от врага и записывал друзей во враги [...] И сегодня тов. Постышев проявил себя сугубо неискренне, сугубо непартийно. Он непартийно, поставил весь вопрос о его ошибках в Куйбышеве. Он и сейчас изображает из себя страдальца, жертву, пострадавшую от проявления бдительности [...]
Ты сегодня сказал на пленуме: я еще не совсем с ума сошел. Если ты не совсем с ума сошел, то ты допустил политическое преступление и ты должен держать ответ перед ЦК, по крайней мере честно об этом здесь сказать. А как ты начал свою речь? Ты выступаешь на пленуме Центрального Комитета будто бы ничего не случилось.
БЕРИЯ. Наоборот, с апломбом.
КАГАНОВИЧ. Именно. Политбюро вынесло решение, осуждающее грубейшие искажения линии партии, снимает тебя с поста секретаря обкома, а ты выступаешь спокойно, будто бы ничего не случилось, потом переходишь к другому вопросу и только, наконец, - и то если бы тебе реплики не бросались, ты бы и это обошел, - как будто бы ничего не случилось.
Либо ты такой сильной воли человек, такой не от мира сего человек, который рассуждает: меня все это тронуть не может, я прохожу мимо. Но ведь это чепуха. Мы знаем тебя очень хорошо. Мы знаем как ты реагируешь на каждую мелочь, затрагивающую тебя. У тебя же этот эгоцентризм развит до невероятия. Это одна из твоих бед, одна из слабых сторон. В чем же тогда дело? А дело, видимо, в том, что значит играешь, ты хитришь, и это то новое, что я открыл в Постышеве здесь, на этом пленуме ЦК. Я считал, что это человек, который может наделать глупостей, человек, который не может воспринимать критику, человек, который может затаить обиду, который не может организовано руководить. А вот, наблюдая тебя в кулуарах и слушая твое выступление на этом пленуме, я утверждаю, что ты хитришь с ЦК партии.
ПОСТЫШЕВ. Клянусь вам, я никогда не хитрил.
КАГАНОВИЧ. Дел о не в клятве, а в фактах [...]
Тов. Постышев, по-моему, как крупный политический руководитель обанкротился [...] Центральный Комитет партии имел в виде наметить тов. Постышева в качестве председателя Комиссии Советского Контроля в связи с выборами. Теперь, после такой речи, я думаю, что вряд ли Центральный Комитет сумеет доверить ему такой пост [...]
Если у т. Постышева нет никаких более глубоких причин и болезней в своем отношении к Центральному Комитету партии, если он сумеет искрение и честно перестроить себя, поджать свое самолюбие и работать по-большевистски на любой работе, - тогда он сумеет сохранить себя как работника в партии. А если у него пороху не окажется для этого, то каковы бы ни были заслуги работника в прошлом, каково бы ни было его происхождение, какова ни была его внешность по простоте и т. д., партия должна осудить подобные грубые ошибки, подобное отношение к членам партии, к директивам партии, какое проявил тов. Постышев в своей работе [...]
АНДРЕЕВ. Есть предложение дать тов. Постышеву слово для заявления, после чего прения прекратить и дать заключительное слово Маленкову. Нет возражений против этого предложения? Нет. Постышев имеет слово для заявления.
ПОСТЫШЕВ. Я, товарищи, только одно могу сказать, что я признаю целиком и полностью свою речь, которую я произнес здесь, неправильной и непартийной. Как я произнес эту речь--я и сам понять не могу. Я прошу Пленум ЦК простить меня. Я никогда не был не только с врагами, но всегда боролся против врагов, я всегда вместе с партией дрался с врагами народа, от всей большевистской души, и буду драться с врагами народа от всей большевистской души.
Я ошибок наделал много. Я их не понимал. Может быть я и сейчас их еще не понял до конца. Я только одно скажу, что я речь сказал неправильную, непартийную и прошу Пленум ЦК меня за эту речь простить [...]
СТАЛИН. У нас здесь в президиуме ЦК, или Политбюро, как хотите, сложилось мнение, что после всего сложившегося надо какие-либо меры принять в отношении тов. Постышева. И мнение сложилось такое, что следовало бы его вывести из состава кандидатов в члены Политбюро, оставив его членом ЦК.
ГОЛОСА С МЕСТ. Правильно.
АНДРЕЕВ. Разрешите голосовать. Кто за то, чтобы принять предложение товарища Сталина? Большинство. Против? Никого. Кто воздержался? Никого. Постановление считать принятым.
СТАЛИН. Есть другое предложение. Ввести в состав кандидатов в члены Политбюро тов. Хрущева.
АНДРЕЕВ. Кто за это предложение прошу поднять руки. Большинство. Кто против? Никого. Постановление принимается [...]
(РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 2. Д. 634. Л. 65-135. Неправленая стенограмма.)
Источник: Сталинское Политбюро в 30-е годы. Сборник документов/Составители О. В. Хлевнюк, А. В. Квашопкин, Л. П. Кошелева, Л. А Роговая.- М.: «АИРО-ХХ». 1995.-340 с. (Стр.159 - 167.) 10 февраля Политбюро приняло решение: "Ввиду компрометирующих материалов, поступивших от НКВД и куйбышевской организации, передать дело о т. Постышеве на рассмотрение Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б)" (РЦХИДНИ. Ф. 17. оп. 3. д. 995. л. 4.)
17 февраля Политбюро направило членам ЦК на утверждение постановление Комиссии, в котором Постышев обвинялся не только в расправах над честными коммунистами, но и в рассылке сельским райкомам "провокационных и вредительских директив" о привлечении коров колхозников на полевые работы во время сева и уборки и т. д. Постышеву ставились в вину также "исключительные доверие и поддержка", которые он оказывал "врагам народа". Опираясь на показания, полученные от ряда лиц из окружения Постышева, Комиссия "устанавливала", что он "по меньшей мере знал от них о наличии контрреволюционной, правотроцкистской организации, был осведомлен об участии в ней своих ближайших помощников и о проводимой ими вредительской и провокационной работе" (РЦХИДНИ. Ф. 17. оп. 2. д. 640. л. 1-3.).
На основании всех этих обвинений Постышев был в опросном порядке исключен из ЦК и партии, а в ночь на 22 февраля арестован.
Источник: Партия расстрелянных. В. З. Роговин.- М.: 1997. (Гл.III стр.21) Через год, 26 февраля 1939 г., П.П.Постышев расстрелян.