Мой комментарий к записи «Иван Евстафьевич Добробабин до сих пор не реабилитирован и не признан…
2/2
Куманев, по словам Добробабы, спровоцировал его написать заявление о реабилитации и восстановлении в «правах Героя», свалив всю вину на «жестокость и незаконность следствия». Тот же Куманев в газете «Правда» утверждал, что И. Е. Добробаба «и сейчас, спустя 47 лет… помнит каждую деталь».
Сам же Иван Евстафьевич, отвергая злословия и навет на следствие сороковых годов, в частности на следователя Бабушкина, сознался, что в то время, первое послевоенное, у него была, естественно, свежее память, я события он помнил лучше. Так что чет никаких оснований отвергать обвинительное заключение 1948 года, где полицейскому, а затем и начальнику сельской полиции Добробабе вменялись в вину добровольная служба у оккупантов, участие в облавах на местных жителей и отправка их в принудительном порядке на работы в Германию, строгий контроль за соблюдением оккупационного режима, обыски в домах, конфискация в пользу германских войск имущества и продовольствия сельчан, преследование семей активистов и фронтовиков. Словом, всего не перечислить. Убедительным доказательством злодеяний фашистских оккупантов и их прислужников-полицаев в селе Перекоп, что на Харьковщине, может служить следующий документ:
« С П Р А В К А
Настоящим Перекопский сельский] сов[ет] удостоверяет, что за период немецкой оккупации села Перекоп с октября 1941 года по сентябрь 1943 года немецкими оккупантами и оказавшими им содействие и помощь старостами и местной сельской полицией было:
1) угнано молодежи в Германию на каторжные работы - 170 человек;
2) угнано скота - до 100 голов;
3) сожжено... 120 домов колхозников...
5/II - 1948 г.»
В ходе нового расследования, проводимого Главной военной прокуратурой, глубоко и всесторонне изучены все обстоятельства дела И. Е. Добробабы. Только на 31 декабря 1988 года было установлено и допрошено 57 свидетелей, знавших этого героя газетных очерков и телевизионных передач по периоду его службы в полиции. Проведены многочисленные очные ставки. Изучены дополнительные архивные материалы. Итоги кропотливой работы заключены в словах самого Добробабы, сказанных им на допросе 27 декабря 1988 года: «Да, в полицию села Перекоп в 1942 году я поступил добровольно. Понимаю, что совершил самую большую ошибку в своей жизни». Спустя два дня к этому признанию он добавил другое: «Я понимаю, что в 1942 году я совершил преступление перед Родиной, поступив на службу к немецким оккупантам, что в 1948 году БЫЛ ПРАВИЛЬНО ОСУЖДЕН ЗА СВОЮ ПОСОБНИЧЕСКУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ».
Военно-исторический журнал №9 1990. Капс не мой.
Посмотреть обсуждение, содержащее этот комментарий
Куманев, по словам Добробабы, спровоцировал его написать заявление о реабилитации и восстановлении в «правах Героя», свалив всю вину на «жестокость и незаконность следствия». Тот же Куманев в газете «Правда» утверждал, что И. Е. Добробаба «и сейчас, спустя 47 лет… помнит каждую деталь».
Сам же Иван Евстафьевич, отвергая злословия и навет на следствие сороковых годов, в частности на следователя Бабушкина, сознался, что в то время, первое послевоенное, у него была, естественно, свежее память, я события он помнил лучше. Так что чет никаких оснований отвергать обвинительное заключение 1948 года, где полицейскому, а затем и начальнику сельской полиции Добробабе вменялись в вину добровольная служба у оккупантов, участие в облавах на местных жителей и отправка их в принудительном порядке на работы в Германию, строгий контроль за соблюдением оккупационного режима, обыски в домах, конфискация в пользу германских войск имущества и продовольствия сельчан, преследование семей активистов и фронтовиков. Словом, всего не перечислить. Убедительным доказательством злодеяний фашистских оккупантов и их прислужников-полицаев в селе Перекоп, что на Харьковщине, может служить следующий документ:
« С П Р А В К А
Настоящим Перекопский сельский] сов[ет] удостоверяет, что за период немецкой оккупации села Перекоп с октября 1941 года по сентябрь 1943 года немецкими оккупантами и оказавшими им содействие и помощь старостами и местной сельской полицией было:
1) угнано молодежи в Германию на каторжные работы - 170 человек;
2) угнано скота - до 100 голов;
3) сожжено... 120 домов колхозников...
5/II - 1948 г.»
В ходе нового расследования, проводимого Главной военной прокуратурой, глубоко и всесторонне изучены все обстоятельства дела И. Е. Добробабы. Только на 31 декабря 1988 года было установлено и допрошено 57 свидетелей, знавших этого героя газетных очерков и телевизионных передач по периоду его службы в полиции. Проведены многочисленные очные ставки. Изучены дополнительные архивные материалы. Итоги кропотливой работы заключены в словах самого Добробабы, сказанных им на допросе 27 декабря 1988 года: «Да, в полицию села Перекоп в 1942 году я поступил добровольно. Понимаю, что совершил самую большую ошибку в своей жизни». Спустя два дня к этому признанию он добавил другое: «Я понимаю, что в 1942 году я совершил преступление перед Родиной, поступив на службу к немецким оккупантам, что в 1948 году БЫЛ ПРАВИЛЬНО ОСУЖДЕН ЗА СВОЮ ПОСОБНИЧЕСКУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ».
Военно-исторический журнал №9 1990. Капс не мой.
Посмотреть обсуждение, содержащее этот комментарий